История немецкой литературы.Том 1

Предисловие

ведению Г Д Р , — неразработанность вопроса о творческом методе в литературе. Ав­ торы оперируют такими лексическими единицами, как классицизм, романтизм, социа­ листический реализм, но обращаются к ним скорее как к само собой разумеющимся терминам, не раскрывая сути понятий, которые они определяют. Примечательно, в частности, что словосочетание «критический реализм» в этом труде возникает вскользь и никак не интерпретируется. Другое дело, что сам по себе термин «критический реа­ лизм» весьма спорен и наталкивает на ложное истолкование понятия, им определяемо­ го, что возник он в советском литературоведении в середине 30-х годов, но само понятие реализма XIX века должно было бы найти себе место на страницах этого труда, и в особенности потому, что это литературное направление, этот творческий метод в лите­ ратуре немецкой был представлен значительно слабее, чем в литературах русской, анг­ лийской, французской. А ведь этот совершенно очевидный факт, конечно, требует своего объяснения, от которого авторы, к сожалению, уклонились, хотя, как было от­ мечено выше, ими предпринята в целом плодотворная попытка поставить немецкую литературу в общий контекст европейского литературного процесса.

Критические замечания о труде наших коллег из ГДР свидетельствуют в большей мере не о его недостатках, а скорее о том, что советские германисты написали бы такую работу несколько иначе, и это естественно, если принять во внимание различия наших двух литературоведческих школ.

В целом же этот капитальный труд сослужит добрую службу не только большому контингенту филологов — студентов, преподавателей, научных работников, но найдет положительный отклик в широких кругах наших читателей, интересующихся клас­ сической и современной зарубежной литературой.

Руководствуясь соображениями полиграфического характера и стремлением в воз­ можно более сжатые сроки познакомить наших читателей с новой, интересной рабо­ той, издательство сочло целесообразным несколько громоздкий однотомник, объем которого около 100 п. л., в русскоязычном варианте выпустить в трех томах:

1-й том знакомит с немецкой литературой от ее истоков до 1789 года; 2-й том содержит обзор литературы от 1789 г. до конца XIX в.;

3-й том рассматривает литературный процесс от 1895 г. до наших дней.

Сами по себе хронологические рамки литературного развития, определяющие со­ держание каждого тома, отнюдь не равнозначны его периодизации.

А. Дмитриев

Предисловие к немецкому изданию

Предлагаемая работа представляет собой адресованный широкому кругу читателей обзор истории немецкой литературы, начиная от первых ее памятников и кончая современностью 1. В соответствии с задачей данной книги она сосредотачи­ вает внимание читателей на основных фигурах и основных линиях развития немецкой литературы. При этом руководящим принципом авторского коллектива было стремле­ ние показать связи между отдельными эпохами истории литературы и отношения меж­ ду обществом и литературой. Внимание в равной мере уделено как личности и творче­ ству отдельных писателей, так и литературным движениям.

Историк литературы не должен высказывать непререкаемых суждений. Он хорошо знает, что существует множество возможных точек зрения и методов исследования, подчас противоречащих друг другу. Но это не освобождает его от необходимости опи­ раться на какую-то основополагающую концепцию. Такой основой, общей для всех авторов данной книги, являются положения марксистского понимания истории и ли­ тературы. В то же время в осмыслении всего материала нашли отражение и индиви­ дуальные концепции авторов.

При освещении взаимоотношений между реальными историческими процессами и процессами в сфере духовной жизни и эстетической мысли авторы исходили из при­ знания взаимосвязи между историей общества и историей литературы. Даже беглый взгляд на литературный процесс показывает, что классовая борьба и классовые движе­ ния, социальные изменения в самом широком смысле этого слова, решающим образом влияют на возникновение, распространение и восприятие литературы. При всех им­ манентно действующих факторах ее развития литература в большой степени зависит от своих общественных основ. Это доказывают, между прочим, качественные измене­ ния и переломные моменты в литературном процессе, которые часто, хотя и не всегда, совпадают по времени с отдельными этапами или поворотами исторического развития. При этом исторические события решающего значения (например, события 1848— 1849 годов в Германии) непосредственно изменяют развитие литературы, тогда как другие (например, события 1648, 1871 или 1917—1918 годов) выступают в качестве высших точек процесса изменения.

Трудности, которые встают перед авторами подобных книг, коренятся, с одной стороны, в неравной степени изученности различных периодов развития тех или иных национальных литератур; с другой стороны, они прежде всего связаны с необходимостью охватить литературу не только в ее возникновении и движении, но и в ее продолжаю­ щемся воздействии на читателя.

Описание взаимосвязи возникновения и исторического значения великих произве­ дений искусства, с одной стороны, и сохранения ими своей значимости, с другой, при­ надлежит к еще далеко не решенным задачам. Маркс обратил внимание на эту проблему во «Введении к критике политической экономии», указав, что речь идет не только и не столько о доказательстве того, что произведения искусства «связаны с известными фор­ мами общественного развития»; необходимо также выяснить, почему они «еще продол­ жают доставлять нам художественное наслаждение и в известном отношении служить нормой и недосягаемым образцом» 2. В отличие от изобретений в сфере материального производства новые литературные произведения не делают «излишними» старые ше­ девры: как Данте не может сменить Гомера, так и Гёте или Брехт соответственно не могут служить «заменой» Шекспиру или Гейне. Причина того, что произведения ис­ кусства предшествующих эпох и сегодня доставляют эстетическое наслаждение и сохраняют свою познавательную ценность, заключается, с одной стороны, в предо­ ставляемых ими возможностях их прочтения и осмысления в последующие эпохи на

9

Предисловие к немецкому изданию

базе родственных культур и традиций и, с другой — в том обаянии, которое исходит от них как от чего-то неповторимого. Эта диалектика могла быть отражена в нашем изложении также лишь в самых общих чертах.

Нельзя забывать, что понятие «литература» в ходе исторического развития по­ стоянно изменяется и в своей сущности. То, что мы имеем в виду, говоря о литературе сегодня, отнюдь не тождественно тому, что понималось под этим в средние века (см. с. 14 и сл.).

Все, что предлагается читателю как литература, литературная форма или литератур­ ный жанр, следует понимать, учитывая всякий раз отнесенность данных явлений к оп­ ределенному историческому периоду, их функцию и возможности их воздействия. Чтобы понять литературу прошлых веков, нужно постоянно помнить о тех, кому она была адресована, о читающей публике, и о том, что подавляющая часть населения длительное время была неграмотна. Количественные изменения в условиях распро­ странения литературы и ее восприятия во все времена оказывали длительное воздейст­ вие на ее использование и понимание. Это относится, например, к изобретению книго­ печатания, точно так же как и к утверждению капиталистических отношений на лите­ ратурном рынке и к росту грамотности широких кругов населения в XIX веке или к возникновению новой читающей публики в результате социалистической культурной революции. Скачкообразное увеличение числа читателей в определенные моменты исто­ рии всегда оказывало влияние на понимание литературы, на литературное творчество и на литературный процесс. Это показывает, что читатели как бы по собственной инициа­ тиве вместе с писателями принимали участие в развитии литературы.

Характер и воздействие литературы зависят от состояния общественного и инди­ видуального сознания, свойственного соответствующему периоду исторического раз­ вития. Литература отражает ступени общественной и духовной эмансипации человека; показ литературы в ее историческом развитии не может ограничиваться интерпретацией отдельных поэтических шедевров, он предполагает и раскрытие связей между литера­ турой и общественным и индивидуальным сознанием.

Литература — часть культуры и истории народа, нации. За исключением указаний на произведения авторов, писавших на латинском языке, данная книга содержит све­ дения о развитии литературы, языком которой был и является немецкий язык. Писать на немецком языке в средние века означало обращаться к более широким кругам читателей, означало использовать вместо латыни, языка образованных, язык народа. Сознательный выбор немецкого языка как языка литературы, усилия по созданию еди­ ного национального литературного языка, особенно заметно проявляющие себя начи­ ная со времени раннебуржуазной революции, борьба писателей XVIII века за буржуаз­ но-гуманистическую национальную литературу — все это примеры исторических про­ цессов и достижений, значение которых может быть полностью постигнуто только в том случае, если иметь в виду, что на их пути стояли труднопреодолимые препятствия не только в виде двух литературных языков (латинского и немецкого), но и в виде тер­ риториальной раздробленности и различий двух вероисповеданий. Итак, в понятие «немецкая литература» мы включаем процессы образования и эволюции литературы, которая в течение всего времени своего существования, отмеченного глубокими пере­ менами, участвовала в формировании у немецкого народа чувства принадлежности к одной и той же нации и общественного сознания, сначала буржуазного, а затем и со­ циалистического немецкого национального сознания. В этом смысле «немецкая» ли­ тература существовала уже в то время, когда о национальной литературе не могло быть и речи, когда в ходе длительного процесса из союза Священной Римской империи гер­ манской нации выделялись отдельные территории, в которых затем возникали само­ стоятельные национальные литературы.

Сюда относятся обособление швейцарско-немецкой литературы, образование нидер­ ландской и австрийской национальных литератур. Связь этих процессов с развитием немецкой литературы, документированная в творчестве большего или меньшего коли­ чества авторов, становится понятной только при учете реальных общественных и лите­ ратурных связей. Например, Г. Келлер или К. Ф. Мейер являются представителями немецкоязычной литературы Швейцарии, так же как Руссо представляет франкоязыч-

10

Предисловие к немецкому изданию

ную литературу этой страны. Но их творчество и они сами одновременно соотнесены самым непосредственным образом с немецкой или соответственно французской лите­ ратурой. Поводом для такого соотнесения служат не только самооценки этих писателей или наличие сходных литературно-социологических условий, но прежде всего реальная функция их произведений. То же можно сказать и об австрийских писателях. Но кон­ статация этого факта не ставит под сомнение их вклад в швейцарскую или австрийскую национальные литературы, в рамках которых их значение каждый раз оказывается иным.

Развитие литературы Австрии, которая до 1867 года была членом Германского Союза, особо рассматривается нами уже в периоды, предшествующие 1871 году, когда Австрия была исключена из «Германской империи», после чего сформировалась само­ стоятельная австрийская национальная литература. Творчество австрийских и швей­ царско-немецких писателей XX века рассматривается нами постольку, поскольку это представляется необходимым для понимания литературного процесса. Литературе ФРГ, которая, будучи литературой одного из немецких государств, занимает особое место в историческом описании немецкой литературы, посвящен относительно самостоятельный обзор.

Возникновение ГДР, первого социалистического немецкого государства, привело к расцвету социалистической немецкой национальной литературы, которая приобрела международное звучание еще со времени ее борьбы против фашизма. По сравнению с немецкоязычными литературами в капиталистических странах она обладает каче­ ственно новым характером во всем, что касается ее общественных функций и стоящих перед нею задач. Это не ведет к отрицанию общности между писателями, исповедующи­ ми буржуазный гуманизм, и писателями, стоящими на позициях социализма, в их кри­ тике империалистической системы, но в то же время — что касается общественного характера литератур прежде всего обоих германских государств — свидетельствует о существовании двух различных по своей сущности немецких литератур. Принципиаль­ но противоположные общественные основы породили литературы с различным понима­ нием своей сущности, своих задач и целей, с различным отношением к культурному наследству: литературу, которая продолжает реагировать на капиталистические общест­ венные отношения и свойственные им условия существования общества и личности, и другую литературу, которая в тесном единении с национальными литературами со­ циалистических стран осознает свою связь с исторически новым общественным стро­ ем — с социализмом — и свой творческий долг перед ним.

Авторы поставили себе целью внести свой вклад в удовлетворение растущих куль­ турных потребностей социалистического общества. Они видят задачу этой книги в том, чтобы дать читателю нужную информацию, помочь ему понять литературу как исто­ рически изменяющееся явление, показать ему творчество писателей и жизненную силу их произведений и не в последнюю очередь укрепить его любовь к литературе.

К. Бётхер, Г. Ю. Геердтс

НЕМЕЦКАЯ

ЛИТЕРАТУРА С ДРЕВНЕЙШИХ

ВРЕМЕН ДО КОНЦА XV ВЕКА

Введение

История немецкой литературы — заглавие вполне привычное и не вызывающее какого-либо недоумения. Каждый, кто раскрывает эту книгу, связывает с этим названием определенные представления, сформировавшиеся под действием традиции образования и чтения. Но знает ли он, сколько сложных проблем скрыто за каждым отдельным словом заглавия? Как пони­ мает свой предмет история литературы? Рассматривает ли она литературу как составную часть политической истории или, может быть, как иллюстрацию к ней? Или она полагает, что история литературы развивается по законам, свойственным искусству и часто непостижимым?

А что значит литература? Охватывает ли это понятие только написанные тексты? Или оно включает в себя и тексты, не зафиксированные письменно, но также обладающие художественной языковой формой? Может ли наше представление о древней немецкой литературе оставаться в кругу того, что мы сегодня обычно понимаем под «литературой»? Или объем этого понятия для более ранних эпох должен быть увеличен или, наоборот, умень­ шен?

А что значит слово «немецкий»? То, чем занимается историк современной литературы сегодня, в условиях сосуществования немецкоязычных литератур Германской Демократической Республики, Федеративной Республики Герма­ нии, Австрии и Швейцарии, в не меньшей степени интересует и ученого, иссле­ дующего истоки немецкой литературы. Ибо где начинается собственно не­ мецкая литература и где — немецкая национальная литература? Имеем ли мы право включать в наш предмет ступени донемецкого развития? И не урежем ли мы, закрепив это право за собой, неподобающим образом права других?

Попробуем дать на эти вопросы предварительные ответы, которые могут оказаться полезными для понимания того, что будет сказано о немецкой ли­ тературе средневековья (это понятие не вызывает сомнения).

То, что мы будем называть древней немецкой литературой, вырастает в сво­ их ранних формах на почве германского устного народного творчества — как, собственно, и английская литература и литературы Скандинавских стран, вклю­ чая исландскую. Термином «германский» обозначается ряд племен и племен­ ных союзов, находившихся на ступени родового строя, которые характеризо­ вались общностью социально-экономического уклада, политических отноше­ ний, мифологии, обычаев и языка.

Общегерманский язык существовал лишь как совокупность племенных диалектов, которые мы можем лишь воссоздать. Говорить о литературе в эту раннюю эпоху еще нельзя, так как поэтические произведения германцев быто­ вали только в устном исполнении и устно же передавались из поколения в поколение. По самой своей сути они были «нелитературными», т. е. независи­ мыми от средств их письменной фиксации. Мы знаем о произведениях герман-

14

Введение

ской поэзии из латинских хроник или из упоминаний о них в других текстах. Итак, поэзия того времени была тщательно хранимым народным достоянием, доступным для каждого. Правда, она все более и более становилась объектом бережного попечения особенно одаренных личностей. «Певцы», соединявшие в себе хранителей и исполнителей, воспроизводили и передавали однажды созданное в неизменном виде, допуская в лучшем случае лишь искусные вариа­ ции в деталях. Понятие индивидуального авторства в нашем смысле слова было им незнакомо. Поэтому их имена неизвестны; их не называли и мно­ го позже, когда для этого уже были все предпосылки, как, например, в XIII и XIV веках при исполнении произведений так называемого героического эпоса.

С возникновением феодализма этот охарактеризованный в общих чертах культурный ландшафт подвергся значительным изменениям. На политическую арену вышло феодальное государство, инструмент господства экономически привилегированного класса; христианство стало государственной религией франкского феодального государства; языки германских племен консолидиро­ вались в территориальные диалекты после заселения земель или перехода к оседлости, причем под влиянием ведущей политической роли франков отме­ чаются первые проявления тенденции к выравниванию региональных различий.

Эти территориальные диалекты получили также (начиная	с VIII—IX веков,
в более или менее заметной степени) свою письменную	форму, после того

как клирики в монастырских скрипториях создали на основе латинского ал­ фавита немецкую письменность. Это было время зарождения литературы на языке народа в собственном смысле слова.

Однако литература в эпоху средневековья была и чем-то большим и в то же время чем-то меньшим по сравнению с тем, что мы обычно понимаем под этим словом в настоящее время.

Она была чем-то большим, поскольку включала и должна была включать в себя больше, чем только зафиксированные в письменной форме произведе­ ния словесного искусства, так как для того времени границы между литерату­ рой, имеющей художественную ценность, и литературой определенной прак­ тической направленности можно провести лишь с большим трудом. Например, специальная медицинская литература представлена в ранний период истории нашей письменности заклинаниями, которые сами по себе обладали художест­ венной формой; историография нередко выступает в виде собрания неболь­ ших рассказов, новелл, легенд и т. д.

Таким образом, для нас одинаково существенны все литературные памят­ ники, восходящие к истокам нашей письменной культуры. Они существенны для нас как выражение нового культурного сознания, которое утвердило право народного языка на существование в сфере образования и культуры; послед­ ний рассматривался до тех пор как неуклюжий инструмент повседневного общения и не пользовался особым уважением, будучи оттеснен на задний план латынью, языком образованных, языком науки и формировавшейся на дости­ жениях античности культуры.

Большая узость понятия литературы в средние века по сравнению с после­ дующими периодами вытекает из количества зафиксированных на письме текстов, которое вначале было еще относительно обозримым. Это понятие было более узким, если иметь в виду только литературу, созданную на народ­ ном языке, еще и потому, что не включало в себя богатую литературу на латин­ ском языке.

С возникновением первых феодальных государств постепенно прекращает

15

Немецкая литература с древнейших времен до конца XV века

свое существование то, что до тех пор (при наличии явных региональных осо­ бенностей) могло быть названо общегерманской культурой. В частности, ис­ чезает и общегерманская поэзия. Сохраняя общность своего происхождения, региональные литературы — предформы позднейших национальных литера­ тур — все сильнее отличались друг от друга. На севере Европы это были сканди­ навские литературы, на западе и северо-западе (прежде всего на Британ­ ских островах) — англосаксонская литература, на галло-романском за­ паде и юго-западе — старофранцузская литература, выделявшаяся уже благо­ даря своеобразию своего языка, развившегося из народной латыни, и, наконец, в центре континента — литература тех народностей, которые осели между Рейном и Эльбой, между Северным морем и Альпами и почти полностью должны были подчиниться превосходящей силе франкского феодального государства.

Несмотря на активные централистские устремления франкских королей, литература раннего средневековья обнаруживает еще очевидный территориаль­ но-диалектный характер: памятники, написанные на франкском, баварском, алеманнском или саксонском диалектах, четко отличаются в языковом отно­ шении друг от друга. Когда для обозначения языка этих народных литератур континентальных германцев стало обычно использоваться слово немецкий (deutsch), то первоначально имелось в виду лишь отграничение его от роман­ ского языка западных франков; позднее же подчеркивалось, что имеется в виду язык народа (древневерхненемецкое существительное deot, diot обозначает «народ») в отличие от языка образованных — латыни. Закрепленное в этом слове новое этническое название оказалось впоследствии в высшей степени удачным. В процессе дальнейшей политической централизации это слово обоз­ начало развивающуюся немецкую народность, предформу буржуазной немец­ кой нации, которая окончательно сложилась лишь в рамках капиталистиче­ ской общественной формации.

Однако к этому вел долгий, полный трудностей путь. Его начало характери­ зовалось такими результатами форсированного развития производительных сил, как образование торгово-экономических центров, накопление богатства в этих центрах в форме торгового и ростовщического капитала, установление надрегиональных торговых связей. Последствия их для языка и литературы очевидны. Территориальные диалекты в скором времени оказались перекрыты­ ми сетью надрегиональных языковых типов.

Возник так называемый ганзейский язык, использовавшийся как средство общения в городах Ганзейского союза; в Нижней Австрии — так называе­ мый общенемецкий язык; на землях восточнее Эльбы, центром которых был М е й с е н , — восточносредненемецкий язык, вначале территориально ограничен­ ный тип языка, впоследствии ставший основой немецкого национального язы­ ка. Не следует забывать и о гораздо более древнем языковом типе надрегионального характера, так называемом средневерхненемецком языке, на котором написаны произведения куртуазной литературы XII—XIII веков, переросшей традиционные региональные рамки и тем самым способствовавшей развитию универсальной культуры немецкого феодализма.

Нет никакого сомнения в том, что зачинателей, творцов и читателей лите­ ратуры на средневерхненемецком языке следует искать в господствующих сло­ ях средневекового общества и среди зависимых от них образованных людей, «интеллигенции» средневековья. Угнетенные слои общества — как, по-видимо­ му, и дворянство в быту — продолжали пользоваться своими территориаль­ ными диалектами.

16

Введение

Крестьянская культура, культура «подлых мужиков», питалась из источников, которые уходят своими корнями далеко в культуру древних гер­ манцев, в народную поэзию, и была сходна с ней также по способу существо­ вания, так как сказания, сказки, песни, пословицы, шванки и т. д. также по традиции передавались из уст в уста. Это свидетельствует о весьма разветвлен­ ных генетических связях ранненемецкой литературы с поэзией и культурой германских племен.

Германская мифология

Представления о богах связывались с дарующими жизнь силами природы: светом (солнце, луна), воздухом (облака, ветер, буря), огнем (гром, молния), землей (флора, фауна). Противниками этих первоначально неперсонифицированных, а впоследствии олицетворенных доброжелательных и благодетель­

ных божеств света		(ванов), восседавших на облаках и мчавшихся вместе
с бурей и	ветром,	были демоны (великаны, карлики, драконы),	которые
властвовали	над враждебными жизни стихиями (темнота, холод,		смерть).

В смене времен года видели борьбу, победу и поражение небесных сил, которые в глубокой древности представлялись в основном в виде ми­ фологических существ женского пола. Унаследованные от матриархата черты в условиях патриархата постепенно ослабевают, что выражается в возникновении аналогичных божеств мужского пола, получавших сходные име­ на (Фрейя — Фреир).

Первые проявления общественного разделения труда, занятие земель и военные столкновения ведут к дифференциации социальных отношений, воззрений и божеств. Сущность и деятельность богов становятся теперь отражением человеческой личности и общественной реальности. Эти новые, полные противоречий небесные силы (асы) побеждают в борьбе со старыми богами, превосходя их в силе, хитрости, мудрости.

Отражения этих процессов в текстах, передававшихся изустно, можно усмотреть, в частности, в наличии многих имен для одного божества (например, для матери всех богов), в подчинении какой-то одной сферы жизни общества (например, судопроизводства) многим богам, в сужении либо расширении пределов деятельности отдельных богов (например, Циу, Донара, Бода­ на). В поэзии скальдов, существовавшей в письменной традиции, преобладает мир представлений, связанных с асами, что обусловлено временем ее соз­ дания.

Ваны

Фрейя, Фрийя, Фригг (а также Берта и т.д.): сведущая в волшебстве светлая богиня плодородия и любви, спутница бога бури и предводительница душ умерших женщин; позднее супруга Бодана и божественная мать асов, воплощение всех женских и семейных добродетелей, повелительница челяди, покровительница брака.

Фреир, Фро: бог, дарующий мир и плодородие.

Асы

Циу, Цио, Тюр: первоначально бог света и покровитель важнейших сфер жизни древнегерманского общества (народное собрание, суд и т. д.); позднее — бог войны, сопоставимый с Марсом в древнеримской мифологии.

Донар, Тор: бог грозы, наделенный невероятной силой, что позволяет сопоставлять его с Гераклом в древнегреческой мифологии; властелин над

17

2—1028