§ 3, Древнегреческое философ с ко-антропологи чес кое осмысление мифов

Философия как тип мировоззрения, как особая духовная установка, за­дающая человечеству смысл жизни, приходит на смену мифу и мифологии. Мифологическое мировоззрение возникает еше в первобытном обществе, и характеризуется образным, а не понятийным восприятием мира; пространст­венной и временной алогичностью. Так, герои мифов могут быстро переме­щаться в пространстве, не стареют и т. п. Они не подвластны времени, на­пример, мать остается в прежнем возрасте, в то время как ее сын взрослеет и становится старше своей матери Мифологическое мышление склонно было оживотворять (гилозоизм) и одушевлять (анимизм) предметы природы. Об­ратим внимание, что когда ребенок ударится обо что-то твердое, то он начи­нает его бить. В мышлении ребенка предмет предстает живым, оживотворен­ным, таким образом в мышлении проявляется гилозоизм.

Однако наиболее существенной особенностью мифологического мыш­ления является антропоморфизация мира, т. е. наделение предметов и явле­ний природы человеческими качествами Антропоморфизация природы про­является также в том, что природные стихии и объекты населяются сверхъес­тественными существами, имеющими человеческие качества Вы едете но­чью по темному лесу, дрожите от страха и вдруг споткнулись о корягу. Ка­жется, что за ногу вас схватил хозяин леса - леший, и вы уже бледнеете от страха и кричите от ужаса. У вас проснулось мифологическое мировоззрение, вы, сами того не осознавая, антропоморфизируете природу.

Мифы похожи на сказку, но все же миф и сказка это не одно и то же. Они различаются, но не содержанием, оно может быть одинаковым у мифа и сказки, а восприятием человека этого содержания. Мифологическое содер­жание предстает перед человеком, живущим в культуре, в которой господ­ствуют мифы, в качестве реальности, все события, которые осуществляются в мифах, человек воспринимает реально существующими. Он знает, что все происходящее в мифах, существовало или существует на самом деле. Поэто­му русский философ Алексей Федорович Лосев определяет миф как реаль­ность. Миф может эволюционировать в сказку, так, есть миф о Геракле, ко­торый (этот миф) воспринимается современными детьми сказкой, но древние греки верили, что Геракл реально существует и все его подвиги- это не вы­мысел, а сущая правда. Сказка же изначально воспринимается как вымысел Однако для ребенка, который верит в реальность происходящего в сказке, она уже и не сказка вовсе, а миф, некое сказание о реально происходящих событиях. Одно из значений мифа- это сказание, рассказ.

Многие народы так или иначе прошли мифологическую стадию в сво­ем развитии Но не все мифы дошли до нас, многие канули в Лету, реку заб­вения вместе с народами, их носителями. Но мифы Древней Греции в боль-

24

шинстве своем сохранились, что произошло благодаря двум великим грекам - - Гомеру и Гесиоду.

Гомер в поэтической форме воспроизводит мифы, до того времени пе­редававшиеся из уст в уста, в своих знаменитых «Иллиаде» и «Одиссеи». Геси-ол пишет свои не менее известные поэмы «Труды и дни» и «Теогонию», со­держанием которых опять-таки стали мифы. Поэмы Гомера предназначались довольно узкой группе людей - военной аристократии, поэтому Гомер расска­зывает о Троянской войне, о ее героях, о похождениях воинов. Гесиода же можно назвать первым систематизатором древнегреческих мифов, да и аудито­рия у него была, несомненно, более широкой и демократичней, чем у Гомера.

Поэмы этих двух великих греков оказали огромное влияние на миро­восприятие человека, на его ценности. На мифах воспитывалось не одно по­коление людей. И сейчас их изучают в школе.

Однако древнегреческие философы подвергли резкой критике как мифо­логическое мировоззрение, так и тех, кто в поэтической форме воспроизводил эти мифы. Так, еще Гераклит восклицал: «Я ненавижу всех этих Гомеров, Гесио-дов, Архелаев и им подобных». Платон также негативно относится к мифам. Сираижвается, почему именно такое отношение к мифам было характерно для древнегреческих рационалистов? Существовало несколько причин негативного отношения к мифам.

Одна из них связывалась с оценкой поведения богов, представленных в этих мифах. При этом надо учитывать, что боги всегда выступали высшими существами, на поведение которых ориентировались люди, они выступали объектом подражания. Бог - это идеал поведения человека. Но, увы, поведе­ние богов древнегреческих мифов практически не отличались от действий людей, боги, как и люди, пировали, ревновали, мстили, проявляли жесто­кость, изменяли друг другу и т. д. Они вели себя как люди, причем не как лучшая часть человечества. Поэтому такой древнегреческий философ, как Ксенофан, открыто выступает против гомеровского пантеона. Он отказыва­ется верить, что бог суетится и поступает так, как это описано у Гомера. «По Гомеру и Гесиоду, - пишет Ксенофан (род. около 565 г. до н. э., т. е. за 100 лет до рождения Платона), - боги совершают такие поступки, которые у лю­дей считаются постыдными: адюльтер, воровство, взаимный обман». Ксено­фан не принимает также идею божественного рождения «Но смертные счи­тают, что боги рождаются, носят одежду, имеют свой язык и тело».

Обратимся к труду Гесиода «Теогония», в котором рассказывается о происхождении Вселенной. Первоначальное состояние мира, согласно мифам, характеризовалось бесформенностью, в такой вселенной господствовал Хаос Затем появляются два бога, Гея - богиня земли и Уран - бог неба, которые по­чему-то невзлюбили друг друга и постоянно ссорились Я подчеркну, что кон­фликтовали боги, так что же говорить о нас, простых смертных! Понятно, что

25

Гея - женщина, Уран - мужчи*¹³' больше-то никого нет, вот и вынуждены они жить вместе От такого сожит^ства вряд ли родятся нормальные дети, рож­даются чудовища - Титаны, Циклопы, Гекатонхейры. Уран боится, что дети когда-нибудь свергнут его, по?™^мУ «^н все ^свое мышление и свою физическую силу направляет на то, чтобы воспрепятствовать рождению детей, чтобы они осталась в чреве матери. Пон^ио, что Гея возмущается и, улучшив момент, все-таки производит на свет ребенка, одного из титанов по имени Крон По­взрослевший Крон оскопляет (™а Да™* события принимают еще более дра­матический характер. Крон освобождает из чрева матери своих ближайших родственников - титанов и тирания но оставляет в земле киклопов и гекаток-хейров. Крон, как и его отец, ^б°ится детей, поэтому всех родившихся детей

пожирает. Крон явно каннибал, ^^аже *У^же> ^{он еСт своих} Д^етей- ^{Но вепь это бог!} Это высшее существо! Только оачн ребенок спасается- это был Зевс.

Зевс - олимпийский бо^г' но о» имеет шесть жен, любит пировать и не любит людей. Зевс настолько ненавидит их, что создает Пандору, которой дает ящик с условием, чтобы "^{на его не} открывала При этом Зевс прекрасно понимает, что Пандора, как ^{й любая} женщина, очень любопытна и обяза­тельно посмотрит, что храни1"^{ся в этом я}ш^ике- ^{А в} нем находились все мно­гочисленные беды человечес*^ которые, конечно, вылетели из ящика стои­ло только Пандоре открыть еГ« крышку. Когда она поняла, что натворила, и захлопнула крышку, было ужг поздно, беды вылетели, осталась на дне ящика только надежда.

Олимпийские боги, а б^° ^их двенадцать, вступают в половую связь с людьми, и от такого сожител'>^стаа рождаются герои, одним из которых был

Геракл.

Конечно, философы-рационалисты прекрасно понимали, что боги ру­ководствуются неразумными началами и можно было бы развернуть критику таких богов. Но философы по^стУ^{пают иначе}- ^0нй настаивали на том, что все, что представлено в мифах, эт» выдумка, вымысел, события, описанные в ми­фах, реально не существовал*¹' ^а значит, не было никаких богов, во всяком случае таких, какими они преЯ^ставлены в мифах. Все это выдумка человека. Ксенофан говорит, что боги ^ ^это продукт ангропоморфизации, т. е. перене­сение черт поведения человек ^на поведение богов. «Если бы быки, лошади и львы, - восклицает КсенофаА - имели бы руки и могли бы, как люди, рисо­вать и создавать различные произведения, лошади изображали бы фигуры своих богов подобными дошиЯ*"^ ^бь|КИ " подобными быкам, они придали бы им тот облик, которые имек>^т сами». И уже во времена Фукидида прилага­тельное «мифологическое» (^начало «вымышленное, не имеющее доказа­тельств в противоположность истинному и реальному.).

Таким образом, древнегреческие философы-рационалисты, среди ко­торых наиболее заметной фЧТРой был Платон, нанесли решающий, смер-

26

тельный удар по мифологическому мировоззрению, объявив содержание ми­фов вымыслом, несоответствующим действительности.

Однако мифологические сюжеты продолжали выполнять воспитатель­на функцию, воздействуя на умы и чувства людей через искусство, но уже не как мифы как таковые, т. е. в которых речь идет о якобы реально происхо­дящих событиях, а как мифы-вымыслы, сказки. Дело в том, что содержание мифов становится объектом искусства, они воспроизводятся в поэзии, музы­ке, драматургии В этом аспекте Платон требует ревизии мифологии, введе­ния цензуры. Мифы, - подчеркивает Платон, - должны учить добродетели, и человек с детства должен усвоить, что бог - причина блага, но никак не зла, поэтому из поэм Гомера, Геснода и других поэтов, - авторов лживых сказа­ний, выдумок, - следует изъять все места, где боги наказывают людей не ра­ди их пользы, а ради мести, злобности, ненависти и т. п. Люди, а в данном случае Платон речь ведет о воинах, должны усвоить, что боги карают только порочных людей. Надо также вычеркнуть все те места, где герои обнаружи­вают страх перед смертью (ведь больше смерти следует бояться рабства), все сетования и жалобные вопли. Мы не позволим Ахиллу, сказано у Платона, бродить, тоскуя, берегом моря, а Приаму кататься в грязи, умоляя вернуть ему тело его сына Гектора. Из искусства следует изгнать также изображение лжи, корыстолюбия, безрассудства. Напротив, в поэзии следует оставить лишь описание примеров стойкости и выдержки Такова ревизия уже суще­ствующего искусства, что же касается нового искусства, то Платон предлага­ет поставить творчество в рамки, не позволяя изображать несправедливых людей счастливыми, поэты должны изображать в своем творчестве только нравственные образы, а «кто не в состоянии выполнить эти требования, того нельзя допускать к мастерству».

Я бы хотел подчеркнуть, что такое отношение к поэзии и драматургии, где воспроизводились мифы, стало возможным тогда, когда сами мифы стали восприниматься как вымыслы, рассказы о несуществующих, ложных собы­тиях. А коль это выдумка, то можно выдумать и нечто другое, выбросить те сцены, в которых боги и герои ведут себя неподобающим образом, а значит, способны оказывать на человека, публику негативное влияние.

И мифы переосмысливались, причем в платоновском духе, да так, что их новое осмысление уже выступало прекрасной поэтической и драматурги­ческой иллюстрацией философско-антропологических идей великого древне­греческого философа.

Вы наверняка знаете, что в жизни древних греков и римлян большое значение придавалось театру. Здесь ставили трагедии, комедии, т. е. в куль­туре древней Греции широко было представлено драматическое искусство В У-1У вв. до н.э. появляются такие великие поэты и драматурги, как Эсхил,

27

затем Софокл и Эврипид, в их произведениях по-новому осмысливались два цикла мифов - троянский и фиванский, Я напомню содержание этих мифов.

Троянский цикл мифов повествует о войне между двумя греческими городами - Троей и Аргоссом, между двумя греческими родами - приамида-ми и атридами. Последние идут войной на Трою и после десятилетней осады захватывают этот город и уничтожают всех его жителей. Были приамиды, не стало приамидов. Победители возвращаются в родной город Аргосе, но кто по дороге, кто по возвращению в город погибают. Были атриды, не стало атридов. Погибли два рода, уничтожили друг друга

Согласно историческим и культурологическим исследованиями; это была война между двумя народами — ахейцами и эолийиами. Когда-то территорию современной Греции занимала Критская цивилизация, затем с севера в теплую Грецию хлынули племена ахейцев, затем пришли эолийцы, ионийцы и, наконец, более цивилизованные, знающие железо и умеющие изготавливать железные мечи, которые превосходили своими боевыми свойствами медные клинки зо-лийцев, дорийцы. Род атридов принадлежал к ахейцам, а род приамидов - к эо-лийдам. Но миф все же повествует о войне между двумя родами одного и того же народа Впрочем, даже не важно, один народ это был или разные, главное, так это необходимо посмотреть, в чем античные драматурги усматривают причины постигшей атридов и приамидов катастрофы, почему они погибли? Для ответа на этот вопрос обратимся к содержанию тех мифов, которые стали объектами осмысления великих древнегреческих драматургоа

Начнем с ответа на вопрос о причинах гибели победителей - рода атри­дов. В трилогии Эсхила «Орестея» эта гибель представлена как форма самоис­требления атридов, они сами себя уничтожили А началось самоистребление этого рода задолго до начала 1роянской войны. В Аргоссе в незапамятные вре­мена правил царь Атрей и вот однажды, когда он удалился из города на какое-то время, выехал, по всей вероятности, на охоту, его родной брат Фиест соблазняет Аэрону, жену своего родного брата Атрея. Вполне понятна реакция Атрея, уз­навшего, что произошло в его отсутствие. Он возмущен и жаждет мести

И здесь многие из вас уже, наверное, догадались о причинах постигшей род атридов катастрофы, ибо вы знакомы с философско-антропологическими идеями Платона. Конечно, причина в том, что первые атриды оказались под вла­стью неразумной части души, которая восторжествовала над разумной частью. Фиест руководствуется своим вожделением и, поймав момент, реализовывает его. Что же касается самого Атрея, то он жаждет мести, он весь в гневе. А эту часть неразумной лугди Платон именует, как вы уже знаете, гневливой.

Далее, следуя логике философеко-антропологимеского открытия Пла­тона, в действиях атридов должно проявиться не просто животное начало, а нечто худшее. Как вы уже знаете, при господстве неразумного начала над разумным, человек становится хуже животного, он превращается в зверя. И

28

поэтому кто-нибудь из атридов просто должен совершить поступок, невоз-можеый для животного, такой поступок, от которого любое животное, имей оно сознание, содрогнулось бы. И такой поступок совершается.

Атрей, понятно, изгоняет брата Фиеста из города, но по-прежнему нахо­дится во власти гнева и жаждет мщения. У Атрея, в отличие от животного, есть мышление, есть рассуждающая часть души, которая находится во власти гневли-зой части. Все мысли Атрея заняты только одним, - как бы отомстить Фиесту за его. мягко говоря, неблаговидный поступок. И придумывает, благо есть мышле­ние и воображение. Фиест возвращается в город и просит прощение у брата Ат­рей соглашается и предлагает по случаю примирения устроить пир В разгар пи­ра Атрей в одной из палаток, в которой готовили еду для пиршества, тайно уби­вает детей Фиеста, готовит из них кушанье, которое и подает своему брату. Фи­ест ест, не догадываясь, мясо собственных детей. И что, вы скажите, Атрей - это животное, нет, он хуже животного! Да ни одно животное не совершило бы тако­го поступка, ибо животное не только не умеет мыслить, оно не знает мести

Фиест проклинает своего брата. И началось самоистребление рода ат­ридов.

У Атрея было два сына — Агамемнон и Менелай. Однажды к Менелаю в гости с дружественным визитом приезжает из Трои сын царя этого города— Парис. И увидел он жену Менелая, красавицу Елену. Воспылало у него стра­стное начало — вожделение, да и Елена не уступала Парису в этом чувстве вожделения, в результате они вместе покидают Аргосе и прибыли в Трою.

Понятно настроение Менелая, он оказался во власти гневливого нача­ла, он жаждет мести. Его желание отомстить поддерживает брат Агамемнон, ла еще Одиссей, их приятель. И вот уже готово войско для похода на Трою. Десять лет длится кровавая бойня и уничтожен род приамидов. Были при­амиды, не стало приамидов. И все из-за господства неразумной части души. Война, по большому счету, характеризует человека как существо, которое хуже животного. Животные не ведут войн, животные одного и того же вида не истребляют друг друга, иное дело человек!

Далее действия разворачиваются как в мексиканских сериалах. Атриды, уничтожив приамидов, возвращаются домой, Менелай со своим войском гиб­нет в море, застигнутый бурей. Был Менелай, не стало Менелая. Самоуничто­жение рода атридов продолжается. Агамемнон, аргосский царь, возвращается с победой и благополучно добирается до дома Но, увы! Его не было десять лет, а супруга одна, и не в состоянии она сдержать свое вожделение, заводит лю­бовника, двоюродного брата Агамемнона - Эгисфа. Кстати, единственно уце­левшего сына Фиеста, помните, детей которого зарезал отец Агамемнона, Ат­рей, и мясом которых накормил своего брата Фиеста. Жена Агамемнона, Кли­темнестра, все еще находящаяся под властью вожделеющей части души, уго­варивает Эгисфа убить Агамемнона. Опять-таки, у ней есть рассуждающая

29

часть души, она мыслит, но мышление находится под властью неразумной час­ти души. Она любезно принимает Агамемнона, оказывает все причитающиеся по этому поводу почести, но ночью сама, без помощи своего любовника, пре­красно справляется с задачей, она закалывает спящего мужа. Был Агамемнон, не стало Агамемнона. У Агамемнона и Клитемнестры был еще сын Орест, по имени которого и была названа трилогия Эсхила «Орестея», который после шести лет скитания возвращается домой и узнает всю правду о гибели своего отца. Во власти мщения он убивает родную мать. Была Клитемнестра, не стало Клитемнестры. Ореста судят Эринии, богини мщенья, и хотя прощают, но он уже не жилец на этом свете. Итак, гибнет весь род атридов. Были атриды, не стало атридов, были приамиды, не стало приамидов. И причина гибели этих родов уже известна, ока была зафиксирована в философской антропологии Платона, - это господство неразумной части души над разумной

Необходимо подчеркнуть, что древнегреческие трагедии не просто воспро­изводят философско-антропологические идеи Платона в образно-художественной форме на материале древнегреческих мифов (впрочем, трагики писали свои пьесы еще до рождения Платона, но не это важно), но и усиливают эти идец доводя их до логического конца, а именно, древнегреческая драматургия показала, что гос­подство неразумного начала над размышляющей частью души неизбежно ведет к самоистреблению человека, является причиной его гибели.

Другой причиной гибели приамидов и атридов является их отступле­ние от правды, под которой понимается совокупность таких ценностей, кото­рые способствуют выживанию человека и являются источником его жизни Эта ценности носят духовный характер и выработаны человечеством в про­цессе долгого существования. Эти ценности чаще всего носят запретитель­ный характер, например: нельзя прелюбодействовать, нельзя нарушать зако­ны гостеприимства и ряд других. Эти ценности, согласно философии Плато­на, составляют существенную часть мира идей и идеалов, долину правды. Атриды и приамиды покинули эту долину, предпочли ей долину неправды, я бы сказал, долину смерти, ибо жизнь не по-правде ведет к смерти.

Что же касается фиванского цикла мифов или мифов о царе Эдипе, то в них также в образной форме предугадывается философская антропология Платона. Главным героем фиванского цикла мифов является Эдип, который, по мнению одного из исследователей древнегреческих мифов Рудольфа Мертлика, «был самым несчастным из всех людей, живших когда-либо на земле». Какие несчастья и беды случились с Эдипом и почему?

Родителями Эдипа была царствующая чета "из города Фивы - Лай и Иокаста. У них долго не было детей. И вот однажды, согласно одной из вер­сий, Лай отправился в гости к соседнему царю. Возвращаясь домой, Лай по­хитил у соседа его сына, за что был проклят богами. Сразу же оценим этот поступок с философско-антротологических позиций. С одной стороны, мож-

30

но понять человека, который хочет иметь ребенка, но ведь можно усыновить кого-нибудь. Лай очень сильно хочет иметь детей, страстно хочет. Страсть, сильное чувственное желание в философской антропологии Платона тожде­ственно неразумному началу души, безумию. Лай совершает безумный по­ступок, нарушая фадицин гостеприимства, и это тоже безумие. Иначе гово­ря, Лай оказывается во власти вожделяющего, неразумною начала. Отсюда и все беды, которые обрушились на род Лая. Боги назначили Лаю наказание: погибель от руки родного сына.

Итак, у Лая и Иокасты не было родных детей. Чтобы узнать, сбудется ли их мечта о своих, собственных детях. Лай отправился к Дельфийскому оракулу, предсказание которого не доставило ему радости. Оно гласило: «Не проси, чтобы у тебя родился сын. Ибо если он родится, то став взрослым, он убьёт тебя, а его мать станет его женой. И весь твой род будет залит кровью».

Когда у Лая родился сын, помня предсказание оракула, Лай решил из­бавиться от него. Он приказал проколоть ребенку сухожилия у лодыжек, про­тянул сквозь них веревку и, крепко связав ноги, бросить его в лесу. Однако ребенка нашел пастух, и отнес его к местному царю Полибу, у которого не было детей. Полиб с радостью усыновил спасенного от верной смерти малы­ша. Мальчик рос, как говорится, не по дням, а по часам, здоровым и веселым, только лодыжки у него были отёкшими. Поэтому Полиб предложил назвать мальчика Эдипом, что означает «с опухшими ногами» или «распухшая ступ­ня». Иногда имя Эдип переводится с древнегреческого, как «сын вспухшего моря». Такое различие в значениях имени Эдип объясняется тем, что по од­ной го версий этого мифа Лай положил ребенка в сундук и бросил в море, а когда море выбросило его на берег, там его нашла жена Полиба.

Эдип повзрослел, но местные парни нередко дразнили его чужаком и подкидышем. Во-первых, как известно, тайное всегда становится явным, а во-вторых, Эдип не был похож на своих новых родителей Эдип устал от слухов и пошел к оракулу узнать, кто его настоящие родители. Но оракул как будто не услышал его вопроса и ответил, что Эдип убьет своего отца и женится на своей матери. Так Эдип и не узнал, кто его родители, но зато узнал свою судьбу.

Поскольку он думал, что усыновившие его царь и царица Коринфа явля­ются его настоящими родителями, то решил не возвращаться домой. Он отпра­вился в сторону Фив. Навстречу по дороге ему несется колесница. Дорога гор­ная, узкая, кто-то должен уступить дорогу. Но никто не хотел уступать. Задела колесница Эдипа, и он в ярости убивает возницу и еще двух пассажиров Четвер­тый пустился наутек и тем спасся. Не знал Эдип, что один ю убитых им людей был его отец Лай. Предсказания начинают сбываться. Причина? Эдип был в яро­сти. Уступил бы дорогу, и всё разрешилось бы благополучным образом.

А Эдип продолжал путь, пока не подошел к стенам Фив. В это время го­род терроризировала Сфинкс, крылатое чудовище с туловищем льва и девичьей

31

грудью и головой. Это чудщце-женщина каждый день убивала по одному жите­лю города и грозилась это делать до тех пор, пока кто-нибудь не разгадает ее загадку: «Кто утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех. Чем больше у него ног, тем меньше сил. Кто это?» Эдил разгадал ее. «Это чело­век, - сказал отцеубийца Эдип, - утро своей жизни он проводит на четвереньках, потом ходит на двух ногах, а к закату своей жизни он опирается на костыль, -это и есть его третья нога». После этого террористка-сфинкс покончила жизнь самоубийством, бросившись со скалы в пропасть.

Благодарные жители Фив решили отдать Эдипу в жены овдовевшую царицу Иокасту. Это была его мать, которая родила Эдипу, своему сыну, чет­верых детей, двух сыновей близнецов, Этеокла и Полиника, и двух дочерей, это были Антигона и Йемена. Прошло довольно много времени, и Эдип с Иокастой узнают всю правду. Иокаста не вынесла позора и покончила жизнь самоубийством, а несчастный Эдип в отчаянии выхватил из ее одежды две булавки и выколол себе глаза

Ослепший Эдип царскую власть передает брату Иокасты, т. е. своему дя­де, Креонту, на время, пока Этеокл и Полиник не достигнут совершеннолетия. Сам же Эдип с Антигоной покидают Фивы и останавливаются вблизи Афин Сыновья подросли и стали царствовать вместе. Но вскоре Этеокл лишил трона Полиника и изгнал его из города Эдип, узнав про это событие, также покончил жизнь самоубийством, а Антитона возвращается в родной город

Полиник собирает войско, к нему присоединяются еще шесть местных царьков со своими отрядами, и вот семеро вождей осаждают город Фивы. «Семеро против Фив». В одной из битв Этеокл и Полиник убивают друг дру­га. Царем Фив становится Креонт, который приказывает похоронить Этеокла с почестями, а труп Полиника бросить на городской площади. Антигона ре­шается предать, хотя бы символически, тело своего брата Полиника земле, осыпая его глиной. Она была застигнута за этим занятием и, как нарушившая указ царя, была заточена в скале. В этой темнице она кончает жизнь само­убийством. Сын Креонта, который любил Антигону и считал ее своей невес­той, тоже кончает жизнь самоубийством, вонзив в себя кинжал около трупа своей любимой. Узнав о гибели своего сына и его невесты Антигоны, жена Креонта тоже покончила с собой.

Конечно, жанр трагедии предполагает такого разворота событий Убийст­ва и очень много самоубийств, ведь страсти горят, чувства на пределе. Но через десять лет после описываемых событий все заканчивается довольно благополуч­но. На фиванский трон вступает Ферсандр, внук Полиника а, тем самым предпо­лагается, что проклятие, долгое время тяготевшее над родом Лая, снято.

Одна из причин описываемой трагедии видится в доминировании не­разумного, страстного начала над разумным. Когда герои трагедий начинают руководствоваться страстью, чувственностью, тогда на них и сваливаются

32

несчастья. Другая причина также нашла свое отражение в философской ан­тропологии Сократа - Платона. Это идея незнания как источника и причины зла, несчастья, трагедии. Вот почему Сократ и Платон так сильно настаивали на идее жизненной ценности знания вообще и знания добра и зла в частно­сти. Незнание - вот источник всех бедствий, которые сваливаются на головы людей, превращая их жизнь в тотальную трагедию. Эдип не знал, что при­ютившие и усыновившие его правители Коринфа не являются его родителя­ми по крови. Знал бы, то не стал бы слушать оракула, а спокойно вернулся домой и не было бы никакой трагедии. Но Эдип не знал.

Не знал Эдип, что один из сидящих в колеснице является его родным отцом. Знал бы. то поступил по-другому. Не знал Эдип, что Иокаста его мать. Знал бы, не стал жениться. Эдип спасает Фивы от сфинкса знанием, но не­знание губит его самого.

Таким образом, победное шествие сократо-платоноаской философской антропологии продолжается. Платоновская антропология привлекала многих философов своим пафосом, ориентируя людей на разум, мышление и именно с разумом связывала спасение человека. При этом в платоновской антропологии, погашаемой как теория спасения, спасался человек, лишенный чувственности. А негативное отношение Платона к чувственности можно было понять, ведь чело­веческая чувственность в его эпоху настолько деградировала, что спасти ее мог только разум. Другие древнегреческие философы как бы не замечали специфики спасенного человека в платоновской антропологии

В концепции Платона были слабые стороны, на которые обратили внимание киники и стоики и попытались их преодолеть.

Обязательная литература:

1. Гомер. Илиада. М., 1982.

1. Денисов С.Ф. Жизненные и антропологические смыслы правды и не­правды. Омск, 2001. Глава «Правда и судьба в греческой трагедии». С. 92-У 15.

2. Платон. Государство. Кн. 3//Платон. Собр. соч.: В 4 т. М., 1994. Т. 3. С. 149-187.

2. Эсхил. Трагедии. М., 1978.

Дополнительная литература:

1. Боннар А. Греческая цивилизация. М., 1992. Т. 1. От Илиады до Парфенона. Главы 2, 3,9.

2. Боннар А. Греческая цивилизация. М., 1992. Т. 2, От Антигоны до Сократа. Гл. 4. Софокл и Эдип - ответ року.

33

3. Боннар А. Греческая цивилизация. М., 1992. Т. 3. От Еврипида д Александра. Главы 1,2, 3.

3. Грате Р. Мифы Древней Греции, М., 1992.

4. Жизнь мифа в античности. М., 1988.

5. Кравчук Л. Троянская война. Миф и история. М., 1991.

6. Лосев А.Ф. Гомер. М„ 1996.

7. МертликР Античные легенды и сказания. М., 1992.

8. Софокл. Антигона//Греческие трагедии. М., 1956.