Religiovedenie_Garadzha

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

потому, что признàет себя сàмого лишь окольным путем, лишь с помощью посредствующего звенà. Ðелигия и есть признàние человекà окольным путем, признàние через посредникà. Ãосудàрство есть посредник между человеком и свободой человекà. Êàк Õристос есть посредник, нà которого человек переклàдывàет всю свою божественность, всю свою религиозную огрàниченность, тàк и госудàрство есть посредник, в которого он вклàдывàет всю свою небожественность, всю свою человеческую свободу.

×еловек политически эмàнсипируется от религии тем, что изгоняет ее из сферы публичного прàвà и переносит ее в сферу чàстного прàвà. Îнà уже не является духом госудàрствà, где человек

—хотя ив огрàниченной степени, в особой форме и в особой сфере

—ведет себя кàк родовое существо, в сообществе с другими людьми; онà

стàлà духом грàждàнского обществà, сферы эгоизмà, где цàрит bellum omnium contra omnes10. Åе сущность вырàжàет уже не общность, à рàзличие. Ðелигия стàлà вырàжением отделения человекà от той общности, к которой он принàдлежит, от себя сàмого и других людей, - чем и былà первонàчàльно. Îнà является всего только àбстрàктным исповедàнием особой преврàтности, чàстной прихоти, произволà. Òàк, бесконечное дробление религии в Ñеверной Àмерике дàже внешним обрàзом придàет религии форму чисто индивидуàльного делà. Îнà низвергнутà в сферу всех прочих чàстных интересов и изгнàнà из политической общности кàк тàковой. Íо не следует обмàнывàть себя нàсчет грàниц политической эмàнсипàции. Ðàздвоение человекà нà публичного и чàстного человекà, перемещение религии из госудàрствà в грàждàнское общество, — это не кàкàя-то отдельнàя ступень политической эмàнсипàции, à ее зàвершение; политическàя эмàнсипàция, следовàтельно, столь же мàло уничтожàет действительную религиозность человекà, кàк мàло онà и стремится

ееуничтожить.

Òàк нàзывàемое христиàнское госудàрство есть христиàнское отрицàние госудàрствà, но отнюдь не госудàрственное осуществление христиàнствà. Ãосудàрство, которое еще исповедует христиàнство в форме религии, не исповедует его еще в форме госудàрствà, ибо тàкое госудàрство еще относится к религии религиозно, т. е. не является действительным осуществлением человеческой основы религии, тàк кàк оно еще взывàет к недействительности, к вообрàжàемому обрàзу этой человеческой сущности. Òàк нàзывàемое христиàнское госудàрство является несовершенным госудàрством, à христиàнскàя религия служит восполнением и освящением его несовершенствà. Ïоэтому религия необходимо стàновится для него средством, и христиàнское госудàрство есть госудàрство лицемерия. Áольшàя рàзницà, рàссмàтривàет ли религию, кàк одну из своих предпосылок, зàвершенное госудàрство вследствие несовершенствà, зàключенного в общей сущности госудàрствà, или же религию объявляет своей основой незàвершенное госудàрство вследствие несовершенствà, зàключенного в его особом существовàнии кàк госудàрствà несовершенного. Â последнем случàе религия стàновится несовершенной политикой. Â первом случàе в религии обнàруживàется несовершенство, присущее дàже зàвершенной политике, Òàк нàзывàемое христиàнское госудàрство нуждàется в христиàнской религии, чтобы восполнить себя кàк госудàрство. Äемокрàтическое же госудàрство, действительное госудàрство, не нуждàется в религии для своего политического восполнения. Íàпротив, оно может àбстрàгировàться от религии, ибо в нем, осуществленà мирским способом человеческàя основà религии. Òàк нàзывàемое христиàнское госудàрство относится к религии политически, à к политике — религиозно. Íизводя госудàрственные формы к видимости, оно в той же степени низводит к видимости и религию.

10 Âойнà всех против всех – àфоризм Ò. Ãоббсà. (Çдесь и дàлее – прим. àвторà)

41

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

Ê критике гегелевской философии прàвà. Âведение11

Äля Ãермàнии критикà религии по существу оконченà, à критик” религии — предпосылкà всякой другой критики.

Çемное существовàние зàблуждения скомпрометировàно, рàз опровергнутà его небеснàя oratio pro aris et focis12. ×еловек, который в фàнтàстической действительности небà искàл некое сверхчеловеческое существо, à нàшел лишь отрàжение себя сàмого, не пожелàет больше нàходить только видимость сàмого себя, только нечеловекà — тàм, где он ищет и должен искàть свою истинную действительность.

Îсновà иррелигиозной критики тàковà: человек создàет религию, религия же не создàет человекà. À именно: религия есть сàмосознàние и сàмочувствовàиие человекà, который или еще не обрел себя, или уже сновà себя потерял. Íо человек — не àбстрàктное, где-то вне мирà ютящееся существо. ×еловек — это мир человекà, госудàрство, общество. Ýто госудàрство, это общество порождàют религию, преврàтное мировоззрение, ибо сàми они — преврàтный мир, религия есть общàя теория этого мирà, его энциклопедический компендиум, его логикà в популярной форме, его спиритуàлистический point d'honneur13, его энтузиàзм, его морàльнàя сàнкция, его торжественное восполнение, его всеобщее основàние для утешения и опрàвдàния. Îнà претворяет в фàнтàстическую действительность человеческую сущность, потому что человеческàя сущность не облàдàет истинной действительностью. Ñледовàтельно, борьбà против религии есть косвенно борьбà против того мирà, духовной услàдой которого является религия.

Ðелигиозное убожество есть в одно и то же время вырàжение действительного убожествà и протест против этого действительного убожествà. Ðелигия — это вздох угнетенной твàри, сердце бессердечного мирà, подобно тому кàк онà — дух бездушных порядков. Ðелигия есть опиум нàродà.

Óпрàзднение религии, кàк иллюзорного счàстья нàродà, есть требовàние его действительного счàстья. Òребовàние откàзà от иллюзий о своем положении есть требовàние откàзà от тàкого положения, которое нуждàется в иллюзиях. Êритикà религии есть, следовàтельно, в зàродыше критикà той юдоли плàчà, священным ореолом которой является религия.

Êритикà сбросилà с цепей укрàшàвшие их фàльшивые цветы — не для того, чтобы человечество продолжàло носить эти цепи в их форме, лишенной всякой рàдости и всякого нàслàждения, à для того, чтобы оно сбросило цепи и протянуло руку зà живым цветком. Êритикà религии освобождàет человекà от иллюзий, чтобы он мыслил, действовàл, строил свою действительность кàк освободившийся от иллюзий, кàк стàвший рàзумным человек; чтобы он врàщàлся вокруг себя сàмого и своего действительного солнцà. Ðелигия есть лишь иллюзорное солнце, движущееся вокруг человекà до тех пор, покà он не нàчинàет двигàться вокруг себя сàмого.

Çàдàчà истории, следовàтельно, — с тех пор кàк исчезлà прàвдà потустороннего мирà, — утвердить прàвду посюстороннего мàрà. Áлижàйшàя зàдàчà философии, нàходящейся нà службе истории, состоит — после того кàк рàзоблàчен священный обрàз человеческого сàмоотчуждения — в том, чтобы рàзоблàчить

11Ìàркс Ê., Ýнгельс Ô. Ñочинения. Ò. 1 2-е издàние. Íàписàно в конце 1843 – нàчàле 1844 г.

12Ñàмоàпология (буквàльно: речь в зàщиту àлтàрей и очàгов).

13Âопрос чести.

42

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

сàмоотчуждение в его неосвященных обрàзàх. Êритикà небà преврàщàется, тàким обрàзом, в критику земли, критикà религии — в критику прàвà, критикà теологии — в критику политики.

... Êритикà религии зàвершàется учением, что человек — высшее существо для человекà, зàвершàется, следовàтельно, кàтегорическим имперàтивом, повелевàющим ниспровергнуть все отношения, в которых человек является униженным, порàбощенным, беспомощным, презренным существом...

...Íо если протестàнтизм не дàл прàвильного решения зàдàчи, то все же он прàвильно постàвил ее. Ðечь теперь шлà уже не о борьбе мирянинà с попом вне мирянинà, à о борьбе со своим собственным внутренним попом, со своей поповской нàтурой. È если протестàнтское преврàщение немцà-мирянинà в попà эмàнсипировàло светских пàп, князей, со всей их кликой — привилегировàнными и филистерàми, — то философское преврàщение немцà, проникнутого поповским духом, в человекà будет эмàнсипàцией нàродà. Íо подобно тому, кàк эмàнсипàция не должнà остàновиться нà князьях, тàк и секуляризàция имуществ не остàновится нà зàхвàте церковных имуществ, который рàньше других был осуществлен лицемерной Ïруссией. Òогдà Êрестьянскàя войнà, это нàиболее рàдикàльное событие немецкой истории, рàзбилàсь о теологию. Íыне, когдà сàмà теология рàзбитà, нàиболее резкое проявление несвободы в немецкой истории — нàш status quo — рàзобьется о философию...

Êàпитàл. Êритикà политической экономии. Ò. 114

...Òàинственность товàрной формы состоит просто в том, что онà является зеркàлом, которое отрàжàет людям общественный хàрàктер их собственного трудà кàк вещный хàрàктер сàмих продуктов трудà, кàк общественные свойствà дàнных вещей, присущие им от природы; поэтому и общественное отношение производителей к совокупному труду предстàвляется им нàходящимся вне их общественным отношением вещей. Áлàгодàря этому quid pro quo (появлению одного вместо другого) продукты трудà стàновятся товàрàми, вещàми чувственносверхчувственными, или общественными. Òàк световое воздействие вещи нà зрительный нерв воспринимàется не кàк субъективное рàздрàжение сàмого зрительного нервà, à кàк объективнàя формà вещи, нàходящейся вне глàз. Íо при зрительных восприятиях свет действительно отбрàсывàется одной вещью, внешним предметом, нà другую вещь, глàз. Ýто — физическое отношение между физическими вещàми. Ìежду тем товàрнàя формà и то отношение стоимостей продуктов трудà, в котором онà вырàжàется, не имеют решительно ничего общего с физической природой вещей и вытекàющими из нее отношениями вещей. Ýто — лишь определенное общественное отношение сàмих людей, которое принимàет в их глàзàх фàнтàстическую форму отношения между вещàми. ×тобы нàйти àнàлогию этому, нàм пришлось бы зàбрàться в тумàнные облàсти религиозного мирà. Çдесь продукты человеческого мозгà предстàвляются сàмостоятельными существàми, одàренными собственной жизнью, стоящими в определенных отношениях с людьми и друг с другом. Òо же сàмое происходит в мире товàров с продуктàми человеческих рук. Ýто я нàзывàю фетишизмом, который присущ продуктàм трудà, коль скоро они производятся кàк товàры, и который, следовàтельно, неотделим от товàрного производствà.

Äля обществà производителей, всеобщее общественное производственное отношение которого состоит в том, что производители относятся здесь к своим продуктàм трудà кàк к товàрàм, следовàтельно кàк к стоимостям, и в этой вещной

14 Ìàркс Ê., Ýнгельс Ô. Ñочинения. Ò. 23. 2-е издàние.

43

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

форме чàстные их рàботы относятся друг к другу кàк одинàковый человеческий труд, — для тàкого обществà нàиболее подходящей формой религии является христиàнство с его культом àбстрàктного человекà, в особенности в своих буржуàзных рàзновидностях, кàковы протестàнтизм, деизм и т. д. Ïри древнеàзиàтских, àнтичных и т. д. способàх производствà преврàщение продуктà в товàр, à следовàтельно, и бытие людей кàк товàропроизводителей игрàют подчиненную роль, которàя, однàко, стàновится тем знàчительнее, чем дàлее зàшел упàдок общинного уклàдà жизни. Ñобственно торговые нàроды существуют, кàк боги Ýпикурà, лишь в немировых прострàнствàх древнего мирà или — кàк евреи в порàх польского обществà. Ýти древние общественно-производственные оргàнизмы несрàвненно более просты и ясны, чем буржуàзный, но они покоятся или нà незрелости индивидуàльного человекà, еще не оторвàвшегося от пуповины естественно-родовых связей с другими людьми, или нà непосредственных отношениях господствà и подчинения. Óсловие их существовàния — низкàя ступень рàзвития производственных сил трудà и соответственнàя огрàниченность отношений людей рàмкàми мàтериàльного процессà производствà жизни, à знàчит, огрàниченность всех их отношений друг к другу и к природе. Ýтà действительнàя огрàниченность отрàжàется идеàльно в древних религиях, обожествляющих природу, и нàродных веровàниях. Ðелигиозное отрàжение действительного мирà может вообще исчезнуть лишь тогдà, когдà отношения прàктической повседневной жизни людей будут вырàжàться в прозрàчных и рàзумных связях их между собой и с природой. Ñтрой общественного, жизненного процессà, т. е. мàтериàльного процессà производствà, сбросит с себя мистической тумàнное покрывàло лишь тогдà, когдà он стàнет продуктом свободного общественного союзà людей и будет нàходиться под их сознàтельным плàномерным контролем. Íо для этого необходимà определеннàя мàтериàльнàя основà обществà или ряд определенных мàтериàльных условий существовàния, которые предстàвляют собой естественно выросший продукт долгого и мучительного процессà рàзвития...

Ãлàвà II

РЕЛИГИЯ КАК ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ

ФЕНОМЕН

1.Ïроблемà многообрàзия и единствà исторических форм религии: феноменологический и исторический способы ее изучения.

2.Ðелигии в истории обществà:

элементàрные формы религиозной жизни; религии первых цивилизàций — Åгиптà, Ìесопотàмии, Èндà;

религии “клàссических” цивилизàций древнего мирà: зороàстризм, индуизм, конфуциàнство и дàосизм, религии греков и римлян, иудàизм” мировые религии — буддизм, христиàнство, ислàм.

3.Êритикà религии. Àтеизм кàк исторический феномен.

1.ПРОБЛЕМА МНОГООБРАЗИЯ И ЕДИНСТВА ИСТОРИЧЕСКИХ ФОРМ РЕЛИГИИ;

44

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ И ИСТОРИЧЕСКИЙ СПОСОБЫ ЕЕ ИЗУЧЕНИЯ

Ðеàльно, в исторической действительности существует множество конкретных религий. Ýтногрàфические и исторические исследовàния обнàружили порàзительное рàзнообрàзие веровàний и обрядов у рàзных нàродов и нà рàзных ступенях исторического рàзвития. Îднà из основных и нелегких уже в силу обилия мàтериàлà зàдàч религиеведения зàключàется в описàнии, кàтàлогизàции, клàссификàции и системàтизàции исторических религий, т. е. тех, которые существовàли в прошлом и существуют сегодня.

Ðешение этой зàдàчи стàлкивàется с трудностью, имеющей принципиàльный хàрàктер. Íужно нàйти путеводную нить, которàя помоглà бы рàзобрàться в многообрàзии исторических форм религии и ответить нà вопрос, существует ли между ними связь, предстàвляют ли они собой некое единство. Ñрàвнивàя между собой рàзные религии, можно выявить сходные, общие черты и рàзличил. Íо чтобы срàвнивàть, нужно рàсполàгàть соответствующим мàсштàбом срàвнения, т. е. зàрàнее устàновить те общие для рàзных религий пàрàметры, облàдàние которыми только и делàет их срàвнимыми между собой. Åсть смысл и возможность срàвнивàть между собой, нàпример, тотемизм и христиàнство, если между ними устàновлено нечто общее, если существует основàние для срàвнения. Âопрос зàключàется в том, кàким обрàзом устàновить это основàние, где искàть мàсштàб для срàвнения? Ýто вопрос о соотношении исторического и феноменологического способов рàссмотрения религии.

Èсторический способ рàссмотрения религии — одно из проявлений исторического мышления, мышления, которое исследует жизнь обществà, человеческие отношения кàк движение во времени от одного состояния к последующим. Ïеред историком - чередà рàзличных состояний, между которыми он должен устàновить связь.

Èсторик в силу этой исходной своей позиции рàссмàтривàет религию во всем многообрàзии ее исторических форм. Êàждàя из них имеет сàмостоятельное знàчение кàк звено исторического процессà, кàждàя получàет объяснение в рàмкàх той или иной стàдии исторического рàзвития. Îднàко у нàродов, стоящих примерно нà одной и той же ступени исторического рàзвития, нередко существуют весьмà несхожие религиозные формы; и рàзличил при этом кàсàются не только кàких-то детàлей веровàний или культà, но и сàмого стиля, или духà, религии, т. е. ее

отношения к человеческой жизни, предлàгàемых ею способов решения проблем человеческого существовàния, отношения к “миру”. Ïримером может служить существовàние в одной стрàне, в Êитàе, нà протяжении двух тысячелетий тàких несходных религий, кàк конфуциàнство и буддизм. Âозникшие почти в одно и то же время и в сходных условиях общественного строя, они противоположны по духу своего вероучения и жизненным ориентàциям: если конфуциàнство освящàет и принимàет существующий порядок вещей, делàет àкцент нà соблюдение строго устàновленных обрядов и церемоний, лишено интересà к мистике и потусторонней жизни, то буддизм принципиàльно отрицàет ценность земной жизни и призывàет к отрешению от земного существовàния, его зàбот.

Îчевидный фàкт многообрàзия исторических религий может быть понят и объяснен в рàмкàх исторического способà их рàссмотрения только через рàссмотрение кàждой конкретной религии в контексте всей совокупности условий ее существовàния — мàтериàльных условий жизни людей, политических и социàльных форм, художественного творчествà и т. д. Èными словàми, историк видит в религии состàвную чàсть того или иного культурного единствà. Èсходнàя позиция историкà ведет его к тому, чтобы рàссмàтривàть религию кàк фàктор культуры, т. е.

45

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

рàссмàтривàть отношение между ними кàк отношение причинно-следственное: либо культурà порождàет религию, либо религия — культуру. Â тех случàях, когдà в религии усмàтривàется глàвный фàктор культуры, дàннàя культурà определяется по религиозному признàку —. кàк христиàнскàя, мусульмàнскàя и т. д. Òàк или инàче, с этой точки зрения история религии есть история человеческой культуры; история религии лишенà своей особой, внутренней логики рàзвития. Â культуре лежàт основàния и могут быть нàйдены критерии срàвнения или сопостàвления рàзных религий.

Èсторический способ рàссмотрения религии окàзàлся необходимым и в определенных пределàх достàточно плодотворным, он помогàет обнàружить и объяснить многообрàзие религий, происходящие в них перемены. Îднàко он тàит в себе внутреннее противоречие, связàнное с тем, что понятие религии выходит зà пределы отдельных культур. Ïоэтому чàсто идут по пути поискà общего религиозного компонентà рàзных культур, нàпример христиàнской и мусульмàнской, т. е. фàктически — по пути обособления религии от других компонентов культуры. Òàкàя оперàция возможнà лишь в обществе, достигшем высокого уровня дифференциàции. Îсобенность зàпàдной современной культуры зàключàется в том, что здесь религия кàк ценностнàя системà противостоит тому культурному комплексу, который может быть обознàчен кàк госудàрственногрàждàнский, светский. Íо рàспрострàнять эту модель взàимосвязи религии и культуры нà все исторически сложившиеся системы было бы кàк рàз проявлением àнтиисторического подходà. Íàпример, если в рàботе по истории культуры, относящейся к кàкой-либо древней цивилизàции, выделить отдельную глàву о религии, то это неизбежно приведет к произвольной ее изоляции от того контекстà, в котором онà реàльно существует, — от форм прàвления и социàльной оргàнизàции, от повседневной жизни, бытà людей, от всей совокупности интеллектуàльных и технических достижений, àрхитектуры, искусствà. Îднàко тàкого родà оперàция довольно чàсто совершàется, с тем чтобы вырвàнную из реàльного контекстà религию можно было постàвить в искусственный контекст “истории религии” кàк хронологической последовàтельности рàзных конкретных религий.

Èстория религии, изолировàннàя от ее культурного контекстà, если тàковàя история стремится быть чем-то большим, чем простое хронологическое описàние, должнà искàть кàкую-то опору — нàпример, в этногрàфии. È тогдà появляется “история религий нàродов мирà”. Âот почему формировàние “истории религии” кàк нàучной дисциплины вынудило искàть возможности для восполнения огрàниченности исторического подходà. Îднà из тàких воз можностей — рàзрàботкà отдельных проблем специàлистàми, когдà, нàпример, о китàйской религии преимущественное прàво судить предостàвляется синологу, о религиях клàссической àнтичности — филологу-клàссицисту, о примитивных религиях — этнологу-àфрикàнисту или àмерикàнисту и т. д. Òàким обрàзом, фàктически восстàнàвливàется, только нà ином уровне, признàние укорененности исторически рàссмàтривàемой религии в той или иной культуре.

Îпорной моглà служить тàкже идея рàзвития, теория общественного прогрессà в духе Âико, когдà в кàчестве исходного пунктà истории берется религиознàя фàзà (“век богов” или, у Êонтà, “теологическàя стàдия”), à современность рàссмàтривàется кàк конечный пункт — “век людей”, позитивнàя стàдия торжествà нàуки. Â тàком случàе религия предстàвляется существующей в кàчестве пережиткà, à отношение между религией и культурой преврàщàется в отношение между прошлым и нàстоящим, предысторией и современностью. Ðелигия предстàет в виде некой незàвисимой в сущности, от культурного контекстà величины, порождения “незрелости” обществà, с тàкими хàрàктеристикàми, кàк “временность” и “преходящесть”. Îтделенные от своего реàльного контекстà, религии могут и

46

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

должны рàссмàтривàться в срàвнении между собой, à не в сопостàвлении с культурным контекстом. Íà этой основе и сложилàсь историческàя нàукà о религии

вкàчестве срàвнительного религиеведения. Åе основоположник Ì. Ìюллер пришел к понятию прàрелигии, которàя должнà былà быть объясненà из нее сàмой, помимо ссылок нà рàзличные исторические реàльности. Â нàстоящем следовàло обнàружить следы религиозного прошлого, углубляясь все дàлее от одной исторической формы к другой.

Âрàмкàх тàкого подходà окàзàлось возможным открыть в àнтичной культуре переход от “мифà” к “логосу” (в Ãреции — от мифологического сознàния — к философско-художественному, в Ðиме — от мàгического — к грàждàнскогосудàрственному и прàвовому). Ïри этом кàк высшие оценивàлись те культуры, в которых религия вытеснялàсь в большей или меньшей степени другими формàми мотивàции — социàльно-политической оргàнизàцией, искусством, морàлью, технологией и т. д. Ýтà модель, противопостàвляющàя религию прогрессу и выносящàя ее зà пределы культуры кàк нечто ей чужеродное, противостоит тому фàкту, что человеческое сознàние, пронизывàющее и связывàющее весь нàш опыт, сознàние кàк постижение человеком взàимосвязи вещей и себя сàмого нà сàмом деле говорит об одном и том же нà рàзных языкàх — нà языке философии, поэзии, нàуки, политики и тàкже религии. Íо если принять этот подход, религия окàзывàется либо зàблуждением, ошибкой человеческого умà или чувств, кàк у Ý. Òàйлорà или Äж. Äж. Ôрэзерà, или чем-то “не от мирà сего”, источником чего может быть лишь объект религиозной веры: веру в богà можно объяснить только существовàнием богà. Òретьего не дàно. ×тобы избежàть этого тупикà, историческое исследовàние должно было кàждый рàз вклàдывàть в понятие религии содержàние, которое делàло религию функционàльно знàчимой зà пределàми кàждого дàнного историкокультурного контекстà, т. е. искàть общее понятие религии в кàчестве необходимой предпосылки исторического исследовàния конкретных религий.

Ôеноменологический способ рàссмотрения религии в многообрàзии ее исторических форм усмàтривàет, в сущности, нечто случàйное. Ôеноменология видит в религии некую универсàльную дàнность, существующую вне исторических религий, à в них нàходящую лишь свое внешнее проявление. Ïредметом феноменологии признàется религиозный опыт, кàк бы стоящий по ту сторону форм его вырàжения и средств их познàния. Çàдàчà феноменологии зàключàется в àнàлизе структуры религиозных явлений, à не в устàновлении внешних черт сходствà рàзличных веровàний. Òàк, мàгия, жертвоприношение или молитвà являются элементàми, свойственными всем религиям мирà, поэтому вàжно понять их знàчение

вкàчестве конституирующих элементов религиозного сознàния и прàктики. Ýто совсем иной срез àнàлизà религии по срàвнению с тем, который свойствен истории. Ñ точки зрения феноменологии религия определяется кàк “встречà со священным” и кàк ответнàя деятельность человекà, определяемого этим священным нàчàлом. Ðелигия познàется не из ее истории и не из культуры кàк контекстà ее существовàния, à из “встречи со священным”. Ôеноменология рàссмàтривàет религию не в конкретном социàльном контексте и не кàк исторически преходящее явление, à кàк нечто изнàчàльно, “естественно” присущее человеку, который по своей природе является существом религиозным (homo religiosus). Îдин из принципов феноменологии — “религия нàчинàется с сàмой себя”, и потому не имеют смыслà попытки выяснить ее происхождение.

Îсновы феноменологии религии в современном ее понимàнии рàзрàботàны прежде всего в трудàх Ð. Îтто, Ã. вàн дер Ëеувà и Ì. Ýлиàде.

Îднàко и феноменологический способ рàссмотрения религии зàключàет в себе внутреннее противоречие. Îн предписывàет воздержàние от суждений о реàльности, стоящей “зà” явлениями. ßвления и есть конечные объекты, зà которыми для

47

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

феноменологà уже нет ничего. Ïоэтому у феноменологии религии нет системы, нет дàже и богà в кàчестве непосредственно дàнного явления: феноменолог всегдà имеет дело только с теми обрàзàми богà, которые существуют в рàзных религиях. Åго не интересует вопрос об их истинности или ложности. È если при этом возникàет вопрос о том, почему кàждàя дàннàя религия должнà воспринимàться кàк кàкой-то вàриàнт одного итого же “фундàментàльного феноменà”, то феноменология не может ответить нà этот вопрос. Äля этого ей нужнà помощь специàлистà-историкà. Åсли всем религиям одинàково присущ àбсолютный хàрàктер, то почему они столь рàзличны? Ñтремление сохрàнить исходный пункт феноменологии с присущим ему принципиàльным àнтиисторизмом ведет к тому, что феноменологи вынуждены конструировàть некое подобие религиозной истории человечествà, в рàмкàх которой возможны двà вàриàнтà. Îдин из них вырàжен у Ì. Ýлиàде в утверждении о “дегрàдàции” от мифов к символàм, т. е. о процессе, входе которого религия утрàчивàет свою особую природу и сводится к явлению, присущему культуре: специфическое рàстворяется в общем. Äругой вàриàнт отвергàет объяснение многообрàзия религий, зàключàющееся в утверждении, что, по существу, есть только однà истиннàя религия, лишь отлитàя в рàзные исторические формы. Â противоположность тàкому подходу, стирàющему грàницы между рàзными религиями, противопостàвляется взгляд нà историю веровàний кàк постепенное рàскрытие истины людям. Ðàзные религии в рàзной степени причàстны к одной и той же истине. Òàкой точки зрения придерживàлся современный прàвослàвный богослов, священник À. Ìень, ссылàясь нà Âл. Ñоловьевà и других прàвослàвных богословов и религиозных философов. Ñ этой точки зрения, “в христиàнстве нàшел свое внутреннее зàвершение длительный всемирно-исторический процесс религиозных искàний всего человечествà”; в истории лежàт пути, ведущие к истине, сàмà же истинà — трàнсисторичнà, ее можно и должно интерпретировàть в понятиях универсàльных религиозных структур, которые призвàнà выявить феноменология.

Ðàдикàльное противопостàвление этих двух способов рàссмотрения религии —

исторического и феноменологического — возможно все же лишь в теории. Â прàктике же религиеведческих исследовàний эти двà способà скорее дополняют друг другà, нежели взàимоисключàют. Ôеноменология должнà клàссифицировàть исторический мàтериàл, в то время кàк историки культуры не могут обойтись без определения понятия религии, которое выходит зà рàмки отдельной исследуемой культуры. Ôеноменологическое утверждение “трàнсисторичности” религиозных структур в конечном счете имеет реàльный смысл в кàчестве признàния общих исторических зàкономерностей, действующих в рàзличные исторические эпохи.

Èспользуя эти способы, религиеведение получàет возможность дàть описàние и клàссификàцию религиозных феноменов, выявить в них моменты, конституирующие существующие типы религий, рàскрытà существенные черты религиозных феноменов, их структуру и знàчение.

Ôеноменология религии стàлà сàмостоятельной отрàслью рели-гиеведения, которую окàзàлось невозможно зàменить социологией, психологией и историей религии, рàвно кàк и философией религии. Íе только результàты, но и в особенности свойственный феноменологии метод àнàлизà делàют ее необходимой в рàзрàботке всего комплексà религиеведческих проблем и дисциплин. Ïолученные нà этом пути результàты дàют возможность предстàвить религию в истории обществà и

вконтексте рàзвития культуры.

2.РЕЛИГИИ В ИСТОРИИ ОБЩЕСТВА ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ ФОРМЫ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ

48

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

Äлившийся около 1,5 млн. лет, нà протяжении “кàменного векà” — пàлеолитà, процесс социогенезà и стàновления человекà современного типà, человекà рàзумного, зàвершился примерно 35—40 тыс. лет нàзàд. Ýто был вàжный рубеж в рàзвитии человечествà, в рàмкàх еще его доистории.

Ê этому рубежу прàлюди— неàндертàльцы пришли, овлàдев уже I основными способàми обрàботки кàмня и некоторых других мàтериàлов, умея добывàть огонь, нàкопив зàпàс знàний, необходимых для собирàтельствà и охоты. Âàжнейшие социàльные достижения этого времени — родовой строй, язык, обряды, живопись. Ñ появлением родà биологические инстинкты, пищевой и половой, были постàвлены под контроль обществà. ×еловек стàл человеком — существом социàльным. Îтныне его поступки регулируются не инстинктàми, à трàдициями—обычàями, соблюдение которых делàет возможным сохрàнение социàльной группы. Êàждое появляющееся нà свет человеческое существо должно проходить длящийся годàми процесс нàучения жизни в обществе — воспитàния, необходимого для осознàния своего местà и обязàнностей в группе, к которой оно принàдлежит, овлàдения соответствующими знàниями и нàвыкàми соблюдения общего интересà, подчинения воле коллективà, его влàсти. Ýлементàрной исходной исторической формой осознàния общности членов человеческой группы сородичей был тотемизм. Ýто типичное для определенного уровня общественного рàзвития предстàвление группы людей, зàнимàющихся собирàтельством и охотой, об их общем происхождении от мифического существà. Â доживших до нàшего времени элементàрных религиях тотемизм встречàлся не повсеместно, но был широко рàспрострàнен в особенности у àвстрàлийцев, мелàнезийцев и àмерикàнских индейцев. Ñлово “тотем” употреблялось племенем оджибуэев (Ñевернàя Àмерикà) для обознàчения существà, нàходящегося в мàгически-мистическом отношении к индивиду или группе людей.

Òотемизм — предстàвление о родственной связи всех членов родà с кàким-то видом животных или рàстений. Ýто животное или рàстение являлось тотемом дàнной группы людей. ×лены группы, тотемом которой был, нàпример, медведь, считàли себя медведями, à медведей — членàми своей группы. Òàким обрàзом нàглядно вырàжàлось единство членов дàнного родà и их отличие от всех остàльных. Òотем — символ, обознàчение единствà. Òотемистические предстàвления обусловливàют определенные отношения между людьми. Îни делятся нà “своих” и “чужих”, и вместе с этим рàзделением устàнàвливàется, что можно и что нельзя. Ìясо “своего” тотемà нельзя употреблять в пищу, мужчины и женщины одной тотемной группы не могут вступàть в брàк — это тàбу. Âозникàет предстàвление о дозволенном и зàпрещенном. Ñ тотемом связàно предстàвление о существовàнии особых вещей, нà них нàлàгàется тàбу, они стàновятся неприкàсàемыми, “священными” — обрàщàться с ними можно, только соблюдàя строжàйшие прàвилà, зà нàрушение которых полàгàлись стрàшные нàкàзàния.

Ñчитàлось, что соблюдение этих прàвил обеспечивàет сохрàнение родà, добычу пищи. Äелàя полезное животное тотемом, члены родà верили, что с помощью кàкихто действий, нàпример подрàжàтельных тàнцев, символических действий другого родà, можно зàстàвить это животное рàзмножàться. Ïещернàя живопись той эпохи почти исключительно изобрàжàет животных. Ïоявляются мàгические действия. Îдной из первых былà мàгия охотничья.

Ìàгия — символический обрàз действий (колдовских обрядов), имеющих своей целью достижение конкретного результàтà. Ýто получение нужного результàтà особым, не “прямым” способом. Òàк, можно добиться успехà нà охоте зà счет выносливости, смелости, опытности и прочего, à можно добиться успехà охоты, предвàрительно имитируя приемы, используемые нà охоте. Èли, действуя по àнàлогии, вызвàть дождь. Òàким обрàзом, возникàет предстàвление, что некоторые

49

Generated by Foxit PDF Creator © Foxit Software

http://www.foxitsoftware.com For evaluation only.

человеческие действия помимо обычного имеют еще совсем особое знàчение, являются колдовскими приемàми. Çàтем появились предстàвления, что и определенные события могут облàдàть особым знàчением — предвещàть то, что должно произойти. Òàк рождàется гàдàтельнàя мàгия — мàнтикà. Âлияние нà человеческие делà признàвàлось зà кàкими-то предметàми, облàдàющими особыми свойствàми, необходимыми для того, чтобы тàкое влияние окàзывàть. Ýто — свойство не всех, à только особых предметов — фетишей, тàлисмàнов, àмулетов. Ýто свойство, которым облàдàют не все, à только некоторые люди или предметы, — особàя, скрытàя в них силà — мàнà.

Òотемистические предстàвления связàны с особыми церемониями, ритуàлàми, совершàемыми по поводу вàжнейших событий в жизни — рождения, посвящения (введения юноши в число взрослых охотников), смерти. Â ритуàле посвящения первобытный человек отождествляет себя с животным-предком, со своим тотемом, посредством сложных и нередко мучительных церемоний. Â пещерàх нàйдены относящиеся к пàлеолиту следы обрядà посвящения — сделàнные нà мягкой глине отпечàтки изуродовàнных рук. Ïосвященный символически умирàет, чтобы возродиться к новой жизни и быть способным выполнять свои обязàнности по отношению к обществу.

Ýти обряды, через которые должен был пройти кàждый, сопровождàлись пением, в котором дàвàлось толковàние этих обрядов — мифы о происхождении и рàзвитии мирà с точки зрения тотемистических предстàвлений. Ýто былà своего родà школà, обучение, которое дàвàло детàльные предстàвления, кàсàющиеся мирà и того, кàк упрàвлять им, дополнявшее обучение нà прàктике приемàм охоты, приготовления пищи и т. п. Îбряд посвящения включàл присвоение имени, что считàлось особенно вàжным и священным кàк устàновление связи посвящàемого с тотемом и, следовàтельно, со всем миром. Òотемистические мифы, связь которых с ритуàлàми считàлàсь необходимой для сохрàнения жизни родà, со временем стàли соединяться, обрàзуя более или менее связную систему — мифологию.

Ñвидетельством рàзвития ритуàлов и мифов в пàлеолитических стоянкàх являются погребения. Æивые нàчàли зàботиться о мертвых, которые и после смерти продолжàли считàться членàми родà. Íо их еще и боялись, поэтому зàсыпàли землей, кàмнями или зàбрàсывàли веткàми. Ëюди считàли, что умерший продолжàет жить, поэтому его снàбжàли пищей, убивàли и хоронили вместе с ним животных, à погребàли его неподàлеку от кострà, чтобы умершему было тепло, и т. д. Èными словàми, предстàвлялось, что продолжàющàяся жизнь вполне “мàтериàльнà”, не было предстàвлений о жизни “духà”. Îднàко уже тàкой обычàй, кàк окрàшивàние трупà охрой в подрàжàние цвету крови, говорит о применении мàгических приемов. Îб этом свидетельствует и пещернàя живопись, изобрàжение целого комплексà ритуàлов — тàнцев, воспроизводящих успешную охоту. Íà этих рисункàх были обнàружены отдельные фигуры переодетых мужчин, изобрàжàющих животных. Ìожно предположить, что подрàжàние животным имело мàгическое знàчение. Åсли это тàк, то это — прообрàз колдунà, или шàмàнà, человекà, чàстично освобожденного от повседневных трудов, зàнятого специàльно обеспечением общего блàгополучия с помощью мàгических приемов, отвечàющего зà выполнение ритуàлов. Âозможно, в это время нàряду с тем предстàвлением о мире, которое вырàжено в символической мàгии (когдà изобрàжение или смысл вещи отождествляется с сàмой вещью нàстолько, что считàется, что, воздействуя нà изобрàжение, воздействуешь с помощью тàинственной силы и нà оригинàл), зàрождàется и предстàвление о духàх, демонàх. Ñкорее всего, оно возникàет кàк попыткà объяснить смерть — мгновение нàзàд человек еще жил, теперь он мертв, хотя тело здесь. Îтсюдà предстàвление о том, что умереть — знàчит “испустить дух”. Ïредполàгàлось, что духи действуют и продолжàют общение с людьми.

50