Характеристика источников

Источники Русской Правды определялись самым ее происхождением и назначением. Это был судебник, назначенный для суда над церковными людьми по нецерковным делам, который черпал нормы из источников церковных и нецерковных.

1. Закон русский (обычное право языческой Руси) - это юридический обычай Руси, смешанного варяго-славянского класса, который господствовал над восточными славянами и вел дела с Византией. Он лег в основание Русской Правды. В русском законе отразился быт, сложившийся в русских торговых городах IX – XI вв. Он имел отдаленные корни в народных языческих обычаях варяжских и славянских.

2. Княжеское законодательство. Во второй статье Пространной Правды изложен закон Ярославовых детей, заменявших родовую месть за убийство денежной пеней. Самая идея законодательной обязанности, свыше возложенной на государя, была принесена к нам вместе с христианством. Были также судебные приговоры князей по частным случаям.

3. Законодательные проекты духовенства, принятые князьями. Уже видны в летописном рассказе о князе Владимире. Когда усилились разбои в Русской земле, епископы предложили князю заменить денежную пеню за разбой более тяжелой правительственной карой. Этот источник служил главным путем, по которому проникало в русское общество влияние церковно-византийского, а через него и римского права. Этому влиянию была открыта преимущественно область семейных отношений.

БИЛЕТ 10.

2. Политика московских князей XIII – XIV веков (Лекции М.Н. Воробьева, С.Ф. Платонов, стр.135-198)

Период второй половины XIII – начала XIV века – один из самых темных в истории, поскольку в этот период оформилось татарское иго. Татары застали на Руси распад родового наследования и зародыши семейно-вотчинного владения. При них это продолжилось. В рассматриваемое нами время происходят следующие изменения, вряд ли зависимые от татарского ига: 1) полное пренебрежение родовым единством; 2) передача владений от отца к сыну (начало вотчинного наследования); 3) создание княжеских линий по волостям; князья северо-восточной Руси (первые: Ярослав Тверской, Василий Костромской Ярославовичи), добившись великокняжеского престола, не едут из удела княжить во Владимир, а присоединяют его к своему княжеству и управляют им из своих уделов; 4) определение междукняжеских отношений договорами, в котором подробно объясняются все частности совместной деятельности и степень зависимости одного князя от другого; 5) отношение князей к населению не подвергалось постоянному надзору и регламентации татарской власти.

Доверяя надзор за порядком в Русской земле старшему, Великому князю, татары без призыва самих князей не имела ни повода, ни желания вмешиваться в княжеские дела, тем более. Что татары не остались жить в русских областях, богатых неудобными для них лесами, а отошли на юг, в открытые степи. На Руси они оставили для наблюдения своих наместников баскаков с военными отрядами. Особые татарские чиновники изочли и переписали все население Руси, кроме церковных людей, и наложили на него дань, получившую название “выхода”.

Этот период характерен тем, что главную роль в спасении русской государственности играют не князья, а митрополиты. К сожалению, для большинства современных людей существует какое-то противопоставление церковной истории и гражданской, хотя для всех дореволюционных историков нераздельность их была очевидна, но одни сосредоточивали свое внимание на чисто церковных, другие – на чисто гражданских событиях.

Наша страна была создана крещением народа. У нас государственность неотделима от Церкви, а Церковь неотделима от государственности, и противопоставлять эти вещи нельзя. Если хотите, это аксиома. Теперь разберем такой период русской истории, русского государства и русской Церкви, когда в период ослабления именно государственности лидирующую позицию принимает на себя Церковь.

После татарского погрома процесс объединения Руси был нарушен, и окончательно наша страна объединилась только в конце XV столетия. Отдельные княжества были просто стерты с лица земли, а другие ослаблены. Страна утратила свое единство настолько, что юго-западная Русь откололась от единой некогда Руси, а в выжженное пустое пространство, которое возникло на месте Черниговского, Киевского княжеств, с севера пришли дикие литовские племена. Они как бы разрезали тело древнерусского государства пополам, и северо-восточная Русь утратила прямой контакт с южной Русью.

Последним домонгольским митрополитом был грек Иосаф, о котором было известно только то, что он был назначен. Дальше известия обрываются. Был ли он в Киеве или уехал оттуда перед нашествием татар, неизвестно. А.В. Карташев думает, что он спасся – грек не желал себя подставлять под татарские ножи. Сразу после татарского нашествия, начиная с 40-х годов XIII и до начала XIV столетия, русскую церковь возглавляли митрополиты Кирилл, Максим и Петр. Деятельность этих митрополитов всегда была увязана с деятельностью князей. Митрополиты либо определяли политику князей, либо координировали свои действия с этой политикой, либо занимали какую-то оппозицию. Эти митрополиты были абсолютно разными людьми. Но самое поразительное, что в своей деятельности они проводили совершенно одинаковую политику, с поразительной настойчивостью возрождая то, что когда-то было.

После разгрома Киева Русская церковь лишилась главы. Князь Даниил Романович Галицкий, понимая, что церковные дела не терпят отлагательства, избирает митрополита. Им становится один из игуменов в Галицкой земле – Кирилл. Сначала он действует только как нареченный митрополит, т.е. как администратор. Он не имеет права поставлять епископов и священнослужителей с 1242 по 1248 года, поскольку не утвержден и не посвящен в Греции. После поездки в Грецию его деятельность продолжается много лет до его смерти в 1281 в Переславле-Залесском. Мы знаем, что он все время объезжал территории русских княжеств в отличие от домонгольских митрополитов, которые из Киева не выезжали. Почему такая перемена обычая? Страна была разорена, церкви сожжены, духовенство выбито. И митрополит сам ездит, рукополагает священство, освящает храмы, служит, проповедует. Мы можем сейчас это легко понять, т.к. перед нами сейчас такой же пример – наш Святейший патриарх Алексий.

О степени разорения русской земли можно судить по тому, что от периода колоссальной письменности, книжности с XI по XIV век у нас сохранилось всего полторы тысячи рукописных единиц хранения (единицей хранения может быть и один лист), а только XV век оставил нам более 3500 рукописей, XVII – более 10000 рукописей, несмотря на то, что уже работал печатный станок. Не было в достаточном количестве богослужебных книг, требников, даже таинства совершались с ошибками. Помимо этого был и упадок нравственности.

Митрополит Кирилл в основном ездил по северо-восточной Руси, хотя был уроженцем Галичины. Он фактически стал в оппозицию к Даниилу Галицкому, потому что тот метался в своей политической деятельности между Западом (был ближе ему и по родству), но был и патриотом своей земли. Митрополит Кирилл понял, что верен другой путь и в этом был полностью согласен с Александром Невским, которого сам впоследствии отпевал. Здесь видим ту симфонию церковной и царской власти, которая иногда была на Руси.

Преемником митрополита Кирилла был митрополит Максим, грек по национальности, но который фактически продолжил политику митрополита Кирилла. Он формально переносит митрополичью кафедру из Киева во Владимир, таким образом, духовный центр перемещается в северо-восточную Русь. Киев был разгромлен в 1240 году, в 1290 году даже остатки города были окончательно разорены. Он переносит кафедру не в Галич, который был даже ближе к Константинополю. И хотя один из галицких князей пытается создать свою митрополию, которая просуществовала всего два или три года, центром духовной жизни Галич не стал. Постепенно Южная Русь утратила свою государственность и вошла в состав Польши и Литвы. И уже в XIV веке мы не знаем Галицко-Волынского княжества – мы знаем Литовское государство, которое впоследствии сольется с католической Польшей.

На севере все пойдет иначе. И митрополит Максим, не будучи такой яркой личностью как митрополит Кирилл, тем не менее, делал то же самое дело.

После его смерти был избран игумен Петр. Впоследствии первый московский святитель. И он тоже постоянно объезжает разные земли, в том числе и волынские, и галицкие, окормляет паству, продолжая работу митрополита Кирилла. Тверской князь принял митрополита в штыки. Михаил был в это время Великим князем владимирским, и был недоволен, что митрополит поставлен не по его выбору.

Претендентом на великое княжение был московский князь Юрий Данилович, который большое время проводил в Орде и даже женился на сестре хана (в крещении Агафья), и периодически участвовал в войнах с соседями, терпя поражения от Михаила Тверского. Михаил был зверски убит в Орде (считается, что Юрий приложил к этому руку, использовав смерть жены в тверском плену), его сын Дмитрий Грозные очи убивает Юрия в Орде. Московским князем становится брат Юрия Иван Данилович, который имел хорошие отношения с митрополитом Петром. Видимо эти люди хорошо поняли друг друга и те цели, которые перед ними стояли. И в августе 1325 года в Москве спешно (под зиму на Руси не строили) закладывается маленький Успенский собор по благословению митрополита, в котором по его желанию его и похоронили. Начинаются чудеса у его гроба, а Москва становится местом захоронения русского митрополита.

В 1328 году Великим князем Владимирским становится Иван Калита, необычайно набожный и нищелюбивый. За 15 лет его правления на русских землях не появляется ни одного татарина без разрешения князя. Он усмиряет непокорные города, а затем приглашает жителей жить в московских землях, где их не будут трогать. Так приехали в московские земля бояре ростовские Кирилл и Мария с сыновьями, один из которых был будущий Сергий Радонежский. Юный Иван Калита крестил старшего сына московского боярина Бяконта, будущего митрополита Алексия.

Иван Калита часто ездил в Орду. Трудно сказать, имел ли он отношение к гибели Александра Тверского. Политика Ивана, внешне невыразительная, которую вели и его потомки, оказалась путем, который привел Русь к освобождению от татарского ига. Это понимал митрополит Петр. Отсюда и успехи Калиты, Москвы при митрополите Петре, преемственная политика московских князей, потомков Ивана Калиты, и нового митрополита Феогноста, тоже грека, как и митрополит Максим, и тоже фактически перенесшего митрополию из Владимира в Москву. Феогност стал москвичом по духу. Он приблизил инока Алексия, приобретал земли, тем самым освобождая их от татарской зависимости (с духовенства и их людей податей татары не брали).

Именно при Иване Калите и митрополите Феогносте закладывается будущее материальное могущество и Москвы, и Руси. И даже когда от чумы умирает Симеон Гордый и его дети, а также митрополит Феогност и, кажется, все гибнет, тем не менее, все продолжается по-прежнему. Брат Симеона Иван Красный крепко держит Великое княжение, несмотря на козни бояр и Орды, попытки территориальных захватов рязанских князей. И когда Иван Красный умирает, то оставляет завещание, где назначает правителем государства, вследствие малолетства своего сына, митрополита Московского Алексия. Здесь уже глава Церкви и глава государства – одно лицо. Митрополит воспитывает малолетних Дмитрия Донского и серпуховского князя Владимира, управляет страной, ездит в Орду, строит первую каменную стену вокруг столицы и т.д. Он как бы завершает строительство нового государства. В это время Москва становится не только духовным, но и политическим центром России.

После смерти митрополита его воспитанники выводят на Куликово поле общерусское войско. Так завершается этот удивительный период истории, период неразрывного единства в деятельности князей и митрополитов, светской и духовной власти.

БИЛЕТ 10. Вопрос 3

Максим Грек (Н.М. Карамзин “Предания веков” стр. 524-526, Лекции М.Н. Воробьева)

Василий III, в самые первые дни своего правления осматривая богатства, оставленные ему родителями, увидел множество греческих духовных книг, собранных отчасти древними великими князьями, отчасти привезенные в Москву Софиею, и лежащих в пыли, без всякого употребления. Он хотел иметь человека, который мог бы рассмотреть оные и лучшие перевести на язык славянский: не нашли в Москве и писали в Константинополь. Патриарх, желая угодить Великому князю, искал такого философа в Болгарии, в Македонии, в Фессалонике; но иго оттоманское задушило все остатки древней учености: тьма и невежество господствовали в областях султанских. Наконец узнали, что в славной обители Благовещения на горе Афонской есть два инока, Савва и Максим, богословы, искусные в языках греческом и славянском. Первый в изнеможении старости не мог предпринять дальнего путешествия в Россию: вторый согласился исполнить волю патриарха и Великого князя. В самом деле, нельзя было найти человека способнейшего для замышляемого труда. Рожденный в Греции, но воспитанный в Западной Европе, Максим (в миру Михаил Триволис) учился в Париже, во Флоренции, где сошелся с некоторыми знаменитыми итальянскими гуманистами. Он много путешествовал, знал разные языки, имел сведения необыкновенные, приобретенные в лучших университетах и в беседах с мужами просвещенными.

Время, в которое он жил во Флоренции, знаменито не только тем, что тогда жил Боттичелли, возрастал Микеланджело, творили другие великие мастера Возрождения. Это было время упадка римского престола и проповеди знаменитого Джироламо Саванаролы, который обличал пороки папства, борясь именно с пороками, а отнюдь не с системой власти римских первосвященников. Саванарола был осужден и заживо сожжен на костре. И вот под влиянием проповеди, а может быть и мученического конца Савонаролы Михаил Триволис принимает постриг в католическом флорентийском монастыре Сан-Марко приблизительно в 1502 году. Пробыв там около двух лет, в 1504 г. он уезжает из Италии, но не на родину, в Арту, а на Афон, где возвращается к Православию и вторично принимает постриг в Ватопедском монастыре с именем Максим.

В 1512 году Максим появляется в Москве. Василий принял его с отменной милостью. Увидев нашу библиотеку, изумленный Максим сказал в восторге: “Государь, вся Греция не имеет ныне такого богатства, ни Италия, где латинский фанатизм обратил в пепел многие творения наших богословов, спасенные моими единоземцами от варваров магометовых”. Великий князь слушал его с живейшим удовольствием и поручил ему библиотеку; а ревностный грек, описав все, еще не известные славянскому народу книги, по желанию государеву перевел Толковую Псалтирь (необходимую для борьбы с ересью “жидовствующих”), с помощью трех московитян, Власия, Дмитрия, Михаила Медоварцова. Одобренная митрополитом Варлаамом и всем духовным собором, сия важная книга, прославив Максима, сделала его любимцем Великого князя, так, что он не мог с ним расстаться и ежедневно беседовал о предметах веры. Умный грек не ослепился сею честию: благодаря Василия, убедительно требовал отпуска в тишину своей Афонской обители, и говорил: “там буду славить имя твое; скажу моим единоземцам, что мир еще имеет царя христианского, сильного и великого, который, если угодно Всевышнему, может освободить нас от таинства неверных”. Но Василий ответствовал ему новыми знаками благоволения и держал его девять лет в Москве: время, употребленное Максимом на переводы разных книг, на исправление ошибок в старых переводах и на сочинения душеспасительные, из коих знаем более ста.

Имея свободный доступ к Великому князю, он ходатайствовал иногда за вельмож, лишаемых государевой милости, и возвращал им оную, к неудовольствию и зависти многих людей, в особенности духовенства и суетных иноков Иосифова монастыря, любимых Великим князем. Смиренный митрополит Варлаам мало думал о земном; но преемник Варлаамов, гордый Даниил, не замедлил объявить себя врагом чужеземца. Говорили: "“кто сей человек, дерзающий искажать древнюю святыню наших церковных книг и снимать опалу с бояр?” Одни доказывали, что он еретик, другие представляли его Великому князю злоязычником, неблагодарным, втайне осуждающим дела государевы. Сие было во время развода Василия с несчастной Соломониею: уверяют, что сей благочестивый муж действительно не хвалил оного; по крайней мере, находим в Максимовых творениях Слово к оставляющим своих жен без вины законныя. Любя вступаться за гонимых, он тайно принимал их у себя в келье и слушал иногда речи оскорбительные для государя и митрополита. Например: несчастный боярин, Иван Беклемишев, жалуясь ему на вспыльчивость Великого князя, сказал, что прежде достойные церковные пастыри удерживали государей от страстей и несправедливости, но что Москва уже не имеет митрополита, что Даниил носит только имя и личину пастыря, не мысля быть наставником совести, ни покровителем невинных; что Максима никогда не выпустят из России: ибо Великий князь и митрополит опасаются его нескромности в чужих землях, где он мог бы огласить их слабости.

Наконец, умели довести государя до того, что он велел судить Максима: обвинили его и заточили сначала на 6 лет в Волоколамском монастыре как уличенного в ложных толкованиях Св. писания и догматов церковных, что по мнению некоторых современников было клеветою, вымышленною чудовским архимандритом Ионою, коломенским епископом Вассианом и митрополитом.. Его поместили в полуподземную камеру, без всяких сношений с внешним миром, в чудовищные условия, если иметь в виду отсутствие воздуха, сырость, холод. Затем Даниил судил его во второй раз в 1531 г. и его послали в Отрочь, один из Тверских монастырей, где условия были лучше. От местного настоятеля он получил бумагу и перья и начал писать. Там он провел много лет до тех пор, пока в 50-х годах его не перевели в Троице-Сергиеву лавру, где к нему отнеслись очень хорошо. Здесь он пользовался определенным комфортом, вниманием, заботой, но прожил недолго.

БИЛЕТ 11

1. В. О. Ключевский об опричнине.Учреждению опричнины предшествовали следующие события: в силу различных причин (домашние недоразумения и политические разногласия) Иван Грозный поссорился с Избранной радой, а смерть его первой жены Анастасии Захарьиной в 1560 г. окончательно нарушила его душевное равновесие. В 1564 г. он неожиданно уезжает из Москвы в Александрову слободу, откуда присылает грамоты, в которых обвиняет всех бояр, служилых и приказных людей в измене и заявляет о своём отречении от престола (этим он испытывает свою власть в народе). После долгих уговоров он соглашается воротиться на царство, только если ему разрешат применять любые репрессии к тем, кого он считает измениками. То есть он выпросил себе полицейскую диктатуру. Для расправы с изменниками царь учреждает опричнину – особый двор, дворцовое, хозяйственно-административное учреждение, заведовавшее землями, отведёнными на содержание царского двора. Царь отобрал в опричнину 1000 служилых людей (позже – 6000), отвёл им ряд улиц в Москве и около 20 городов с уездами, несколько вотчин и поместий в центральных и северных областях (их прежние владельцы выселялись). Остальная часть государства управлялась по-прежнему и называлась земщиной. Сразу после учреждения опричнины начались первые казни; вскоре царь переехал в Александрову слободу, где он из опричного двора устроил дикую пародию монастыря (себя он возвёл в сан игумена). Царь смотрел на опричнину как на своё частное владение, свой удел. Он предназначал после себя земщину старшему сыну как царю, а опричнину – младшему как удельному князю. Во главе земщины царь поставил в 1574 г. татарина Симеона Бекбулатовича, дав ему титул государя великого князя всей Руси, от имени которого писались все правительственные указы. Себе Иван Грозный оставил титул московского князя (даже не великого). Опричнина получила значение политического убежища, куда царь хотел укрыться от крамольного боярства, она должна была ограждать личную безопасность царя и истреблять крамолу. Ключевский называет опричнину полицейской диктатурой. Опричники имели свою особую форму: они ездили в чёрном, на вороном коне; знаками должности были собачья голова и метла, привязанные к седлу.Политический смысл опричнины – это попытка царя выйти из затруднительного положения, противоречивости государственного строя. Московское государство являлось абсолютной монархией, но с аристократическим управлением. Обе стороны, власть и боярство, не могли больше ни ужиться одна с другой, ни обойтись друг без друга. Не умея ни поладить, ни расстаться, они попытались разделиться – жить рядом, но не вместе. Таким выходом из затруднения и была опричнина. Но она не решала проблемы. Проблема заключалась в наличии боярства как правительственного класса, который стеснял царя. Надо было устранить боярство как правительственный класс, заменив его более подходящим орудием управления (этого Иван Грозный сразу сделать не смог). У Ивана Грозного была идея сменить боярство как правящий класс дворянством в виде опричнины (эта смена произошла в конце 17 в. и в несколько ином виде). Но даже при таком подходе опричнина была бесполезна. Царь должен был действовать против политического положения целого класса, а он оставил этот класс во главе земского управления, но начал истреблять отдельных лиц. Опричники должны были (по идее) ставиться на место бояр, а они ставились против бояр. Опричнина была бессмысленна ещё и потому, что, во-первых, бояре не представляли из себя такой опасности, как казалось царю, а во-вторых, опричнина не устраняла, а скорее усиливала опасность династической катастрофы (в 1568 г. в случае смерти царя у его наследника едва ли оказалось бы достаточно сторонников). Современники изображают опричнину как социальную усобицу (потому что созданная для борьбы с боярством, она боролась больше с остальным населением). Опричнина, выводя крамолу, вводила анархию, оберегая государя, колебала государство. Ещё современники этих событий видели в опричнине причину смуты.

Билет 12. 2. ГАЛИЦКО-ВОЛЫНСКАЯ РУСЬ В XIII в.

Конец 12 века в Галицкой земле идут феодальные усобицы. Она становится независимой от Киева при Владимире Володаривиче(1141-1152), и особенно расцветает при сыне Владимира Ярославе Остомысле(1152-1187). У него были запутанные семейные дела и началась междуусобная борьба между законным сыном Владимиром и незаконным Олегом, в которую вмешались иностранцы - венгры. Венгерский король посадил на галицкий престол своего сына Андрея. Однако Владимиру удалось снова воцарится. Во время этих усобиц галицкие бояре подумывают о новом властителе - владимиро-волынском князе Романе Мстиславиче. Он уже один раз захватывал власть. И после смерти Владимира в 1199 году Роман Мстиславич был провозглашен галицким князем. Таким образом произошло объединение Владимиро-Волынского княжества и Галицкого в единое Галицко-Волынское княжество , одно из самых крупных княжеств Русской земли.

Роман Мстиславич был выдающимся полководцем и госуд.деятелем. он прекратил на время усобицы, занял Киев и принял титул Великого князя, поддерживал мирные отношения с Византией и установил мир с Венгрией. Однако вмешавшись в дела своих родственников, польских князей, он погиб в битве со своим двоюродным братом краковским князем Лешком Белым. В Галицко-Волынском княжественачалась новая усобица, т.к. наследникуДаниилубыло всего 4 года. Один из бояр даже стал на время князем, что было полным нарушением всех существовавших обычаев и единственным случаем вокняжения боярина.

Усобицы привели к раздроблению Галицко-Волынского княжества на ряд небольших уделов, постоянно воюющих с друг другом. В их дела постоянно вмешивались польские, половецкие и венгерские войска, уводя в рабство и убивая население, а также князья других земель Руси. В 1238 году Даниилу удалось все-же расправиться с боярской оппозицией и стать одним из самых сильных князей Руси. Он подчинил Киев, в 1245 году разбил объединенные силы Венгрии, Польши, галицких бояр и Черниговского княжества, завершив борьбу за восстановление единство княжества. Боярство было ослаблено, многие из него истреблены, а их земли перешли великому князю. Однако Батыево нашествие, а затем и ордынское иго нарушили экономическое и политическое развитие этой земли.

БИЛЕТ 13. 3. Присоединение Новгорода. Второй брак Ивана III.

В XII – XIII вв. в Новгороде происходили постоянные перемены князей и борьба княжеских партий (в связи с торговыми интересами боярства).

С XIV в. частая смена князей прекращается, но обостряется социальная рознь, резкое имущественное неравенство. Экономическая зависимость от бояр-капиталистов. Политический раскол среди боярства – некоторые стали во главе простонародья. Появились “молодцы” из всех социальных слоёв населения – это шайки, которым было всё равно кого грабить (другие местности или сограждан).

В XV в. Новгородская республика, в политическом строе состоящая из боярской олигархии и вырождающейся вечевой демократии, начала клониться к упадку. Новгород чувствовал опасность из Москвы, поэтоиу там образовалась партия во главе с Марфой Борецкой, решившая обратиться к великому князю литовскому за помощью и защитой от московских притязаний. В 1470 г. они взяли верх в правительстве и заключили договор с литовским князем Казимиром. Новгород приглашал к себе королевского наместника. Иоанн III предъявил новгородцам обвинение в том, что они”от христианства отступают к латынству” (хотя в договоре не разрешалось поставление римских церквей в Новгороде), и затем “поиде на них не яко на христиан, но яко на иноязычников и отступников Православия”. Казимир не помог Новгороду. Новгород собрал рать около 40 тысяч человек, но это было не войско, а кое-как снаряжённая толпа ополченцев, отвыкшая воевать. На реке Шелони произошла битва с пятитысячным московским отрядом (если это можно назвать битвой: новгородцы просто разбежались) в 1471 г. Новгородцы вынуждены были заключить с Иоанном III договор, в котором обязывалисьни к кому не отступать от великих московских князей. В 1478 г. Иоанн III придрался к оплошности новгородских послов, которые случайно назвали его государем (так тогда называли своего хозяина холопы) вместо обычного “господин”. Потом иоанн в Новгороде спросил, какого они хотят государства, раз уж они его так называют. Они же ответили, что послов не уполномачивали так говорить. Тогда Иоанн осадил город, но не спешил со штурмом. В городе скоро начались раздоры и несогласия – одни хотели биться с князем, другие предпочитали подчиниться. В итоге Новгород сдался великому князю, “и вси к нему от мала до велика целоваша крест на всей его воли и на суду; а новгородской старине не быти, ни вечу, ни суду, ни посаднику, ни тысяцким”. Причиной падения вольного Новгорода была не только социальная рознь, но и антагонизм между главным городом и обширными Новгородскими владениями, которые стремились оторваться;экономическая зависимость Новгорода от Центральной Великороссии; слабость военных сил города. Москва стала политическим центром Великороссии.

Первая жена Иоанна III, тверская княжна Мария Борисовна, умерла рано, в 1467 году, когдла Иоанну не было ещё и 30 лет. От неё остался сын, князь Иван Молодой. В ту пору уже завязались сношения Москвы с западными странами. Римский папа был заинтересован в подчинении Москвы своему влиянию. От папы и вышло предложение устроить брак молодого московского князя с племянницей последнего константинопольского императора, зоей – Софией Палеолог. После взятия Царьграда турками в 1453 г. брат убитого императора Константина Палеолога, Фома, бежал с семейством в Италию и там умер, оставив детей на попечение папы. Дети были воспитаны в духе Флорентийской унии. Папа рассчитывал с помощью этого брака –навязать унию Москве. Иван III отправил в Италию послов за невестой. В 1472 г. она приехала в Москву, и брак состоялся. Однако сопровождающий Софью папский легат не имел успеха в Москве, сама Софья ничем не содействовала торжеству унии. Но брак имел последствия для московского двора:

Он содействовал оживлению и укреплению сношений Москвы с Западом, особенно с Италией. В Москву прибыли греки и итальянцы. Итальянцев в Москве называли “фрязинами” (от слова “франк”). Из итальянских мастеров особенно известен Аристотель Фиоравенти, построивший Успенский собор и грановитую палату. Трудами итальянцев Кремль был отстроен и украшен заново. Также работали немцы (в основном лекаряит). Появились гости и послы западноевропейских государей.

2) Московские люди приписывали Софье большие перемены в характере Ивана III и замешательства в княжеской семье. Князь с окружающими стал держать себя не так просто и доступно, требовал знаков внимания себе, стал взыскателен и легко опалялся на бояр. Стал считать себя преемником византийских императоров и усвоил себе византийский герб с двуглавым орлом. В конце жизни Иоанн поссорился было с женой по вопросу престолонаследия. Сын от первого брака умер в 1490г., оставив внука Дмитрия, но от брака с Софьей был сын – Василий. Сначала Иоанн решил дело в пользу внука и положил опалу на жену и сына, а Дмитрия венчал на царство. Но через год отстранил его, а Василию дал титул великого князя и соправителя.