«Мужское» в белорусской традиционной родинной обрядности: роль и функции мужа

Родинная обрядность традиционно воспринималась и исследовалась как «женская» тема. Тем не менее, «мужское» — неотъемлемый компонент родинной обрядности, подчас играющий весьма значительную роль. Специфика проявления «мужского» в этой «женской» области представляет большой интерес как явление, весьма ярко отражающее работу гендерных механизмов.

Роль мужа в традиционной родинной обрядности наиболее ярко выражена в сложных, критических ситуациях. Среди белорусов довольно широко была распространена вера в то, что в присутствии мужа рожать легче. До сих пор живы в народе рассказы о том, что некогда мужья могли (да и должны были) разделить родовые муки с женой, взяв на себя часть боли, причем участие отца в родах могло осуществляться и без его на то согласия (силой заговоров).

Во время отведок и крестин роль мужа подчеркнуто второстепенна. Он не участвует в застолье, но должен прислуживать гостям. Интересно отметить обычай, бытовавший в Могилевской и Витебской губерниях. Пищу, которую приносили посетительницы на отведки, категорически запрещалось есть мужу роженицы, «каб не з’есць яе веку». Кроме самих женщин и матери, ее могли есть только братья и сестры новорожденного.

Из довольно многочисленных белорусских обычаев имянаречения существовал обряд, который мог исполнить только отец ребенка. Если дети в семье не выживали, он шел на перекресток, на ростыньки и спрашивал имя первого встречного человека, такое имя и давали ребенку. Назвав ребенка услышанным именем, стремились обеспечить расположение и покровительство предков ребенку. Подобным образом происходит и обряд приглашения на перекрестке кумовьев — случайных прохожих — если дети «не вядуцца».

Роль мужа в родинных обрядах носит двоякий характер: основной в ситуации необходимости установления контакта с «тем» светом с целью узнавания воли и получения защиты и помощи предков; и подчеркнуто второстепенный в обрядах интеграции ребенка в общество. Исключение составляет обряд интеграции ребенка в семью. Но это самый первый уровень, когда состояние ребенка погранично, он не является включенным ни в одну из социальных структур, то есть, отец, фактически, принимает его с «того» света.

Е.Ю. Мещеркина (Москва)

Биографическая структурация мужского жизненного пути

Доклад посвящен анализу 280 мужских биографий и методологически междисциплинарен, т.е. в нем использованы принципы количественного и качественного анализа. Репрезентативная выборка респондентов, нарративы которых позволяют судить о реализованности жизненного сценария, специфически мужских фреймах биографии, степени управления ею, отражает общероссийскую.

Некоторые итоги. Мужчины стремятся в биографии представить себя с точки зрения полученного образования и пройденного профессионального пути, меньше встроены в рассказе в отношения с кем бы то ни было, формируя биографический конструкт «самодостаточное Я». Гораздо чаще женщин мужчины формулируют удовлетворенность сложившейся биографией. Среди наиболее употребимых смысловых кодов в оценке своей (мужской) биографии — «как сложилось, так сложилось», «повлияла перестройка и общее ухудшение экономической обстановки», «упущенные возможности, в том числе образование», а код «семья и обзаведение детьми» занимает маргинальное положение, подкрепляя биографический мужской конструкт «самодостаточное Я». Мужчины в оценке биографии менее склонны зависеть от обстоятельств и чаще женщин приписывают управление биографией себе лично, но они чаще женщин подвластны влиянию значимых других в построении биографии (родители, друзья). Существенно, что мужчины почти в три раза реже женщин связывают удачу с полученным образованием, но в три раза чаще отмечают неудачи, связанные с работой, что очевидно отражает специфику российского постперестроечного контекста, в котором образование и работа не обязательно связаны друг с другом через статус и зарплату.

Мужскую биографическую норму мы можем реконструировать как оседлость, верность выбранной распространенной профессии, стабильность социального контекста, усредненность, наличие полной семьи, следование норме здоровья и поведения. Вдвое чаще, чем женщин, мужчины полагают, что сами кузнецы своей судьбы, в два раза реже повторяют родительский биографический проект. Выбираемая ими основа преемственности: комбинация учеба / работа, труд, отсутствие резкой профессиональной мобильности, наличие образования — не включает семейные образцы, которые значимы для женщин. В два раза меньше мужчин ориентированы на повторение своей судьбы в детях и больше среди них тех, кто видит биографию детей иной.

В.Ю. Михайлин (Саратов)