Religiovedenie_Garadzha

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

предчувствию. È здесь в эту игру эмоций, в эту верховную дилемму жизни или окончàтельной смерти, включàется религия, избирàя тот позитивный подход, тот утешительный взгляд, ту культурно ценную веру в бессмертие, в которых дух незàвисим от телà и жизнь продолжàется после смерти. Â рàзличных церемониях, связàнных со смертью, в поминовении и общении с покойником и в поклонении родовым духàм, религия дàет содержàние и форму вырàжения утешàющей вере.

Âерà в бессмертие, тàким обрàзом, является результàтом скорее глубоко эмоционàльного откровения, нежели примитивной философской доктриной. ×еловеческое убеждение—верà в продолжàющуюся жизнь — является одним из глàвных дàров религии, которàя признàет и избирàет лучшую, с точки зрения сàмосохрàнения, из двух возможностей—нàдежды нà продолжение жизни или ужàсà уничтожения. Âерà в духов есть результàт веры в бессмертие. Ñубстàнцией, из которой изготовлены были духи, является скорее полнокровнàя стрàстнàя жàждà жизни, чем призрàчные тени мечтàний и иллюзий. Ðелигия спàсàет человекà от кàпитуляции перед смертью и деструкции, и онà делàет это просто, используя мечты, призрàки и видения. Èстинное ядро àнимизмà лежит в глубочàйшем эмоционàльном фàкте человеческой природы, в жàжде жизни.

Òàким обрàзом, похоронные обычàи, ритуàльное поведение срàзу после смерти можно рàссмàтривàть кàк модель религиозного àктà, поскольку веру в бессмертие, в продолжение жизни и в “нижний мир” можно рàссмàтривàть кàк прототип àктà веры. Çдесь, кàк в описàнных выше религиозных церемониях, мы обнàруживàем сàмо зàвершенное действие, цель которого достигàется в сàмом его совершении. Ðитуàльное отчàяние, погребение, трàурные действия, вырàжение эмоций понесшими утрàту или целыми группàми. Îни подтверждàют и дублируют естественные чувствà остàющихся; они создàют из естественного фàктà социàльное событие. Îднàко хотя в трàурных действиях, изобрàжении возглàсàми отчàяния, в обрàщении с трупом и в его рàсположении ничего скрытого не достигàется, эти действия выполняют вàжную для примитивной культуры функцию и обеспечивàют ее знàчительными ценностями.

Êàковà этà функция? Îбряды инициàции (посвящения), мы обнàружили, выполняют функцию освящения трàдиции; пищевые культы, тàинство и жертвà вовлекàют человекà в общение с провидением, с обеспечивàющими изобилие силàми; тотемизм стàндàртизирует прàктическое, полезное для человекà поведение избирàтельного интересà по отношению к его окружению; если предстàвленный здесь взгляд относительно биологической функции религии верен, сходную роль он должен игрàть и в отношении всего трàурного ритуàлà.

Ñмерть мужчины или женщины в примитивной группе, состоящей из огрàниченного числà индивидов, есть событие не рядового знàчения. Áлижàйшие родственники и друзья потрясены в глубочàйших основàх их эмоционàльной жизни. Ìàленькàя общинà лишилàсь своего членà, жизнь ее нàрушенà, и особенно сильно, если он был вàжным лицом. Â целом это событие прерывàет нормàльный ход жизни и потрясàет морàльную основу обществà. Ñильнà тенденция, отмеченнàя нàми в приведенном выше описàнии: предàться стрàху и ужàсу, остàвить труп, бежàть прочь из поселкà, рàзрушить все принàдлежàвшее умершему — все эти импульсы существуют, и они могут быть крàйне опàсны, если дàть им свободу, угрожàя группе дезинтегрàцией, рàзрушением мàтериàльного бàзисà примитивной культуры. Ñмерть в примитивном обществе есть поэтому нечто горàздо большее, чем утрàтà членà его. Ïриводя в движение одну чàсть мощной силы инстинктà сàмосохрàнения, онà угрожàет сплоченности и солидàрности группы; с ней связàнà и от нее зàвисит оргàнизàция этого обществà, его трàдиции и, в конечном счете, культурà в целом. Åсли примитивный человек в своей реàкции нà смерть будет всегдà поддàвàться дезиинтегрирующим импульсàм, то непрерывность трàдиции и существовàние мàтериàльной цивилизàции окàжутся невозможными.

Ìы уже видели, кàк религия, освящàя и, тàким обрàзом, стàндàртизуя другую группу импульсов, нàделяет человекà способностью психической интегрàции. Òочно тàкую же функцию онà выполняет тàкже в отношении целой группы. Öеремониàл смерти,

141

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

который привязывàет остàющихся к телу и скрепляет их с местом смерти, верà в существовàние духà, в его блàгодетельное влияние или недоброжелàтельное отношение, в обязàтельность рядà поминàльных или жертвенных церемоний — всем этим религия противостоит центробежным силàм стрàхà, ужàсà, деморàлизàции и снàбжàет мощным средством реинтегрàции поколебленную солидàрность группы и восстàновление ее морàли.

Êороче, религия здесь обеспечивàет победу трàдиции и культуры нàд чисто негàтивной реàкцией неблàгоприятного инстинктà.

Íà обычàях, связàнных со смертью, мы зàкàнчивàем обзор глàвных типов религиозных действий. Â нàшем предприятии мы следовàли зà кризисàми жизни кàк глàвной путеводной нитью, но, предстàвив их, мы обрàщàлись тàкже к сàмим истокàм: тотемизму, культàм пищи и рàзмножения, жертвоприношению и тàинству, поминàльным культàм предков и культàм духов. Ê одному из уже упоминàвшихся типов мы должны вернуться — я имею в виду сезонные прàздники и церемонии общинного или племенного хàрàктерà.

Ï. Ñорокин32

Ðелигия кàк социàльный феномен

Ðелигия человекà — социàльный костюм, который можно снять и переменить. Åсли бы этот костюм был чисто идеологическим, то тàкие веровàния менялись бы очень чàсто, ибо веровàния вообще изменчивы. Íо в религии суть делà не в веровàниях, не в тех или иных комплексàх идей, à в чувственно-эмоционàльных переживàниях веры человеком.

 последних — коренное ядро религии. Âеровàния, догмà — это только вуàль, “идеологическое опрàвдàние” и вырàжение чувств — эмоций человекà. Íе вàжно, чтобы они были логичны, — вàжно, чтобы верà былà горячей. “Ëогикà мàло зàботит веру (кàк комплекс чувственно-эмоционàльных состояний), последняя в суждениях, ясных по тенденции и смутных по форме, извлекàемых ею из себя сàмой, ищет только удовлетворения”... Íевàжно, если догмà будет противоречивà. “Æивàя верà (в силу нелогической природы человекà) мàло смущàется трудностями тàкого родà”. Îнà примет кàкую угодно нелепость, если последняя соответствует ее àппетитàм. ×увствà — эмоции человекà или... нрàвы — формируются под влиянием социàльной среды, теснейшим обрàзом с нею связàны, и покà последняя остàется, в общем, одинàковой, одинàковыми остàются и они. À рàз тàк, то мàлоподвижными будут и догмы, — веровàния, идеологические формы религии, —ибо нрàвы, основной уклàд социàльной жизни, меняются медленно. Ýтим объясняется срàвнительнàя медленность религиозных перегруппировок; индивиды остàются “àбонентàми” определенной церкви до тех пор, покà онà в своих прàвàх коренным обрàзом не нàчинàет противоречить их чувственноэмоционàльному состоянию и àппетитàм. Ïротиворечие догмы и ортодоксии “логике” не вàжно; оно игрàет ничтожную роль.

Îбрàщàясь к дàнным религиозных перегруппировок, мы видим, что, кроме эпох острой религиозной борьбы, нормàльнàя циркуляция индивидов из религии в религию срàвнительно слàбà. Îсновные религиозные группы, особенно крупные имеют устойчивые объемы. Ðелигия индивидà “окàзывàется результàтом не специàльного решения лицà (кàк, нàпр., брàк), но лишь последствием предыдущего ...исторического рàзвития. Îнà просто нàследуется в дàнной социàльной среде” (сын кàтоликà стàновится кàтоликом, прàвослàвного—прàвослàвным и т. д.). Ñознàтельные переходы из одной религии в другую имеют ничтожное знàчение. (Êроме эпох религиозных движений.) Îтсюдà понятнà устойчивость процентного отношения числà àбонентов рàзличных религий. Âàриàции здесь очень мàлы.

Èной вывод получится, если взять столетия и тысячелетия. Íà протяжении их

32 Ñорокин Ï.À. Ñистемà социологии. Ò. 2. Ïг., 1920.

142

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

религиозные перегруппировки в виде колебàния объемà религиозных групп весьмà знàчительны: одни религиозные коллективы исчезàют, другие появляются. Ïричем эти процессы совершàются, подобно госудàрственным перегруппировкàм, скàчкàми, резкими колебàниями. Ñтолетиями религиозное рàсслоение может остàвàться почти неизменным. Çàтем вдруг нàступàет эпохà кризисов; нàчинàется интенсивное религиозное брожение; одни виды мàссàми нàчинàют перекочевывàть из одной религии в другую; одни религиозные группы худеют, иногдà исчезàют совершенно, другие — появляются и рàстут с изумительной быстротой (примером тàких эпох могут служить первые векà рàспрострàнения христиàнствà, ислàм, эпохà Ðеформàции или современнàя эпохà рàспрострàнения религии социàлизмà т. д.). ×ерез несколько десятков лет вся кàртинà религиозного строения нàселения окàзывàется рàдикàльно измененной. Çàтем сновà нàступàет эпохà “зàтишья”, продолжàющàяся иногдà десятки и сотни лет, впредь до нового периодà движений. Öиркуляция индивидов происходит и в тàкие периоды, но онà относительно ничтожнà. Òàковà схемàтическàя кривàя религиозных перегруппировок.

×ем вызывàется сменà периодов религиозных движений зàстоев — не будем здесь кàсàться. Èз вышескàзàнного ясно, что онà стоит в связи с изменением всего социàльного уклàдà нàселения, меняющего его mores, àппетиты, стремления и чувствà — эмоции. Îнà служит следствием и симптомом этого изменения, с одной стороны, с другой — новàя верà, рàз появившись, сàмà окàзывàет известное воздействие нà это изменение.

Êоснемся теперь в двух словàх вопросà о будущем религиозного рàсслоения. Èсчезнет ли оно? — Åдвà ли. Ýто могло бы быть тогдà, когдà все люди стàли бы членàми одной религии. Ýто мàловероятно. Èстория говорит не об уменьшении числà религиозных групп, à, нàпротив, об его увеличении. Ðелигиознàя гетерогенность людей не уменьшилàсь, à скорее возрослà. Ìогло бы религиозное рàсслоение исчезнуть и в том случàе, если бы человек стàновился все более и более логическим и рàционàлистическим, т. е. считàл бы истинным только то, что проверено опытом, нàблюдением и другими методàми точной нàуки. Íет сомнения, что знàния (кàк положения объективно прàвильные и проверенные, в отличие от веровàний, кàк положений объективно неверных или непроверенных, чàстным видом которых служàт религиозные веровàния) рàстут. Òàм, где появляются знàния, они рàно или поздно вытесняют веровàния и стàновятся общеобязàтельными. (Òàковы, нàпример, теоремы точных нàук; социàльные же “нàуки”, в отличие от естественных, — история, экономикà, прàво, психология, социология и т. д. — предстàвляют в огромной своей чàсти не знàния, à веровàния, преподносимые в “нàукообрàзной” форме.) Íо веровàния, изгнàнные из одной сферы, подобно чертям, бегущим от лàдàнà, водворяются в другой. Â итоге облàсть их не уменьшàется и человек не стàновится более логичным.

Ìеняются только формы веровàний. Îгромнàя чàсть умственного бàгàжà современного человечествà, не исключàя и ученых, состоит не из знàний, à из веровàний, субъективно принимàемых зà знàния. Ìы удивляемся àбсурдности веровàний “первобытного человекà”. Áудущие поколения будут во многом удивляться нелепости нàших веровàний. Õотя знàния и рàстут, но тàк кàк облàсть явлений, кудà могут перекочевàть веровàния, бесконечнà, то нужно бесконечное время, чтобы уничтожить их àбсолютно.

Æивучесть веровàний следует и из теснейшей их связи с àппетитàми, с чувствàмиэмоциями человекà. Åсли “идеология”, “догмà”, “веровàния” соответствуют и консонируют с ними, то веровàния будут приняты, привьются и рàспрострàнятся, будь они нелепыми из нелепых. Óспех христиàнствà, или ислàмà, или религии “демокрàтизмà”, “социàлизмà”, “монàрхизмà” и т. д. объясняется не тем, что соответственные идеологии “истинны” или “ложны”, à тем, что они соответствовàли и соответствуют инстинктàм и чувствàм — эмоционàльным вожделениям их àдептов. Îтсюдà их успех и легкàя прививàемость в соответственных группàх. Òàк кàк трудно допустить, чтобы положение всех индивидов в системе социàльных координàт или в социàльном прострàнстве стàло одинàковым в будущем, то рàзличными будут и их веровàния, в том числе и религиозные

143

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

веровàния. Âот почему не приходится нàдеяться нà исчезновение религиозного рàсслоения и в будущем, по крàйней мере в ближàйшие столетия.

Áолее вероятно ослàбление àнтàгонизмà, вызывàемого рàзличием веровàний. Íо и оно может быть подвергнуто сомнению. Ðàзличия веровàний “коммунистà” и “монàрхистà” теперь, кàк в прошлом рàзличие веровàний кàтоликà и еретикà, вызывàют сàмый острый àнтàгонизм и зàстàвляет рàзноверующих без угрызений совести отпрàвлять друг другà нà тот свет ad majorem gloriam коммунизмà или монàрхизмà. Ôормы веровàний изменились, суть их остàлàсь той же. Âот почему дàже нàдежды нà ослàбление àнтàгонизмов, вызывàемых рàзличием веровàний, дàлеко не бесспорны. Ïо крàйней мере нàблюдàемые сейчàс фàкты говорят о том, что вековàя проповедь терпимости чужих мнений и увàжения чужих веровàний не мешàлà и не мешàет тому, чтобы противникà отпрàвлять нà тот свет, если не под звон колоколов инквизиции, то под àккомпàнемент ружейных зàлпов. Íевеселые это corsi и ricorsi. Íо неоспоримые. Ïриходится их констàтировàть. Ïриходится считàться с ними при конструировàнии всяких приятных и окрыляющих “исторических тенденций”. Òысячу рàз они преврàщàлись из “несомненных зàконов” в пустую иллюзию. ×тобы не впàсть лишний рàз в ошибку, приходится быть осторожным и воздерживàться от выдàчи пàтентов нà будущее.

Глава IV ПСИХОЛОГИЯ РЕЛИГИИ

1.×то тàкое религия с точки зрения психологии?

2.Ëичностно знàчимые компоненты религии: религиознàя верà, религиозный опыт, религиозное поведение.

3.Ðелигиознàя личность; влияние религиозности нà поведение.

4.Ïсихологические последствия вовлеченности индивидà в религиозную общину.

1.ЧТО ТАКОЕ РЕЛИГИЯ

ÑТОЧКИ ЗРЕНИЯ ПСИХОЛОГИИ?

×еловек в своем религиозном поведении, мышлении и чувствàх является предметом психологии религии. Êàким обрàзом, нà основе кàких критериев психология отличàет религиозный àкт от нерелигиозного? Ñоциология отвечàет нà этот вопрос, определяя социàльную роль религиозных институтов — те функции, которые выполняет в обществе религия и только религия, в отличие от прàвà, искусствà или философии, т. е. кàк онà влияет нà рàзвитие экономики, политические процессы и т. д. Ìежду тем психолог имеет дело с религией кàк с психическим феноменом, à не социàльным, т. е. с теми процессàми, которые происходят не в обществе, не в социàльном оргàнизме, à в человеческой душе. Ðелигия рàссмàтривàется психологией религии кàк переживàния индивидà, кàк фàктор, способный влиять нà переживàния и через них нà действия индивидà или кàкой-то группы людей. Êàк связàны рàзмышления о боге, вырàженные в понятиях, облеченных в слово, с переживàниями глубоко интимного свойствà, которые не поддàются вырàжению нà языке интеллектà, àбстрàкций? Êàк отличить религиозное переживàние от переживàний, вызывàемых музыкой, тàнцем или нàркотиком?

Ïсихология религии нà нынешнем уровне ее рàзвития не пришлà к однознàчному ответу нà эти вопросы. Ìожно укàзàть нà двà основных подходà нàпрàвления поисков. Ïервый состоит в том, что религиозные переживàния не сводятся к человеческим эмоци-

144

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

ям, это — переживàния божественного. Ðелигиозные переживàния кàк переживàния особого предметà, “божественного”, в отличие от всех других, имеют место тàм, где человек “встречàется с божественным”. Ýто в основе своей теологический подход. Ïсихологическое объяснение религиозной жизни индивидà сводится в тàком случàе просто к констàтàции притязàния или уверенности верующего в том, что он живет вместе

с“живым” богом. Ðелигиозное переживàние отличàется от нерелигиозного тем, что оно является “нà сàмом деле” переживàнием богà. Íàучнàя психология зàнимàется и может зàнимàться лишь тем, что переводимо нà язык нàуки, тем, что состàвляет содержàние психической жизни “имеющих религию людей”. Ïоэтому другой подход состоит в том, что психология должнà остàвàться в рàмкàх нàуки и, следовàтельно, изучàть не связь человекà с богом, à существующую у многих людей веру в божественную или сверхчеловеческую силу, т. е. видеть в религии человеческий феномен, не принимàя зàведомо то, что предстàвляется верующему реàльностью, зà сàму реàльность. Ïризнàние богà в кàчестве источникà религиозных переживàний рàвнознàчно признàнию того, что их источник недоступен нàучному объяснению. Ïсихологическое исследовàние религиозной жизни, будучи ее нàучным исследовàнием, огрàничивàется изучением человекà — руководствуется принципом “откàзà от ссылки нà трàнсценденцию”, “методологическим àтеизмом”. Ïсихологический àнàлиз религиозных предстàвлений и веровàний состоит в том, что исследовàтель “выносит зà скобки” вопрос об их истинности, остàвляя его теологии и философии.

Ïсихологии религии окàзàлось необходимым определить свои отношения не только

стеологией и философией, но и с социологией. Ïсихология религии огрàничивàет свою зàдàчу изучением человекà, изучением психического àспектà, субъективной стороны религии. Íо при этом сàмà религия остàется социàльным, “коллективным” феноменом, онà не сводится к психическому и субъективному: индивидуàльный религиозный опыт всегдà опосредовàн для индивидà — социàльно и исторически — той или иной трàдицией. Èными словàми, то, что индивидом воспринимàется и обознàчàется кàк религиозное, зàвисит всегдà от того понятия религии, которое вырàбàтывàется и существует в том обществе, в котором живет индивид и которое он воспринимàет в процессе обучения, т. е. от того обрàзà религии, который существует в общественном сознàнии. Ïсихикà человекà, психологические функции и способности рàзвивàются во взàимодействии индивидà с социàльной средой, т. е. психикà в этом смысле есть социàльный продукт. Ýтà посылкà вàжнà для решения не только вопросà о том, что есть религия с психологической точки зрения, но и вопросà о сàмой психике и о роли религии кàк социàльного фàкторà психической жизни личности.

Ïсихология религии сегодня, кàк и всякàя другàя нàучнàя дисциплинà, предполàгàет нàличие теоретической гипотезы и ее эмпирического подтверждения. Îписàния индивидуàльного религиозного опытà, игрàвшие глàвную роль в нàчàле векà (Ó. Äжемс, нàпример), стàли уступàть место количественным (стàтистическим) методàм изучения религиозного поведения и состояний сознàния, интерпретàции дàнных, полученных с помощью àнкетировàния и опросов. Ãлàвное внимàние нàпрàвлено нà изучение тех воздействий, которые религиозный опыт окàзывàет нà поведение индивидов и групп, мотивов обрàщения к религии, т.е. взàимодействия личностных и социàльных фàкторов, того, что обусловливàет социàльную знàчимость религии для индивидà. Ñегодня в психологии религии глàвное внимàние обрàщено не столько нà индивидуàльные психологические хàрàктеристики верующих и рàзличия между ними, поиски “психологических корней религии”, сколько нà социàльные процессы, в которых происходят, в которые “вписàны” религиозные действия и религиозное сознàние, и тем сàмым психологический àнàлиз религии выходит нà уровень рàссмотрения тàких кàрдинàльных проблем, кàк, нàпример, проблемà религиозной преемственности поколений или психологических фàкторов модернизàции в стрàнàх “третьего мирà”.

Ïсихология религии непосредственно изучàет, тàким обрàзом, субъективную сторону религии: религиозность индивидà в его социàльных связях, прежде всего

145

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

функционàльных. Ïсихологический àнàлиз религиозности включàет в себя изучение психических мотивов и устàновок, обусловливàющих специфически религиозные предстàвления, состояния сознàния (верà, догмà, исповедàние) — во-первых; религиозное поведение и действия (молитвà, медитàция, ритуàлы и т. д.) — во-вторых; религиозные отношения (внутри общины, с внешним миром) — в-третьих.

2.ЛИЧНОСТНО ЗНАЧИМЫЕ КОМПОНЕНТЫ РЕЛИГИИ: РЕЛИГИОЗНАЯ ВЕРА, РЕЛИГИОЗНЫЙ ОПЫТ, РЕЛИГИОЗНОЕ ПОВЕДЕНИЕ

Ðелигиознàя верà, в отличие от суждений нàуки, не требует обосновàния, докàзàтельствà, проверки и подтверждения посредством соотнесения с реàльной действительностью. Îнà поддерживàется не доводàми рàзумà и не фàктàми, подтверждàющими ее. Îнà поддерживàется силой трàдиции и “социàльным соглàшением”. Â отличие от философии, которàя рàссмàтривàет веру в рàмкàх процессà познàния, соотнося ее с понятиями истины, знàния, рàзумà, в психологии верà рàссмàтривàется “оперàционàльно” — кàк вырàжение доверия индивидà к тем или иным фàктàм и выскàзывàниям. Âерующий убежден в том, что источником его веровàний является божественное откровение.

Âерà в сàмом широком смысле словà, вне связи с религиозностью, является субъективно-психологической основой человеческой деятельности. Äеятельность всегдà сопряженà с необходимостью выборà определенной линии поведения, всегдà или почти всегдà существует не однà, но несколько возможностей действия. Âыбор сопряжен с оценкой ситуàции, и тàкàя оценкà нередко зàтрудняется отсутствием достàточно веских дàнных, неполнотой знàния. Â тàких случàях приходится принимàть решение, признàв истинным кàкое-то суждение, не имея для того достàточно веских основàний. È. Êàнт, нàпример, рàзличàл объективные основàния от субъективных. Ñубъективным основàнием принятия кàкого-то суждения в кàчестве истинного является верà, т. е. субъективнàя убежденность личности в истинности этого выскàзывàния.

 русском языке существует одно слово “верà” для обознàчения двух рàзличàющихся между собой “àктов”.  одном случàе речь идет о том, что человек сознàет недостàточную убедительность, недостàточную обосновàнность своего суждения. Êогдà человек говорит больному, которому предстоит сложнàя оперàция, “я верю, что все будет хорошо”, то он говорит тàк не случàйно. È если это человек, который отвечàет зà свои словà, то по-другому он скàзàть не может. Îн не может скàзàть: “ß знàю, что все будет хорошо”, —потому что нà сàмом-то деле он не знàет и знàть не может и отдàет себе в этом отчет. “Âерю” здесь ознàчàет — я только верю, но определенно не знàю. Íàдеюсь и хочу, чтобы было тàк, но не знàю, кàк будет. Îн может скàзàть: “ß знàю, что будет сделàно все необходимое”, - потому что это он кàк рàз может знàть (квàлификàцию врàчà, обеспеченность медикàментàми и т. п.). Ïрàвдà, и в этом случàе он может не рàсполàгàть необходимой информàцией, и тогдà он должен тàкже скàзàть: “ß верю, будет сделàно все необходимое”. Ýто — ситуàция, когдà речь идет о “предмете”, который в принципе можно знàть, и если этà возможность знàть реàлизовàнà или человек убежден, что онà реàлизовàнà, он говорит: “ß знàю”. Åсли же онà не реàлизовàнà, если человек не облàдàет знàниями или убежден, что не облàдàет ими, он говорит: “ß верю”. Âерà в дàнном случàе ознàчàет менее сильную убежденность, чем тà, которàя опирàется нà знàние. Âерà в дàнном случàе — вырàжение субъективного убеждения: “ß не знàю, почему это тàк, но я верю, что это тàк”; “ß хотел бы знàть, что будет со мной, но я не знàю и все же верю, что все будет хорошо”; “Êонечно, было бы лучше знàть точно, но все же что-то мне подскàзывàет, что действовàть нужно тàк-то и тàк-то”. Ýто верà-предположение. ×еловек, облàдàющий убеждением, покоящимся нà тàкой вере, хотел бы, чтобы оно по возможности было подкреплено знàнием, чтобы его верà перерàстàлà в знàние.

Èнàя ситуàция, когдà человек убежден, верит, что он знàет, кàк обстоит дело, кàкое

146

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

нàдо принять решение, кàким должен быть следующий ход. Âерà и в этом случàе — субъективное убеждение, но убеждение нà основе внутренней уверенности в àдеквàтности основàния для тàкой уверенности. Ýтà верà — больше, чем то знàние, которое требует еще подтверждения и проверки, это — верà, покоящàяся нà очевидности. Ýтà ситуàция усугубляется тогдà, когдà речь идет о “предмете”, в принципе недоступном для познàния

вобычном смысле словà. Â тàком случàе верà стàновится “веровàнием” — принятием в кàчестве истинного суждения нà основàнии единственно лишь внутренней субъективной убежденности в его истинности. Òàкую веру Ãегель в свое время считàл принàдлежностью “нàивного обрàзà мышления”, которое еще не умеет отличàть истину от того, что воспринимàется кàк истинà, от субъективного ощущения достоверности. Ìы все хорошо знàем, зàмечàл по этому поводу Ãегель, что люди сàмым “достоверным обрàзом знàли” и “знàют” много тàкого, что от этого еще не делàется истинным: когдà критерием истины считàется очевидность, когдà онà сводится к внутренней уверенности и только, то очень чàсто и легко суеверие предстàет в кàчестве истины.

Âернемся теперь к приведенному выше примеру. Åсли человек говорит в той первой ситуàции “я верю — все будет хорошо”, то именно потому, что он говорит “я верю”, т. е. психологически, “оперàционàльно” этот àкт не есть àкт религиозной веры, не есть вырàжение религиозности дàнного человекà. Ýто суждение не есть религиозное веровàние. Åсли же человек нàходит все же возможным в этой ситуàции скàзàть “я знàю

— все будет хорошо” только потому, что он решàется претендовàть нà совсем особое знàние — знàние того, чего знàть нельзя, невозможно, знàние, которое подрàзумевàет, что человеку дàн дàр провидения будущего, или же оно ему открыто кем-то всеведущим, то тàкое суждение и есть суждение-веровàние, в котором вырàжàется психологический мехàнизм религиозности: верà получàет специфически религиозную форму вырàжения, стàновится веровàнием. Áлàгодàря этому мехàнизму “верующий” человек получàет возможность испытывàть доверие к тому, к чему он отнесся бы крàйне недоверчиво, руководствуясь здрàвым смыслом или критериями нàучного мышления.

Âпрàвослàвном вероучении “бог есть неведомàя, недоступнàя, непостижимàя, неизреченнàя тàйнà” и “всякàя попыткà изложить эту тàйну в обычных человеческих понятиях, измерить неизмеримую пучину божествà безнàдежнà”. Ñàмо по себе тàкое понятие о боге есть “учение”, доктринà, “религиозное знàние”, к которому индивид приобщàется через религиозное обучение — в семье, в церкви, которое он, будучи верующим, принимàет в кàчестве истинного нà основàнии доверия к àвторитету церкви, трàдиции. Åго верà состоит в том, что он принимàет это религиозное знàние в кàчестве истины путем нàучения, т. е. он может принимàть это понятие о боге нà интеллектуàльном уровне. Íо он может принимàть его и не зàдумывàясь, чисто мехàнически. Ñ психологической точки зрения тàкой человек не обязàтельно является религиозным, хотя для социологии это достàточный покàзàтель его религиозности. Âерà в дàнном случàе ознàчàет признàние человеком àвторитетà церкви, ее учения.

Ðелигиознàя верà кàк психологический феномен, кàк проявление религиозности существует в виде религиозных веровàний, которые не обязàтельно связàны с “религиозным знàнием”, но обязàтельно — с внутренней уверенностью в приобщении к “тàйне”; переживàнием того, что невозможное стàло возможным. Òàкàя верà является переживàнием, для которого, в отличие от интеллектуàльного àктà, логикà и докàзàтельствà не нужны.

Çàдàчà психологии зàключàется в исследовàнии того, кàк, при кàких условиях возникàют в переживàющем их субъекте подобные переживàния, к кàким последствиям они ведут. Ïсихологически веровàния отличàются от знàний тем, что они “сопротивляются” ясному и четкому отделению объективной реàльности от субъективного вообрàжения. Îни основывàются кàк рàз нà том, что вообрàжàемое предстàвляется чем-то нàиболее реàльным, облàдàющим безусловной реàльностью. Çдесь,

втàком контексте, познàть — это знàчит пережить что-либо. Ìы это имеем в виду, когдà говорим: “ß знàю, что это тàкое, — я сàм это пережил”.

147

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

 психологии восприятия известен тот фàкт, что восприятие и прямое нàблюдение не просто пàссивно регистрируют нàблюдàемые предметы и ситуàции, но одновременно помещàют их в определенную смысловую рàмку, чàстично дàнную от рождения, чàстично приобретенную, т. е. в сàмом процессе восприятия происходит àктивное истолковàние и устàновление смыслà. Ýто устàновление смыслà присуще веровàнию кàк его психологический мехàнизм и кàк выполнение роли, способ поведения, соответствующие ценностям и обрàзцàм, которые общество предписывàет кàждому субъекту. Ïереживàния, связàнные с верой в богà, основывàется нà этой слитности фàктà и смыслà в переживàнии.  этот психологический процесс включенà, тàким обрàзом, религиознàя трàдиция кàк культурное “снàряжение” процессà восприятия. Ñ чисто функционàльной точки зрения переживàние богà выглядит, следовàтельно, столь же естественным процессом, кàк и переживàние любой “вещи”. Áоги, “духовные существà” могут быть поэтому для человекà и той группы, в которой он живет, столь же действительны, кàк и реàльные предметы. ×еловек живет в мире, который не рàвнознàчен миру “кàк он есть” безотносительно к человеку, в мире, который является тàкже и продуктом его вообрàжения. Ïрисоединение индивидà к религиозной трàдиции ознàчàет нàличие готовности у него к восприятию мирà, кàким он в этой трàдиции предстàвляется (в виде готовых веровàний), и готовности к действию, поступкàм, прообрàзы которых христиàнин, нàпример, видит и в тех житейских ситуàциях, которые тàкже изобрàжены в Áиблии. Òàким обрàзом, одновременно с веровàнием, с понятием он получàет обрàзец поведения (норму) — в контексте, в котором его поведение связàно с поведением богà. Âоспринимàя библейские повествовàния, христиàнин воспринимàет общественные действия и события собственной жизни может воспринимàть в связи с действиями богà. Òàково психологическое объяснение хàрàктерà религиозных переживàний. Îбъяснение, полностью остàвляющее зà кàдром вопрос об “истинности” религиозной веры в богà — кàк и вопрос о существовàнии богà — зà пределàми человеческого переживàния.

Óстойчивость религиозной веры во многом связàнà с ее способностью сопротивляться противоречàщей ей информàции. Îтчàсти онà объясняется психологической природой всякого переживàния, т. е. тем фàктом, что доводы рàзумà чàще всего, или достàточно чàсто, бессильны перед эмоциями и желàниями. Íо большую роль в устойчивости веры игрàют и социокультурные обстоятельствà: если многие люди верят в богà, то не может же это быть “просто тàк”, не может быть, чтобы зà этим ничего не стояло, — вот один из типичных мотивов. Íàряду с этим вàжнà социàльнàя поддержкà со стороны членов семьи, религиозной общины, своего родà социàльное дàвление нà кàждого верующего, включàющее сообрàжения сохрàнения престижà, демонстрàции нàционàльной приверженности и т. д. Ïрàвдà, это имеет второстепенное знàчение для глубоко верующего человекà, для которого бог предстàвляется более вàжной реàльностью, чем весь окружàющий его мир.

Îсобенность религиозных веровàний состоит, тàким обрàзом, в том, что они предстàвляют собой психологическое обрàзовàние, облàдàющее внутренней целостностью и сàмостоятельностью. Îтсюдà понятны дàнные опросов, которые свидетельствуют (кàк о типичном явлении) о мàссовой неосведомленности верующих в вàжнейших теоретических и фàктических вопросàх, состàвляющих основу их собственных вероисповедàний: верà не может быть интерпретировàнà кàк “продолжение” религиозного знàния. Âеровàния большинствà людей являются “примитивными” в том смысле, ×то вопрос об их обосновàнности, кàк прàвило, они не стàвят. Àмерикàнский социолог Ñ. Áàдд приводит дàнные, хàрàктеризующие религиозность уже в послевоенное время в Àнглии и в ÑØÀ. Äàнные свидетельствуют, что религиозные познàния верующих крàйне огрàничены, хотя почти половинà нàселения посещàет церковь и почти все считàют себя людьми религиозными. Òàк, только две трети àмерикàнцев-христиàн, кàк покàзàли эти исследовàния, знàли, где родился Õристос; лишь однà треть знàлà, кто прàвил Èерусàлимом в это время, и менее одной трети — кто произнес Íàгорную проповедь. Ñ. Áàдд обрàщàет внимàние нà то, что дàже àктивные верующие мàло знàют

148

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

Áиблию нàстолько (это психологически интересно), что принимàли кàк прàвильные, кàк содержàщиеся в Áиблии выскàзывàния, полностью противоречàщие учению Õристà, если только эти выскàзывàния были вырàжены в библейской мàнере, нà “библейском языке”. Ñ. Áàдд зàключàет, что верà громàдного большинствà нàселения не основывàется нà теологии, нà учении церкви, что в современном обществе крàйне редко встречàется знàние религиозной догмàтики, à “живàя” религиознàя верà носит во многом непоследовàтельный, случàйный, эклектический, неупорядоченный хàрàктер.

Ìежду церковным учением, “религиозным знàнием” кàк институционàльным предписàнием религиозной веры и непосредственной религиозностью, переживàнием (или отрицàнием) чувствà соприкосновения с богом, стоит религиозный опыт: медитàция, экстàз, мистические видения.

 кàкой мере они являются элементàми и свидетельствàми внутренней духовной жизни? Òрудности изучения религиозного опытà связàны с невозможностью полноценного переводà внутренних переживàний личности нà язык нàучных понятий или дàже обыденного общения. Äолгое время всю информàцию исследовàтели черпàли из письменных и устных свидетельств субъектов религиозного опытà (у Äжемсà — это нàиболее религиозно одàренные люди). Íо эти свидетельствà чàще всего облекàются в формы, предписàнные религиозной трàдицией. Âместо уникàльного личностного опытà исследовàтель имеет дело с неким стàндàртно —усредненным. Îднàко дàнные мàссовых опросов или попытки экспериментàльного физиологического исследовàния экстàтических и тому подобных состояний дàют тàкже достàточно бедные сведения. Òàк, большое внимàние в 60-е годы привлекли зàпрещенные позднее опыты с псилобицином — вызывàние мистических переживàний с помощью токсических средств. Ñобственно, дàвно известен тот фàкт, что с помощью нàркотиков можно вызвàть состояния и ощущения, которые могут быть вырàжены в понятиях религиозно-мистических. Ýтот фàкт решено было экспериментàльно проверить. Îпыт был точно описàн.  интервью выявлялись переживàния специàльно отобрàнной группы студентов-теологов, получивших определенную порцию псилобицинà. Áыло подтверждено, что с помощью нàркотических средств можно получить мистические переживàния, àнàлогичные тем, которые достигàются обычной, принятой в религиях “техникой” достижения экстàзà. Ýти дàнные вызвàли бурную дискуссию нà тему “религия и нàркотики”—относительно того, можно ли считàть “нàстоящими” мистические и религиозные переживàния, вызвàнные нàркотикàми. Ñледует отметить, что в современной психологии религии нередко религиозный опыт интерпретируется кàк следствие внушения, депривàции, эмоционàльного шокà, кàк интеллектуàльнàя игрà или признàк инфàнтильной зàвисимости. Ïсихологические исследовàния религиозного опытà при всей их огрàниченности позволили провести рàзличие между объяснением и простым описàнием религиозной жизни кàк внутреннего контàктà с божественным, первичной формой которого в тàкого родà описàниях, в том числе и с теологических позиций, считàется религиозное переживàние. Îсновной его формой считàется видение — прозрение, озàрение, постижение, связàнные чàсто с “явлениями” особого родà, нàпример (особенно чàсто у верующих-кàтоликов) явления Áогомàтери. Ê мистическим формàм переживàния, встречи с богом относится тàкже экстàз, вызывàемый нередко внешними средствàми (опьянение, шàмàнские кàмлàния), обознàчàющий состояние, в котором человек чàстично или полностью перестàет контролировàть свои поступки и им полностью овлàдевàют “божественные силы”, т. е. он стàновится инструментом в их рукàх.  пророческой религиозности это тàкже верà кàк обознàчение состояния человекà, полностью вручàющего себя богу, переживàние полной покорности и отдàчи ему. Òàкого родà описàния религиозного опытà, свидетельствà ощущений тех, кто его пережил, психология религии рàссмàтривàет не кàк объяснение, à кàк то, что подлежит объяснению, т. е. этот внутренний опыт субъектà религиозного переживàния не может быть интерпретировàн простым его воспроизведением в тех или иных понятиях нà языке теологии или психологии кàк воспоминàние “увиденного”, кàк результàт “встречи”, когдà вместо

149

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

объяснения того, что происходит в переживàнии этой “встречи”, онà принимàется просто зà некую дàнность.

Ïри изучении религиозного поведения имеют в виду и тàкие внешние проявления, кàк чàстотà посещения церкви, регулярность соблюдения религиозных ритуàлов, следовàние морàльным предписàниям, чтение священных книг. Ðечь идет здесь именно о поведенческих àспектàх религиозности, à не вообще о влиянии религии нà деятельность человекà в рàзличных сферàх его жизни. Ðелигиозность человекà внешне вырàжàется прежде всего в его специфически религиозных действиях. Îднàко трудность зàключàется в том, что посещение церкви, нàпример, нельзя àвтомàтически, сàмо по себе, интерпретировàть кàк свидетельство религиозности индивидà. È все же тàк поступàют многие социологи, которые безоговорочно считàют посещàемость церкви вàжнейшим “измерением” состояния, уровня религиозности. Ìежду тем посещàемость церквей может быть продиктовàнà не психологическими мотивàми, религиозными переживàниями и потребностями, à внерелигиозными, нàпример социàльными, причинàми. Òо же сàмое относится к другим пàрàметрàм и количественным покàзàтелям религиозного поведения; поддàющееся измерению “внешнее” блàгочестие не является сàмо по себе нàдежным свидетельством религиозности, оно может быть весьмà поверхностным. Êàртинà религиозной àктивности, конечно, вàжнà, но онà требует серьезного àнàлизà и глубокой интерпретàции с учетом дополнительных дàнных. Êàзàлось бы, то, что свыше 90% взрослого нàселения ÑØÀ утвердительно отвечàет нà вопрос “Âерите ли вы в Áогà?”, можно рàссмàтривàть кàк покàзàтель высокого уровня религиозности в стрàне. Ìежду тем àмерикàнские исследовàтели Äемерàт и Õàймонд предполàгàют, что высокий процент позитивных ответов нà вопрос о вере в Áогà в ходе опросов общественного мнения может лишь ознàчàть, что постороннему человеку многие отвечàют тàк, чтобы просто отделàться или чтобы избежàть пятнà нонконформистà: в ÑØÀ многие не хотели бы прослыть “àтеистàми” и не чувствуют себя обязàнными глумиться публично нàд неверием, хотя нà сàмом деле являются неверующими. Àнàлогично этому окàзàлось, что в бывшем Ñоветском Ñоюзе существовàлà определеннàя группà верующих, скрывàвших свою религиозность и обнàруживших ее, когдà отпàли причины опàсàться того, что приверженность религии может повлечь зà собой неприятные последствия. Â то же время возможны, кàк мы видели, тàкие условия, которые стимулируют покàзную религиозность.

3. РЕЛИГИОЗНАЯ ЛИЧНОСТЬ; ВЛИЯНИЕ РЕЛИГИОЗНОСТИ НА ПОВЕДЕНИЕ

Íà рàнних этàпàх психологического àнàлизà религии бытовàли предстàвления о “верующем”, религиозной личности кàк догмàтической, нетерпимой, огрàниченной, социàльно пàссивной, склонной к конформизму. Íекоторые àмерикàнские исследовàтели, зàнимàющиеся социàльной психологией религии, приходят к выводàм о связи между религиозностью и политической консервàтивностью, зàрàженностью рàсовыми предрàссудкàми, нетерпимостью и фàнàтизмом.

Ïри тàкой постàновке вопросà влияние религии нà личность усмàтривàют в том, что “религия прививàет верующим систему ценностных ориентàции”, которàя стàвит нà первое место пропàгàндируемые религией иллюзорные, вытекàющие из веры в сверхъестественное, ценности, тàкие, кàк Áог, спàсение в зàгробной жизни и т. д. Ýто ознàчàет, что в глàзàх верующего земнàя жизнь лишàется знàчения и глàвной целью своей жизни он считàет спàсение в зàгробном мире.

Ñуществует немàло рàбот, в которых определенные личностные хàрàктеристики связывàются с конкретными вероисповедàниями.

Äругим вàриàнтом той же сàмой постàновки вопросà — “религия прививàет верующему систему ценностных ориентàции” — являются исследовàния, в которых предпринимàются попытки докàзàть, что религиозность способствует àльтруистическому, просоциàльному поведению.

150