2. О необходимости института, обеспечивающего мир во внешних условиях

Философская реконструкция необходимости существования правового государства не в состоянии объяснить необходимость существования в мире огромного количества государств. Ей приходится акцептировать наличие множества государств точно так же, как она акцептирует в качестве предпосылки наличие множества людей, стремящихся, путем направленных на окружающий мир действий, достичь своего счастья. Приняв же эту предпосылку, она может показать, что центральная и основополагающая функция правового государства – функция обеспечения мира – с необходимостью требует наличия института, обеспечивающего мир не только внутрь, но и наружу. И это уже только потому, что другие государства существуют, соприкасаются с собственным государством, необходимо создавая тем самым пространство для конфликтов, причем независимо от того, миролюбивы ли эти другие государства или нет.

Точно так же, как в любом, даже лишенном внутренних конфликтов государстве должен иметься направленный на внутренние отношения институт полиции на тот случай, если произойдет нарушение законов, − точно так же в отношениях с другими государствами должен существовать институт вооруженных сил, который должен быть в состоянии предотвратить возможную угрозу своему государству извне, ибо наличие такой угрозы со стороны приграничных государств в условиях стремления каждого государства к наиболее пол­ной самореализации при одновременной ограниченности ресурсов – отнюдь не кончается. Внешнеполитическая деятельность любого государства – не только монархий и деспотий аналогична представленной выше схеме поведения ин­дивидуумов. Пространство для конфликтов, возникающее таким образом, с неизбежностью влечет за собой, по аналогии с поддержанием внутреннего мира, идею обеспечения мира внешнего путем совместно принятого и обязательно­го для всех свода законов – международного права. Однако даже в том случае, если бы существовало признанное и соблюдаемое всеми без исключения государствами международное право, защиту его от возможных нарушений следовало бы доверить тому же институту вооруженных сил, которые, наподобие войск ООН, следили бы за повсеместным соблюдением этих правовых норм. [c. 16-18] <…>

Я подвожу итог: коль скоро первостепенной задачей государства в целом является обеспечение мира, то для реализации этой задачи в сфере своих внеш­них отношений любое государство – независимо от случайного, изменчивого ха­рактера внешнеполитических отношений как в региональных, так и в мировых масштабах – обязано сохранить институт вооруженных сил, с какими бы то ни было модификациями и в каком бы то ни было объеме. Для любого государства вооруженные силы являются необходимым инструментом его политики по обеспе­чению безопасности. [c. 19] <…>

3. Свобода и человеческое достоинство как мотивация

Благодаря своей готовности и способности к отражению возможных и реальных опасностей извне, институт вооруженных сил служит безопасности и стабильности общества. Если это общество является демократическим правовым государством, институт вооруженных сил защищает лежащий в основе идеи правового государства принцип самоограничения свободы совместно принятыми законами с целью реализации свободы как творческого развития культурной жизни. Взаимосвязь между свободой, правом и государством можно было бы выразить и в виде такой формулы: свобода – это условие для права, право же – условие ее реализации и развития. Право обеспечивается государственной монополией власти, однако в то же время государство обязано соблюдать право, и выступает таким образом в качестве необходимого условия свободы. Свобода же, в свою очередь, является критерием развития государства.

В рамках правового и конституционного государства понятие свободы может быть развито в четырех направлениях: 1) независимость от неоправданного произвола со стороны других, 2) свобода в смысле гарантированных основных прав – то есть ограничение монополии государственной власти сохранением и реализацией тех законов, которые могут быть истолкованы как принятые путем свободного соглашения, 3) право на соучастие в делах государства, то есть право на участие в принятии решений в государственной демократии большинства, 4) реализация индивидуального самоопределения на почве законов: свобода выбора и принятия решений, свобода самому определять свою жизнь согласно своим представлениям о счастье и смысле. Во всех этих намерениях политическая свобода выражается в форме самоопределения индивидуума – с помо­щью законодательства, согласно которому каждый взаимосвязан с другим и поэтому равен другим. Таким образом, структура свободы – это автономия, то есть самоопределение как самозаконодательство. Автономия вообще является основным принципом свободного существа, основным принципом человека. Этот принцип накладывает свой отпечаток не только па политико-государственную сферу, но и на сферу нравственности, если понимать под нравственностью определение своей деятельности на основе установленного для себя посредством разума нравственного закона. В кантовской формуле категорического императива эта личностная установка выражается в законе, распространяющемся на всех конечных разумных существ: «Поступай так, чтобы максима твоей воли одновременно могла бы выступать принципом общего законодательства». Поэтому свобода, право, государство, нравственный закон и нравственность взаимосвязаны друг с другом в этой структуре автономии, отличаются друг от друга и в то же время во многом зависят друг от друга. Тот, кто защищает демократическое конституционное государство, защищает общество, основанное на свободе как автономии. Он защищает тем самым и понимание человеком самого себя как автономной сущности.

Он защищает в то же время существо, обладающее достоинством, ибо автономия – это основа достоинства человека как личности. Понятие автономии вкратце может быть сформулировано следующим образом: то, что имеет досто­инство бесценно, для него не существует эквивалента. То, что имеет досто­инство, обладает непосредственной, ни с чем не сравнимой ценностью, им нельзя распоряжаться, оно не может быть использовано в качестве средства для дости­жения каких бы то ни было целей, оно заслуживает уважения. Достоинством, понятым в таком смысле, может обладать лишь существо, имеющее отношение к самому себе и к иным себе подобным, и в этой двойственности, с незапамятных своих начал, строит свое отношение к себе и к другим, и определяет себя в этом отношении. Автономия – это основа достоинства человека как личности. Опять же Кант нашел для этого ясную формулировку: «Поступай так, чтобы человечество – как в твоем лице, так и в лице других – было бы для тебя всегда только целью, и никогда средством». Поэтому тот, кто защищает демократическое правовое и конституционное государство, защищая принцип автономии, одновременно защищает достоинство человека. [c. 19-20] <…>

Я подвожу итог: тот, кто защищает современное конституционное и правовое государство, защищает свободу как автономию и основанное на этой свободе человеческое достоинство – и тем самым представление о человеке как нравственном, ответственном перед собой и другими, существе, свободно развивающемся как культурно-творческая сущность на основе установленных им же самим законов. Именно в этом и заключается ядро мотивации всех граждан и институтов демократического, свободного правового и социального государства. [c. 21]

Цитируется по: Х.М. Баумгартнер. Свобода и человеческое достоинство как цели государства // Политическая философия в Германии: Сб. ст. Изензее Й. и др. М.: Современные тетради, 2005. – С. 15-21.

__________