Religiovedenie_Garadzha

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

оргàнизмов, т.е. кàк бы зàтушевывàлись внутренние социàльные противоречия (противопостàвляя египтян всем неегиптянàм, римлян всем неримлянàм и т. д.). Ïо срàвнению с этой вàжнейшей функцией нàционàльных религий сàмо содержàние религиозных веровàний предстàвляется горàздо менее вàжной их стороной. Ðелигии эти могли быть монотеистическими (иудàизм), дуàлистическими (зороàстризм) или политеистическими (большинство древних религий); они могли быть ориентировàны нà земную жизнь (конфуциàнство, иудàизм, àнтичные культы) или нà зàгробную (Åгипет); могли иметь богàтую мифологию (греки) или почти не иметь (римляне); могли быть пропитàны мистицизмом (индуизм) или быть глубоко врàждебны ему (конфуциàнство, Ðим) — все это не меняло их основной социàльной функции.

Ñледующàя, третья эпохà в истории религий нàчинàется со своеобрàзного исторического пàрàдоксà. Ýто эпохà тàк нàзывàемых мировых (нàднàционàльных) религий. Ïàрàдокс состоит в том, что эти религии зàродились кàк попыткà рàдикàльного и принципиàльного преодоления всякой сегрегàции. Ïроповедовàлàсь всеобщàя, универсàльнàя интегрàция. Ïринципиàльно отрицàлись этнические, культурные и политические рàзличия. “Çдесь нет рàзличия между Èудеем и Åллином, потому что один Ãосподь у всех”, — писàл àпостол Ïàвел (Ðим., X, 12). Â Õристовом цàрстве, писàл он же, “нет ни Åллинà, ни Èудея, ни обрезàния, ни необрезàния, вàрвàрà, скифà, рàбà, свободного, но все и во всем Õристос” (Êолос., III, 11).

Ïроповедь Øàкьямуни Áудды былà тоже обрàщенà ко всем людям, без рàзличия кàст и этнических групп. Óниверсàлизм мусульмàнской религии не вырàжàлся в ясных словесных формулàх, но уже сàм объективный фàкт невероятно быстрой экспàнсии учения Ìухàммедà в Àфрике, Àзии говорил о существовàнии кàкой-то интегрирующей силы. È вот этà-то силà вызвàлà кàк своего родà àнтитезу еще более мощную и резкую сегрегàцию. Áуддистские “ученики” — монàхи четко отделились от мирян, от всего мирского. Â христиàнстве это произошло еще резче. Òот же Èисус, учивший о нерàзличении эллинà и иудея, откровенно признàвàл, дàже подчеркивàл, что он принес нà землю “не мир, но меч” (Ìàтф., X, 34). Îн дàже требовàл от своих последовàтелей “возненàвидеть отцà и мàть, жену и детей”. Õристиàнские “верующие”, “брàтья”, “призвàнные” отмежевàлись от “язычников”. Â ислàме противопостàвление “верующих” и “неверных” дошло до крàйности — до требовàния вести беспощàдную борьбу против “неверных”.

Ñкоро нàчàлàсь и инàя сегрегàция. Íовые религии не сохрàнили своего единствà. Õристиàнскàя церковь с первых же шàгов рàзбилàсь нà множество сект, “ересей”, местных церквей, борьбà между которыми рàстянулàсь нà столетия, то и дело вспыхивàя и принимàя жестокие, кровàвые формы. Ñоперничàющие церкви и секты не рàз предàвàли друг другà проклятию. Â ислàме борьбà между сектàми (сунниты, шииты и др.) былà не менее жестокой. Â буддизме борьбà сект не приводилà к тàким мàссовым кровопролитиям, но временàми онà доходилà до большого нàкàлà. Ïоследовàтельные рàсколы и дробление христиàнской церкви (церквей) приводили порой к неожидàнному результàту — к восстàновлению в кàкой-то мере системы нàционàльных религий. Òàк, монофизитскàя “ересь”, осужденнàя нà Õàлкидонском соборе 451 г., стàлà нàционàльной церковью àрмян (à тàкже эфиопов); пресвитериàнство сделàлось нàционàльной церковью шотлàндцев, àнгликàнскàя церковь — àнгличàн; мàронитство стàло церковью христиàн Ëивàнà.

À. Îппенхàйм24

24 Îппенхàйм À. Äревняя Ìесопотàмия. Ì., 1990.

101

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

Ðелигиознàя жизнь Äревней Ìесопотàмии

Ïрежде чем обрàтиться к документàльным дàнным, относящимся к религиозной жизни Ìесопотàмии, текстàм, которые по своему обилию обещàют нà первый взгляд мàссу информàции, — постàвим перед собой вопрос: может ли кàкоелибо собрàние документов воссоздàть синхронную кàртину сложнейшего комплексà, именуемого “месопотàмской религией”, в состоянии ли они диàхронически осветить зàпутàнную тысячелетнюю историю до того или иного культового центрà или культовых трàдиций? Íàсколько широко и в кàкой степени нàдежно отрàжàют письменные источники рàзнообрàзие культов, трàдиционные, индивидуàльные и групповые реàкции нà вещи, почитàвшиеся священными, à тàкже нà тàкие земные явления, кàк смерть, болезнь или несчàстье, короче говоря — нàсколько прàвдиво рàскрывàют они то, что обычно подрàзумевàется под словом “религия”?

Äля понимàния этой и родственных проблем вàжны три типà клинописных текстов. Ýти три группы — молитвы, мифы и тексты, связàнные с ритуàлом.

Îстàновимся нà первой группе текстов — молитвàх. Â месопотàмской религиозной прàктике они всегдà были связàны с сопутствующим им ритуàлом, который тщàтельно описàн в конце молитвы, в рàзделе, àдресовàнном либо сàмому молящемуся, либо совершàющему богослужение жрецу — тàк скàзàть, “техническому исполнителю” — и реглàментирует движения и жестикуляцию, à тàкже хàрàктер жертвоприношения, его время и место. Ðитуàл и сопровождàющие его молитвы рàвны по знàчению и вместе состàвляют религиозный àкт; истолковàние молитв без учетà ритуàлà неминуемо искàзит религиозную концепцию, которую они вырàжàют. Âсе действия во время молитвы, включàя жертвоприношения, строго реглàментировàны (допускàются лишь незнàчительные изменения и отклонения от небольшого числà существующих обрàзцов). Ýто же можно скàзàть и о словесном оформлении молитвы, сводящемся к огрàниченному числу зàклинàний, просьб, жàлоб и вырàжений блàгодàрности. Ïодобного родà мàтериàл дàет известное предстàвление о нàстрое и эмоционàльном климàте месопотàмской религии, несмотря нà повторяющиеся формулы молитв, и их сложную синонимику, но информàции по существу вопросà он почти не содержит.

ß не обнàружил в молитвàх свидетельствà о том, что молящиеся эмоционàльно отдàвàли предпочтение кàкой-либо особо вàжной теме, тàкой, нàпример, кàк отношения индивидуумà к духовным или морàльным контекстàм универсàльного хàрàктерà, проблеме жизни и смерти и прямого контàктà с божеством. ß упомянул здесь только несколько топосов, которые, кàк следовàло ожидàть, должны были бы остàвить отпечàток нà религиозной литерàтуре столь сложной цивилизàции, кàк месопотàмскàя. Íо создàется впечàтление, подтверждàемое и другими признàкàми, что влияние религии нà отдельных людей и нà общество в целом не имело в Ìесопотàмии существенного знàчения. Ìы не имеем, в чàстности, убедительных письменных докàзàтельств о воздействии ритуàльных требовàний нà физиологические àппетиты индивидуумà, нà его психические предпочтения или нà отношение к своей собственности или семье. Ðелигия не предъявлялà скольконибудь серьезных притязàний ни нà тело, ни нà время, ни нà богàтство индивидà. Îтсюдà отсутствие конфликтов с религией, которые могли бы смутить или потрясти человекà. Ñмерть воспринимàлàсь кàк нечто сàмо собой рàзумеющееся, à учàстие грàждàнинà в культе городского божествà было чрезвычàйно огрàниченным: он был просто зрителем нà некоторых трàурных или прàздничных публичных церемониях. ×еловек жил в чрезвычàйно умеренном религиозном климàте, определявшемся скорее социàльными и экономическими, чем культовыми координàтàми. Åго нàдежды и стрàхи, тàк же кàк и его морàльные предстàвления, не рàспрострàнялись зà пределы узкого городского или сельского обществà.

102

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

 молитвàх преоблàдàют две темы: рàсскàзы о божествàх и изложение в квàзимифологическом стиле собственного опытà верующего. Ïоследняя темà особенно вàжнà и хàрàктернà: первàя является не менее вàжной, но, по-видимому, онà не предстàвляет собой формы религиозного творчествà, типичной только для Ìесопотàмии.

Ìетàфизически божество в Ìесопотàмии воспринимàется кàк ужàсное, повергàющее в трепет явление, нàделенное неземным устрàшàющим сиянием, которое считàется божественным àтрибутом и присуще в рàзличной степени интенсивности любому предмету или лицу, считàющемуся божественным или священным, следовàтельно — тàкже и цàрю. Âнушительный выбор определенных терминов, отмечàющих эту особенность божественного, постоянно встречàется в молитвàх и других текстàх. Ñоответствующàя àккàдскàя терминология тяготеет к формулировкàм, семàнтически связàнным с ужàсным, внушàющим стрàх сиянием. Â этом онà близкà — хотя и не соответствует этимологически — некоторым вырàжениям из религиозного словàря всего семитского древнего Áлижнего Âостокà. Çдесь мы нàтàлкивàемся нà те же попытки вырàзить невырàзимое с помощью ссылок нà стрàшное, сверхъестественное сияние, излучàемое божеством.

Âторàя группà текстов содержит мифы и литерàтурные произведения с ярко вырàженной мифологической окрàской... Õочу срàзу отметить, что содержàние их, к сожàлению, окàзàло слишком большое влияние нà нàши предстàвления о месопотàмской религии. Èстории о богàх и их деяниях, окружàющем нàс мире и о том, кàк он возник, морàлизирующие и одновременно рàзвлекàтельные истории, рàссчитàнные нà эмоционàльное воздействие, обычно рàссмàтривàются кàк глàвные и любимые литерàтурные темы месопотàмской цивилизàции. Íо они лишь крàсивàя ширмà, зà которую должен проникнуть исследовàтель, если он ищет серьезных и непосредственных свидетельств о формàх религиозной прàктики месопотàмцев. Ýто тем более трудно, что рàсскàзы весьмà привлекàтельны в своем непосредственном очàровàнии и соблàзняют сходством с историями, имевшими хождение по всему древнему Áлижнему Âостоку и Ñредиземноморью. Õотя в нàстоящее время специàлисты по àнтичности нàучились проникàть зà ширму мифологии, извлекàя при этом всю полезную информàцию, ученые в нàшей облàсти слишком легко стàновятся жертвàми ее привлекàтельности. ß склонен рàссмàтривàть все эти тексты только кàк литерàтурные упрàжнения шумерских придворных поэтов и подрàжàвших им стàровàвилонских писцов. Çàдàчей тех и других было испытàть художественные возможности нового литерàтурного языкà; я не говорю уже об “àлексàндрийских” литерàтурных ухищрениях позднего периодà (ниневийскàя версия “Ýпосà о Ãильгàмеше”) или об эпосе “Î сотворении мирà” с его “àрхàическими” и учеными измышлениями. Âсе эти произведения, которые нàзывàют мифологическими, относятся скорее к сфере истории литерàтуры, нежели к истории религии. Îни содержàт упрощенные и чàсто примитивные переложения древних мифологических сюжетов для читàтелей позднейшего времени, дàющее лишь отдàленное предстàвление о мифàх, унàследовàнных от дàлекого прошлого и имевших хождение среди определенных групп нàселения Ìесопотàмии. Õотя мифы (шумерские, àккàдские) в клинописной зàписи, несомненно, древнейшие из письменно зàсвидетельствовàнных, сàми, кàк тàковые, они отнюдь не “стàрше” тех, которые можно нàйти где угодно и когдà угодно.

Òретья группà текстов — многочисленные описàния специфических ритуàлов, которые совершàли жрецы и служители святилищ. Â них перечисляются, чàсто весьмà детàльно, отдельные àкты ритуàлà, молитвы и формулы, которые нужно произносить. Ñловом, они в кàкой-то мере хàрàктеризуют деятельность месопотàмского хрàмà. Â первую очередь это относится к вàвилонскому тексту “Íовогодний ритуàл”, содержàщему подробное описàние церемоний, которые

103

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

производились в Ýсàгил от второго и пятого дня прàздникà. Òàкие существенные, сопровождàющие только этот прàздник церемонии, кàк чтение эпосà “Î сотворении мирà”, àрхàический ритуàл “козлà отпущения” и сожжение двух богàто укрàшенных фигур из деревà, не говоря уже о стрàнной ритуàльной сцене с учàстием цàря, известны только из описàния новогоднего прàздникà в Âàвилоне. Íевозможно определить, к кàкому времени восходят эти обряды, ибо àрхàические черты ритуàлà

— это еще не докàзàтельство его древности. Íичего не говорят они и о его истории. Õотелось бы еще рàз проиллюстрировàть свою точку зрения и предостеречь против рàспрострàненной, но неопрàвдàнной тенденции трàктовàть религиозную прàктику кàк нечто однородное, стàбильное или, во всяком случàе, рàзвивàющееся в одном нàпрàвлении — тенденция, которàя обусловливàется лишь нàшим стремлением зàполнить пробелы, встречàющиеся в описàниях религиозных обычàев. Âот почему я предлàгàю описàние одного специфического ритуàлà.

Ñàмым могущественным орудием месопотàмского зàклинàтеля духов был медный тимпàн, обтянутый шкурой черного быкà. Îтсюдà целый ряд ритуàлов, связàнных с церемонией смены кожи, покрывàвшей этот тимпàн. Îписàние этих ритуàлов содержится в текстàх из Àшшурà, из библиотеки Àшшурбàнипàлà. Áольшое сходство этих текстов покàзывàет, что они в русле одной трàдиции, т.е. восходят к стàровàвилонским или средневàвилонским прототипàм... Ïроцедурà сводилàсь в основном к ритуàльной подготовке преднàзнàченного для зàклàния быкà, к дублению его шкуры и нàтягивàнию кожи нà бàрàбàн, причем это сопровождàлось соответствующими церемониями, молитвàми и приношениями. Êàк и в ряде других религиозных действий, в рàссмàтривàемом ритуàле имеется некий переломный момент, когдà реàльность àктà внезàпно и резко перемещàется в облàсть священного и мистического. Â дàнном случàе это момент зàклàния тщàтельно выбрàнного, ритуàльно подготовленного животного, бывшего до этого объектом поклонения, в который мàгическими средствàми былà внесенà божественность. Æивотное умерщвлялось для того, чтобы оно передàло свое могущество и священную силу будущему тимпàну.

Ñуществует много текстов, описывàющих зàклинàния и другие мàгические формулы. Îни сообщàют лишь о том, что повсеместнàя Ïрàктикà симпàтической мàгии и “мàгии подобия” былà популярнà в Ìесопотàмии. Öель ее — нàвлекàть зло нà врàгà, зàщищàться сàмому и очищàть людей и предметы от опàсных последствий зловещих встреч, перенося миàзмы нà предметы, которые зàтем можно было бы легко уничтожить. Â этих текстàх нет ничего, что можно считàть хàрàктерным или свойственным лишь Ìесопотàмии; они не рàсширяют нàшего предстàвления об этой цивилизàции.

Ñостàвленные по рàзличным принципàм списки богов или священных животных этих божеств и попытки писцов внести порядок в систему богов и их взàимоотношений — короче говоря, то, что можно было бы нàзвàть теологией, — не имеют определенного “местà в жизни” и хàрàктеризуют скорее месопотàмскую ученость, нежели религиозность. Áольшое внимàние в этих текстàх уделяется периферическим учàсткàм религиозной жизни — глàвным обрàзом суждениям жрецов о могуществе, функциях, подвигàх и родстве рàзличных богов пàнтеонà.

Ðелигия, или скорее религии, сменившиеся зà тысячелетия рàзвития, упàдкà, пересмотрà и зàстоя месопотàмской цивилизàции, принàдлежàт, кàк уже говорилось, к явлениям, которые едвà ли можно рàссмàтривàть обзорно и которым вряд ли следует дàвàть структурную оценку, чтобы избежàть чересчур широких обобщений. Ìесопотàмскàя религия, будучи типично трàдиционной, не определяющàяся историческими переменàми, предстàвляется сложным комплексом, состоящим из многих слоев. Ïроисходившие под политическим дàвлением местные изменения, остàновки в рàзвитии и возникàющие в отдельные моменты мутàции неопределенно-

104

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

го происхождения дàют в сумме то, что геологи нàзвàли бы “обломочным конгломерàтом”. Ñ диàхронической точки зрения тàкие формàции облàдàют невероятной сложностью, не поддàющейся àнàлизу и дàже не позволяющей идентифицировàть их компоненты. Äовольно редко можно встретить в нàше время религии подобной структуры; большинство из них было вытеснено историческими религиями. Äля срàвнения можно привлечь, пожàлуй, только полиморфические сложности индуизмà, à из древних религий — египетскую, если иметь в виду ее знàчительную историю, продолжительность и прочность. (...)

Ìесопотàмскàя религия и религиозные обычàи могут предстàть перед нàми в более ясном освещении, если иметь в виду вàжный принцип социàльной стрàтификàции, отрàзившейся в известной степени в текстàх всех периодов и рàйонов. Åсли отделить религию цàрей от религии простого человекà, à обе эти религии от жреческой, то мы, возможно, приблизимся к прàвильной перспективе. Áольшàя чàсть того, что принято считàть месопотàмской религией, обретàет смысл лишь постольку, поскольку онà связàнà с личностью цàря, à это сильно искàжàет нàши предстàвления. Æреческàя религия сводилàсь глàвным обрàзом к обслуживàнию идолà и его хрàмà. Æрецы несли положенную службу, не только принося жертвы богу, но и воспевàя его в гимнàх; нà них тàкже лежàлà обязàнность использовàть àпотропеические функции божеств в интересàх общины. ß еще детàльно остàновлюсь нà обычàях, которые первонàчàльно кàсàлись лишь цàря, впоследствии охвàтили снàчàлà двор, à зàтем предположительно и простых людей. Ýто произошло в процессе диффузии, хорошо известном и социологу и историку религии. Ïростой человек, последнее звено цепи, продолжàет остàвàться неизвестным, сàмым вàжным неизвестным элементом месопотàмской религии. ß уже говорил, что требовàния религии к чàстному лицу в Ìесопотàмии были чрезвычàйно незнàчительными; молитвы, посты, всякого родà религиозные огрàничения и тàбу, очевидно, нàклàдывàлись лишь нà цàря.

Ñходное положение нàблюдàлось в сфере общения с божествàми. Öàрь мог получàть определенные сообщения от божеств, но чàстному лицу не полàгàлось общàться с божеством во сне и во время видений. Óпоминàния о подобных случàях применительно к чàстным лицàм встречàются в текстàх чрезвычàйно редко. (...) Ìожно утверждàть, что обширные религиозные действия — тàкие, кàк ежегодные сезонные прàздники и погребàльные церемонии, всегдà происходившие в Ìесопотàмии с учàстием святилищà, — предстàвляли единственную признàнную линию связи человекà с божеством. ×то кàсàется простого человекà, то проявление его религиозных чувств сводилось к формàльным церемониям, не было интенсивным и не носило личного хàрàктерà.

Òеперь можно в полной мере осознàть трудности изучения политеистической религии Ìесопотàмии, столь удàленной от нàс во времени и чуждой в своих основàх. Íàдо подчеркнуть, что рàзличия между политеистической и монотеистической религиями вырàжàются не числом богов, которым поклонялись, и не нàличием или отсутствием определенных, четко сформулировàнных ответов нà вечные и нерàзрешимые вопросы человечествà. Êритерием может служить скорее множественность интеллектуàльных и духовных воззрений, отличàющàя большинство высокорàзвитых политеистических религий от узости и однобокости религий, в основе которых лежит прямое божественное откровение. Âместо символà пути и ворот, который можно считàть опознàвàтельным знàком монотеизмà, многогрàнные структуры политеистических религий оргàнизуются с помощью кàкого-то изнàчàльно неизбежного и Íеизменяемого плàнà или порядкà. Îни хàрàктеризуются отсутствием кàкого бы то ни было центрàлизмà и глубоко зàложенной возможностью приспосàбливàться к меняющимся стрессàм, что обусловливàет способность к àдàптàции, без которой эти религии не могли бы

105

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

существовàть тысячелетиями. Âесьмà сомнительно, сможем ли мы когдà-нибудь преодолеть пропàсть, обрàзуемую рàзличием в “измерениях” между двумя основными типàми религии. Êонцептуàльный бàрьер окàзывàется кудà более серьезным препятствием, чем те, нà которые обычно ссылàются — недостàток источников и специфической информàции.

Äàже если бы сохрàнилось больше мàтериàлà, притом идеàльно рàспределенного по содержàнию, периодàм и рàйонàм, это не помогло бы — просто возникло бы еще больше проблем. ×еловек Çàпàдà, по-видимому, не способен, à в глубине души и не желàет понимàть подобные религии, рàссмàтривàя их под искàженным углом àнтиквàрного интересà и àпологетических претензий. Â течение почти векà он пытàется подогнàть эти чуждые измерения под свои привычные мерки, прибегàя к тàким àнàлогиям, кàк àнтимистические теории, обожествление природы, космическàя мифология, рàстительные циклы, дологическое мышление и тому подобные пàнàцеи, и пытàется околдовàть их посредством àбрàкàдàбры из мàнà, тàбу и оренды. Ðезультàтом же было в лучшем случàе безжизненное схолàстическое синтезировàние или глàдко изложенные системàтизàции, рàсцвеченные бесчисленными хитроумными срàвнениями и пàрàллелями, возникàвшими в результàте выдергивàния фàктов со всех концов земного шàрà и из всех зàкоулков истории. (...)

Áолее всего Ìесопотàмия прослàвилàсь придворной àстрологией. Èзучение истории àстрологии в месопотàмской цивилизàции фàктически только нàчàлось. Åе рàнний этàп отрàжен в нескольких стàровàвилонских тàбличкàх с àстрологическими знàмениями довольно примитивного типà. Îни обнàружены в основном нà периферии месопотàмского влияния и подтверждàют существовàние àстрологической трàдиции, которàя былà весьмà сложной уже в стàровàвилонский период.

Îсновной источник àстрологических текстов — библиотекà Àшшурбàнипàлà...

“Êàноническàя” серия, состоящàя по крàйней мере из семидесяти тàбличек, не считàя тàбличек с выдержкàми и комментàриями, нàзывàется “Êогдà Àну и Ýнлиль...”, по первым словàм торжественного двуязычного введения. Â двàдцàти трех тàбличкàх описывàется Ëунà, зàтем Ñолнце, метеорологические явления, плàнеты и неподвижные звезды. Âремя и обстоятельствà, сопутствующие полнолунию и новолунию, связь Ëуны с Ñолнцем, солнечные и лунные зàтмения — все эти знàки детàльно описывàются и истолковывàются. Ìеньшее внимàние уделяется сияниям, необычным обрàзовàниям облàков и перемещению плàнет (глàвным обрàзом Âенеры) относительно неподвижных звезд. Òàкие явления, кàк гром, дождь, грàд, землетрясение, предвещàли мир или войну, урожàй или потоп. Â àрхивàх Íиневии сохрàнились сотни àстрологических отчетов, посылàвшихся àссирийским цàрям в ответ нà вопросы, вызвàнные подобными явлениями.

Äругой уровень àстрологии рàскрывàется в текстàх, которые дàтируются V (410 г.) и III вв. до н. э. Ýто гороскопы, в которых день зà днем рождения ребенкà (в одном случàе и зà дàтой зàчàтия) следует àстрономический отчет, зàкàнчивàющийся предскàзàнием его будущего. Äàтировкà гороскопов докàзывàет, что этот тип àстрологических текстов для Ìесопотàмии (или, точнее, для Âàвилонии) — более поздний, но возник сàмостоятельно, à не под влиянием греков, кàк предполàгàлось рàнее. Ýти гороскопы сопостàвимы с известной селевкидской тàбличкой, где будущее ребенкà предскàзывàлось нà основàнии àстрономических явлений, сопутствовàвших его рождению: восходà и движения плàнет, зàтмений и т.п.

Ïростые люди, о морàльных и интеллектуàльных проблемàх которых нàм ничего не известно, гàдàли нàивным эгоцентрическим способом, только чàстично совпàдàвшим со способàми гàдàния для цàря. Àнàлогичный контрàст нàблюдàлся и в облàсти мàгии, где методы цàрского дворà отличàлись от нàродных обычàев

106

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

теологической рàзрàботàнностью и нàучной оформленностью. ×тобы поддержàть àвторитет жрецов, укрепить веру в эффективность их мàгии, следовàло отвергнуть концепцию неизбежности исполнения предскàзàния. Îткровенно скептическàя реàкция нà бесчисленные дурные предзнàменовàния обнàруживàется лишь в редких случàях. Òем не менее, то обстоятельство, что тàкие фàкты все же имели место в Ìесопотàмии — и исходили к тому же от цàря, — зàслуживàет упоминàния. Îдно из нескольких скàзàний о Íàрàм-Ñуэне, которое дошло до нàс в стàровàвилонской версии и в более поздних вàриàнтàх из Íиневии и Õàррàнà, описывàет ужàсное состояние цàря, которому боги откàзàли в орàкулàх. Öàрь вопрошàет: “Ðàзве лев когдà-нибудь устрàивàл экстиспиции? Ðàзве волк спрàшивàл когдà-либо (советà) у толковàтельницы снов? Ïодобно рàзбойнику я буду поступàть по своей собственной воле!” Âскоре он, прàвдà, рàскàялся в своем кощунственном порыве, и ему посчàстливилось услышàть речь Èштàр, явившейся вечерней звездой. Èнтересно, что, возвещàя о своих нàмерениях в момент гордыни, Íàрàм-Ñуэн недвусмысленно признàет прàво жить и действовàть, не сообрàзуясь со знàкàми божественного блàгословения или порицàния, только зà животными или зà изгоями. Íормàльнàя, цивилизовàннàя жизнь (и ее высшее воплощение — жизнь сàмого цàря) должнà былà руководствовàться знàмениями, и лишь тàкой прослàвленный влàститель, кàк Íàрàм-Ñуэн, мог решиться нà критическое выскàзывàние — и то в тàкой форме и в тàком контексте, которые сводили нà нет эффективность этого жестà. Îднàко дàже те цàри, которые считàлись суеверными, не всегдà в должной степени верили предскàзàниям жрецов. Ýто мы знàем из одного очень покàзàтельного пàссàжà в письме, àдресовàнном Àсàрхàддону: “Âот что он (текст) рàсскàзывàет об этом зàтмении, которое (случилось в) месяце нисàн: “Åсли плàнетà Þпитер нàходится нà небе во время зàтмения, это блàгоприятно для цàря, потому что вместо него умрет кàкое-то вàжное лицо (при дворе)”, но цàрь зàкрыл свои уши — и смотрите, еще не успел пройти месяц, кàк умер верховный судья”.

Âременàми недоверие к предскàзàниям объяснялось неуверенностью в профессионàльной честности предскàзàтелей. Êогдà читàешь отчеты предскàзàтелей àссирийским цàрям, чрезвычàйно зàбàвными кàжутся их усилия путем невероятно сложных рàссуждений истолковàть дурные предзнàменовàния в блàгоприятном смысле. Öàри, по-видимому, были осведомлены о подобной прàктике; недàром Ñинàххериб рàзделял предскàзàтелей нà группы для того, чтобы исключить тàйный сговор между экспертàми при подготовке ответà нà вàжный вопрос. Äля Ìесопотàмии совершенно не хàрàктернà тà безгрàничнàя верà в предскàзàтелей, о которой тàк вырàзительно скàзàно в Âетхом зàвете (Êн. пророкà Èсàйи 47, 13): “...пусть же выступят нàблюдàтель небес и звездочеты и предвещàтели по новолуниям, и спàсут тебя от того, что должно приключиться тебе”.

Í. Ôюстель де Êулàнж25

Áожествà Äревней Ãреции и Ðимà

Èстория Ãреции и Ðимà является свидетельством и примером той тесной связи, которàя всегдà существует между понятиями человеческого рàзумà и социàльным строем обществà. Ïосмотрим нà учреждения древних нàродов, остàвляя совершенно в стороне их веровàния, и эти учреждения покàжутся нàм стрàнными, непонятными, необъяснимыми. Ê чему эти пàтриции и плебеи, пàтроны и клиенты, эвпàтриды и феты и откудà произошли неизглàдимые родовые отличия, которые мы видим между нàзвàнными клàссàми? Êàкой смысл в учреждениях лàкедемонян, которые

25 Ôюстель де Êулàнж Í. Ãрàждàнскàя общинà древнего мирà. Ñ-Ï., 1906. Ïервое издàние вышло в Ïàриже в 1864 г.

107

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

предстàвляются нàм столь противоестественными? Êàк объяснить неспрàведливые стрàнности древнего чàстного прàвà: в Êоринфе и Ôивàх — зàпрещение продàвàть землю; в Àфинàх и Ðиме — нерàвенство в нàследовàнии между брàтом и сестрой? Â силу чего произошли все эти перевороты в прàве и перевороты в политике? ×то тàкое предстàвляет собой тот совершенно особенный пàтриотизм, поглощàвший иногдà все естественные чувствà? ×то понимàли под именем свободы, о которой беспрестàнно говорилось? Êàк случилось, что учреждения, стоящие тàк дàлеко от нàшего современного миропонимàния, могли возникнуть и господствовàть тàк долго? Êàкой высший принцип дàл им влàсть нàд человеческими умàми?

Íо постàвьте только рядом с этими учреждениями и зàконàми —веровàния, и фàкты срàзу стàнут ясными. Åсли, восход я к первым векàм существовàния дàнного племени, т.е. к тому времени, когдà сложились его учреждения, зàметить, кàкие идеи сложились у него о человеке, о жизни, смерти, будущей жизни, о божественном нàчàле, то сейчàс же виднà будет теснàя связь между упомянутыми выше идеями и древними нормàми чàстного прàвà, между ритуàлом, вытекàющим из его веровàний, и политическими учреждениями.

Ñрàвнение веровàний и зàконов покàзывàет, что первобытнàя религия устàновилà греческую и римскую семью, учредилà брàк и влàсть отцà, обознàчилà степени родствà и освятилà прàво собственности и нàследовàния. Òà же сàмàя религия, рàсширив и рàспрострàнив семейную группу, устàновилà более крупную àссоциàцию — общину, где и продолжàлà влàствовàть тàк же, кàк и в семье. Èз нее вытекàют все учреждения точно тàк же, кàк и все чàстное прàво древних. Îт нее грàждàнскàя общинà получилà свое руководящее нàчàло, свои нормы, свои обычàи, свое упрàвление. Íо с течением времени эти стàринные веровàния изменились или исчезли, à вместе с ними изменились и чàстное прàво, и политические учреждения. Íàступил ряд переворотов, и социàльные преобрàзовàния всегдà прàвильно следовàли зà изменениями в облàсти умственного рàзвития.

Èтàк, прежде всего, нужно изучàть веровàния дàнных нàродов. Îсобенно вàжно для нàс узнàть нàиболее древние, тàк кàк учреждения и веровàния, которые мы нàходим в цветущие эпохи Ãреции и Ðимà, есть лишь дàльнейшее рàзвитие предшествовàвших веровàний и учреждений, и корни их нужно искàть в дàлеком прошлом. Ïлеменà греческие и итàлийские бесконечно древнее Ðомулà и Ãомерà. Âеровàния сложились, à учреждения устàновились или подготовились в эпоху более древнюю, во временà незàпàмятные.

Íо есть ли у нàс нàдеждà достигнуть познàния этого отдàленного прошлого? Êто скàжет нàм, что думàли люди зà десять или пятнàдцàть веков до нàшей эры? Ìожно ли уловить сновà то, что тàк неуловимо и подвижно — веровàния и взгляды? Ìы знàем, что думàли восточные àрийцы тридцàть пять веков тому нàзàд; знàем это из гимнов Âед, которые, без сомнения, очень древни, из зàконов Ìàну, которые менее древни, но попàдàются местà, принàдлежàщие весьмà отдàленной эпохе. Íо где же гимны древних эллинов? Ó них были, кàк и у итàлийцев, древние песни, древние священные книги, но ничто из всего этого до нàс не дошло. Êàкое воспоминàние может сохрàниться у нàс о поколениях, не остàвивших нàм никàких письменных пàмятников? Ïо счàстью, прошедшее никогдà совершенно не умирàет для человекà. ×еловек может его зàбыть, но он всегдà его хрàнит в сàмом себе, потому что тàковым, кàков он есть во всякую дàнную эпоху, он является продуктом и итогом всех предшествовàвших эпох. Åсли человек зàглянет в свою душу, то он может нàйти тàм и рàспознàть эти рàзличные эпохи по тем отпечàткàм, кàкие кàждàя из них остàвилà в нем.

Äомàшняя религия

Ìы не должны думàть, что этà древняя религия былà похожà нà те, которые

108

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

возникли позже нà более высоких ступенях человеческой культуры.

Âся этà религия зàключàлàсь в недрàх домà. Íе было публичных отпрàвлений религиозных обрядов; нàоборот, все религиозные церемонии совершàлись только в тесном кругу семьи. Îчàг никогдà не помещàлся вне домà, ни дàже у нàружной двери, где посторонний мог его слишком легко видеть. Ãреки помещàли его всегдà в огрàде, зàщищàвшей огонь от соприкосновения и дàже от взоров посторонних. Ðимляне скрывàли его во внутренней чàсти домà. Âсе эти боги — очàг Ëàры, Ìàны

— нàзывàлись богàми сокровенными или богàми внутренними. Äля всех обрядов этой религии требовàлàсь тàйнà, говорит Öицерон; если религиознàя церемония бывàлà зàмеченà посторонним, то от одного его взглядà онà считàлàсь нàрушенной и оскверненной.

Äля этой домàшней религии не существовàло ни единообрàзных прàвил, ни общего ритуàлà. Êàждàя семья пользовàлàсь в этой облàсти полнейшей незàвисимостью. Íикàкàя внешняя силà не имелà прàвà устàнàвливàть его культ или веровàния. Îтец был единственным жрецом и, кàк жрец, он не знàл никàкой иерàрхии. Ïонтифекс в Ðиме или àрхонт в Àфинàх могли нàблюдàть, совершàет ли отец семьи все религиозные обряды, но они не имели прàвà предписывàть ему ни мàлейшего в них изменения. Ó всякой семьи были свои религиозные обряды, ей одной принàдлежàщие, свои особенные молитвы и гимны. Îтец, единственный истолковàтель своей религии и единственный верховный жрец своей семьи, имел влàсть обучàть ей, и он мог обучàть ей только своего сынà. Îбряды, словà, молитвы, состàвлявшие существенную чàсть домàшней религии, — все это было родовым нàследием, священной собственностью семьи, и собственностью этой ни с кем нельзя было делиться, строго воспрещàлось открывàть что-либо из этого посторонним. Òàк было и в Èндии: “я силен против моих врàгов, — говорит брàмин, — гимнàми, которые достàлись мне от моей семьи и которые отец мой мне передàл”.

Òàким обрàзом, религиозными центрàми были не хрàмы, à жилищà; всякий дом имел своих богов; всякий бог покровительствовàл только одной семье и был богом только в одном доме... всякàя семья создàлà себе своих богов.

Òàкàя семья моглà рàспрострàняться лишь с рàзмножением семьи. Îтец, дàвàя жизнь сыну, передàвàл ему в то же время свою веру, свой культ, свое прàво поддерживàть священный огонь, совершàть погребàльные приношения, произносить устàновленные молитвы. Ðождение устàнàвливàло тàинственную связь между рождàющимся в жизни ребенком и богàми семьи. Ñàми боги были его семьей. Ðебенок, рождàясь, приносил с собой свое прàво поклоняться им и приносить жертвы; точно тàк же, кàк позднее, когдà смерть делàлà его сàмого божеством, живые должны были его сопричислить к сонму тех же богов семьи. Ðелигия былà основным нàчàлом древней семьи. Òо, что соединяет членов древней семьи, есть нечто более могущественное, чем рождение, чем чувство, чем физическàя силà, это

— религия очàгà и предков. Îнà делàет семью одним телом и в этой жизни и в будущей, зàгробной. Äревняя семья является обществом хàрàктерà более религиозного, чем единственного; ...женщинà причислялàсь к семье лишь постольку, поскольку священный обряд брàкà посвящàл ее в культ; и сын перестàвàл считàться членом семьи, если он откàзывàлся от культà или выделялся; усыновленный, нàоборот, делàлся истинным сыном, потому что, хотя его и не связывàли с семьей, усыновившией его, узы крови, зàто соединяло нечто более вàжное — общность культà; нàследник, который откàзывàлся принять культ нàследовàтеля, терял прàво нàследствà; нàконец, сàмое родство и прàвà нà нàследовàние устàнàвливàлись не в силу рождения, à в силу тех прàв, которые дàнное лицо имело нà учàстие в культе, кàк прàвà эти были устàновлены религией. Íе религия, без сомнения, создàлà семью, но онà, безусловно, дàлà ей основные зàконы, устàновления, и потому строй древней семьи совершенно иной, чем он был бы в том случàе, когдà бы в его основàние легли

109

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

и обрàзовàли его только естественные чувствà.

Ðелигия первых веков былà исключительно домàшняя; тàковà же былà и морàль. Ðелигия не говорилà человеку, укàзывàя нà другого человекà: вот твой брàт. Îнà говорилà ему: вот чужой; он не может принимàть учàстия в религиозных священнодействиях у твоего очàгà, он не может приближàться к могилàм твоей семьи; у него иные боги, не те, что у тебя; он не может слиться с тобой в общей молитве; твои боги отвергàют его поклонение и смотрят нà нero кàк нà врàгà, — знàчит, он и твой врàг.

 религии очàгà человек никогдà не молит богов зà других людей, он призывàет божество только рàди себя и своих. Òогдà вся религия былà сосредоточенà вокруг очàгà, и кругозор нрàвственных чувств и привязàнностей не переходил зà тесный круг семьи.

Ñовершенно естественно, что идея нрàвственности, кàк и идея религии, имелà свое нàчàло и свое рàзвитие. Áог первобытных поколений этой рàсы был очень мàлым; постепенно люди сделàли ею более великим. Òàк же и морàль. Âнàчàле очень узкàя и несовершеннàя, онà незàметно рàсширялàсь и постепенно дошлà до провозглàшения обязàтельного долгà любви ко всем людям. Åе точкой отпрàвления былà семья; и под влиянием веровàний домàшней религии впервые предстàло перед человеком сознàние обязàнностей.

Íовые религиозные веровàния

Íужно принять во внимàние ту чрезвычàйную трудность, кàкàя предстàвлялàсь первобытным нàродàм при основàнии прàвильных обществ. Íелегко устàновить общественную связь между людьми нàстолько рàзличными, до тàкой степени свободными, столь непостоянными. ×тобы дàть им общие зàконы, устàновить влàсть, внушить повиновение, зàстàвить стрàсти подчиниться рàзуму, индивидуàльный рàзум — рàзуму общественному, требуется, без сомнения, нечто более сильное, чем силà физическàя, нечто более чтимое, чем выгодà, более нàдежное, чем философские теории, более ненàрушемое, чем договор, — нечто, что нàходилось бы одинàково в глубине всех сердец и имело бы нàд всеми ими влàсть.

Ýто нечто есть веровàние. Íет ничего более влàстного нàд душой человекà. Âеровàние есть произведение нàшего духà, но мы не влàстны изменить его свободно по нàшему желàнию. Îно нàше создàние, но мы этого не знàем, à считàем его божественным. Îно действие нàшей силы и оно сильнее нàс. Îно человечно, à мы считàем его божественным. Îно в нàс сàмих, оно никогдà не покидàет нàс, говорит с нàми всякую минуту. Åсли оно велит нàм повиновàться, — мы повинуемся; если оно предписывàет нàм обязàнности, — мы им подчиняемся. ×еловек может покорить природу, но он подвлàстен своей мысли.

È вот древние веровàния прикàзывàли человеку чтить предкà; культ предков собрàл семью вокруг одного àлтàря. Îтсюдà вышлà первàя религия, первые молитвы, первое понятие долгà, первые понятия о нрàвственности; отсюдà произошло тàкже и устàновление собственности, определение порядкà нàследовàния, отсюдà, нàконец, все чàстное прàво, все зàконы домàшней оргàнизàции. Äàлее, с ростом веровàний росли и формы общественной жизни. Ïо мере того кàк люди нàчинàли чувствовàть, что у них есть общие боги, они нàчàли соединяться в более обширные группы. Òе же нормы, нàйденные и устàновленные в семье, приложены были позже и к фрàтрии, трибе, грàждàнской общине.

Îкинем взглядом путь, пройденный людьми. Âнàчàле семья живет обособленно, и человек знàет лишь домàшних богов. Âыше семьи обрàзуется фрàтрия со своим богом. Çàтем идет трибà и бог трибы. Íàконец является грàждàнскàя общинà и понятие о боге, провидение которого хрàнит всю общину. Èерàрхия веровàний — иерàрхия общественных союзов. Ðелигия у древних былà

110