Тема 7. Классический этап философии Нового времени

7.1. Особенности немецкой классической философии

Эпоха Просвещения создала настоящий культ разума. Его возможности в познании и анализе как природного, так и социального мира казались безграничными. Однако практическое осуществление «обоснованных разумом» проектов социального переустройства (Великая французская буржуазная революция 1789 – 1794 гг.) несколько поумерило восторги апологетов просвещенческого рационализма. Из лозунгов свободы, равенства, братства и счастья разве что первые два могли считать себя реализованными, да и то в сильно урезанном виде. Стало ясно, что философско-идеологические аксиомы Просвещения нуждаются в нелицеприятной критике. Эту задачу с блеском выполнила немецкая классическая философия последней трети XVIII – первой трети XIX вв. Ее безусловным достоинством стал глубокий критический анализ, который не разрушил, но сохранил и даже приумножил философские новации эпохи Просвещения, став, по сути, новым этапом развития западноевропейской философской мысли. К числу классиков немецкой философии рубежа XVIII – XIX вв. относятся знаменитые мыслители: Иммануил Кант, Иоганн Фихте, Фридрих Шеллинг, Георг Гегель и Людвиг Фейербах. Все они очень разные философы, но их творчество принято оценивать как единое духовное образование. Их объединяют, главным образом, общие методологические принципы построения философского знания: рационализм, диалектика, историзм.

В характеристике немецкой философии важны две особенности: преемственность по отношению к идеям эпохи Просвещения и философское новаторство. Первое достаточно очевидно: немецкие классики наследуют главное достижение философов-просветителей – рационализм, а также критическое отношение ко всем социальным установлениям и гуманистические ценности. Принципиальная же новизна идей немецкой классической философии может быть представлена в следующих положения:

– идея познавательной активности субъекта (Кант, Фихте);

– обоснование моральной и правовой автономии личности (Кант);

– идеи единства мира, тождества субъекта и объекта (Шеллинг);

– принцип единства противоположностей (Шеллинг, Гегель);

– систематика принципов и категорий диалектики (Гегель);

– идея исторической закономерности (Гердер, Гегель);

– принцип историзма в приложении ко всем областям человеческого знания и действия (Гегель);

– трактовка религии как процесса отчуждения сущности человека (Фейербах).

7.2. Агностицизм и моральная философия и. Канта

Родоначальником классической немецкой философии, а также идеологом немецкой буржуазии второй половины XVIII века был Иммануил Кант (1724 – 1804) – создатель первой системы классического немецкого идеализма.

Теоретическая деятельность Канта делится на два периода.

Первый период – до 60-х гг. XVIII в. Кант занимается естественно-научными проблемами. Выдвинул гипотезу о возникновении Солнечной системы. В 1755 г. в работе «Общая естественная история и теория неба» Кант высказал, хотя и в самом общем виде, диалектическую мысль об историческом возникновении и развитии Солнечной системы. В этих первых работах Кант выступает как стихийный материалист, обосновывающий идею саморазвития природы. Этот период называется «докритическим».

Второй период ‑ с 70-х гг. XVIII в. «Критический» Кант создал систему трансцендентального (или критического) идеализма, отраженную в произведениях «Критика чистого разума», «Пролегомены» и «Критика практического разума».

В «критический» период своего творчества И. Кант предпри­нимает попытку неординарного реформирования философии. Задачи обновленной философии и одновременно ее основную структуру реформатор формулирует в виде предельно простых вопросов:

• что я могу знать? («Критика чистого разума»);

• что я должен делать? («Критика практического разума» ‑ этика Канта);

• на что я смею надеяться? («Религия в пределах только разума»).

В теории познания Кант поставил задачу предварительно исследовать формы, которые делают возможным познание (инструмент, посредством которого человек познает), а затем уже может проанализировать и сам процесс познания. Кант считал, что внешний мир; который является источником ощущений, существует независимо от сознания людей. Познание человека проходит три ступени: ступень чувственного созерцания, ступень рассудка и ступень разума.

Чувственность ‑ это познание мира с помощью ощущений. Рассудок есть способность логического мышления, т.е. умение оперировать категориями. Рассудок непосредственно с внешним миром не связан, он опирается на чувства, а без них он глух и слеп. Таким образом, знание есть синтез чувственности и рассудка. Но существуют вещи, научное знание о которых невозможно в принципе. К ним относятся Бог, душа, мир в целом, свобода и пр. Особенность таких понятий заключается в том, что они по природе своей не могут иметь пред­метного характера. Иначе говоря, они не выводимы из опыта. Их предметность лежит за пределами всякого мыслимого опыта: нельзя увидеть реальную бесконечность, нельзя обнаружить в природе Бога и т.д. Это область действия третьей познавательной способности человека – разума.

Агностицизм Канта выражен в скрупулезном теоретическом обосновании непознаваемости. В доказательстве того, что тайны мира никогда не могут быть раскрыты наукой. Он различал явления вещей и самые «вещи в себе». Мы познаем мир не таким, каков он есть на самом деле, а только таким, каким он нам кажется. Нашему знанию доступны только явления вещей ‑ феномены, составляющие содержание нашего опыта. В результате воздействия объективно существующих «вещей в себе» на органы чувств возникает хаос ощущений. По Канту, этот хаос мы приводим в единство силами нашего разума. То, что мы считаем законами природы, на самом деле есть связь, вносимая разумом в мир явлений, т.е. наш разум предписывает законы природе. Но миру явлений соответствует независимая от человеческого сознания сущность вещей – «вещи в себе». Познание их для нас недоступно. Они для нас ноумены, т.е. умопостигаемая, но не данная в опыте сущность мира. Убеждение, что познание начинается с того, что «вещи в себе» воздействуют на органы внешних чувств, вызывая в нас ощущения, делает Канта материалистом. Но в учении о формах и границах познания Кант ‑ идеалист и агностик.

Кант проводил различие между обычной логикой, которая исследует формы мыслей, отвлекаясь от вопросов об их предметном содержании, и логикой трансцендентальной, которая исследует в формах мышления то, что сообщает знанию априорный, всеобщий и необходимый характер. Всякое знание, по Канту, начинается с опыта, но не ограничивается им. Часто наши знания порождаются самой познавательной способностью, носят априорный (доопытный) характер. Эмпирическое знание единично, а потому случайно, априорное ‑ всеобще и необходимо. Априоризм Канта отличается от идеалистического учения о врожденных идеях, во-первых, тем, что доопытны только формы знания – содержание целиком поступает из опыта. Во-вторых, сами доопытные формы не являются врожденными, а имеют свою историю. Вопрос об источниках и границах знания, основной для Канта, формулируется как вопрос о возможности априорных синтетических суждений в каждом из трех главных видов знания ‑ математике, естествознании и метафизике. Решение этих трех вопросов «критики чистого разума» приводит к исследованию трех основных способностей познания ‑ чувственности, рассудка и разума.

В основе математики лежат созерцания пространства и времени ‑ две априорные, доопытные формы чувственности. Пространство систематизирует внешние ощущения, время ‑ внутренние. Кант не отрицал эмпирической реальности пространства и времени. Он настаивал: «Учение об идеальности пространства и времени есть вместе с тем учение о современной реальности того и другого в отношении органов чувств». Кант никогда не отрекался от своей космогонической гипотезы, где в реальном пространстве идут реальные процессы образования и распадов миров. Кант не принимал идею конца света, «когда времени больше не будет». В «Критике чистого разума» его занимает проблема, откуда взялись наши представления о длительности и протяженности. Он уверен, что из опыта их нельзя извлечь, они априорны, а следовательно, всеобщи и необходимы. Взгляд Канта на пространство и время был реакцией на механистические представления об абсолютной длительности и не связанном с ней пустом вместилище вещей. Он рассматривает время и пространство во взаимной связи, но связь эта реализуется лишь в познающем субъекте. Вне человека, в мире вещей самих по себе возможны иные виды сосуществования и последовательности. Сегодня мы знаем о существовании неэвклидовой геометрии, знаем и то, что наше зрительное восприятие отличается от реально окружающего нас мира. В основе созерцаний пространства и времени лежат чистые, не зависящие от опыта и предшествующие ему (априорные) формы пространства и времени, что обусловливает всеобщность и необходимость математических истин.

В теоретическом естествознании условием возможности априорных синтетических суждений являются 12 категорий (единство, множество, цельность, реальность, отрицание и др.), которые в качестве чистых понятий априорны. Категории ‑ это предельно общие понятия, как бы скелет познания. Только потому, что они существуют, возможно, по Канту, «чистое естествознание». Но как нельзя получить организм, обтянув скелет кожей, так и тело науки представляет собой нечто более сложное, чем заполнение эмпирическим содержанием 12 категориальных форм. Чтобы возникло подлинное знание, необходимо соединение (синтез) чувственного созерцания с категориями рассудка, высшим условием которого является единство нашего сознания. Поскольку всеобщие и необходимые законы опыта принадлежат не самой природе, а только рассудку, который вкладывает их в природу, постольку естествознание, по Канту, само строит свой предмет со стороны его логической формы.

Рассмотрение вопроса о возможности синтетических суждений в метафизике Кант приурочивает к исследованию разума, порождающего «идеи», т.е. понятия о безусловной целостности или единстве обусловленных явлений (понятие о душе, мире и Боге). Кант пришел к выводу, что все три науки традиционной философии, рассматривавшей эти идеи, ‑ рациональная психология, рациональная космология и рациональная теология ‑ науки мнимые.

Понимая, что его критика стремится ограничить компетенцию разума, Кант полагал, будто то, что при этом теряет познание, выигрывает вера. Так как Бог не может быть найден в опыте, не принадлежит к миру явлений, то, по Канту, невозможно ни доказательство его существования, ни его опровержения. Религия становится предметом веры, а не науки или теоретической философии. Вера в Бога необходима, так как без этой веры невозможно примирить требования нравственного сознания с фактами зла, царящего в человеческой жизни.

Большую роль в развитии философии после Канта сыграла кантовская критика рациональной космологии. По мнению Канта, притязания ее обязательно ведут к возникновению в разуме антиномий. Антиномии, которые составляют один из главных узлов «Критики чистого разума», ‑ это исключающие друг друга равнодоказуемые суждения, к ним с неизбежностью приходит разум, пытающийся охватить мир в целом.

1. Тезис: мир имеет начало во времени и пространстве.

Антитезис: мир во времени и пространстве ограничен.

2. Тезис: всё в мире состоит из простого.

Антитезис: ничего простого нет, всё сложно.

3. Тезис: существуют неделимые частицы.

Антитезис: неделимых частиц нет.

4. Тезис: все процессы протекают как причинно обусловленные.

Антитезис: существую процессы, совершающиеся свободно.

Разум по самой своей природе антиномичен и диалектичен. Однако эта диалектика космологических положений остается, как утверждает Кант, только субъективной и не выражает противоречивости самих вещей, не нарушает логического запрета противоречивости. Но все противоречия космологической диалектики устраняются, как только устраняется лежащее в их основе ложное допущение, будто мир как безусловное целое может быть предметом разумного теоретического познания.

На основе результатов критики теоретического разума Кант построил свою этику. Её исходной предпосылкой стало сложившееся у Канта под влиянием Руссо убеждение в том, что всякая личность ‑ самоцель и ни в коем случае не должна рассматриваться как средство осуществления каких-либо задач, даже если это задачи всеобщего блага. Если возможна этика как наука, рассуждал немецкий философ, то ее выводы (моральные нормы) должны носить всеобщий и необходимый характер. Но в опыте этого достичь нельзя, значит требования морали внеопытного происхождения – априорны! А если априорны, то и абсолютны: если, например, «не лги» – то никому, никогда и ни при каких условиях. Это нравственный закон, который дается разумом. Но человеческая воля руководствуется не только разумом, на нее «давят» и многие эмпирические обстоятельства: польза, выгода, страх и пр. Поэтому нравственный закон необхо­димо принимает форму категорического императива – принудительного повеления, предписывающего человеку поступки, которые хороши сами по себе, без учета возможных целей или обстоятельств. Формулировка нравственного закона у Канта носит абстрактно-универсальный характер: «...Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». Кант полагает, что такая формулировка категорического императива дает четкий критерий определения нравственного характера поступка в любой ситуации. Допустим, мы попали в затруднительное положение и хотим из него выбраться, дав ложное обещание. Благоразумие подсказывает, что вообще-то лучше не лгать. Ибо никогда не известно, какими последствиями может обернуться в будущем наша уловка. Но рекомендация благоразумия не обладает должными всеобщностью и безусловностью: ведь вполне возможно, что дурных последствий не будет и все как-нибудь обойдется. И лишь категорический императив в этом случае может дать безус­ловный и точный совет. Категорический императив Кант формулирует и в другой форме: «...Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству».

Категорический императив ‑ объективный принцип нравственности. Субъективным же ее принципом, т.е. собственно мотивом нравственного поведения, является долг. Долгом Кант считает необходимость действия исключительно из уважения к нравственному закону, который в этом случае становится прямым и непосредственным мотивом поведения. Устанавливая это жесткое требование к признанию наших поступков нравственными, немецкий мыслитель хочет четко отделить действия ради долга от действий сообразно долгу. Последние имеют место в том случае, если человек принимает во внимание не только соображения долга, но и свои многочисленные склонности – симпатию, любовь, удовольствие, выгоду. Как иронически заметил Ф. Шиллер, у Канта человек нравственно поступает лишь тогда, когда он следует долгу с отвращением в душе. Но ведь как часто требования долга идут вразрез с соображениями выгоды, удовольствия, даже безопасности человека. И порою успеха добиваются совсем не те, кто свято следует нравственному долгу. Как же совместить одно с другим, как вознаградить добродетель? Кант отвечает на этот вопрос тремя постулатами практического разума. Добродетель не останется без награды при трех непременных условиях: а) Бог существует; б) душа бессмертна, в) воля свободна. Теоретически они не доказуемы, но практически необходимы. Ибо только в этом случае нравственное устройство мира можно признать разумным.