ushakin_c_sost_trubina_e_sost_travma_punkty

МАРИЯ ЛИТОВСКАЯ. «ОРУЖИЕ И АМУНИЦИЮ ДЕРЖАТЬ...»

Психологи и педагоги, врачи и социальные работники сходи; лись в необходимости признать тяжелейшие психические послед; ствия пережитого молодыми людьми, сказавшегося на всей их дальнейшей жизни. «К сожалению — кроме единственного слу; чая, — нет сведений о том, как в дальнейшем складывалась судь; ба этих детей», — замечает автор предисловия к переизданию сбор; ника «Дети эмиграции»1, имея в виду, конечно же, рассказ о том, удалось ли и каким образом представителям этого поколения пре; одолеть травмы, которые, по его мнению, «куда страшнее любой “первичной сцены”, как принято называть в психоанализе интим; ные отношения родителей, замеченные ребенком, который потом зачастую не способен избежать невроза»2.

Но, лишенные возможности узнать, что же случилось в даль; нейшем с мальчиками и девочками, непосредственно столкнувши; мися с ужасами войны, мы можем проследить судьбу некоторых их сверстников, чья жизнь волею их самих приобрела публичность, занятых в области, где проговаривание собственного опыта, в том числе и травматического, неизбежно. Речь идет об искусстве, в частности о литературе. О судьбе писателя, которому к окончанию Гражданской войны исполнилось семнадцать лет, т.е. он был ро; весником старшеклассникам эмигрантских школ и советских ин; тернатов и колоний. То, как проявился его травматический воен; ный опыт в прозе, каковы были его индивидуальные стратегии изживания трагедии Гражданской войны, в том числе и в творче; стве, будет темой настоящей статьи.

Преждевременная война Аркадия Голикова

(Аркадию Петровичу Голикову) было 13 лет, когда произошла ре; волюция. Не он разваливал царскую империю, не он развязал Гражданскую войну. Но эти события произошли. Дальше все зако; номерно. Живет в Арзамасе мальчишка. Очень храбрый, очень де; ятельный. Остаться в стороне в тогдашней заварушке не мог. Ка; кую сторону выбрать? Вопрос не стоял. Смотрим происхождение.

...Небогатая, демократически настроенная интеллигенция, слой,

1 Дети эмиграции. С. 6.

2 Там же. С. 13.

75

ПАМЯТЬ БОЛИ

который всегда был источником революционной активности. Ар; кадий Петрович стал в гражданскую командиром полка? Но ведь Петр Исидорович в это время на другом фронте был комиссаром полка! А Наталья Аркадьевна умерла в 1924;м в Пржевальске, где заведовала губздравотделом. В Киргизию из Арзамаса поехала, потому что «партия направила». …Гражданская война в жизни деда — страшный стресс, травма на всю жизнь. Назовем вещи сво; ими именами. Мальчишка 14–15 лет был вынужден не просто уби; вать людей в бою (своих же сограждан!), но и расстреливать стру; сивших подчиненных, отдавать жестокие приказы… А потом ему говорят: нет, дорогой, количество твоих ранений и контузий не позволяет даже думать о дальнейшей военной карьере. И выкиды; вают на улицу. Ему 20 лет. Ни образования, ни профессии. Ненор; мальный кровавый опыт за плечами. Тяжелейшие последствия контузии. Можно было сойти с ума. Стать человеконенавистни; ком… Дед мизантропом не стал. Последствия выразились иначе…1

Это версия биографии, которую предлагает семья писателя, его внук Егор Гайдар. Версия, которую условно можно обозначить как доброжелательную. В версии недоброжелательной, самый яркий вариант которой был изложен В. Солоухиным, ситуация выглядит еще более драматичной. Мальчик с детства проявлял признаки необоснованной жестокости2. От греха подальше мать отправила четырнадцатилетнего сына на фронт. Там он быстро выдвинулся в руководители среднего звена (в августе 1919 года командовал от; рядом курсантов, усмирявших кубанских казаков), семнадцати лет стал командиром батальона ЧОН (чрезвычайный отряд особого назначения), участвовавшего сначала в подавлении Тамбовского восстания, потом — в ликвидации банды Соловьева в Хакасии. Ссылаясь на своего институтского товарища;хакаса, В. Солоухин приводит такой рассказ:

1 Гайдар Е. «У меня корни, которыми можно гордиться…» // Известия. 2004.

2 февраля.

2 Опубликованные документы не дают особых оснований для подобных утверждений. Голиков учился в Арзамасском реальном училище, мужском учеб;

ном заведении со свойственными подобным заведениям нравами: драками, жесткими правилами поведения, где запрет на ябедничанье, воровство или сен; тиментальность соединялся со спокойным отношением к мелодрамам или же

насмешками над самоубийствами (см., например, рассказ «Покушение на са;

76

МАРИЯ ЛИТОВСКАЯ. «ОРУЖИЕ И АМУНИЦИЮ ДЕРЖАТЬ...»

Его из Москвы специально прислали Соловьева ловить, а никто ему не говорил, где Соловьев; знают, а не говорят. Вот он и спра; шивал у каждого встречного и поперечного. «Хайдар?» Куда ехать? Где искать? А ему не говорили. Один раз запер в бане шестнадцать человек хакасов. «Если к утру не скажете, где Соловьев, всех рас; стреляю». Не сказали. А может, и не знали, где Соловьев, тайга ведь большая. Утром он из бани по одному выпускал и каждого стрелял в затылок. Всех шестнадцать человек перестрелял. Своей рукой. А то еще. Собрал население целого аила, то есть целой деревни… Семьдесят шесть человек там было. Старухи и дети. Все подряд. Выстроил их в одну шеренгу, поставил перед ними пулемет. «Не скажете, всех перекошу». Не сказали. Сел за пулемет и… всех… А то еще в Соленом озере да в Божьем озере топил. В прорубь под лед запихивал. Тоже — многих. Тебе и сейчас эти озера покажут. Ста; рожилы помнят…1

В итоге Голиков за свою жестокость был вызван для разбира; тельства в Красноярск. Командующий ЧОН губернии В. Какоулин вынес следующее заключение по делу 274: «Мое впечатление: Го; ликов по идеологии неуравновешенный мальчишка, совершив;

моубийство» в училищном журнале «На досуге» (№ 4, 1911), репринтное изда;

ние которого вышло в Арзамасе в 1996 году). Он пишет вполне наивные пись;

ма отцу на фронт, расспрашивая про погоду и «вообще про войну», выпраши;

вая себе в подарок винтовку, подписываясь «Полковник Аркадий Голиков» и

завершая послание приуроченными к календарным реалиям словами «Христос

воскресе. Крепко целую» (цит. по копии, хранящейся в Музее А.П. Гайдара в

г. Арзамасе). Судя по дневниковым заметкам, которые А. Гайдар начал вести с

двенадцати лет, реалисты писали сочинения, вели метеонаблюдения, охотились на голубей, дрались на палках; потом начались комитеты, собрания, Советы,

военное обучение, дежурства с оружием («Ночью мы стреляли в собор, оба

попали в окна». — Гайдар А. Собр. соч.: В 4 т. М., 1973. Т. 4. С. 533. В дальней;

шем тексты А. Гайдара приведены по собраниям сочинений с указанием в скоб;

ках в тексте года выпуска издания, номера тома и страницы). Все это соседство;

вало с чтением «Тома Сойера» и «Казаков», посещением театра, создавая ощущение полноты жизни. «Днем по городу носятся автомобили, изредка про;

летают аэропланы, ночью прожектор внимательно осматривает небо. Жизнь

Совета идет своим чередом. Скоро учиться. “За свободу” — ученическая газе; та. Написать что;либо…» — записывает А. Гайдар 1/14 августа 1918 года. Он

мечтает прочесть «для ознакомления» «Анну Каренину», Дарвина, Бокля, Пи; сарева и «Короля Лира», ведет дневник, поведение его, судя по всему, не вы; ходит за рамки обычного.

1 Солоухин В. Соленое озеро // Наш современник. 1994. № 4. С. 16.

77

ПАМЯТЬ БОЛИ

ший, пользуясь своим служебным положе; нием, целый ряд преступлений»1. По версии В. Солоухина, для успокоения хакасов мо; лодому командиру вынесли суровый приго; вор, исключили из партии, но, прикрывая, демобилизовали из армии, отправили в Москву для лечения2.

Оставив описание этой части жизни А. Голикова его биографам3, отметим, что обе версии сходны в признании полной от; ветственности подростка за происходившее

с ним4, сознательности выбора им пути в Красную армию, несо; мненной травматичности полученного там опыта. Полярны они, собственно, в одном — в оценке содеянного А. Голиковым как личной трагедии ввергнутого в пучину страшных исторических событий юноши или же проявления патологической жестокости сызмальства склонного к этому молодого человека. В зависимос; ти от этого сторонники той или иной версии последующую судь; бу поменявшего имя молодого человека, ставшего писателем Ар; кадием Гайдаром, интерпретируют либо как историю успешного преодоления безвыходных, казалось бы, обстоятельств, либо как демонстрацию дальнейшей деградации личности, особый ужас которой усугубляется тем, что в этот процесс вовлекаются ни о чем не подозревающие дети — читатели книг активно пропагандируе; мого властью литератора.

Но интерпретаторы этой, куда лучше документированной час; ти биографии уже А. Гайдара опираются, по сути, на одни и те же факты. Они указывают на то, что диагноз «травматический синд; ром», с которым Аркадия Голикова демобилизовали из армии, был

1 Цит. по: Солоухин В. Соленое озеро. С. 52. 2 Солоухин В. Соленое озеро. С. 52.

3 Гайдар Т. Голиков Аркадий из Арзамаса: Документы, воспоминания, раз; мышления. М., 1988; Камов Б. Рывок в неведомое. М., 1991; Константинов А. Гайдар: От «Кибальчиша» к «Плохишу», или От мифа к человеку // Аркадий Гай; дар вчера и сегодня: Мат;лы научно;практич. конф. 2 февраля 2004. Пермь, 2004.

4 Характерно, что педагоги — как эмигрантские, так и советские — видят в

своих воспитанниках, многие из которых, еще раз подчеркнем, были ровесни; ками А. Гайдара, в первую очередь лишенных какой бы то ни было ответствен; ности жертв социальных обстоятельств — стихии революции и сопутствующих ей войн.

78

МАРИЯ ЛИТОВСКАЯ. «ОРУЖИЕ И АМУНИЦИЮ ДЕРЖАТЬ...»

поставлен не случайно. В анамнезе, «составленном со слов боль; ного», отмечено, что болезнь проявилась, когда он

…попал в Енисейскую губернию на борьбу с белыми бандами. Тут появилась раздражительность, злобность, жестокость. Были случаи ненужных расстрелов, появилось ухарство, наплевательское отно; шение ко всему, развинченность… Стали появляться приступы тос; кливой злобности, спазмы в горле, сонливость, плакал1.

В последующем в поведении А. Гайдара знавшим его, да и тем, кто смотрят на него из временной перспективы, также легко об; наружить проявления болезненные. Сохранились воспоминания о том, что он несколько раз резал себя безопасной бритвой, и толь; ко своевременное вмешательство близких и врачей спасало поло; жение. «Мне случалось видеть его в одних трусах. Вся грудь и руки ниже плеч были сплошь — один к одному — покрыты огромными шрамами. Ясно было: он резался не один раз», — рассказывает Б. Закс2. Впрочем, если этот мемуарист интерпретирует подобное поведение как отчетливое проявление суицидных наклонностей, иные версии звучат более мягко. Егор Гайдар, ссылаясь на семей; ные рассказы, поясняет, что деда

…мучили внезапные приступы безумной головной боли. Боль мог; ла накатить в любой момент, внезапно, причем такая, что у деда, вспоминают, начинал заплетаться язык, не слушались ноги. Он не владел собой в такие минуты. Но не будешь же каждому объяс; нять — и окружающие недоумевали: что это с Гайдаром? Лекарства боль не снимали. Лекарство было свое: он резался. Мог взять брит; ву и полоснуть себя. Это не было попыткой самоубийства, просто болью перешибал боль… Приступ сменялся полосой тяжелой деп; рессии. Пил ли? Обычно — не больше и не меньше, чем любой в России. В рамках, так сказать, поддержания социальных отноше; ний. Но во время этих приступов, в полосу депрессии — мог со; рваться3.

1 Цит. по: Кондратьев Б. Художественный феномен А.П. Гайдара: идеоло; гия и культура // Аркадий Гайдар и круг детского чтения. Арзамас, 2004. С. 11.

2 Цит. по: Солоухин В. Соленое озеро. С. 37.

3 Гайдар Е. «У меня корни, которыми можно гордиться…»

79

ПАМЯТЬ БОЛИ

Другие современники отмечают, что он пил и во хмелю бывал страшен, да и сам писатель периодически характеризовал себя так: «дик и неуравновешен» (Гайдар 1973, 4, 517):

А. Гайдар прекрасно отдавал себе отчет в том, что болен. Об осоз; нании болезни свидетельствует, например, заявление в военкомат от 14 июля 1941 года: «Тов. Гайдар (Голиков) Аркадий Петрович — орденоносец, талантливый писатель, активный участник Граждан; ской войны, бывший командир полка, освобожденный от военного учета по болезни, в настоящее время чувствует себя вполне здоро; вым и хочет быть использованным в действующей армии»1.

Несколько раз он попадал в психиатрические клиники. Тот же Б. Закс пишет: «…Речь идет о самом настоящем психическом за; болевании, регулярно приводившем Гайдара в соответствующие лечебные заведения. Не так;то долго он пробыл на Дальнем Вос; токе, меньше года, но за это время дважды побывал в психиатрич; ке»2. Далее повествуется о приближающихся симптомах приступа: у Гайдара начинали заплетаться ноги, он производил впечатление пьяного, потом действительно находил алкоголь и начинал буйство; вать: «Он рассказывал, что детально обследовавшие его врачи вы; вели такое заключение: алкоголь — только ключ, открывающий двери уже разбушевавшимся внутри силам»3 . В дневниках и пись; мах Гайдара постоянны упоминания о психоневрологических боль; ницах и санаториях: «Вчера выписался из “Сокольников” — был туман мозга» (Гайдар 1973, 4, 548) и т.п. Судя по всему, он не толь; ко периодически лечился в клиниках, но и самостоятельно выпол; нял предписания врачей.

В частности, в записных книжках А. Гайдара сохранились запи; си снов4. Иногда эти записи носили самый общий характер («Сни;

1 Цит. по копии, хранящейся в Музее А.П. Гайдара в г. Арзамасе.

2 Цит. по: Солоухин В. Соленое озеро. С. 35.

3 Цит по: Там же. С. 36.

4 Поставленный А. Голикову при демобилизации диагноз «травматический

невроз», возможно, лечили через толкование снов, исходя из распространен; ного терапевтического положения, что травма, являясь надломом, может про;

являться в повторении снов, в которых субъект заново переживает случивше; еся и вновь попадает в травматическую ситуацию, стремясь в конце концов овладеть ею. Приношу искреннюю благодарность С. Ушакину и В. Ганину за помощь в интерпретации сновидений писателя.

80

МАРИЯ ЛИТОВСКАЯ. «ОРУЖИЕ И АМУНИЦИЮ ДЕРЖАТЬ...»

лись люди, убитые мною в детстве»1), иногда сны для каких;то, возможно лечебных, целей классифицировались.

Сон по схеме 1. Я возвращаюсь в Арзамас, прихожу в свое Реаль; ное училище и сажусь на свое старое место. И вот я чувствую себя одиноким, окруженным вежливой враждебностью и холодком. Особенно запоминается черная доска. Я стою в военной форме 1923 года (остальные одеты просто). Преподаватель спрашивает со скрытой иронией: «Вы что же? Или совсем не знаете, или позабы; ли?» — «И позабыл, и не знаю!» — злобно кричу я и, звякая шпо; рами, под ехидные смешки выбегаю за дверь. За дверью пусто.

Сон по схеме 2. Я приезжаю в отпуск. Встречают со сдержанным удивлением. В это время развертываются какие;то события. Чаще всего назревает антисоветское восстание... Всевозможные группи; ровки и комбинации, но я никак не могу найти своего места. Я те; ряю всякую ориентировку. И наконец, в момент восстания оста; юсь — в самой гуще — одиноким и изолированным. Я вынимаю маузер и стреляю. Оказывается, я стреляю по своим. Тогда — в дикой злобе на самого себя — я стреляю себе в голову. Огромный бледно;желтый огонь. Сильный удар. Острая мгновенная мысль: «Все кончено...»2

Иногда сон просто подробно пересказывается, не встраиваясь в схему:

Видел замечательный сон;сказку. Будто бы я солдат не то какого; то полукаторжного батальона, не то еще кто;то. Потом — подарок волшебницы из сказочного дворца. Потом бегство на пароходе. Феерия и наконец пожар — я хватаю Тимура, а волшебница в гне; ве кричит: ан все;таки он тебе дороже, чем я. Потом опять другой океанский пароход. Гибель Тимура. И потом я — весь в огнях, в искрах — огни голубые, желтые, красные, — тут мне и пришел конец (Гайдар 1973, 4, 543).

Непрофессионалу сложно понять, каков был принцип схема; тизации снов, поскольку оба они строятся по единой схеме: не; удачная попытка встраивания в «старый контекст», когда человек

1 Цит. по: Солоухин В. Соленое озеро. С. 34. 2 Камов Б. Рывок в неведомое. С. 32, 338.

81

ПАМЯТЬ БОЛИ

пытается разобраться, кто его окружает (в первом случае: «и позабыл, и не знаю»; во втором: «оказалось, по своим»), но не мо; жет из;за отсутствия критерия или навы; ков провести или определить грань, ощу; щая одиночество в окружении. И в том и в другом случае спящий в итоге реагирует одинаково: разрушает то, что представля; ет проблему, — уходит, стреляется. Он, ви; димо, боится сделать что;то не то, но в итоге это «не то» совершает — возможно,

от осознания несоответствия «себя» и «окружения», от необходи; мости действовать в чужой для него ситуации. Потеря ориентиров; ки, утрата границ между своими и чужими, невозможность решить эту проблему иначе как бегством, видимо, и составляли суть тре; воживших писателя снов. В третьем сне неопределенным чужим / своим (полукаторжный батальон, волшебница) противопоставлен безотносительный свой — сын, однозначность отношения к кото; рому вызывает гнев чужого, результатом которого, видимо, оказы; вается гибель обоих — отца и сына.

А. Гайдар явно мечтал о цельности мировосприятия, рациона; лизации мира, системе понятий, делающей мир объясняемым: «Путник и дорога как целое — при одних обстоятельствах, а при других — дорога его не касается, он касается ее только подошва; ми. Вообще мир разорван — при одном восприятии и собран при другом. Второе выше» (Гайдар 1973, 4, 550). В его реальной жизни цельности очевидно не было. Он постоянно испытывал резкие перепады настроения, проявляющиеся, в частности, в переписке. Многие письма начинаются с ипохондрических жалоб:

Хотел бы написать о своих делах и мыслях — да только на самого себя берет злоба. К чему я ни притронусь, с кем бы я ни был — всем через меня одни неприятности, в то время, когда я вовсе сам это; го не хочу. …Лучше бы куда;нибудь провалиться на год минимум, чем делать друзьям и тебе, в первую очередь, всякие мучения. Все равно у нас ничего хорошего не будет — отдыха не будет, дела не будет, за границу меня не пошлют, квартиры не будет и покоя ни; когда не будет. Такая уж проклятая судьба. Книгу я одну, «Талис; ман», все;таки еще, вероятно, напишу, потому что взялся было за него крепко, — но когда напишу, где напишу и чего она мне будет

82

МАРИЯ ЛИТОВСКАЯ. «ОРУЖИЕ И АМУНИЦИЮ ДЕРЖАТЬ...»

стоить, это все для меня сейчас сплошной туман… Просто, очевид; но, тебе следует на меня плюнуть. Стыдись, что обузу ты взяла себе не по плечу и по характеру. Все это очень больно, хотя, может быть, и справедливо1.

Это из письма к его гражданской жене А.Н. Трофимовой, за чем следует без перехода полный умиротворения фрагмент: «Слез на маленькой станции, кругом удивительная тишина, солнце и вес; на. Сухо! Кричат грачи — и кажется, впервые за очень долгое вре; мя я себя чувствую совсем хорошо»2. Гайдар очевидно не стремится «пригладить» текст письма, напротив, он постоянно фиксирует перепады своего душевного состояния, видимо опасаясь припад; ков, понимая, что они беспокоят его друзей и близких, символи; чески предотвращая их предварительным проговариванием свое; го недовольства миром.

Возможно, поэтому столь часто в его дневниках и письмах воз; никает слово «тревога». Он как бы заранее подает сигналы трево; ги, осознанно соотнося внешнюю и внутреннюю опасности, фик; сируя состояние беспокойства. Его тревожат мировая политика («Тревожно на свете, и добром дело, видать, не кончится», Гайдар 1973, 4, 553; «На земле тревожно», Гайдар 1973, 4, 557; и т.п.), про; шлое («Сплю плохо. Тревожные варианты старых снов. Надо ра; ботать, но я что;то растерялся», Гайдар 1973, 4, 554), книги («Чи; тал статьи Л. Толстого. Тревожно мне и досадно было», Гайдар 1973, 4, 564); тревога может быть безотчетной, хотя и фиксируемой («Ездили на Канаву. Клевало хорошо. Рувим поймал здоровенно; го окуня. Луга в цвету. — Тревога», Гайдар 1973, 4, 553; 551)3. Вре; мя от времени он признается в своей неназываемой вине: «Рань; ше я был уверен, что все пустяки… Откуда у меня ощущение большой вины? Иногда оно уходит. Становится спокойно, радос; тно, иногда незаметно подползает, и тогда горит у меня сердце, и

1 Письмо А.Н. Трофимовой без даты. Цит. по: Роганова О.Л. Нравственно; социальная позиция и эстетическое кредо А.П. Гайдара в переписке с А.Я. Трофимовой, Д.М. Чернышевой и в документально;мемуарном наследии Н.П. Поляковой: по материалам архивных фондов (1930–1960;е годы) // Арка;

дий Гайдар и круг детского и юношеского чтения. Арзамас, 2001. С. 1–21. 2 Там же.

3 Об одной из форм проявления подобного смятения см.: Цивьян Т. Леонид

Липавский: «Исследование ужаса» (опыт медленного чтения) // Цивьян Т. Се;

миотические путешествия. СПб., 2001. С. 102–120.

83

ПАМЯТЬ БОЛИ

не смотрят людям в лицо глаза прямо»1. Гайдар спасается от тре; воги работой: «Надо скорей хвататься опять за работу. Во время работы тревога (личная) уходит, приходит озабоченность общая — она осмысленней» (Гайдар 1973, 4, 565); «Последняя неделя хоро; шая. Все спокойно, сижу работаю» (Гайдар 1973, 4, 547).

Духовный мир, в котором умиротворение мгновенно сменяет; ся отчаяньем, а отчаянье — умиротворением, где неконтролируе; мые припадки возможны в любую минуту, где прошлое нуждается в избывании, а писательство и рыбная ловля становятся родом самому себе (возможно, впрочем, и врачами) назначенной трудо; терапии, на первый взгляд находится в полном несоответствии с тем, чем Аркадий Гайдар, собственно, и вошел в российскую куль; туру — с его художественным творчеством. В большей части совет; ского литературоведения он рассматривался как автор светлой «страны Гайдарии», воспринимался как обязательный для чтения классик советской детской литературы, который в четырнадцать лет командовал полком, потом воспитывал у детей чувство патри; отизма, написал книгу, ставшую основой для возникновения пи; онерского движения тимуровцев, и героически погиб на Великой Отечественной войне2.

1 Цит. по: Жизнь и творчество А. Гайдара / Сост. Р.И. и В.С. Фраерманы. М., 1954. С. 223–224.

2 На этом благостном фоне особенно эффектно выглядели разоблачения позднесоветского и постсоветского периодов, которые в итоге привели к мас;

совому взгляду на Гайдара как военного преступника, да еще и родоначальни;

ка страшного для российской культуры рода. Так, в ответ на информацию о

столетии А. Гайдара лидер фракции Государственной думы восклицает: «Мы все

время историю как;то стараемся делать необъективной. Кроме того что он был писатель, нужно было сообщить и о том, что он командовал кавалерийским

полком, который уничтожил 20 тысяч офицеров русской армии. Он даже со;

шел от этого с ума, он переживал это всю жизнь и болел из;за того, что натво; рил во время Гражданской войны. А мы подаем просто информацию: вот есть у него рассказ “Тимур и его команда” и так далее. А то, что сделал его внук, — мы сами свидетели, мы знаем, что тоже очень много нанесено ущерба. И по; гибло больше чем 20 тысяч — погибли миллионы граждан от действий прави; тельства внука этого великого писателя» (Жириновский В. Аркадий Гайдар //

Выступления депутатов ЛДПР в Госдуме. http://www.ldpr;russia.ru/duma/2004/

0123.htm; см. также: Давыдов О. Генотип Гайдара. Рождение реформы из духа

самоубийства // Давыдов О. Российская элита. Психологические портреты. М.,

2000). Подобная поляризация обычно на пустом месте не возникает. «Гайдаров;

ский вопрос» очевидно связан с огромной популярностью А. Гайдара среди

84