Заславский (2)

НЕ ОТОРВАТЬСЯ —И НЕ ОТОВРАТЬСЯ!

Ужасно не хотелось гитлеровцам признавать потерю Николаева. Только накануне 28 марта сводка германского верховного командования заверила, что немецкие

войска сидят в Николаеве прочно и будто бы «все атаки большевиков отражены». А 29 марта германское информационное бюро весьма авторитетно сообщило о «стабилизации в районе восточного заградительного пояса у Николаева».

Однако того же 29 марта очередная сводка германского верховного командования вынуждена была признать кратко и меланхолично: «Город Николаев, расположенный на восточном берегу Буга, оставлен нашими войсками согласно приказу».

Вот те и «атаки отражены», вот те и «стабилизация»! Оставили, говорят, по приказу. А попробовали бы не «оставить»!

Конечно, населению Германии трудно понять, в чем тут дело. Ясно одно: бьют германскую армию. А почему

Красная Армия все время бьет гитлеровцев,			не ясно из
сводок	германского	верховного командования Концы
не сведены с концами. Не кругло выходит.
Для	«закругления»	и для назидательного	наведения

тени на плетень одновременно выпущены перед немецкой аудиторией три умника, три толкователя.

На германском радио выступил постоянный обозреватель генерал-лейтенант Дитмар.

Агентство Трансоцеан выпустило военного обозревателя подполковника Ольберга.

От германского информационного jSiopo вышел на эстраду некто Мартин Галленслебен.

Хотя все они поют по одним и тем же нотам, но вы-

шел у этого трио некоторый разнобой. Каждый врет в своей манере. Лирический тенор Дитмар превратил весь

свой обзор в серенаду о Кассино. Когда к концу этой серенады он обратился к советско-германскому фронту, то у него вдруг пропал голос, и он только скороговоркой пролепетал, что есть «отдельные поражения», что немецкие войска «безрезультатно ведут тяжелые бои» и что «Германии приходится сражаться на Востоке, вводя лишь, так сказать, половину своих сил».

251

«Так сказать» и значит «так соврать», потому что

всему миру известно: на советском фронте немцы держат подавляющее большинство своих сил.

Подполковник Ольберг звучным баритоном обрисовал тяжелое положение немецких войск на всем советскогерманском фронте. Затем он снизил голос и тоже пролепетал скороговоркой: «Мы не станем сейчас обсуждать

вопрос, чего в		действительности			добились большеви-
ки ^в ходе своих крупных наступательных							операций. Ос-
тается	фактом,	что им не		удалось		уничтожить		наши
армии».
Нет,	«фактам»		остается	не	это.	Подлинным		фак-
том остается,		что	уничтожена		целиком		шестая	армия

(вторично), а в других армиях уничтожены десятки дивизий.

Во всяком случае, у подполковника Ольберга есть возможность обрадовать немцев сообщением: ура, немцы, еще не все наши солдаты уничтожены!

Громче всего звучит хриплый бас Мартина Галленслебена. Он все признает: и потери немцев и их отступление — и всему радуется. Так, оказывается, и надо! В этом, видите ли, и сила немцев, что их бьют. Германское командование именно того и хочет, чтобы немцев

били. Этот умный Мартин говорит: «...большевики всеми имеющимися в их распоряжении средствами пытаются

помешать проведению крупных германских операций по отрыву от противника...»

Нет, не отступают немцы и не бегут!					Они «отрывают-
ся». Красная Армия хочет их задержать,						а	они ухо-
дят и уходят. Пусть не				беспокоятся немцы в Гер-
мании: чем		дальше	уйдут	германские войска, тем луч-
ше. Красная		Армия	устраивает прорывы, а			германская
армия —отрывы. Правда,				Красная Армия		прорывается
успешно, а германская армия отрывается						без успеха.
Но, поет	басом Мартин			Галленслебен,	«хозяином по-
ложения	остается		по-прежнему германское				командо-
вание».

Этот немецкий «хозяин положения» не знает, как ему вылезти из своего положения. Безвыходное это положение. Не оторваться гитлеровцам — и не отовраться.

1944 год.

252

ВОЛЧЬЯ ГОЛОВА И ВОЛЧИЙ ХВОСТ

Американский обвинитель на судебном процессе в

Нюрнберге весьма удачно изобразил на карте германский фашизм в виде черной волчьей головы, пожирающей Европу.

Ныне некоторые иностранные корреспонденты без особой нужды расписывают психологическую игру на морде волчьей головы, изобличенной в тягчайших и грязнейших преступлениях против человечества. Волчья голова германского фашизма пытается придать сабе вид овечьей или, на худой конец, только собачьей головы.

Голова германского фашизма на.скамье подсудимых Где его хвост, вернее, где его охвостье?

ВАнглии высовывается Дж. Л. Баттерсби и говорит:

яволчий фашистский хвост. На воре, говорят, шапка го-

рит. На этом фашисте пламенеет шляпная фабрика. Баттерсби недавно возглавил «легион христианских

реформистов», присвоивших Гитлеру божественное происхождение. Группа* английских реакционеров откры-

то и демонстративно поклоняется развенчанному фашистскому идолу. Дело не в числе этих изуверов. Может быть, в легионе не больше сотни легионеров. Важно то, что торговец шляпами считает выгодным пустить в оборот и фашистский товар. Есть, стало быть, покупатели. Можно оказать, что по этому Сеньке и фашистская шляпа.

Важно, что в Лондоне происходит легальная торговля тем самым фашистским товаром, за который в Нюрнберге судят и будут карать.

Важно и то, что этот Баттерсби не единственный в своем роде изувер. На распродаже в Лондоне имущества германского посольства капитан Гордон Кеннинг демонстративно приобрел бюст Гитлера за солидную сумму в 500 фунтов. Эту волчью голову он установит у себя в доме, чтобы, по его собственному заявлению,торжественно вернуть в Германию через 25 лет.

Капитан Гордон Кеннинг был одним из руководителей так называемой англо-германской ассоциации. Мы знаем, что эти ассоциации насаждались гитлеровцами в разных странах. О них уже шла речь на процессе в Нюрнберге. Американский обвинитель назвал подсудимого

253

Зейсс-Инкварта первым Квислингом, предшественником

норвежского Квислинга.

Мы не знаем, под каким номером числится у гитлеровцев капитан Кеннинг, но такие типы могут годиться только для того, чтобы выполнять в Англии те же функ-

ции, которые выполнял в Австрии Зейсс-Инкварт, а в Норвегии — Квислинг. По приговору суда Квислинг уже

расстрелян, как предатель, Зейсс-Инкварт ждет своей участи в Нюрнберге. А их младший собрат по предательской работе на пользу германского фашизма, капитан Гордон Кеннинг, отбыл легкий арест и ныне возобновил свою деятельность. Он непринужденно коллекционирует реликвии гитлеризма и в качестве волчьего охвостья хранит изображение волчьей головы.

Таким образом, английским исследователям современных нравов не надо отправляться в Испанию или в Ар-

гентину, чтобы искать там волчье фашистское охвостье: оно находится под рукой у них. Гордон Кеннинг может

сняться в одной семейной группе с легионерами из шляп- но-фашистского предприятия мистера Баттерсби. Здесь найдут для себя место и некоторые английские адвокаты, отличившиеся своими фашистскими выступлениями в Люнебурге. Сюда же можно присоединить мистера Войта, можно сказать, овдовевшего после смерти

Геббельса.

Мы не переоцениваем роли фашистского охвостья. Но мы видим, как после временного оцепенения начинают оживать и шевелиться те агенты реакции, которые помогали фашистской волчьей голове пожирать Европу.

1945 год.

КАННИБАЛЫ

Из прошедших заседаний Нюрнбергского суда дни 10,

11 и 12 декабря, пожалуй, важнейшие. Они имеют особое значение для нас, советских людей, потому что в эти дни, на этих заседаниях, в неоспоримых документах рас-

крыта подготовка нападения на нашу страну, показан весь механизм подлого преступления, выведено наружу то, что было тщательно запрятано в секретнейших про-

254

токолах тайных совещаний, где Гитлер и его сообщники не стеснялись и выкладывали все, что было у них на уме. Но это не только для нас, советских людей, важнейшие дни, а и для всего мира, 'потому что документально, разбойничьим «планом Барбаросса», доказано, что нападение на Советский Союз было ключевым пунктом в рбщем гитлеровском плане завоевания господства

над миром.

В сущности, достаточно было бы «плана Барбаросса» и документов, в которых предписано уничтожение советских военнопленных и «восточных рабочих», чтобы признать обвинение доказанным и смертный приговор обоснованным. Картина фашистского зверства дана полная, исчерпывающая. Не только разоблачена политика гитлеровцев, их разбойничья стратегия, их грабительская экономика, но разоблачена и их «философия», их «мораль» — все те их «духовные качества», о которых можно сказать, только поставив эти слова в кавычки, потому что слов, обозначающих подлинные эти качества, в языке культурного человечества нет. И самые эти качества относятся к тем первобытным временам, когда язык еще не создал понятий морали ифилософии.

Все это сейчас не ново. Мы узнали об этом при первом же появлении гитлеровцев на нашей земле. Страш-

ны были их	зверства. Стало известно,	что гитлеров-
ские банды	сжигают села и города, что	они расстрели-

вают поголовно жителей, что они убивают женщин, стариков и детей. Мы узнали об этом из сводок Совинформбюро, из корреспонденции,из рассказов очевидцев, из показаний пленных. Это были факты. Некоторые из них собраны в нотах, которые Советское правительство рассылало союзным державам и в которых гитлеровцы предупреждались об ответственности. Надо отметить, что в США и в Англии не все относились к этим нотам с надлежащим доверием. Были скептики. Были люди, которые относились к советским документам как к «пропаганде», пожимали недоверчиво плечами, вспоминалипропаганду о зверствах в первую мировую войну. Не кто иной, как американский прокурор на Нюрнбергском процессе .Джексон признал в своей вступительной речи, что

и он временами разделял скептицизм американского общественного мнения.

255

Этот скептицизм питался невероятностью гитлеровских преступлений. Да, это казалось невероятным, неправдоподобным. Подобных чудовищных преступлений мир еще не знал. Их нельзя было объяснить даже бешенством агрессоров, разгулом страсти, не знающей удержу.

С первых же дней бросались в глаза хладнокровие преступников, обдуманность зверств, их систематичность. Было совершенно ясно, что беспримерная жестокость гитлеровских солдат не случайна, что нельзя ее приписать недисциплинированности,напротив, в преступлениях была строжайшая дисциплина. Убийства мирных жителей, гнусные насилия, безжалостный расстрел детей, разорение и уничтожение сел и городов, кощунственное надругательство над культурными ценностями и святынями русского и других народов — все это было «воинским долгом» фашистского солдата, все это выполнялось по приказам... И вскоре у отдельных солдат, у офицеров, убитых или взятых в плен, в захваченных вражеских штабах были найдены приказы командования, прямо предписывавшие убийство мирных жителей.

Приведем лишь один такой приказ. Это — обращение

командования к солдатам, найденное у убитого лейтенанта Густава Цигедя, уроженца Франкфурта-на-Май-

не. В обращении сказано:

«У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание — убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик — убивай, этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее твоей семьи и прославишься навек».

Обращений и приказов такого рода множество. В

огромном количестве были найдены дневники и письма гитлеровских солдат и офицеров. Они были страшны своей деловитостью преступного убийства. Можно было привести много выдержек из этих дневников и писем. Они по-новому выглядят в свете Нюрнбергского процесса и дополняют впечатления от фильмов.

Уже тогда, в первые месяцы войны, было с совершенной точностью установлено, что действует тут никогда не слыханная в мире система, упразднившая те элементарные чувства совести, жалости, культуры, человечности, которые воспитывались в людях веками их историче-

256

ского развития. Чего не хватало нам тогда в этой картине фашистского зверства? В цепи преступлений —от сол-

дата до	Гитлера — не хватало некоторых звеньев. Ко-
нечно, мы		знали, что	преступления	исходят от самого
Гитлера,	от	Геринга,	от Кейтеля, от	Риббентропа. Это

было ясно из речей самого Гитлера, из «теоретических» разглагольствований Розенберга о святости захватнических войн и о праве «высшей расы» творить все, что ей угодно. Но взор исследователя не мог до поры до времени проникнуть за кулисы германского фашизма, и тайны мрачных кабинетов германского генерального шта-

ба и гитлеровской государственной				канцелярии были еще
скрыты от мира.
»	Нюрнбергский процесс		восстанавливает эти				звенья
в	цепи фашистских преступлений. Он полностью до-
рисовывает картину. «План Барбаросса»					был	разгадан
и разбит советскими воинами.
	Пред нами	и документальное		подтверждение			омер-
зительных зверств фашистских преступников.
	Мы знакомимся со вторым параграфом меморанду-
ма	о совещании 2 мая 1941 года о «плане				Барбаросса»:
	«Нет никакого сомнения в том, что в результате						мно-
гомиллионное		население	погибнет голодной			смертью,
если мы возьмем от страны то, что нам необходимо».
	Мы слышим запротоколированное заявление Гиммле-
ра:
	«Упадут ли от истощения десять тысяч русских						жен-

щин в то время, как они роют противотанковый ров, интересует меня лишь с одной точки зрения: закончен ли этот ров для Германии».

В меморандуме, найденном в архиве Заукеля, мы читаем:

«Сейчас мы присутствуем при комической картине вербовки миллионов рабочих рук из оккупированных восточных территорий, чтобы заполнить брешь в германской рабочей силе после того, как военнопленные перемерли, подобно мухам, от голода...».

В чудовищном приказе, изданном в секретнейшем порядке по частям СС 19 марта 1943 года, мы читаем, что до этого времени расстрел детей был общим правилом, а с этого времени лицемерно и заведомо лживо предписывается: «Как правило, дети не должны больше

17. Д. Заславский. Т. II.

257

расстреливаться». Пред нами теперь вся цепь, во всех своих звеньях, от Гитлера до рядового его солдата, пред нами вся отвратительная картина, в которой Бельзен с его печами находится рядом с Берхтесгаденом, резиденцией Гитлера, Освенцим и Бабий Яр— рядом с виллами

Геринга, где он слушал птичек в*те дни, когда фашистские палачи расправлялись с Австрией, Чехословакией

и другими странами.

Геринг слушал птичек, а немчик-молокосос с автоматом в руке приканчивал детей в русской деревне и хвастливо записывал в своем дневнике, что его не смутили предсмертные их крики.

Мы подыскивали слова, которые обозначили-бы это страшное явление. Мы говорили: дикие звери, варвары,

дикари... И все это были слабые, неточные определения. Дикие звери не обладают разумом, не составляют планов, не пишут книг, не сочиняют дневников. Дикари — это дикари, они не преступники. Называть гитлеровцев дву-

ногими собаками значило бы оскорблять собак... Не то, не то...

Мы называем их людоедами, и это наиболее точное определение. Это не бранная кличка. Это просто указание на ту ступень в историческом развитии человечества,

на которую гитлеровцы хотели отбросить весь мир. Людоедство, каннибализм — это существенная черта доисторического существования человечества. То время, измеряемое веками, когда люди отказались от употребления

в	пищу человеческого мяса,— это важнейшая эпоха.
С	нее начинается образование понятия «человек», начи-

нается в сознании дикаря отграничение мира зверей от мира людей.

Гитлеровцы — людоеды не потому, что они питались человеческим мясом. Ойи людоеды потому, что они сознательно, преднамеренно, обдуманно упразднили ту грань, которая отделяет мир человечества от мира зве-

риного. Мелькнувшая во тьме времен искра мысли, что человек есть существо особого рода, что нельзя его превращать в пищу, была поистине искрой Прометея. С этого началась культура. Без этого она была бы невозмож-

на. Без представления о человеке, о единстве человеческого рода немыслима мораль. Тут начало того, что получило название совести. Тут источник нормы и закона.

258

Через какие бы испытания ни проходила с тех пор предыстория и история человечества, какие бы мучения ни приходилось испытывать людям в борьбе за человече-

ское существование, эта мысль о человеке, как о существе, отличном от зверя, уже не умирает больше, она, на-

против, непрестанно ширится. Ею освещена классовая борьба трудящихся против угнетателей. Ею порождены величайшие произведения литературы и искусства. Та искра, которая в незапамятные времена мелькнула в мраке'доисторического бытия человечества, превратилась в свет гуманизма. Она породила пусть еще несовершен-

ное, пусть пока еще слабое международное право, нравы и обычаи народов.

Фашизм ставил своей задачей погасить этот светоч человечества. Его солдаты должны были стать лю-

доедами в подлинном, историческом смысле этого слова. На это было направлено фашистское воспитание. Сол-

дат фюрера заставляли отвыкнуть от всего, что имеет отношение к человеку, человечеству. Война показала, что уроки, преподанные главарями гитлеровской Германии, усваивались. Армии Германии и ее сателлиты освободились от совести, от стыда, от морали — от всего, что свойственно культурному человеку. Мир увидел перед собой армии людоедов.

То, что с такой легкостью и быстротой гитлеровцам удалось превратить в каннибалов миллионы людей, объясняется предварительной империалистической обработкой. Германский фашизм вырос на почве, удобренной реакционными теориями и реакционной практикой империализма. У гитлеровцев были свои предшественники, как есть и теперь у них единомышленники. В столь скором одичании миллионов есть тревожные признаки.

Они остаются и ныне, когда культурные страны разгромили страну людоедов.

Гитлеровцы — людоеды. От дикарей в собственном

смысле слова они отличаются тем, что они преступники. Каннибалы предысторических времен не совершали пре-

ступлений, потому что им было чуждо самое понятие преступления. Они не делали секрета из людоедства. Напротив, они открыто совершали свои отвратительные пиршества. Гитлеровцы — людоеды XX века. Они прятали от мира тайны своего каннибализма. Они лишь частично

259

выдали эти тайны в своей «расовой теории», в своей «философии», прославляющей агрессию как источник германского могущества.

Гитлеровцы— преступники, самые подлые преступ-

ники, каких рождало человечество в самые мрачные периоды своей истории. Возмутительно, когда адвокаты Геринга, Риббентропа, Кейтеля- и других каннибалов пытаются представить суд и подсудимых как две стороны, как победителей и побежденных, как два лагеря в человеческом обществе. Гитлеровцы не сторона К человечестве. Они поставили себя вне человечества, как самые опасные бандиты, превзошедшие максимальную меру уголовной карьг. Даже в уголовном мире есть признаки морали. Даже в «Мертвом доме» Достоевский нашел

живую совесть, человеческие чувства. Каторжники, проливавшие кровь, с отвращением и негодованием отворачивались от детоубийц. Людоеды были бы отверженными существами в любой каторжной тюрьме. Гер*инг, Кейтель, Розенберг и прочие людоеды не могут существовать среди людей. Изумительно бесстыдство того корреспондента Ассошиэйтед Пресс, который напечатал интервью с Герингом. Нам, советским людям, непонятна, чужда и отвратительна эта психология чернильного раба, из-за заработка, из-за наживы вступающего в деловые отношения с извергом, каннибалом, выродком, покрытым грязью и кровью с ног до головы.

Гитлеровцы хотели истребить гуманизм, человечность. Во имя гуманизма, человечности они -должны быть ис-

треблены.

1945 г.

РАЗБОЙНИЧИЙ «ПЛАН БАРБАРОССА»

Главари гитлеровской банды были убеждены, что выживут и в случае поражения. Поэтому они не уничтожали, а лишь тщательно прятали уличающие их документы. В старых соляных копях, в толстых "стенах замков, под двойными полами обнаружено при обысках множество материалов, оглашение которых на суде в Нюрнберге привело подсудимых и их защитников в состояние тре-

260