II. Исключительность.

Состоит в запрете предъявления тождественного иска. Это правило нам хорошо знакомо.

III. Неопровержимость.

Состоит в запрете подавать апелляционную жалобу на вступившее в силу решение суда. В реальном процессе неопровержимость смягчается существованием кассации и надзора. Но это – экстраординарные стадии, и неопровержимость состоит в запрете воспользоваться ординарным способом оспаривания, которым является апелляция. Решение, вступившее в законную силу, нельзя оспорить в апелляционном порядке.

IV. Преюдициальность.

Преюдиция есть предрешение. Примитивно рассуждая: преюдиция – это обязательность мотивов судебного решения. Обязательность – это обязательность резолютивной части («признать право собственности за A», и все обязаны считать, что он является собственником, пока не доказано иное (пока они не предъявили свой иск)); а преюдиция – это обязательность мотивировочной части (предрешённость фактов, установленных мотивировочной частью судебного решения). Это предрешение имеет субъективные пределы – преюдицирует судебное решение только в споре, в котором участвуют те же лица. Например, регресс. Если в дело попадает хотя бы одно новое лицо, то преюдиции нет. И здесь начинается то, что можно охарактеризовать так: «мы живём во времена мучительной агонии преюдиции». Почему она началась? Потому что мотивировочная часть судебного решения есть результат состязательного противоборства, а состязательность это – захотели – дали доказательства, признали факты, не признали, захотели – оспорили, не захотели – не оспорили, т.е., мотивы – это результат того, как стороны спорили (активно/пассивно). Вот почему в дореволюционном законодательстве (по Уставу 1864 года) мотивы судебного решения в законную силу вообще не вступали (формальная истина, состязание, и то, что написано в мотивах – это может быть неизвестно что, стороны могут обмануть суд и представить суду дело так, как им выгодно), иными словами, считать то, что установлено, истиной раз и навсегда в условиях свободного состязания, нельзя. И поэтому мотивы в законную силу не вступали, в законную силу вступала только резолюция. С победой в 1917 году Великой октябрьской социалистической революции и победой, естественно, советского социалистического правосудия истина стала объективной, и поэтому грех было не ввести преюдицию, потому что то, что установлено – это правда, а правда и в Африке правда, и почему тогда нужно допускать переустановление этих фактов, ведь установлено то, что было на самом деле. И поэтому возникли идеологические и процессуальные предпосылки для появления преюдиции. Советские Кодексы, в том числе – Кодекс 1964 года – закрепляет преюдицию (пусть она и имела субъектные пределы, но уж, по крайней мере для сторон это истина). В 1993 году Конституция сказала: процесс состязательный. Вернулась формальная истина, а правила о преюдиции в действующем Кодексе совпадают слово в слово с правилами Кодекса 1964 года. И преюдиция оказалась в принципиальном системном конфликте с состязательным построением процесса. Преюдицию сохранили, но от следственной модели перешли к состязательной, и это породило внутренние противоречия. Наступила агония преюдиции, потому что сегодня логика процессуального поведения диктуется той тактикой и задачами, целями и стратегией, которые имеет участник спора.Пример.Иванов предъявляет к Петрову иск о взыскании неустойки за просрочку оплаты поставленного товара. Петров получает иск и думает: сколько там неустойка? 100 рублей? Мне некогда, мировой финансовый кризис, сессия не сдана. Наплевать, я не пойду. Петров не пришёл, Иванов выиграл дело. Суд установил: между сторонами заключён договор (так написано в мотивировочной части судебного решения). Иванов не успокоился и решил взыскать убытки в части, не покрытой неустойкой. Петров говорит: ну ты оборзел, я не стал возиться с неустойкой, а ты ещё и убытки взыскать хочешь? Вступает в дело, и говорит: договор не был заключён. Иванов: ты с ума сошёл? Есть судебное решение, в мотивировочной части которого написано, что договор является заключённым! Петров не может больше ссылаться на незаключённость договора? Мы говорим: Петров, ну смотри у нас. Может быть, тебе и плевать на неустойку в 100 рублей, может быть, ты и готов заплатить, но имей в виду: аукнется. Поэтому лучше сейчас беги и оспаривай. Если истина объективная, то оно так и есть. А если формальная? Сейчас Петров никуда бежать не хочет, ему наплевать. Может преюдиция быть наказанием за неосуществление права на возражения? Петров имел право на возражения в первом процессе, но не воспользовался им. Преюдиция станет наказанием за невыдвижение возражений? Пресекательный срок, ещё круче даже.Другой пример. Иванов предъявляет к Петрову иск о взыскании неустойки за просрочку уплаты поставленного товара. Иванов проиграл дело – суд признал договор незаключённым, иск был отклонён. Мотивировочная часть судебного решения: судом установлено, что между сторонами не согласовано существенное условие, и договор признан незаключённым. Между тем, товар по этому договору был поставлен и товар оказался с душком. Поэтому Петров предъявляет иск к Иванову о взыскании убытков, причинённых поставкой некачественного товара. Иванов говорит: ты что, с ума сошёл? Между нами есть судебное решение, в котором сказано, что договор не заключён, какие убытки? Петров: в том деле бремя доказывания того, что договор заключённый, лежало на тебе, и ты с ним не справился. А сейчас оно лежит на мне и я с ним сейчас справлюсь. Что получается: будет 2 судебных решения, в одном из которых сказано, что договор незаключённый, а в другом – что заключённый? Петров: а что, хотите сказать, что я в первом процессе, думая о завтрашнем дне, должен был помогать своему оппоненту выиграть дело? Естественно, там я говорил, что он незаключённый, и он проиграл. Получается, что мы оба проиграли!? А теперь бремя доказывания лежит на мне, я отстаиваю свой интерес, и сейчас докажу, что он заключённый. Мы говорим: нет, преюдиция. Что за идиотизм? Есть договор? Или сколько судебных решений, столько и вариантов? Как быть с состязательностью? И началась такая свистопляска с преюдицией, что если мы сейчас спросим Шварца как адвоката: Михаил Зиновьевич, а будет ли это судебное решение преюдицировать в следующем споре, он никогда нам не скажет этого, категорически, потому что преюдиция переживает агонию. Все здравые люди и суды прекрасно понимают, как формулируется мотивировочная часть: не явился, специально не оспорил, забыл оспорить, и пр. – и придавать этому преюдициальное значение – это пойти вопреки здравому смыслу и логике. Что, ответчик должен помогать истцу? У нас же состязательность. Может быть так, что в одном решении договор заключённый, а в другом – незаключённый? Вроде и нет, а вроде и да. Пассажи в актах судов: «Решением суда внесена неопределённость в отношения сторон». Как это может быть, почему так? Потому что ничего непонятно, игра идёт без правил. Непонятно, как и что установлено по делу в условиях состязательности. Умножим это на то, что преюдиция также требует очень грамотной работой с мотивировочной частью, чтобы было понятно, что установлено а что нет, иначе ничего непонятно. И преюдиция оказалась в принципиальном конфликте с состязательностью. Игра идёт без правил: здесь преюдицирует, здесь – нет, здесь – установлено, здесь – нет. Высшие суды породили новое, невиданное и неслыханное явление в попытках разрулить эту ситуацию:разграничение факта и его правовой оценки. Нормальный человек этого понять не может, но в актах высших судебных инстанциях теперь написано именно так. «При таких-то обстоятельствах сделка является недействительной». Действительность или недействительность сделки – это факт или его правовая оценка? Заключённость/незаключённость – это факт или оценка? В ГП – факт, в ГПП – оценка?Пример.К административной ответственности привлекается за одно и тоже правонарушение и руководитель юридического лица, и само юридическое лицо. Руководителя освободили, сказали, что состава нет. В то же самое время в арбитражном суде рассматривается дело о привлечении юридического лица к ответственности. Руководитель приходит и говорит: вот, видите, написали, что состава нет. ВАС: нет, это только факты преюдицируют, а их правовая оценка не преюдицирует, поэтому Вас не привлекли, а юридическое лицо мы привлечём, у нас есть состав, а у них нет. В этом деле сделка действительная, а в этом та же самая – недействительная? Можно так?

Кстати, п. 2 ч. 4 ст. 392 ГПК относит к новым обстоятельствам признание вступившим в законную силу судебным постановлением суда общей юрисдикции или арбитражного суда недействительной сделки, повлекшей за собой принятие незаконного или необоснованного судебного постановления по данному делу. Какое признание имеется в виду? Признание сделки недействительной/незаключённой в резолютивной части или достаточно признания в мотивировочной? Приносим решение суда и говорим: пересмотрите, пожалуйста, решение, потому что в новом решении суда (в мотивировочной части) написано, что сделка является недействительной. Выводы в мотивировочной части – это результат свободной оценки доказательств. Сколько дел, столько суждений? Стороны: так мы вообще состоим в правоотношениях или нет? Мы: это зависит от дела! Может быть, нужно сказать так: каждый суд оценивает по-своему, а нужна стабильность, определённость, поддержание правопорядка и предсказуемость, поэтому нужно ввести жесточайшую преюдицию: один раз написали, что сделка недействительная, и всё, иначе вообще не пойми что: есть решение суда, там написано, что сделка недействительна, но чёрт его знает, я буду исходить из того, что в следующем деле она будет действительной. Оппонент говорит: что значит будешь исходить из того, что в следующем деле она будет действительной? Это же судебное решение! Да нет, это же в мотивировке написано, было бы в резолюции написано…

Таким образом, у нас есть несколько концепций: 1. Преюдиция как санкция за неосуществление права на возражения. 2. Преюдиция как санкция за неоказание помощи оппоненту (он не справился с бременем доказывания, но наказаны будут оба). Чувствуем, что такого быть не может. А что тогда? Если преюдиция живёт на почве объективной истины и следственного процесса – всё понятно. А в состязательном процессе, с формальной истиной, что такое преюдиция? Перед нами лист бумаги: написано «договор», текст, подписи и печать. Это доказательство, оно оценивается на достоверность, и суд приходит к выводу, что оно достоверное. И вопрос: это доказательство того, что стороны заключили договор, или пытались заключить его? Если оценка факта существует отдельно от факта, то тогда факт только один: стороны действительно пытались заключить договор. А получился ли факт под названием «договор» - это уже предмет свободной оценки, которая меняется от дела к делу. Итогда преюдицирует вывод о достоверности этого доказательства. Так вот, отметим, что выводы о достоверности не преюдицируют никогда, преюдицируют только установленные факты.А у нас получилось, что фактом является факт попытки заключить договор – по сути, суды придали преюдицирующее значение оценке доказательства – вот в том деле суд посчитал договор достоверным, значит и в следующем деле он будет таковым являться. Но не оценка преюдицирует, а факт. Суд устанавливает юридические факты. Можно ли сказать, что существует факт под названием «договор», если он незаключённый? Нет. Тут суды и стали разрывать правовую квалификацию и сам факт. Но в том-то и дело, что в таком факте, как сделка, договор, оторвать факт от правовой оценки нельзя.Перед нами договор и на нём штамп: «государственная регистрация». Лист бумаги со штампом – это письменное доказательство, сначала мы этот лист оцениваем на достоверность, говорим, подлинный он или подделка. Выяснили, что подлинный. Дальше логика такая: значит, государственный регистратор пытался зарегистрировать. Но ведь регистрация будет только тогда, когда она законная (юридический факт регистрации имеет место только тогда, когда она законная, если она незаконная, регистрации не было). И говорим, что нет, законность/незаконность регистрации – это оценка, это не факт. А что тогда факт? Факт попытки зарегистрировать? Факт попытки – это оценка достоверности (подпись подлинная, печать подлинная), но оценка доказательств не преюдицирует, преюдицирует только факт. Почему практика родила разделение фактов и правовой оценки? Это одно из проявлений агонии преюдиции, это попытка её смягчить. Чтобы можно было сказать: в этом деле был заключённый, а в другом – незаключённый, это, как это ни странно, в большей степени соответствует состязательности. Но существует ли факт под названием «договор», если он незаключённый? Нет, не существует. А у нас существует. Бред.

Можно поставить вопрос об асимметричности преюдиции и сказать так: факт должен преюдицировать для того, на ком лежало бремя его доказывания (т.е., можно пытаться связывать преюдицию с бременем доказывания), но это уже наполнение преюдиции состязательным смыслом. А вообще, надо сказать, что преюдиция должна быть упразднена, никакой преюдиции быть не может. А то, что сотворено со ст. 90 УПК, и то, что там пишет Конституционный Суд, пытаясь спасти преюдицию – это просто рафинированный бред. При СССР нельзя было подать иск об оспаривании отцовства, потому что он наталкивался на преюдицию. К счастью, сейчас это уже никто не понимает так, как понимали при СССР, однако формально тоже нельзя подавать такой иск, потому что правила о преюдиции не поменялись. С этой точки зрения, ещё одно направление смягчения преюдиции – разделить все факты, указанные в мотивировочной части судебного решения, на 2 группы – 1. Факты-решения и 2. Факты конкретные (сопутствующие). Факты-решения – это факты, о которых стороны спорили. А сопутствующие – это те, которые устанавливались заодно, по ходу дела, их надо будет доказывать, они не спорные. По этой логике должны преюдицировать факты-решения (которые были оспорены, которые устанавливались в результате состязания, которые доказывались). И при алиментном иске отцовство не оспаривается, его устанавливают по ходу дела, и поэтому оно не будет преюдицировать, и можно будет подать иск об оспаривании актовой записи об отце. Однако из закона следует, что преюдицируют все факты («факты, установленные судом»). Или другой сюжет, с этой точки зрения: предъявлен иск о взыскании убытков за просрочку поставки товара. Продавец вступает в дело и говорит: просрочка была, но у меня была непреодолимая сила! Таким образом, факт заключённости договора, факт просрочки будут установлены заодно, доказывать он будет только непреодолимую силу. И заключённость/просрочка не будут преюдицировать. Это ведёт нас к постановке вопроса о том, преюдицируют ли факты, установленные на основе признания (ст. 68 ГПК). Или мы должны сказать так: установлены для целей преюдиции только те факты, которые были спорными, а те, которые признаны, не устанавливались судом, не было доказательств, противоборства, свободной оценки доказательств, поэтому они на полях установлены, заодно.