Глава I. О том, что суверенитет неотчуждаем

Первым и самым важным следствием из установленных выше принципов является то, что одна только общая воля может управлять силами Государства в соответствии с це­лью его установления, каковая есть общее благо. Ибо, если противоположность частных интересов сделала необходи­мым установление обществ, то именно согласие этих интере­сов и сделала сие возможным. Общественную связь образует как раз то, что есть общего в этих различных интересах; и не будь такого пункта, в котором согласны все интересы, никакое общество не могло бы существовать. Итак, общест­вом должно править, руководясь единственно этим общим интересом.

Я утверждаю, следовательно, что суверенитет, который есть только осуществление общей воли, не может никогда отчуждаться и что суверен, который есть не что иное, как коллективное существо, может быть представляем только самим собою. Передаваться может власть, но никак не воля.

В самом деле, если возможно, что воля отдельного чело­века в некоем пункте согласуется с общей волей, то уж ни­как не возможно, чтобы это согласие было длительным и постоянным, ибо воля отдельного человека по своей приро­де стремится к преимуществам, а общая воля – к равенст­ву. Еще менее возможно, чтобы кто-либо поручился за тако­го рода согласие, хотя такой поручитель и должен был бы всегда существовать; это было бы делом не искусства, а случая. Суверен вполне может заявить: «Сегодня я хочу того же, чего хочет или, по крайней мере, говорит, что хо­чет, такой-то человек». Но он не может сказать: «Я захочу также и того, чего захочется этому человеку завтра»  потому что нелепо, чтобы воля сковывала себя на будущее время и потому что ни от какой воли не зависит соглашать­ся на что-либо противное благу существа, обладающего во­лею. Если, таким образом, народ просто обещает повино­ваться, то этим актом он себя уничтожает; он перестает быть народом. В тот самый миг, когда появляется госпо­дин,  нет более суверена; и с этого времени Политический организм уничтожен.

Это вовсе не означает, что приказания правителей не могут считаться изъявлениями общей воли в том случае, когда суверен, будучи свободен противиться им, этого не делает. В подобном случае всеобщее молчание следует счи­тать знаком согласия народа. [c. 216-217] <…>

Глава II. О том, что суверенитет неделим

В силу той же причины, по которой суверенитет неот­чуждаем, он неделим, ибо воля либо является общею, либо ею не является; она являет собою волю народа как целого, либо – только одной его части. В первом случае эта провозглашенная воля есть акт суверенитета и создает закон. Во втором случае – это лишь частная воля или акт магистрату­ры; это, самое большее,  декрет. [c. 217] <…>

Глава III. Может ли общая воля заблуждаться

Из предыдущего следует, что общая воля неизменно на­правлена прямо к одной цели и стремится всегда к пользе общества, но из этого не следует, что решения народа имеют всегда такое же верное направление. Люди всегда стремятся к своему благу, но не всегда видят, в чем оно. Народ не подкупишь, но часто его обманывают и притом лишь тогда, когда кажется, что он желает дурного.

Часто существует немалое различие между волею всех и общею волею. Эта вторая блюдет только общие интересы; первая – интересы частные и представляет собою лишь сумму изъявлений воли частных лиц. Но отбросьте из этих изъявлений воли взаимно уничтожающиеся, крайности; в результате сложения оставшихся расхождений получится общая воля.

Когда в достаточной мере осведомленный народ выносит решение, то, если граждане не вступают между собою ни в какие сношения, из множества незначительных различий вытекает всегда общая воля и решение всякий раз оказыва­ется правильным. Но когда в ущерб основной ассоциации образуются сговоры, частичные ассоциации, то воля каж­дой из этих ассоциаций становится общею по отношению к ее членам и частною по отношению к Государству; тогда можно сказать, что голосующих не столько же, сколько людей, но лишь столько, сколько ассоциаций. Различия становятся менее многочисленными и дают менее общий результат. Наконец, когда одна из этих ассоциаций настоль­ко велика, что берет верх над всеми остальными, в результа­те получится уже не сумма незначительных расхождений, но одно-единственное расхождение. Тогда нет уже больше общей воли, и мнение, которое берет верх, есть уже не что иное, как мнение частное.

Важно, следовательно, дабы получить выражение имен­но общей воли, чтобы в Государстве не было ни одного частичного сообщества и чтобы каждый гражданин выска­зывал только свое собственное мнение; таково было единст­венное в своем роде и прекрасное устроение, данное вели­ким Ликургом. Если же имеются частичные сообщества, то следует увеличить их число и тем предупредить неравен­ство между ними, как это сделали Солон, Нума, Сервий. Единственно эти предосторожности пригодны для того, что­бы просветить общую волю, дабы народ никогда не оши­бался.