деленных кинем и выражений лица с некоторыми конкретными высказываниями и некоторыми типами речевых актов. Кроме того, в главе 4 можно найти примеры действия правил «трой­ ного» согласования: параязыковых единиц (в частности, голо­ совых параметров), жестов и некоторых речевых высказываний, а в главе 8 обсуждается вопрос о регулярных соотношениях отдельных характеристик коммуникативного пространства с жестами и речью.

##*

На этом анализ основных характеристик жестов, их клас­ сов и категорий, а также некоторых особенностей их синтак­ сического поведения можно считать законченным. Ниже нам хотелось бы остановиться более подробно на двух узловых и вместе с тем дискуссионных вопросах кинесики: проблеме межкультурного соответствия жестов и проблеме семантического описания жестов. В качестве образца для семантического опи­ сания взяты некоторые мимические невербальные единицы — выражения лица — в их соотношении с психологическими, главным образом эмоциональными, состояниями человека.

§ 14. ЖЕСТЫ В РАЗНЫХ КУЛЬТУРАХ

Ключевые слова: кинема (жест), культура, межкультурный, со­ ответствие, универсализм, проблема, понимание, переводимость, не­ переводимость, кинетический, текст, интерпретация, неправильный (ошибочный), частичный, неполнота, избыточный, культурно-неза­ висимый (безусловный), культурно-специфичный (условный), омо­ нимия, синонимия, форма, внешне сходный, различный.

Проблема межкультурного соответствия жестов, или, как ее обычно называют в невербальной семиотике, проблема уни­ версализма, тесно связана с интерпретацией невербального текста одной культуры носителями другой и с проблемой переводимости. Хотя в невербальных компонентах человеческой коммуникации в разных культурах больше сходств, чем разли­ чий, последние все же имеются. Можно выделить три вида отклонений от правильного понимания кинетического текста при переходе от одной культуры к другой:

(1) неправильная интерпретация, (2) неполная интерпрета­ ция и (3) избыточная интерпретация.

Первая категория, неправильная (или: ошибочная) интер­ претация, сразу приходит на ум, когда говорят о непонимании:

обычно в работах, в которых делается сопоставительный ана­ лиз жестов и жестовой коммуникации в различных культурах, речь идет исключительно об ошибочной интерпретации.

Каждый народ и каждая культура имеют свое «немое кино». Ч. Чаплин как-то сказал: «Дайте мне посмотреть, как вы дви­ гаетесь и жестикулируете, и я сразу скажу вам, где вы роди­ лись». Неправильная интерпретация носителями одной куль­ туры невербального сообщения, сделанного представителем другой культуры, может привести к нежелательным конфлик­ там и опасным последствиям. Не случайно британская авиа­ компания «British Airways» часто предупреждает пассажиров: «Ве careful. Your gesticulation may bring you into unpleasant and ambiguous situations» «Будьте осторожны. Ваша жестикуляция может поставить вас в неприятное и двусмысленное положе­ ние». А Дж. Миллер (Миллер 1994, с. 660) пишет: «Непра­ вильное понимание невербального поведения — один из самых огорчительных источников разногласий между людьми, без которого вполне можно было бы обойтись. Например, немно­ гие американцы знают о том, что китайцы очень не любят, когда их трогают, хлопают по плечу и даже пожимают руку. Если бы американцы, для которых данные жесты означают близость и дружелюбие, не применяли их по отношению к китайцам, скольких обид можно было бы с легкостью из­ бежать!».

Точное понимание смысла полученного невербального со­ общения важно еще и потому, что отдельные жестовые фор­ мы, встречающиеся в разных культурах, хотя и не тождествен­ ны по значению, могут иметь в них семантически сходные интерпретации. Например, жестовая форма пожать плечамщ насколько можно судить по существующим описаниям разных языков тела, значит «безразличие», «недоумение», «пренебре­ жение», «презрение», «незнание» и, возможно, еще многое другое (Дживенс 1977), но этой формой никогда не кодируют­ ся, например, «положительные» смыслы, такие как «удоволь­ ствие», «радость» или «воодушевление», — диапазон различных семантических интерпретаций данной формы достаточно огра­ ничен. Точно так же форма зажать нос почти всюду свидетель­ ствует о негативном ощущении «плохо пахнет, воняет (и по­ добных реакциях)», а отношение «почтения», по-видимому, во всех или в подавляющем большинстве культур может переда­ ваться склоненными головой или корпусом. Однако из этих примеров тесной смысловой близости внешне похожих форм никак не следует, что не бывает случаев, когда почти тожде­

ственные формы жестовых знаков имеют весьма далекие друг от друга смысловые интерпретации.

Интересно, что сходное по форме невербальное поведение людей (как, впрочем, и вербальное) и внешне идентичные кинемы могут быть даже антитетическими, или энантиосемичными, выражая в разных культурах вещи прямо противополож­ ные. Так, щекотка может быть актом агрессии и компонентом любовной* игры; плевок может обозначать «презрение», а мо­ жет и «любовь». Говоря об оппозициях и антитезах в невербаль­ ном поведении людей, Ч. Дарвин (см. Дарвин 1872/1965, с. 28, 50 и след.) приводит, правда в другой связи, слова Дж. Рэйнодса: «Любопытно наблюдать за тем, как высшие точки прямо противоположных страстей очень мало отличаются одна от другой, бесспорно также, что они могут выражаться одни­ ми и теми же действиями».

Канадский психолог А. Вольфанг, работающий в сфере образования, в течение довольно длительного времени наблю­ дал за невербальным поведением учеников и учителей в канад­ ских школах Торонто, Монреаля и Ванкувера, в классах кото­ рых было много детей иммигрантов из других стран (например, в классах в Торонто в среднем примерно у 50% учеников ни английский, ни французский не являются родными языками), а потому такие классы можно рассматривать как удобные экс­ периментальные площадки для изучения особенностей межкультурного вербального и невербального взаимодействия. А. Вольфанга прежде всего интересовало, как канадские учителя учитывают в своей работе разницу в жестовом и параязыковом поведении учеников. В своей интересной и, несомненно, важной для работников сферы образования статье Вольфанг 1979 он показал, к каким неприятным последствиям может приве­ сти пренебрежение этим аспектом в деятельности учителя.

Ученики, приехавшие из Западной Индии, Южной Ита­ лии, Африки или Гонконга, привыкли к гораздо более фор­ мальному, чем в Канаде, отношению к ним учителей.

В школах этих стран на уроках меньше свободы и больше дисциплины. Там принято, чтобы ученики на уроках молча­ ли, пока с ними не заговорит учитель, ученики больше слу­ шают рассказ учителя, чем свободно делятся с ним своими мыслями, и меньше задают ему вопросов. Как пишет А. Воль­ фанг, «уважение к учителю там скорее изначально предпола­ гается, чем зарабатывается» (Вольфанг ¡979, с. 164). Поэтому от канадских учителей ожидается, что они, проявив терпение и выдержку, смогут создать в классе атмосферу свободы и дру­

жеского внимания к чужой культуре и позволят на первых по­ рах учащимся вести себя так, как те привыкли, в частности непринужденно выражать вербальные и невербальные культур­ ные и коммуникативные предпочтения.

Общая демократичная и полуформальная обстановка в ка­ надской школе, с одной стороны, и авторитарная и формаль­ ная обстановка в школах указанных стран являются, по мне­ нию автора статьи, первопричинами различий в невербальном поведении учащихся и, соответственно, учителей. Так, мно­ гих канадских учителей раздражает то, что в разговоре с ними ученики-иммигранты, в частности прибывшие из Ямайки, не смотрят в глаза, что, по мнению этих учителей, демонстри­ ровало неуважение к ним. Между тем в ямайской культуре выражение уважения со стороны ученика к учителю в точнос­ ти противоположное тому, что принято в Канаде: стоя перед учителем, ученик обычно опускает глаза. Смотреть прямо в глаза человеку, имеющему более высокий социальный статус, избегают представители многих культур, например негритянс­ кое население Америки (см. Джонсон 1971).

Из-за исходно одинаковой биологической природы жестов весьма общая рекомендация, которую можно было бы дать человеку, пытающемуся интерпретировать конкретный жест, не кажется нам абсолютно банальной, а именно: нужно знать заранее, к какой культуре принадлежит жестикулирующий. И с самого начала лучше смотреть на внешние идентичные или почти идентичные жестовые знаки как на имеющие разные значения.

Несоответствие жестовых знаков порождает потенциальные сложности перевода их языковых обозначений с одного ес­ тественного языка на другой. Наличие жестовых словарей и грамматик, хотя бы одноязычных, вне всякого сомнения, по­ зволило бы упорядочить и типизировать использование разно­ образных переводческих приемов, среди которых назову лишь несколько наиболее частых: поиск тождественного знака, при­ влечение изосемантичного знака, имеющего тот же или близ­ кий круг употреблений, но иного по форме, употребление языкового обозначения для жеста — переводного эквивалента, отличного от оригинала и по форме, и по смыслу, однако обладающего нужными переводчику смысловыми, культурны­ ми, идеологическими или иными коннотациями, использова­ ние знака-аналога из того же семантического поля и др.

В связи с трудностями интерпретации и перевода мне ка­ жется вполне уместным вспомнить давно проведенное деление жестов по их отношению к адресату, интерпретирующему жест.