Глава XXI. О свободе подданных

… Но подобно тому как люди для достижения мира и обусловленного им самосохранения создали искусственного человека, называемого нами государством, точно также они сделали искусственные цепи, называемые гражданскими законами, и эти цепи они сами взимными соглашениями прикрепили одним концом к устам того человека или собрания, которым они дали верховную власть, а другим концом – к собственным ушам. [c. 147] <…>

… Свобода подданных заключается поэтому лишь в тех вещах, которые суверен прирегулировании их действий обошёл молчанием, как, например, свобода покупать и продавть и иным образом заключать договоры друг с другом, выбирать своё местопребывание, пищу, образ жизни, наставлять детей по своему усмотрению и т.д.

Однако нас не следует понимать так, будто этой свободой упраздняется или ограничивается власть суверена над жизнью и смертью его подданнных. [c. 147] <…> Суверен, таким образом, имеет право на всё лишь с тем ограничением, что, являясь сам подданым Бога, он обязан в силу этого соблюдать естественные законы. [c. 147-148]

Цитируется по: Т. Гоббс. Левиафан. М.: Мысль, 2001. – 478 с.

__________

Жан Жак руссо (1712 – 1778) – великий французский философ – просветитель. Как политический мыслитель является представителем радикально-демократического направления.

РУССО Ж.Ж. ОБ ОБЩЕСТВЕННОМ ДОГОВОРЕ ИЛИ ПРИНЦИПЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРАВА

КНИГА 1

Глава I. Предмет этой книги

Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах. Иной мнит себя повелителем других, что не мешает ему быть рабом в большей еще мере, чем они. Как совершилась эта перемена? Не знаю. Что может придать ей законность? Полагаю, что этот вопрос я смогу разрешить.

Если бы я рассматривал лишь вопрос о силе и результа­тах ее действия, я бы сказал: пока народ принужден повино­ваться и повинуется, он поступает хорошо; но если народ, как только получает возможность сбросить с себя ярмо, сбрасывает его,  он поступает еще лучше; ибо, возвращая себе свободу по тому же праву, по какому ее у него похити­ли, он либо имеет все основания вернуть ее, либо же вовсе не было оснований ее у него отнимать. Но общественное состояние – это священное право, которое служит основа­нием для всех остальных прав. Это право, однако, не явля­ется естественным; следовательно, оно основывается на со­глашениях. Надо выяснить, каковы эти соглашения. Преж­де чем приступить к этому, я должен обосновать те положе­ния, которые я только что выдвинул.

Глава II. О первых обществах

Самое древнее из всех обществ и единственное естествен­ное – это семья. Но ведь и в семье дети связаны с отцом лишь до тех пор, пока нуждаются в нем. Как только нужда эта пропадает, естественная связь рвется. Дети, избавлен­ные от необходимости повиноваться отцу, и отец, свобод­ный от обязанности заботиться о детях, вновь становятся равно независимыми. Если они и остаются вместе, то уже не в силу естественной необходимости, а добровольно; сама же семья держится лишь на соглашении.

Эта общая свобода есть следствие природы человека. Первый ее закон – самоохранение, ее первые заботы – те, которыми человек обязан самому себе, и как только он вступает в пору зрелости, он уже только сам должен судить о том, какие средства пригодны для его самосохранения, и так он становится сам себе хозяином.

Таким образом, семья – это, если угодно, прообраз поли­тических обществ, правитель – это подобие отца, народ – детей, и все, рожденные равными и свободными, если от­чуждают свою свободу, то лишь для своей же пользы. Вся разница в том, что в семье любовь отца к детям вознаграж­дает его за те заботы, которыми он их окружает,  в Госу­дарстве же наслаждение властью заменяет любовь, которой нет у правителя к своим подданным. [c. 198-199] <…>