- •Рнии культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева мк рф и ран
- •От редколлегии
- •Тезисы докладов
- •Женщина как территория (anima в мужском автобиографическом тексте)
- •Мужская атрибуция игр с использование палки (по материалам Слобожанщины в конце XIX – начале хх ст.)
- •Мужчина и женщина: особенности подвижничества в русской православной традиции
- •Роль хозяина крестьянской семьи в организации будничных и праздничных трапез
- •Особо почитаемые мужские святые на территории Вятского края
- •Гендерная культура в современном российском обществе
- •Запорожское войско: восточноевропейский воинский орден
- •Мир казака в песенном фольклоре
- •Ритуально-обрядовая смена пола у восточных славян
- •Обрядовый травестизм: мифология андрогина или апология женского?
- •«Мужик» в зеркале иерархий российской маскулинности (социолингвистический аспект)
- •Проявление агрессивного поведения у мальчиков-школьников (11–17 лет) города Москвы
- •Половой отбор и различия мужских и женских сексуальных стратегий в традиционных и индустриальных обществах
- •Авто- и гетеростереотипы мужского и женского поведения в интервью русских переселенцев из Средней Азии и Закавказья
- •Оппозиция мужской / женский в славянской культуре
- •Рассказ о первых штанах: об одном устойчивом сюжете в мужских автобиографических текстах
- •Отец в семье кубанских казаков: статус и функции
- •Статус и роль мужчины в традиционной болгарской семье во второй половине хх в.
- •Спонтанные процедуры инициационного типа в современном обществе
- •Культ фаллоса у охотников-собирателей
- •Трансформация традиционно-фольклорных мужских образов в поэзии Алексея Кольцова
- •«Срочники», «пиджаки», профессионалы: репрезентации мужественности в современной автобиографической военной литературе
- •Мужчина и женщина в традиционной белорусской обрядности
- •Мужской и женский текст в песнях-дразнилках о деревнях
- •Отражение маскулинных тенденций в религиозной жизни поздней Римской империи (на примере митраистических общин)
- •Вампиризм: мужское и женское начало (на материале европейских народов)
- •Мужчина-казак: идеал и реальность (по материалам казачьего фольклора Забайкалья)
- •Гетерия Алкея и фиас Сапфо на Лесбосе VII–VI вв. До н.Э.
- •Этнопсихологические стереотипы и современное искусство: рассказ о «Дяде Сереже»
- •Фаллократия и логократия как альтернативные модели маскулинности
- •Ссора мужиков на дороге: дорожные конфликты в России
- •Атрибуты дружки в севернорусской свадьбе: прагматические и знаковые функции предметов
- •Социальные институты в формировании «мужского»
- •Отцовское проклятие: повседневная практика и народная юридическая традиция
- •Роль гендерных стереотипов в процессе воспитания
- •Молодежные конфликты деревни и города (этнографические истоки)
- •The Role of the Man in the Turkish Family
- •Роль мужчины-творца в воскрешении национальной памяти
- •Подготовка к службе в исторических представлениях кубанских казаков
- •Гендер и смех: половая инверсия в свадебном обряде «Поиски ярки»
- •«Мужское» в белорусской традиционной родинной обрядности: роль и функции мужа
- •Биографическая структурация мужского жизненного пути
- •Неопределенность мужского статуса как основа эпического конфликта: дилемма Ахилла
- •Мужская модель поведения как проекция авторской мизогинии (творчество м. Криницкого)
- •Мужчина и его двойники (культурные проекции мужской самоидентификации)*
- •Мужское и женское: иллюзорность традиционных представлений о психологическом облике
- •Православная антропология в творчестве Гоголя
- •Джентльменство: базовая концепция идентичности политической элиты
- •Маскулинные и феминные роли в мифологических системах
- •Голузинская кадриль. К вопросу об этнических и эстетических нормах мужского поведения на беседах
- •Жизнь, смерть, поиск идентичности в культурно-историческом сюжете России
- •Аксиология «мужского»
- •Разрушение традиционных стереотипов мужского и женского в творчестве о.Шапир.
- •Мужчина и мужественность в произведениях писательниц начала XX века (роман е. А. Нагродской «Гнев Диониса»)
- •Гендерные аспекты в развитии православного духовенства Украины (хіх – начало хх вв.)
- •Гендерные особенности толерантности-интолерантности в ситуациях взаимодействия этнических мигрантов и местного населения
- •Побег из закрытых корпоративных сообществ (психологические аспекты)
- •Мужские антропонимы в топонимической системе Воронежской области
- •А.А. Пригарин Мужские стереотипы поведения в старообрядческой среде: на материалах русских-липован Подунавья
- •«Славнии учители самогубительныя смерти» (наставники старообрядцев-самосожигателей в конце XVII–XVIII в.)
- •Иванушка-дурачок как зеркало гендерного баланса (еще раз о немужественных мужчинах в русской национальной традиции)
- •«Мужская культура», агрессивность и террор: киноанализ и рефлексия социальных проблем
- •Сравнительный анализ характеристик «культовых фильмов» «Матрица» и «Бойцовский клуб»
- •Образы отца и матери в этническом самосознании старшеклассников еврейского происхождения
- •Вольные братства донских казаков: стратегия жизни в «Диком поле»
- •Маскулинность в политическом дискурсе современного российского общества
- •Воспитание мужчины как будущего родителя: состояние проблемы в современной России
- •Мужская часть фольклорной традиции
- •Нетрадиционные мужские образы в произведениях е.Тур
- •Этническое и социальное неравенство мужчин (по материалам современных социологических исследований)
- •Становление компетентности как механизм профессионального развития
- •Маскулинность и квир-идентичность в литературных и академических практиках России и сша: политики репрезентации
- •«Мужское» в названиях и визуальных репрезентациях современных крепких алкогольных напитков России
- •«Маскулинный маскарад» в русской культуре XVIII века
- •Ревизия мужественности: (раз)влечение различения
- •Смена социального статуса и специфика юношеских развлечений и игр
- •Мужчины и женщины как две глобальные социальные общности
- •Мужское образование в России: история, методология, практика
- •Соотношение «мужского» и «женского» в индийской и китайской мировоззренческих парадигмах периода «осевого времени»
- •«Вот возьму и повешусь...» (вариант «ухода» в коми-пермяцкой народной культуре)
- •«Для пьянства есть такие поводы»: мужские сценарии
- •Мужские и женские стратегии поведения в изменяющихся социальных условиях
- •«Мужское дело творите…» (древнерусский князь по произведениям XI – XIII веков)
- •Этноконфессиональная специфика формирования образа мужчин и женщин в башкирском обществе
- •Права мужчин в исламе (к постановке проблемы)
- •О «мужской» традиции в культуре рассказывания сновидений у современных коми и хантов
- •Конструирование уличных маскулинностей: власть и насилие в молодежных группировках
- •Агрессия и насилие в мужском сознании и бессознательном
- •Посвятительные ритуалы в профессиональных традициях
- •Мужские стратегии поведения: повседневная жизнь детей в России в периоды войн начала хх в.
- •Мужчина в традиционной культуре некрещенных чувашей: серен и вирем*
- •Социализация мужчин в контексте профессионального спорта (гендерный аспект)
- •Проблемы смерти у мужчин и женщин
Маскулинность и квир-идентичность в литературных и академических практиках России и сша: политики репрезентации
Среди культурных нарративов, визуализирующих идею «мужской» (маскулинной) идентичности через утверждение «сексуальной» силы, власти можно выделить три основных направления: а) «гетеросексуальный», традиционный сюжет, развивающийся в хронотопе отношений мужчины и женщины, где мужчина играет преимущественно доминантную роль, утверждая тем самым свою «мужскую» идентичность; b) «гомосексуальный» сюжет, связывающий, в этом случае, маскулинность, с эмоциями стыда и ненависти за свое«феминизированное «тело»; с) «транссексуальный» сюжет, разрабатывающий идею «третьего» гендера мужчин, чье желание и тип поведения нельзя структурирвать в категориях биполярной конструкции.
Изучение «мужского» через формы альтернативного — «квир», — желания вошло в научный дискурс недавно. Американским исследователем Терезой де Лауретис был введен термин «квир» (queer), приложимый к альтернативным формам сексуального желания. Квир-теория тесно сопряжена с развитием Gау- и Lesbian-Studies в США и Европе, их легитимацией в качестве академической дисциплины и практическим воплощением в литературных, художественных и театральных дискурсах.
Исследователи нового поколения утверждали, что литературу нельзя изучать без включения в ее исследования дефиниций сексуальности. Д. Гальперин ввел категорию «сексуального предпочтения (sexual preference) в интерпретацию текста и анализ его стилистики, проблематизировал структуру «гомосексуального языка», «гомосексуального воображения и чтения, которое формирует «гомосексуальную субъективность». Принципиальным выступало утверждение о том, что репрезентации маскулинности, которые развиваются вне гетеросексуальных нарративов, не могут анализироваться исключительно в плоскости доминации / подчинения, нормы / позора так как гомосексуальность (как и любая другая сексуальность) является трехуровневым комплексом, состоящим из: 1) гендерной идентичности; 2) гендерного поведения, 3) выбора сексуального объекта. Исходя из вышесказанного, структура сексуальности включает в себя сексуальную субъективность, репрезентацию сексуальности и ее язык, и, согласно, Ребин, содержание сексуальности всегда «более, чем пол», пол и сексуальность не идентичны, также, как гендер и сексуальность.
Все достижения Запада по институализации теорий, изучающих альтернативные аспекты человеческой сексуальности в контексте Human Right и культурного прогресса остаются практически недоступными постсоветскому читателю (студенту, потребителю).
Как пример развертывапния классической западной квир-теории на постсоветском материале можно рассмотреть тексты Ярослава Могутина, в произведениях которого квир-идентичность выступает кодом, маскирующим художественные новации автора. Одной из новаций писателя является то, что он впервые попытался деконструировать идею постсоветской маскулинности как «травмы» и вывел на литературную сцену «белого русскоязычного гомосексуалиста», сделав этот образ сильным и привлекательным. На мой взгляд, гомосексуальные символизации у Могутина используются как план выражения, а не план содержания. Могутин использовал гомосексуальность как форму выражения нового типа сознания, возникающего на переломе эпох, сознания отражающего «трансгрессивный» опыт целого поколения конца 90-х, раздвигающего традиционные запреты и догмы на самых разных уровнях — от языкового до морального, социального и сексуального. Квир-маскулинность у Могутина превращается в знак России на переломе, в модель языкового пространства, позволяющую свести воедино образы — или остатки образов: мира тех, что взросление и амбиции пришлись на пореформенный период. При всей демонстративной сексуальности, квир-эротизм у Могутина выполняет чисто знаковую, семиотическую функцию, это план выражения (в структуралистской терминологии), планом содержания выступает нечто другое: Могутин ввел в русскую литературу нового героя, способного освободить постсоветское общество от «комплексов неполноценности» перед западными стандартами благополучия и собственным историческим — асексуальным прошлым. Эрос Могутина — это чистый Эрос в трактовке З. Фрейда, это желание, не имеющее исключительно сексуальной направленности, это воля к жизни, страсть ко всему, что позволяет утвердить себя, оптимизм ребенка, вступающего в жизнь и уверенного в своем бессмертии. «Советская маскулинность» долгое время репрессировалась и изгонялась — из академических, социальных и литературных дискурсов. Самоутверждение и агрессивность по отношению к власти исключалась. На самом деле, тоталитарная власть депревируя сексуальность, выстраивала основания своей идеологии, где сексуальность (наслаждение) и мораль (закон, долг) располагались на взаимоисключающих полюсах.
Коварство Могутина как автора состоит в том, что реабилитируя постсоветского маскулинного героя, супермена, мачо, Могутин делает это при помощи гомосексуала (а не «натурала»!), чем как бы сразу и наносит удар по той самой, только начинающей складываться маскулинности. «Фаллический герой», белый — активный — всегда побеждающий — мужчина оказывается … «квиром», разрушая все «биологизаторские» теории гетеросексуализма как «природного инстинкта». Могутин подает гомосексуализм не как фрагментарный опыт, досадную и постыдную случайность, «происшедшую в купе поезда», а как стиль и норму жизни — другой жизни и другой свободы. Именно благодаря маскулинной гомо- (квир) эстетики Могутина в российском сознании должен произойти переход от репрезентаций маскулинности как «травмы» к репрезентациям ее как «наслаждения».
М.Ю. Тимофеев (Иваново)