журнал ПО 4(7) 2012

Раздел III. Вопросы патриотического воспитания в профессиональном образовании

И в современной трактовке определения «патриотизм» мы не увидим особых отличий. Патриотизм – это нравственный и политический принцип, социальное чувство, содержанием которого является любовь к Оте- честву и готовность подчинить его интересам свои частные интересы; он предполагает гордость достижениями и культурой своей Родины, желание сохранить ее характер и культурные особенности и идентифицировать себя с другими представителями народа; это источник формирования привязанности к родной земле, языку, традициям; патриотизм является составной частью общественного сознания, отражающего общенациональные моменты в его развитии и т. п. (см. : [5]). Таким образом, патриот – это личность, подчиняющая свою жизнь интересам Отечества.

Патриотизм понимается как «одна из наиболее значимых, непреходящих ценностей, присущей всем сферам жизни общества и государства, который является важнейшим духовным достоянием личности, характеризует высший уровень ее развития и проявляется в ее активно-деятельст- ной самореализации на благо Отечества. Патриотизм олицетворяет любовь к своему Отечеству, сопричастность с его историей, культурой, достижениями, притягательными и неотделимыми в силу своей неповторимости и незаменимости, составляющими духовно-нравственную основу личности, формирующими ее гражданскую позицию и потребность в достойном, самоотверженном, вплоть до самопожертвования служении Родине» [1, с. 37].

Говоря о патриотизме, следует упомянуть о таком понятии, как «гражданственность»; это интегративная, комплексная характеристика личности человека, понятие, которое характеризует гражданско-патриотическую позицию человека, его ценностную ориентацию, подразумевающую ответственность за судьбу своей Родины, сопричастность с ее судьбой.

Таким образом, патриотизм представляет собой своего рода фундамент общественного и государственного здания, идеологическую опору его жизнедеятельности, одно из первоосновных условий эффективного функционирования всей системы социальных и государственных институтов.

Патриотические традиции в России имеют глубокие исторические корни. В дореволюционной России в системе образования большое внимание уделялось вопросам воспитания патриотизма и гражданственности. В условиях общественного подъема и реформ второй половины ХIХ в. особое внимание обращалось на гражданское воспитание молодежи (например, К. Д. Ушинский выдвинул идею о введении учебного предмета патриоти- ческой направленности – «отечествоведение» [6]). В советской России воспитание было построено на основе коммунистической идеологии, большой акцент сделан на патриотическое воспитание. В начале 1990-х гг. в нашей стране произошел «кризис» воспитания, связанный с конфликтом ценностей либерализма и государственных традиций патриотизма в России. С начала ХХI в. в Российской Федерации происходит возрождение системы гражданского и патриотического воспитания (военно-патриоти- ческое, гражданско-патриотическое, поисковая деятельность, краеведение и др.), и важнейшим качеством гражданина-патриота выступает его способность успешно выполнять свои гражданские обязанности в мирное и военное время.

Известно, что с крахом Советского Союза русский народ оказался на историческом распутье. Развал советской системы образования и воспи-

101

Профессиональное образование в современном мире, ¹ 3(6), 2012

тания привел к тому, что молодое поколение, не усвоив ценностей патриотизма и коллективизма, стало формироваться на ценностях крайнего индивидуализма и эгоизма. Важнейшей составляющей этого процесса явилось разрушение устоявшихся представлений советских людей о себе и своем месте в мире, что вызвало массовый кризис идентичности и, как следствие, разрушение основ советского патриотизма. Таким образом, новое поколение начинало свою жизнь в стране, в которой отсутствовала какая-либо идеология или система ценностей. Образовался идеологический вакуум, в который стали проникать всевозможные идейные («безыдейные») течения и направления, направленные на разрушение основ русской государственности, национального самосознания – вековых нравственных ценностей.

Как только личность отрывается от целого (социальная среда, нация, Родина), она попадает в «ловушку» ценностей, лишенных общественного, гражданского содержания. Это основа развития эгоизма личности. Если общество не интересуют проблемы личности, то автоматически возникает реакция, не зависящая от личности – агрессия против общества, антиобщественное поведение в различных проявлениях: терроризм, наркомания, алкоголизм, преступность и т. п. Человек в современной России, с одной стороны, стремится жить в обществе (по законам общества, следуя традиционным ценностям) и в то же время пользоваться достижениями науки и техники. Таким образом, в России столкнулись две системы ценностей – либеральная, сменившая социалистическую как ее антитеза, и традиционная, складывавшаяся на протяжении многих веков. В результате увеличи- лось число людей, которые одновременно стремятся к противоположным ценностям. В современном обществе материальные ценности стали преобладать над моральными и духовными, человек зациклился на личном благополучии (приоритет отдается индивидуализму, предпринимательским способностям, культу потребления, богатству). Мы можем утверждать, что сегодня в российском обществе отсутствует гражданское самосознание, оставляет желать лучшего и морально-психологическое состояние граждан, поскольку отсутствует единая государственная политика в области патриотического воспитания.

Когда речь заходит о патриотизме современной молодежи, то обычно отмечают следующее: мало понимает и принимает «патриотизм» как ценность; не знает истории своего Отечества; слабо понимает, как применить «патриотизм» на практике; не знает традиционных ценностей и т. п. Так, молодым новосибирцам был задан вопрос о герое нашего времени. Результаты следующие: 82 % – не могут назвать конкретных героев, причем 37 % из них считают, что таких нет вообще, 36 % – не знают их, 9 % – думают, что герои есть, но не ведают, кто они [7]. А если нет образцов для подражания, молодежь в замешательстве: с кого брать пример? Вот и ищут свои идеалы самостоятельно, чаще прибегая к СМИ, Интернету, искажающим их сознание. В этом нельзя винить только подрастающее поколение, это один из главных показателей кризисной ситуации современного общества и государства.

Отметим, что в настоящее время отсутствует комплексный анализ данной проблемы, имеются разрозненные концепции, но и они требуют всестороннего системного анализа.

102

Раздел III. Вопросы патриотического воспитания в профессиональном образовании

Как известно, патриотизм можно сформировать только через процесс воспитания. Воспитание «человеческого в человеке» невозможно без укрепления чувства исторического достоинства, без обращения к нравственным основам и культурным традициям предшествующих поколений, поэтому патриотическое воспитание молодого поколения является задачей огромной значимости.

Таким образом, в современных условиях России, во-первых, нужна единая государственная политика в области патриотического воспитания. Ее реализация требует создания такой системы патриотического воспитания граждан, которая была бы способна консолидировать и координировать усилия различных институтов и государства в данном направлении. Вовторых, в системе образования (двуединого процесса обучения и воспитания) необходимо сделать большой акцент на разъяснение и привитие подрастающему поколению патриотических ценностей, являющихся опорой в развитии и процветании Отечества; патриотизм не заложен в генах, это социальное качество и его предстоит сформировать. Вершиной патриоти- ческого воспитания является осознание человека себя как гражданина России, ему должны быть близки такие понятия, как Родина, Отечество, Отчизна. Патриотизм должен воспитываться в постоянном общении с родной природой, в знакомстве с историей, традициями, социальными условиями жизни своего народа и т. д.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Лутовинов В. И. Российский патриотизм: история и современность // Патриотическое воспитание сегодня. Анализ, проблемы, перспективы. – М. : АС-Траст, 2009. – С. 27–38.

2.Лихачев Б. Т. Введение в теорию и историю воспитательных ценностей (тео- ретико-исторический анализ воспитательных ценностей в России в ХIХ и ХХ веках). – Самара : Самар. ин-т упр., 1997. – 84 с.

3.Головинов А. В. Воспитание патриотизма в философско-просветительском наследии Сибири // Философия образования. – 2008. – ¹ 3 (24). – С. 142–148.

4.Лосев А. Ф. Родина // Русская идея. – М. : Республика, 1992. – 503 с.

5.Авдонин В. С. Исторический компонент в концепции патриотического воспитания. – Рязань, 1996. – 23 с.

6.Ушинский К. Д. О народности в общественном воспитании // Ушинский К. Д. Педагогические сочинения : в 6 т. – М. : Педагогика, 1988. – Т. 1. – С. 194–257.

7.Оценка за патриотизм. – [Электронный ресурс]. – URL: http://www.gazetalicey.ru/content/view/115/1/

Принята редакцией 15.09.2012

ÓÄÊ 37.0 + 17 + 316.3/.4

К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ КОНЦЕПЦИИ ПАТРИОТИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ

À.В. Наливайко, В. И. Паршиков (Новосибирск)

Âроссийской государственно-политической традиции народ никогда не выступает в роли суверена, устанавливающего правила, нормы и принципы государственного устройства, а также источника права; по сути, таковым всегда являлось государство. В статье показано, что это обстоятель-

103

Профессиональное образование в современном мире, ¹ 3(6), 2012

ство подчеркивает специфику социокультурных характеристик российского общества на любом этапе его исторического развития, кардинально отличает российскую ментальность, от того, чего мы не наблюдаем в западной традиции.

Ключевые слова: патриотическое воспитание, формирование концепции, российская ментальнасть, социокультурная характеристика российского общества, уваровская триада.

TO THE QUESTION OF FORMATION OF THE CONCEPT OF

PATRIOTIC UPBRINGING

A. V. Nalivajko, V. I. Parshikov (Novosibirsk)

In the Russian state-political tradition, people has never acted in the role of a sovereign, establishing the rules, norms and principles of the state structure, and also in the role of the source of the law; as a matter of fact, such roles have always been performed by the state. It is shown in the article that this circumstance cardinally distinguishes the Russian mentality, emphasizes the specificity of socio-cultural characteristics of the Russian society at any stage of its historical development as different from the Western tradition.

Key words: patriotic education, formation of the concept, Russian mentality, socio-cultural characteristics of the Russian society, Uvarov’striad(Orthodoxy, Autocracy and Nationality).

Особого внимания заслуживает сегодня вопрос формирования современной концепции патриотического воспитания. Мы остановимся на основных аспектах проблемы.

Первое: понимание важности проблемы (генезис). Первая в истории России целостная концепция патриотического воспитания (и школьного в том числе) была предложена создателем системы русских классических гимназий, президентом Российской академии наук, министром народного просвещения в правление императора Николая I (1825–1855) графом Сергеем Семеновичем Уваровым (1786–1855). Эта концепция оставалась господствующей в образовательной системе империи вплоть до Февральской революции 1917 г. Европейски образованный, серьезно занимавшийся изу- чением классических древностей, министр народного просвещения С. С. Уваров являлся одной из самых знаковых фигур николаевского царствования. В историю России он вошел как создатель знаменитой триады: «православие, самодержавие, народность», сыгравшей важную роль в развитии русской общественной мысли XIX в.

Уваров писал: «Формула отличалась блистательной простотой и доступностью. Она поднимала знамя старомодного патриотизма и звучала гор-

© Наливайко А. В., Паршиков В. И., 2012 Наливайко Алексей Валерьевич – научный сотрудник лаборатории допол-

нительного профессионального образования, Новосибирский государственный аграрный университет.

E-mail: [e-mail]

Паршиков Владимир Иванович – доктор философских наук, профессор, проректор-директор Института дополнительного профессионального образования, Новосибирский государственный аграрный университет.

Å-mail: [e-mail]

104

Раздел III. Вопросы патриотического воспитания в профессиональном образовании

дым утверждением национальных ценностей. Она объясняла, насколько быстро должна Россия идти в будущее, в чем смысл этого движения и каковы его внешние проявления. С другой стороны, она не отличалась точ- ностью, потому что ее составляющие могли толковаться по-разному, и одновременно была своего рода формулой умолчания, ведь в ней ничего не говорилось о социально-экономическом устройстве общества. По этим причинам она являла собой и удобное политическое орудие для правоверных, и удобную мишень для недовольных» [1]. За удачно сформулированной идеей николаевского министра прочно закрепилось и другое название – «теория официальной народности». «Уваровская троица» стала основой для преподавания гуманитарных дисциплин в школах и университетах России.

Второе: онтологическая (социально заданная) обусловленность постановки проблемы патриотического воспитания. Потребность в создании развернутой концепции патриотического воспитания и образования наших соотечественников была обусловлена в рассматриваемое время рядом объективных факторов. К их числу следует отнести революционные выступления первой трети XIX в. во Франции, Бельгии, Италии, Германии, а также польское национально-освободительное движение. Эти события способствовали усилению консервативно-охранительных тенденций на Европейском континенте.

В свою очередь восстание декабристов 14 декабря 1825 г. в России также способствовало укреплению консервативного крыла русской интеллектуальной элиты в лице Николая Михайловича Карамзина (1766–1826). Идейное влияние последнего на С. С. Уварова несомненно. Поэтому, вступая в должность министра народного просвещения, граф С.С. Уваров попытался найти самобытный и органичный традициям страны путь развития, позволявший (по его мнению) избежать России тех социально-поли- тических потрясений, которые переживала Европа в первой трети XIX в. В отчете, представленном императору Николаю I после инспекционной поездки в Москву, С. С. Уваров убеждал государя в том, что России необходимо «... образование правильное, основательное, необходимое в нашем веке, с глубоким убеждением и теплою верою в истинно русские охранительные начала “православия, самодержавия и народности”». Охранительные начала, по мысли николаевского министра, должны были стать последним якорем спасения, который «... позволит России выдержать бурю» [2]. Уваров писал: «Не ученость составляет доброго гражданина, верноподданного своему государю, а нравственность его и добродетели. Они служат первым и твердым основанием общественного благосостояния» [3].

Таким образом, одна из ключевых задач новой уваровской модели воспитания (задача вполне идеологическая по своей природе) заключалась в том, чтобы уберечь учащихся разных уровней, прежде всего гимназистов и студенчество, от влияния европейских революционных идей и воспитать значительное количество достойных, «полезных и усердных орудий правительства». «Во всеподданнейшем отчете о десятилетнем управлении министерством» Уваров правильно определял свою задачу: «Укрепить оте- чество на твердых основаниях, на коих зиждется благоденствие, сила и жизнь народов; найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие». Правильно рассуждал он и тогда, когда думал, что, нашедши «главные начала», их «надлежало включить в систему общественного образования» [2].

105

Профессиональное образование в современном мире, ¹ 3(6), 2012

Третье: мощное философское звучание проблемы патриотизма и неоспоримая прогностическая важность и значение развития концепции. Главная задача состояла в том, чтобы не потерять будущие поколения образованных русских людей, а воспитать из них патриотов своего Отечества, способных с полной самоотдачей трудиться на благо России. Идеологи- ческим подтекстом этой установки стала глубокая убежденность

Ñ.С. Уварова и других русских консерваторов того времени в неприемлемости принципов национально-государственного устройства европейских держав для России. Отсюда и установка на культивирование национальногосударственных особенностей Российской империи в качестве ключевой составляющей системы патриотического воспитания и образования; только на этом пути, несмотря на повсеместное распространение разрушительных начал, Россия сохраняла возможность оставаться самобытной, удерживая ключевые, основополагающие религиозные, моральные, политические начала, ей исключительно принадлежавшие.

Очевидно, что создание подобной идеологии и ее реализация в системе народного образования – задача в высшей степени трудная. Успех ее выполнения мог быть достигнут только в том случае, если бы в России была такая система образования, которая, опираясь на национальные корни, одновременно находилась бы в органической связи с европейскими системами образования. Очевидно, что Россия, несмотря на свою самобытность и уникальность, не могла бы обойтись без европейского влияния. С. С. Уваров настаивает на том, чтобы «...решительно откинуть все, что несет в себе семена беспорядка и потрясений» [4]. В качестве охранительной меры

Ñ.С. Уваров предлагал создать систему такого образования и воспитания в России, которое одновременно было бы «...нравственным, религиозным и классическим» [5].

Самый сложный и противоречивый концепт, вызывающий споры вплоть до сегодняшнего дня, – это народность. Несомненно, Уваров прекрасно понимал всю сложность и многогранность этого понятия. Характеризуя принцип народности, он подчеркивал, что этот вопрос тесно связан с функционированием Русского государства. «Чтоб одно могло удержать всю свою мощь, – размышляет он в письме императору, – другое должно сохранить свою целостность; каковы бы ни были столкновения, которые им довелось пережить, оба они живут общей жизнью и могут еще вступить в союз и победить вместе» [2, с. 97].

Формируя новый тип общественного сознания, пронизанный охранительными принципами, граф Уваров старается уберечь просвещенную часть русского народа по преимуществу от «разрушительных предрассудков» XIX в. Вместе с тем он всячески подчеркивает важность динамичности в развитии общества, без чего ему грозят стагнация и распад. «Народность не состоит в движении назад, ни даже в неподвижности», – рассуждает он на страницах своего знаменитого письма. В интерпретации народности он пытается «...сохранить неприкосновенным святилище наших народных понятий, черпать из него, поставить эти понятия на высшую ступень среди начал нашего государства и, в особенности, нашего народного образования» [2].

Как показала историческая практика, это была поистине невыполнимая задача, поскольку совмещение объективных потребностей исторического развития России с консервативно-охранительными идеологически-

106

Раздел III. Вопросы патриотического воспитания в профессиональном образовании

ми установками не могло быть достигнуто вполне. Россия не могла позволить себе «меняться не меняясь». Вероятно, осознавая это, С. С. Уваров становился все более и более утопичным в своей интерпретации народности. Этот утопизм, отдающий романтическими настроениями, входил во все большее противоречие с объективными характеристиками русской жизни и служил дополнительным симптомом того, что идеологическая основа самодержавной империи начала трещать по швам, не выдерживая лобового столкновения с объективной реальностью.

Намеренно нарочитая, поистине ни на чем не основанная идеализация тех или иных черт русского национального характера, приобретшая на финальном этапе существования Российской империи навязчивый характер, просматривается и в высказываниях С. С. Уварова: Россия «... хранит

âсвоей груди убеждения религиозные, убеждения политические, убеждения нравственные – единственный залог ее блаженства» [2].

Отмеченные выше наблюдения позволяют нам сделать следующие выводы: охранительная программа графа С. С. Уварова не могла быть в принципе реализована на практике в силу своего фундаментального изъяна – заведомой утопичности. По сути, мы имеем дело с подменой реальной исторической России, с ее сложностью, противоречивостью и неоднознач- ностью, своеобразной «виртуальной реальностью», сплошь сотканной из набивших оскомину мифологем «православности», «самодержавности» и «народности». Поэтому в высшей степени неудивительно, что эта модель патриотического воспитания так и не смогла создать тип русского патриота, готового сражаться за «царя и Отечество» до последней капли крови.

Не пройдя испытания временем, она ушла в небытие в феврале 1917 г., когда после отречения последнего императора не нашлось ни одной сколь- ко-нибудь значительной группы патриотически настроенных русских, в том числе в армейских и гвардейских частях, которая была бы готова защищать престол и монархию до конца (то же самое произошло и с идеями коммунизма!).

Трагедия Российской империи заключалась в неразрешимом противоречии между ортодоксально-христианским самодержавием имперского принципа с его ориентацией на созерцательность, трансцендентный смысл и ценности (что в идеале исключало модернизацию политико-правовых форм его актуализации) и потребностями модернизации всей общественной жизни России на началах секуляризма и прогресса ради сохранения страны как дееспособного экономического и политического целого. Именно религиозный характер имперской власти в России мешал ее трансформации на принципах секуляризма.

Вместе с тем сам характер этой религиозности, православной по преимуществу, был более чем противоречивым и неоднозначным. В частности, современный английский ученый О. Файджест в своей книге «A People’s Tragedy. The Russian Revolition 1891–1924» (2003) отмечает, что

âРоссии тех лет «...рост городов значительно опережал темпы строительства церквей, в результате чего миллионы рабочих, будучи выдернутыми из деревни с ее храмом, оказались осуждены на безбожное существование». Но дело не только в «кирпичах». Как подчеркивает английский историк, «...церковь также не смогла найти контакт с городским населением, обратиться к новым проблемам городской жизни так, как это сделала

107

Профессиональное образование в современном мире, ¹ 3(6), 2012

методистская церковь в годы британской индустриальной революции» [6, с. 65].

Главный недостаток уваровского проекта заключался в гипертрофированной, заведомо завышенной оценке степени православности русского общества кануна революционных потрясений начала XX в. Современные исследования по вопросу о религиозности русского народа однозначно указывают на то, что «...только тонкий слой христианства был нанесен на древнеязыческую народную культуру. Это в равной мере относилось и к наивным представлениям о Боге, и к почитанию икон, и к почитанию святых, отождествлявшихся с многочисленными языческими культами прошлого. Вместо веры часто можно было видеть набор диких суеверий. Суеверия христиан вошли в поговорку. Они верили, что их жизнь отравлена демонами и злыми духами, налагающими чары на урожаи, скот и вызывающими бесплодие женщин» [6, с. 67].

Все это позволяет утверждать, что православие в России было в большей мере имперской идеологией, стилем мышления правящей бюрократии, нежели созерцательно-мистическим опытом. Это и предопределило ту поразительную самозабвенность, с которой «народ-богоносец» под руководством своих новых большевистских вождей принялся громить и осквернять старые святыни, чтобы тут же их заменить на новые во время богоборческой кампании начала 1920-х гг.

Возникает вопрос: а можно ли, в принципе, рассчитывать на построение гражданского общества в современной России в условиях фактической многоконфессиональности и усиления ислама (мусульман в современной Российской Федерации уже более 20 млн), роста национального самосознания этнокультурных анклавов России, если во главу новой программы патриотического воспитания вновь вынести православие? И, наконец, насколько православие как доктрина вообще совместимо с ценностями современного демократического и гражданского общества?

Все эти проблемы требуют дополнительного и всестороннего обсуждения. Несомненно одно: уваровская триада есть нечто большее, чем случайный набор идеологем, имеющих узкоприкладное, временное значение. Триада для русского национального характера носит глубинный архетипи- ческий, почти мистический характер, отражение чему мы находим на множестве примеров, почерпнутых из фольклорной культуры («три сына», «три брата», «тридесятое царство», «три воды», «три травы»), а также в классической русской литературе (знаменитая гоголевская «птица-трой- ка»). Уваровская триада заключает в себе все составляющие базовой российской социокультурной парадигмы, исторические варианты которой чаще всего сводятся к модификации внешне формальных ее аспектов. Православие в ней символизирует веру, духовность, идеал, наличие общей национальной сверхзадачи (впрочем, заведомо недостижимой), мистический опыт, проистекающий из области трансцендентного, и потому являющийся чем-то апеллирующим к иррациональному в человеческом сознании.

Здесь не следует преуменьшать значения особенностей православия как одной из основных христианских конфессий. Широко известно, что в отличие от западных версий христианства (в частности, от западноевропейского протестантизма) для православной традиции всегда была характерна доктринальная, догматическая жесткость, моральная ригористичность,

108

Раздел III. Вопросы патриотического воспитания в профессиональном образовании

четкое противопоставление двух аспектов бытия – земного и небесного, а также соборный характер, подпитывавший тенденции нивелирования индивидуального, личностного начала. В России данная тенденция многократно усиливалась факторами социально-экономического, географического и даже климатического порядка и т. п.

Что касается второй составляющей уваровской триады – самодержавия, то она выступает как коррелят государственной власти как таковой, ее суверенитета, самодовлеющего характера. В свою очередь это с необходимостью предполагает такое восприятие власти, при котором она оценивается как самодостаточная, исключающая любое истолкование властных функций и самого государства в модусе служения общественному благу, обществу и уж тем более индивиду. Терминологически самодержавие заключает в себе и установку на некий автономный статус государственной власти в России по отношению к остальному обществу, неподот- четность и фактическую бесконтрольность таковой со стороны общества.

В российской государственно-политической традиции народ никогда не выступает в роли суверена, устанавливающего правила, нормы и принципы государственного устройства, а также источника права. По сути, таковым всегда является государство. Данное обстоятельство также кардинально отличает российскую ментальность, подчеркивает специфику социокультурных характеристик российского общества на любом этапе его исторического развития на фоне того, чего мы не наблюдаем в западной традиции.

Наконец, третья составляющая – народность. В высшей степени аморфное, размытое понятие, синоним массы, занимающей подчиненное положение по отношению к первым двум элементам триады. Нарочитая неопределенность термина «народность» на уровне архетипических составляющих российского сознания обнаруживает удивительную особенность такового. Речь идет об отсутствии суверенной личности, гражданина, наделенного неотъемлемыми свободами, правами и обязанностями.

Заметим, что употребление термина «народность» подспудно предполагает некую попытку оправдания наличествующего положения вещей в России на разных этапах ее исторической эволюции в связи с фактическим диктатом деспотического государства. Оправдание последнего происходит за счет отсылки к якобы свойственному русскому народу стремлению с готовностью принять всевластие начальника, руководителя, царя, олицетворяющего безграничное господство бюрократии, некую якобы имманентно свойственную русскому человеку тягу к «сильной руке»[7].

Итак, рассмотренный в статье опыт создания целостной концепции идеологического, патриотического воспитания должен быть глубоко философски отрефлексирован в теориях образования и воспитания современной России, которые учитывали бы исторически обусловленные характеристики российского общественного сознания, специфику русской культуры. Дело в том, что социальные основы и аксиологический аспект развития современного образования будут неадекватны и неполны без учеты российского исторического опыта, и это не позволит сконструировать «адекватную» и работающую концепцию как самого образования-вос- питания, так и его основы – патриотического воспитания. Сегодня задача построения гражданского общества, укрепляющая роль России в мировом сообществе в условиях глобализации, призывает к конструктивному и рав-

109

Профессиональное образование в современном мире, ¹ 3(6), 2012

ноправному диалогу с другими народами и может быть успешно решена. И мы можем говорить о перспективах нивелирования и преодоления отмеченных выше отрицательных черт, заключенных в триаде графа С. С. Уварова, а также о постепенном наполнении этой формулы новым позитивным содержанием, отвечающим потребностям современной демократической России, и, что особенно важно, – без утраты наработанных веками ценностей русской культуры.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Веттекер Ц. Х. Граф С.С. Уваров и его время / пер. с англ. Н. Л. Лужецкой. – СПб. : Академический проект, 1999. – 210 с.

2.Уваров С. С. Письмо Николаю I // Зорин А.Л. Идеология «православия – самодержавия – народности»: опыт реконструкции // Новое литературное обозрение. – 1997. – Т. 26. – С. 96–100.

3.Цимбаев Н. И. «Под бременем познанья и сомненья...» (Идейные искания 1830-х годов) // Русское общество 30-х годов XIX в.

4.Шевченко М. М. Сергей Семенович Уваров // Российские консерваторы / под ред. А. И. Боханова. – М. : Наука, 1997. – С. 95–136.

5.Øïåò Ã. Ã. Очерк развития русской философии // Сочинения. – М. : Правда, 1989. – С. 11–342.

6.Figes Î. A People’s Tragedy. Jonathan Cape. – L., 2003. – Ð. 65, 67.

7.Наливайко А. В., Наливайко Н. В. Региональное образование: некоторые вопросы современного развития // Философия образования – 2012. – ¹ 1 (40). – C. 259–266.

Принята редакцией 15.09.2012

110