Фармация народов американского континента

Развитие древних цивилизаций на американском континенте, подчиняясь основным закономерностям исторического процес­са, шло иными путями, чем в странах Старого Света. Народы доко-лумбовой Америки не знали колеса и плуга, индейцы не строили мельниц и не держали домашнего скота, не плавили железа. В то же время они достигли довольно высокого уровня в различных областях знаний. Индейцы возделывали картофель, кукурузу, томаты, фасоль, тыкву, дыни, какао, хлопок, ананасы и табак, которые не были изве­стны в Восточном полушарии.

В середине прошлого века была расшифрована иероглифическая письменность майя. Среди сохранившихся средневековых рукописей коренного населения оказались «Кодекс Пополь Вух» (Об эпидемиях), «Кодекс Малвабечи» (О лечении). Оставили свои записки и очевидцы событий покорения Америки. Согласно этим источникам, в доколум-бовой Америке не было единой медицинской традиции и к моменту начала завоевания (Колумб открыл Америку 12 октября 1492 г.) эти народы достигли уровня развитых рабовладельческих обществ Древне­го Востока, Древней Греции и Древнего Рима.

Ацтеки, майя и инки знали строение человеческого тела, умели бальзамировать тела умерших. Для этого они применяли бальзам толу, состоявший из перуанского бальзама, древесной смолы, ментола, та­нина и других природных соединений.

Причинами болезней у аборигенов Америки считались особеннос­ти календарного года, дурные поступки, отклонения от принятых норм этического, религиозного и сексуального поведения, несовершение жер­твоприношений, а также влияние неземных и магнетических сил, независимых от человека.

У каждого народа на континенте были свои божества, за которыми признавалось управление здоровьем: одни посылали болезни, другие охраняли от них. Так, майя поклонялись богине деторождения Иш-Чель и богу смерти Ax-Пучу, а такие болезни, как лихорадка, желту­ха, кровавая рвота и геморрой, связывали с младшими божествами — обезьянами. У северных племен здоровьем управлял великий дух Ма-ниту. Инки поклонялись захоронениям предков, духи которых, как

полагали, оказывали влияние на судьбы и здоровье людей. Бог Мама-коча почитался у инков как покровитель здоровья и защитник от болезней, а сын бога Солнца Имайяну «указывал» травы, пригодные для лечения. Больше всего было божеств у ацтеков: Тзапотлатена по­читалась как богиня лекарств, Ксипотомек «курировала» кожные за­болевания и болезни глаз, богиня любви Ксочикетзаль могла наказать бубонами и кожной сыпью, бог дождя Тлалок посылал болезни ног, язвы и простуду. В то же время у народов Америки имелись пред­ставления о естественных причинах заболеваний, которые связыва­лись с условиями жизни самого больного. Аборигены Америки имели определенные представления о возможностях заражения от больных людей, знали такие болезни, как малярия, лихорадка, паралич лице­вого нерва, эпилепсия, меланхолия, помешательство, бред и т.д. Ле­чением болезней занималисьзнахдри и заклинатели, которые, как правило, относились к жреческому сословию и сохраняли тайну свое­го искусства внутри рода. У ацтеков существовала специализация: врачи-травники, хирурги, акушеры и т.д.

Применение лекарственных средств на континенте основывалось на многовековом эмпирическом опыте народов и одновременно было тесно связано с магическими ритуалами и верованиями. Американский кон­тинент располагал богатейшим арсеналом лекарственных средств расти­тельного происхождения, который не был известен в Европе.

В Центральной Америке, на территории современной Мексики, воз­никла культура ацтеков (ацтеки пришли в долину Мехико в XII в.), в которой нашли отражение богатые культурные традиции других на­родов — тольтеков, сап отеков, миштеков. Ацтеки знали около 3000 целебных растений. Для обезболивания родов роженице давали на­стои, отвары и соки соответствующих растений. При родах приме­няли растение сасауакте для предотвращения разрывов мышц и сти­муляции родов. Для интенсификации выделения грудного молока, для лечения послеродовых осложнений, для отлучения ребенка от груди также применялись водные извлечения из лекарственных ра­стений. Одним из таких широко применяемых растений была на­перстянка, которая вошла в европейскую медицину сначала как рвот­ное (в XII в.), затем как мочегонное средство (в XIII в.) и только в XIX в., после знакомства с медициной ацтеков, получила признание как ценнейшее сердечное средство.

Созданные ацтеками сады лекарственных растений поразили ис­панцев, хотя Западная Европа уже знала о существовании ботаничес­ких садов (фармацевтический сад Карла Великого).

В «Кодексе Бадиано», продиктованном ацтекским врачом Марти­ном де ля Крус в 1552 г., описано 285 лечебных растений, из них 185 растений изображены на цветных рисунках. В «Кодексе» указаны

правила сбора, хранения, приготовления препаратов из растений, на­значение этих лекарств при различных заболеваниях. В настоящее время многие из этих лекарственных растений изучены и введены в фармацевтическую практику. Это ипекакуана (отхаркивающее и про-тиводизентерийное средство), кора хинного дерева (водные отвары обладают противомалярийным действием), «кокауатл» — семена ка­као и кактус «пейотль» (тонизирующее и наркотическое средство),

листья коки, которые индейцы сме­шивали с золой других растений, закладывали за щеку и медленно же­вали. Листья оказывали тонизирую­щее действие, поддерживали мы­шечную энергию, притупляли чув­ство голода. До сих пор индейцы бе­рут листья кока в дорогу при длин­ных переходах в горах и при тяже­лой работе. Широко применялся пе­руанский бальзам (противочесоточ-ное средство), корневище гельвезия (стрихниноподобное действие) и дру­гие. Известно действие травы «ма-теклу», прикладывание которой к глазу излечивает острые воспали­тельные заболевания глаз и в тече­ние двух суток растворяет бельмо.

Среди цивилизаций, существовавших в Америке до завоевания ее европейцами, особое внимание привлекает высокоразвитая культура майя (современные Гватемала, Гондурас, полуостров Юкатан). Циви­лизация возникла в I тысячелетии до н.э. Основой хозяйства майя было возделывание различных сортов кукурузы. Выращивались так­же бобовые, картофель, какао, перец, агава, табак. Разрабатывались соляные месторождения. Индейцы майя занимались охотой, рыбо­ловством и пчеловодством.

Богами-покровителями врачевания у племен майя считались Ицам-на, его жена Иш-Чель, а также Кит-Болон-Тун. Письменность майя зафиксировала богатую терминологию, которая соответствовала таким заболеваниям, как ангина, астма, водянка, геморрой, лихорадка, рев­матизм, чесотка, сифилис и т.д. Способы лечения индейцев майя и применение ими лекарственных средств отражают тесное взаимодей­ствие эмпирических знаний и религиозно-мистических представле­ний и действий. Применялось высасывание нарывов с применением рога крупного рогатого скота, сопровождавшееся заклинаниями. Для лечения травм использовались напитки из человеческой мочи, в кото­рой были сварены ящерицы. Для лечения бельма на глаз накладыва­лись свежие экскременты игуаны, при лихорадке и для снятия поло­вого возбуждения — мясо ягуара, а его шкура, кости и экскременты, пережженные и смешанные со смолой, использовались как средство от безумия. Порошок из высушенного хвоста лисицы-самки применялся при коликах. При змеиных укусах к ранке прикладывали лиану (по­добное лечится подобным). При кровавой рвоте давали напиток из пе­режженных перьев красного попугая, при задержке менструации и для ускорения родов применяли измельченный хвост опоссума. Назна­чались диета, массаж, паровые бани, ингаляции и клизмы. При слож­ных операциях практиковались наркотические средства из лекарствен­ных растений и грибов. Лечение женских болезней также было весьма эффективным благодаря многочисленным лекарственным средствам, которые приготовлялись из местных растений, минералов и частей животных со строгим соблюдением доз. Для контрацепции и регуля­ции беременности женщины выпивали настои из известных только им трав, после чего они переставали рожать. Могло пройти несколько лет, и если женщина хотела иметь ребенка, она разыскивала другую траву, которая снимала эффект первой. Тайна этих трав строго сохранялась внутри племени и передавалась устно из поколения в поколение. Ле­карственные средства майя в зависимости от их лечебного эффекта подразделялись на охлаждающие (например, тыква), которые приме­нялись при лихорадке, и горячительные (например, мед), которые при­менялись при ознобе и общей слабости. Европейские ученые отмечали, что *в этой стране произрастает большое количество растений с раз­личными свойствами. Если бы здесь оказался человек, понимающий в них толк, то нашел бы их очень полезными и действенными потому,

что нет болезни, при которой мест­ные индейцы не применяли бы рас­тений. Однако если их спросить о свойствах растений, то они скажут, что эти "холодные", а эти "горячие"».

Древние майя применяли расте­ния, в свежем, сухом и измельчен­ном виде, изготовляя из них припар­ки, порошки, настои, отвары, баль­замы, мази и употребляя их для за­живления ран, лечения отеков ног, при задержке мочи, при зубной боли. Особое значение имел напиток из ра­стения бальче — как очистительное и противоглистное средство. Индей­цы пользовались и корригирующи­ми средствами — с этой целью они применяли мед или перец.

Кроме растений индейцы майя применяли и лекарства животного

«. * и минерального происхождения: бе-

Дерево папайя, исчезнувшее * ,

в Центральной Америке. Гравюра ^лок птичьих яиц (при ранах и сса- deS. Le Clerc (1667г.) динах), свежее мясо, кровь, женс- кое молоко (при кровоизлияниях в глаз). Известь, селитра, ртуть, сера, мышьяк и другие вещества использовались в форме мазей для наружных целей. При лечении ран и переломов применяли «шины» из перьев крупных птиц, пластыри из растений, которые обладали ранозаживляющими и антибиотическими свойствами. Шовным ма­териалом индейцам служили нити волос и волокна агавы.

Племя инков занимало территорию современных Перу, Боливии, северного Чили и северо-западной части Аргентины. У инков в меди­цине существовало рациональное начало в виде эмпирических сведе­ний о природе некоторых заболеваний и способах лечения, а также религиозно-мистические представления и ритуалы воздействия на бо­лезнь. Болезнь представлялась следствием греха или колдовства, и по тяжести ее судили о степени вины заболевшего. Определенное значе­ние придавалось связи ряда заболеваний (простудных, поражающих суставы, психических расстройств) с определенным временем года и климатом.

Существовали специальные жрецы, которые исповедовали забо­левших. Специфической особенностью медицины инков было исполь­зование морских свинок для лечения самых различных заболеваний. Врач-маг проводил морской свинкой по телу больного, незаметно ду­шил животное, и этим болезнь как бы извлекалась из тела. Вскрывая затем животное, врач по изменению органов судил, в какой части тела находилась болезнь.

Способность лечить лекарственными травами у инков передавалась от отца к сыну. Требовалось, чтобы врачи были опытными зелейщика-ми. Злоупотребление лекарственными растениями для одурманивания каралось смертью. Особое значение в культовых обрядах инков приобре­ли листья коки. Их жевали в сухом виде в смеси с гашеной известью. Еще раньше у индейцев высокогорных районов Перу, также как и у индейцев майя, кока была средством для снятия усталости и устране­ния чувства голода. Только во второй половине XIX в. кокаин (алкалоид из листьев коки) вошел в практику европейской медицины в качестве эффективного анестезирующего средства. Среди лекарственных расте­ний были широко известны бальзамы: толуанский (антисептик и арома­тическое средство), перуанский (лечение кожных заболеваний), копайс-кий (при гонорее в сочетании с кубебой и санталом). Медицине и фар­мации инков были известны лекарственные средства для лечения про­казы (чаульмугровое масло) в то время, когда европейская медицина была бессильна против этого заболевания. Особой популярностью пользо­вался мате (парагвайский чай, как тонизирующее), а также кураре (стрельный яд). Последний готовили для охоты на различных животных из смеси разных алкалоидоносных растений путем получения водных настоев, последующего их упаривания, добавления к остатку млечного

Изготовление яда для стрел Врачевательница-тиситль лечит моло-

дую мать лекарственными растениями. «Кодекс Флорентино»

сока каучука. Даже легкое ранение животного стрелой, которая окуна­лась в стрельный яд, приводило к его обездвиживанию. Фармация юж­ноамериканских индейцев использовала также семена сабадиллы и ко­рень сарсаларилы (при ревматизме), клубни и смолу ялапы (как силь­ное слабительное), корень ратании (вяжущее), дынное дерево (для улуч­шения пищеварения).

Из сырья животного происхождения инки применяли кровь, жир, внутренние органы кондора, лам, морских свинок. Использовался жи­вотный уголь из шерсти лам и птичьих перьев в качестве кровооста­навливающего средства. Для лечения ран бразильские индейцы при­меняли больших муравьев с сильными челюстями. Муравьев подно­сили к сближенным краям раны, муравьи захватывали челюстями кожу и «сшивали» края раны*. После этого туловища муравьев отсе­кали, а головы оставляли в ране до полного заживления. При этом имел место двойной эффект: механическое сшивание краев раны и обеззараживание ее за счет муравьиной кислоты (о существовании которой аборигены ничего не знали).

В государствах майя, инков и ацтеков существовали четкие формы организации медицинского дела. Во-первых, органы» которые занима-лись регулированием деятельности врачей. Например, в армии ацтеков существовали специальные люди, которые выносили раненых с поля боя. В городах были устроены госпитали и изоляторы для больных с неизлечимыми болезнями. Выли разработаны мероприятия на случай массовых заболеваний, вплоть до эвакуации населения из опасных рай­онов. В Империи инков были учреждены органы, которые организовы­вали приюты для больных и увечных. Тяжело увечным запрещалось жить в городах, больным от рождения запрещалось вступать в брак.

В городах ацтеков существовали специальные команды, которые следили за чистотой улиц. Чистая питьевая вода поступала в столи-

цу ацтеков Теночтитлан с гор по каменным водопроводам. Большое значение в жизни майя и ацтеков играли паровые бани, которые ис­пользовались в лечебных, гигиени­ческих и ритуальных целях. В ба­нях готовились к родам, обмывали новорожденного, делали массаж и лечили кожные заболевания сер­нистыми водами.

Таким образом, народы, насе­лявшие территорию Америки, соз­дали богатые и самобытные куль­турные традиции, обладали значи­тельными знаниями в области ме­дицины и фармации. Установление господства европейцев было сопря­жено с уничтожением культуры ко­ренного населения, в связи с чем она не оказала существенного вли­яния на дальнейшее развитие ме­дицины и фармации в Америке и Европе.

В дальнейшем, в течение XVI и XVII вв. колонизация американ­ского континента европейцами продолжалась. В начале XVII сто­летия начался захват американс­ких земель Англией и Францией. К 1760 г. в Северной Америке уже существовало 13 английских ко­лоний с населением 1,6 млн чело­век. Уровень развития медицины

и фармации в Англии, обычаи страны оказали доминирующее вли­яние на развитие американской медицины и фармации в этот пе­риод. Так, первые поселенцы лечились преимущественно домаш­ними средствами, привезенными с собой из Англии, пользовались лечебниками и травниками, изданными на родине. Первую по­мощь переселенцам оказывали священники, учителя, образован­ные люди из свиты губернаторов и сами губернаторы. Позднее в крупных поселениях стали появляться врачи и аптекари. Как пра­вило, один и тот же человек совмещал обязанности врача и фарма­цевта.

Подготовка необходимых специалистов в тот период в Америке носи­ла ремесленный характер. Медицинские знания они черпали из слу­чайных книг и наблюдений. Аптекарские лавки служили базой для лечебной практики их владельцев. «Врачи-аптекари» независимо от уров­ня знаний имели учеников, которых они обучали практическим навы­кам врача и фармацевта. В основе своей период ученичества копировал европейскую модель — для того чтобы стать аптекарским учеником, достаточно было иметь начальное образование. Ученики проводили в аптеке от 4 до 6 лет. От самого ученика зависело, как он впоследствии будет работать и как называться — аптекарем, врачом или хирургом. В большинстве случаев, как и в средневековой Европе, все эти функции выполнялись одним лицом. Свои знания ученик приобретал тяжелым трудом. Он должен был жить у хозяина, не имел права отлучаться из дома вечером. Даже жениться без согласия владельца аптеки он не мог.

Первый дипломированный аптекарь в Новую Англию прибыл в 1632 г. Это был Гилз Фирмин. В 1692 г. в Массачусетсе уже прожива­ло 134 практикующих врача. Эти врачи сами готовили лекарства и отпускали их больным. Они же давали консультации больным, как готовить настои и отвары из лекарственных растений.

Первая аптека в Новой Англии была основана Уильямом Дэвисом в Бостоне в 1646 г. Число таких аптек увеличивалось очень медленно, этому препятствовало наличие магазинов, где наряду с продовольствен­ными, галантерейными и другими товарами продавались патентован­ные лекарственные средства. Мешали также аптекарские лавки, при­надлежавшие врачам. В аптеках английских колоний можно было найти не только привозные патентованные лекарственные средства, но и лекарства и сырье растительного происхождения: можжевело­вые ягоды, корни ялапы, шафран и др. Продавались краски, чай, кофе, льняное семя, различные специи. Доставка импортных препа­ратов осуществлялась через предприятия оптовой торговли, создан­ные в портовых городах Восточного побережья.

В период колонизации Америки аптечное дело развивалось сти­хийно. Первый закон, касающийся фармации, был принят в 1736 г. в колонии Виргиния. Касался он чрезвычайно высоких гонораров вра­чей и цен на лекарства, которые устанавливались произвольно. Закон упорядочивал величину гонораров, которые требовали с больных вра­чи, хирурги и аптекари. Закон также требовал, чтобы в счете на ле­карство точно указывались его состав и стоимость.

Подготовка специалистов велась так, что между медициной, хирур­гией и фармацией четких границ не существовало. Размежевание фун­кций врача и аптекаря наметилось со времени открытия аптеки при Пенсильванской больнице. В это время в колонии прибывало все боль­ше врачей, хирургов и аптекарей из тех стран, где фармация уже оформилась в самостоятельную науку. Активным сторонником отделе­ния фармации от медицины был Джон Морган, получивший медицин­ское образование в Европе и основавший в 1765 г. медицинскую школу при Филадельфийском колледже. Морган критиковал врачей за то, что они сами готовили лекарства для больных, и предлагал возложить эту обязанность на фармацевтов. Морган был первым преподавателем тео­рии и практики медицины, фармакогнозии, рецептуры и химии.

В 1777 г. Континентальный конгресс принял резолюцию о реорга­низации медицинского отдела армии — впервые в истории амери­канской фармации официально устанавливались обязанности аптека­ря, состоявшие исключительно в приготовлении лекарственных пре­паратов. В это же время были организованы аптеки и лаборатории по приготовлению лекарств для больниц и военных госпиталей. Меди­цинские ассоциации американских городов совместными усилиями предприняли попытку разработки единых стандартов лекарственных средств, в результате чего в 1820 г. выщдав свет первая Фармакопея США. В 1821 г. в Филадельфии была создана первая американская фармацевтическая организация под названием «Филадельфийский колледж аптекарей», переименованная затем в «Филадельфийский колледж фармации». В колледже читались лекции для аптекарских учеников, что являлось первым шагом на пути организации система­тического обучения фармацевтов в стране. В 1826 г. Филадельфийс­кий колледж издал «Нануад дрргистов», в котором имелся прейску­рант оптовых цен на лекарственные средства, а также список патен­тованных лекарственных средств с названиями на латинском и анг­лийском языках. Вскоре фармацевтические колледжи возникли в Бо­стоне и Нью-Йорке.

В 1835 г. в штате Массачусетс и в 1836 г. в штате Мичиган были приняты первые законы о качестве лекарственных средств. Издание этих законов было связано с многочисленными случаями фальсифи­кации лекарств. Впоследствии подобные законы были приняты в шта­те Висконсин (1858), в штатах Пенсильвания и Калифорния (1860). В 1848 г. был принят федеральный закон о контроле качества импорт­ных лекарственных средств.

В середине XIX в. началось освоение западных областей континента. В первых рядах покорителей «дикого Запада» шли миссионеры-пропо­ведники, которые заменяли одновременно врача, хирурга и аптекаря. Для обеспечения лекарственной помощи в стране были организованы специальные распределительные пункты, откуда все товары фургонами отправлялись к месту назначения. Затем в освоенные районы Америки стали приезжать специалисты из восточных штатов или из Европы. Почти все лекарственные средства готовились в аптеках, в том числе и очень популярная в то время серая ртутная мазь. Пластыри тоже изго-

тавливались вручную. Ввозилось около 12 патентованных средств, при­менявшихся для лечения лихорадки, холеры, запоров, и т.д.

Значительный вклад в развитие американской фармации (в том числе и в развитие фармацевтической промышленности) внесли не-мецкие фармацевты. В середине XIX в. тысячи немецких специалис­тов, в том числе врачи и аптекари, спасаясь от преследований после поражения буржуазной революции в Германии (1848-1849) перееха­ли в США и расселились по всей стране. Немецкие фармацевты име­ли лучшую практическую и научную подготовку, чем английские химики и дрогисты.

Стала быстро расти фармацевтическая промышленность, начало которой положил в 1778 г. аптекарь А*. Крэги, основав в Филадель­фии лабораторию по выпуску препаратов для действующей армии. Впоследствии эта лаборатория превратилась в фармацевтический за­вод, а штат Филадельфия сосредоточил на своей территории большин­ство фармацевтических заводов США.

В 1852 г. в стране была организована Американская фармацевти­ческая ассоциация. Она занималась вопросами качества лекарствен­ных средств, образованием фармацевтов, научными и коммерческими вопросами, а также способствовала созданию фармацевтических ассо­циаций в штатах.

Сразу же после окончания Гражданской войны (1861-1865) в Амери­ке был открыт ряд фармацевтических школ с различными сроками обу­чения. В начале XX в. в США насчитывалось уже 48 фармацевтических колледжей. В 1900 г. была создана Американская конференция фарма­цевтических факультетов. Ее целью являлось повышение уровня фарма­цевтического образования в стране. ВД904.г. в штате Нью-Йорк впервые был принят закон, согласно которому окончание фармацевтического кол­леджа являлось обязательным условием для получения права на само­стоятельную деятельность и для регистрации при фармацевтическом управлении штата. В 40-х г. XX столетия в США подобные законы су­ществовали уже в большинстве штатов.

Конец XIX в. в США характеризовался бурным ростом фармацев­тической промышленности, а после 1914 г. США стали производить собственные синтетические лекарственные средства.

ФАРМАЦИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ

Domina omnium scientiarum.

R. Bacon

Вторая половина V в. (падение в 476 г. Западной Римской импе­рии) характеризуется кризисом рабовладельческого строя и рож­дением новой, более прогрессивной, чём рабовладение, формации — феодализма.. Средневековье — эпоха феодальных, или крепостничес­ких, отношений, охватывает 12-13 веков.

Феодальный строй Франции, Германии и Англии прошел три ста­дии. Первая стадия феодализма (с V по X-XI в.) — раннее средневеко­вье^— следовала непосредственно за падением рабовладельческого строя в Риме в результате восстаний рабов и вторжения «варваров». Прогрес­сивные черты феодального строя в Западной Европе сказались не ско­ро. Новые формы общественной жизни складывались медленно. Кри­зис рабовладения и рождение феодальных отношений сопровождались нашествиями соседних с Римской империей кельтских и германских племен, находившихся на последней стадии распада первобытно­общинных отношений с их экономическими и культурными чертами, прежде всего с натуральными формами хозяйства. Переход от антично­го мира к средневековью в Западной Европе был связан на первых порах с глубоким экономическим и культурным упадком. В раннем средневековье преобладало натуральное хозяйство. В странах Западной Европы в течение ряда веков отмечался упадок науки.

Вторая стадия феодализма (приблизительно с XI по XV в.) — «разви­тое средневековье» — отличалась от предыдущей дальнейшим развити­ем производительных сил на основе укрепления нового строя. Постепен­но росли города — центры ремесла и торговли. Ремесленники в городах объединялись в цехи, развитие которых характерно для данной стадии. Крепли товарно-денежные отношения. Вся духовная культура средневе­ковой Европы находилась под гнетом церковной идеологии, утверждав­шей божественную неизменность существующего классового порядка угнетения.- Официальная церковь боролась против ересей — попыток критически относиться к Священному Писанию и церковным авторите­там. В этих ересях находил отражение социальный протест крестьян и горожан. Для подавления ересей в конце этого периода в католических

странах Западной Европы был создан особый орган — инквизиция. Духовенство к тому же было единственным образованным классом. Отсюда само собой вытекало, что церковная догма служила исходным моментом и основой всякого мышления. В эпоху средневековья науку считали служанкой церкви, и ей не было позволено выходить за преде­лы, установленные верой.

В X-XI вв. доминирующей формой философии в Западной Европе стала схоластика. Ее идеи наиболее ярко выражало учение Блаженно­го Августина," который еще в IV в. говорил: «Авторитет Священного Писания выше всех способностей человеческого разума». В XIII в. схоластика достигла своего расцвета. Смыслом схоластики был обо­снование, систематизация и защита официальной идеологии путем искусственных формалистических логических ухищрений. Классо­вое значение схоластики состояло в оправдании феодальной иерархии в целях жесточайшей эксплуатации трудящихся и удушении про­грессивной мысли. Схоластика исходила из того положения, что все возможные знания уже даны либо в Священном Писании, либо в творениях отцов церкви.

Философской основой средневековой науки являлось в первую оче­редь учение Аристотеля, в значительной мере искаженное и постав­ленное на службу богословию. В средние века Аристотель был кано­низирован схоластической наукой, его называли «предтечей Христа в объяснении природы». Космогония и физика Аристотеля оказались чрезвычайно удобными для учений богословов.

Центрами средневековой медицины и развивающейся в тесной свя­зи с успехами последней — фармации были университеты. Первая высшая школа типа университета существовала, как уже упомина­лось, в Византии в середине IX в. В Западной Европе университеты в своем первоначальном виде представляли собой корпорации учащих и учащихся (universitas magistrorum et scholarium), в известной мере аналогичные ремесленным цехам в соответствии с общим цеховым стро­ем средневековья. В XI в. в Салерно возник университет из преобразо­ванной Салернской медицинской школы близ Неаполя. В XI-XIII вв. появились университеты в Болонье (1119), Монпелье (1189), Париже (1200), затем в Падуе, Оксфорде, а в XIV в. — в Праге (1348) и Вене (1365). Число учащихся в каждом из этих университетов было весьма незначительно и не превышало нескольких десятков на всех факульте­тах. Уставы и учебные планы средневековых университетов контроли­ровались католической церковью. Весь строй жизни университетов был скопирован со строя жизни монастырей. Многие врачи и фармацевты принадлежали к монашеским орденам.

Светские врачи, вступая в медицинские должности, принимали присягу, подобную присяге священников. В университетах допус­

калось изучение и некоторых ан­тичных писателей. В области ме­дицины и фармации такими офи­циально признанными античными авторами были Гиппократ, Цельс, Скрибоний Ларг, Плиний и др. Из произведений Гиппократа были приняты те, где с наименьшей си­лой нашли отражение его матери­алистические воззрения. У Гале­на были взяты окрашенные идеа­лизмом выводы, но совершенно отброшен его метод исследования, эксперимент, т. е. то, что явля­лось главной его заслугой. Зада­чей средневековых ученых было в первую очередь подтверждать пра­вильность учения признанных ав­торитетов в соответствующей обла­сти и комментировать его. Есте­ствознание и медицина питались не экспериментом, а изучением текстов Галена, Гиппократа и других авторов.

Основой преподавания в университетах являлась лекция.(lectio — «чтение») и объяснение данного текста. Чтение лекций прерывалось диспутами (disputatio — «обсуждение») о прочитанном. На этих дис­путах каждому студенту и каждо­му члену университетской корпо­рации предоставлялась возможность ставить какие угодно вопросы и на­стаивать на их обсуждении. Для спо­ров были характерны постоянные ссылки на авторитеты, В авторите­тах, а не в наблюдениях и не в экс­перименте усматривали доказатель­ство всего. Способ доказательства благодаря ссылкам на авторитеты приобретал характер истины. Сла­ва и блеск средневекового профес­сора заключались прежде всего в его начитанности и в умении подтвер­дить каждое свое положение цита­той, взятой у какого-нибудь авто­ритета и приведенной на память.

В XIII-XIV вв. в университетах Западной Европы развивалась схола­стически медицина с ее отвлечен­ными построениями, умозрительны­ми заключениями и спорами. Поэто­му в западноевропейском лекарство­ведении наряду со средствами, добы­тыми медицинской практикой, на­ходили место и такие, применение которых основывалось на отдаленном сравнении, на указаниях астрологии и алхимии, которые действовали на воображение или удовлетворяли по­требности богатых.

На развитие фармации в Запад­ной Европе все большее влияние на­чинает оказывать алхимия. В ее рас­пространении на Западе известную роль сыграл культурный обмен с Востоком.^Алхимия в этот период находилась под покровительством артрологии и приобрела характер тайной науки. Испания, Италия, Франция, Германия и Англия — вот страны, где она получила рас­пространение. В период с IX по XVI в. западная алхимия дала много мыслителей, оставивших глубокий след в истории культуры, убеж­денных в том, что алхимики ищут истину. Из числа выдающихся личностей этого периода укажем на Раймунда Луллия, Арнольдо да

Вилланова, Альберта Великого, Фра Бонавентуру, Роджера Бэко­на и Василия Валентина.

Раймунд Луллий (1235-1315) — испанский теолог и грамматик XIII в. Все свои недюжинные силы он отдал изучению алхимии, де­лая попутно ценные для науки от­крытия. Страсть к обогащению сбила его с пути научных исследо­ваний. «Золото, горы золота — вот что чарующим призраком встава­ло в мечтах и даровитого учителя и его восторженных последовате­лей», — говорил о Раймунде Лул­лий профессор В.В. Лункевич.

Раймунд Луллий верил в пре­вращение металлов и много зани­мался проблемой «философского камня». Он считал, что все тела со­стоят из ртути и серы. Ему принадлежит фраза: «Если бы море состо­яло из ртути, я превратил бы его в золото». Луллию приписывают следующее определение алхимии: «Алхимия — весьма необходимая божественная часть тайной небесной натуральной философии, состав­ляющая и образующая единую, не всем известную науку и искусст­во, которые учат чистить и очищать потерявшие ценность драгоцен­ные камни и придавать присущие им свойства, восстанавливать не­мощные и больные человеческие тела и приводить их в должное со­стояние и в наилучшее здоровье и даже превращать все металлы в настоящее серебро, а затем в настоящее золото посредством единого всеобщего медикамента, к которому сводятся и были сведены все частные лекарства». Луллию приписывается несколько алхимичес­ких произведений, из которых «Завещание» («Testamentum*), «Сбор­ник правил, или путеводитель по алхимии■> {*Codicillus, seu vademecum*), «Опыты» («Experimental) и «Великое искусство» («Ars magna*) приобрели громкую славу в последующие столетия. В на­званных сочинениях изложены взгляды Луллия на алхимию и ее задачи, основанные на учениях арабских алхимиков. Автор наделяет «философский камень» особо чудодейственными свойствами. Он пи­шет: «Возьми кусочек этого драгоценного медикамента величиною с боб. Брось его на тысячу унций ртути —последняя превратится в красный порошок. Прибавь унцию этого порошка к тысяче унций ртути — и она также превратится в красный порошок. Если из этого порошка взять одну унцию и бросить на тысячу унций ртути — все превратится в медикамент. Брось унцию этого медикамента на новую тысячу унций ртути — и она также превратится в медикамент. Брось унцию этого нового медикамента еще на тысячу унций ртути — и она вся превратится в золото, которое лучше рудничного».

Совсем в ином свете представляется нам фигура Арнольдо да Вил-ланова (1250-1313). Ученый и алхимик, он занимался медициной и фармацией в Ферраре, Болонье, Риме, Неаполе и Барселоне. Ему при­надлежат такие сочинения, как: «О винах», «О ядах», «О дозах тери­ака», «Розарий философии». Как и Луллий, он создавал рецепты «философского камня». В своих сочинениях Арнольдо не отделяет алхимию от фармации. Он упоминает различные препараты, реко­мендуемые для лечебных целей, особенно яды и противоядия. Среди чудодейственных средств лечения он выделяет всеисцеляющую пана­цею. Арнольдо, по-видимому, первым описал винный спирт, назван­ный им «водой^сизни» (aqua vitae) и указал, что он может быть получен дистилляцией виноградного вина. Как алхимик Арнольдо не высказал новых идей. Он приобрел широкую популярность в каче­стве практикующего врача. Однако в результате столкновений с ду­

ховенством и Арагонским двором он принужден был бежать во Фран­цию, где также преподавал меди­цину. Погиб он во время кораблекрушения по пути в Ави­ньон, куда был вызван к тяжело­больному Папе.

«Доктор всезнающий, универ- сальный. Великий в естественной магии, еще более великий в фило- софии... Муж во всяческом звании столь божественный, что его мож- но назвать поразительным явлени- ем, чудом нашего времени», «...мо- лодежь не хотела знать никого, кро- ме этого маленького человека, из- можденного бессонными ночами и Альбрехт Больштедтский занятиями, для которого, казалось, (Альберт Великий) не существовало больше тайн ни на небе, ни на земле» — так отзыва- лись современники об Альберте Великом (1193-1280). Родился он в Больштедте, образование получил в Италии, после чего стал членом ордена доминиканцев, а в 1260 г. — епископом Регенсбургским. Один из самых выдающихся представителей схоластики. Альберт Великий был убежденным алхимиком, он поддерживал серно-ртутную теорию состава металлов, высказывал мнение, что трансмутация металлов впол- не возможна и для ее осуществления достаточно изменить лишь их плотность и цвет. Для этого следует применить нужные препараты и подвергнуть неблагородные металлы соответствующей обработке. В то же время Альберт был хорошо знаком со способами определения подлинности золота. Он умел отделять благородные металлы от не- благородных. В одном из сочинений Альберт приводит перечень пра- вил, которые должен выполнять алхимик: он «должен быть молчали- вым и скромным и никому не сообщать результатов своих исследова- ний... Он должен жить вдали от людей, в отдельном доме, в котором две или три комнаты должны быть отведены только для сублимации, растворения и дистилляции. Он должен правильно выбирать погоду и часы для работы. Он должен быть терпеливым, прилежным и вынос- ливым до конца... Он должен быть достаточно богатым, чтобы иметь возможность покупать все необходимое для операций. Наконец, он должен избегать всяких отношений с князьями и знатными людьми, так как они будут постоянно интересоваться результатами его тру- да», Альберт написал множество сочинений, которые относятся к физике, астрономии, минералогии, химии, ботанике, логике, психо- логии, этике.Главные сочинения Альберта Великого: «Об алхимии», «О растениях», «О металлах и минералах». В последней работе он описывает рудники, останавливается на металлургическом производ­стве, дает описание ряда минералов, таблицу свойств различных ме­таллов и драгоценных камней. Он объясняет существование горячих источников действием тепла, исходящего из глубинных недр земли.

Фра Бонавентура (1221-1274), монах-францисканец, также был алхимиком. Писал о медицине и фармации, установил свойство «креп­кой водки» (*aqua fortis*) — азотной кислоты растворять серебро, отделяя его от золота. Применяя царскую водку (aqua regis), заметил ее способность растворять золото. Царскую водку в то время получали перегонкой селитры, купороса, квасцов и нашатыря.

Виднейшим алхимиком той же эпохи был англичанин Роджер Бэкон (1214-1290). За широчайшие познания его звали «удивитель^ ным учителем» («doctor mirabilis*). Бэкон интересовался алхимичес­кими проблемами, но не с целью наживы. Любознательность к при­родным явлениям толкала его к изучению различных отраслей тех­ники. Он изучал свойства селитры, нашел способ приготовления чер­ного пороха (1242) и приобрел различные познания о свойствах мно­гих химических соединений. Вследствие этого он был заподозрен в магии, осужден и долгое время отбывал заключение. Его важнейшие сочинения: «Великий труд», «Третий труд», «Зеркало алхимии», «Краткое сообщение о даре Бога».

По Р. Бэкону, алхимия — «наука о произведениях вещей из эле­ментов и о всех неодушевленных предметах, как об элементах, так и о простых и сложных жидкостях, об обыкновенных и драгоценных кам­нях и мраморах, о золоте и прочих металлах, о серах, солях и купоро-сах, о лазури, сурике и прочих красках, о маслах и горючих битумах и бесконечно многих других вещах, о которых в книгах Аристотеля не упоминается». Это определение интересно тем, что Бэкон называет ал­химию наукой. Он один из первых европейцев понял и оценил необхо­димость эксперимента в исследованиях. В «Великом труде» он провоз­глашает: *Sine experientia nihil sufficienter sciri potest*, —^ез^сшыта ничто не может быть вполне познано. В этом отношении Роджер Бэ­кон предвосхитил идеи своего соотечественника и однофамильца, изве­стного философа Фрэнсиса Бэкона Вермского (1561-1626).

Р. Бэкон полагал, что в природе при «естественном рождении» металлов сначала образуется амальгама, а уже из нее выделяются чис­тые металлы, так как ртуть растворяет некоторые металлы с образова­нием амальгам, из которых растворенные металлы могут быть выделе­ны. Поэтому он считал ртуть «матерью всех металлов». О происхожде­нии металлов в природе и их составных частях он пишет следующее: «Я буду говорить здесь о происхождении металлов и об их естествен­ных началах. Заметьте, прежде всего, что начала металлов суть Мерку­рий (ртуть) и сульфур (сера). Эти два начала породили все металлы и минералы, хотя и существует большое число видоизменений после­дних. Кроме того, я говорю, что природа всегда имеет своей целью и беспрестанно стремится достичь совершенства, т.е. золота. Но вслед­ствие различных случайностей, мешающих ее работе, происходят раз­новидности металлов, как это ясно изложено многими философами».

Отсюда Бэкон делает вывод, что можно искусственно приготовить металлы, подражая природе. При этом для получения золота следует лишь применять особо чистые ртуть и серу в совершенных отношениях.

В XIV-XVI вв. алхимические занятия получили чрезвычайно ши­рокое распространение в различных странах Европы. В этот период приобрели громкую известность сочинения некоего Василия Валенти­на, особенно его книга «Триумфальная колесница антимония» (*Currus triumphalis antimonii*), а также сочинения: «О великом камне древних мудрецов» (*De magno lapide antiquorum Sapientum*), «Последнее за­вещание» («Te$tamentum ultimum*) и др. Слава Василия Валентина была настолько громкой, что император Максимилиан I в. 1515 г. по­пытался собрать сведения о его жизни и деятельности. Однако поиски результатов не дали. В настоящее время считается доказанным, что под именем Василия Валентина скрывался достаточно широко образо­ванный монах, знакомый с медициной. По своим воззрениям Василий Валентин алхимик. В его сочинениях приведено много, для того време­ни, сведений химического характера. Василий Валентин впервые об­стоятельно изложил концепцию о трех началах тел (tria prima) — щу-ти, сере и соли. Эти начала, как и «стихии» Аристотеля, нематериаль­ны и лишь символизируют соответствующие свойства металлов — ме-талличность, окисляемость (способность переходить в состояние «зем­ли») и способность образовывать соли. По мнению Василия Валентина, металлы образуются в земле под влиянием космических причин. Эта идея не нова: еще алексвлдрийские авторы сопоставляли металлы с планетами и обозначали их символами планет. Василий Валентин при­водит много сведений о различных веществах и способах их получе­ния. По-видимому, он впервые упоминает о «соляном спирте» (spiritus salts) — соляной кислоте, которую можно было получать нагреванием смеси поваренной соли и железного купороса. Василий Валентин опи­сывает также действие соляного спирта на металлы. О других кислотах — купоросном масле, крепкой водке и царской водке он говорит как о хорошо известных веществах.

В книге «Триумфальная колесница антимония» описана сурьма. По-видимому, Василий Валентин понимал, что сурьма является металлом, но не решался прибавить к священному числу «семь» металлов еще и восьмой, и потому сурьму называл «свинцовым антимонием». Он пи­

шет о «сурьмяном масле», «хлори­стой сурьме», получившей почетное место в фармакопеях.

Из других соединений, упоми­наемых в сочинениях Василия Ва­лентина, следует назвать нашатырь (sal ammoniacum), сулему, азотно­кислую и сернокислую соли оки­си ртути, а также соединения цин­ка, висмута, олова, свинца, кобаль­та. Как алхимик, Василий Вален­тин широко пользовался в своих со- Алхимическая лаборатория XVI в.

чинениях аллегориями и символ и- ,„ Н^емеи.^кая гравюра

„ т, (Кабинет гравюр, Берлин)

кои. Различные вещества, приме-

нявшиеся в алхимических операциях, он обозначал так: «лебедь», «черный ворон», «лев», «король и королева», «птица феникс» и др.

Помимо Василия Валентина широкую известность приобрели та­кие алхимики, как Николай Фламель, Александр Сетоний, Иоганн Исаак Голланд, Леонард Турнейссер и многие другие. В этот период был получен мышьяк, хотя некоторые его соединения были известны давно. Было замечено свойство этого препарата придавать белый цвет меди. Вероятно, западные алхимики наблюдали образование диэтило-вого и азотноэтилового эфиров, обрабатывая алкоголь серной и азот­ной кислотами, но не имели представления об их природе. В этот период была уже известна уксусная кислота в виде крепкого уксуса, тогда же в качестве лекарственного препарата нашел применение ос­новной ацетат свинца (свинца субацетат).

Следует отметить, что в своей практической деятельности алхими­ки были оторваны от практической химии. Они считали ниже своего достоинства общение с ремесленниками, которые были хорошо знако­мы с большинством применявшихся при алхимических операциях ве­ществ и с самими операциями. Как и на Востоке, положительное на­следие алхимического периода было невелико. Оно состояло во введе­нии в лабораторную практику некоторых видов химической посуды, аппаратуры и описании обычных химических операций.

В то же время в течение всего алхимического периода (около 1000 лет) практическая и ремесленная химия продолжала свое раз­витие почти независимо от алхимии. Химики-ремесленники доби­лись значительных успехов как в расширении ассортимента произ­водства различных веществ и препаратов, так и в совершенствова­нии аппаратуры и приемов производства. Свидетельствами дости­жений ремесленников в эту эпоху могут служить крупнейшие изоб­ретения, вошедшие в практику, — порох и огнестрельное оружие, граверное искусство, компас, очки, телескоп, усовершенствование техники часового дела. Реальным прогрессом в средние века хи­мия в большей степени обязана ремесленному производству, чем алхимии. Особенно значительные успехи были достигнуты в кра­сильном искусстве. В Европу проникли красители, ранее при­менявшиеся в Индии, Китае, Египте. В Южной Европе появились плантации вайды и других красильных растений. Расширился ас­сортимент применявшихся при крашении тканей химикалий, появилось множество рецептурных сборников, описывающих свой­ства и способы приготовления красок для живописи и для окраски тканей. Живопись, дошедшая до нас от эпохи позднего средневе­ковья, свидетельствует о несомненных успехах ремесленников в изготовлении красок весьма высокого качества.

В течение всей первой полосы средневековья фармация и медици­на Западной Европы продолжали испытывать сильное влияние меди­цины Александрии и переводов сочинений греческих авторов. Очень быстро исчезло влияние работ Авла Цельса, а собрание рецептов Скри-бония сохранило свое значение вплоть до средних веков. Большой популярностью пользовалась «Естественная история» Плиния, осо­бенно ее медицинские разделы. У Плиния были заимствованы также лекарственные народные средства из овощей и фруктов. Секст Пла-цит (V или VI в.) составил сборник лекарств, получаемых из органов животных. Марцелл из Бордо (410), южный галл по происхождению, составил книгу «О лекарствах». Книга Марцелла явилась переходной ступенью к последующей эпохе, которая может быть охарактеризова­на как эпоха вовлечения кельто-германских народов в разработку ан­тичной медицины и тщательному усвоению медицинского наслед­ства древности кельтскими и германскими народами Италии, Испа­нии, Ирландии, Шотландии, Англии и Южной Германии.

Эпоху, непосредственно предшествующую салернскому периоду истории медицины и фармации (V-IX вв.), принято называть мона­шеской медициной. Из бывшей тогда в употреблении медицинской литературы до нас дошли только небольшие сочинения и фрагменты, отрывки из рецептариев и другие материалы. Все это отчасти носило имена известных врачей античной древности. Благодаря Кассиодору (VI в.) и Исидору Севильскому (570-637) медицина и фармация стали составной частью общего образования лиц, готовящихся к духовному званию. Это обстоятельство сыграло свою положительную роль и под­готовило кратковременный расцвет в изучении античного наследия, который связан с так называемым «каролингским возрождением». При дворе Карла Великого (742-814) поощрялись ученые занятия, была создана Академия, в специальных мастерских (скрипториях) усиленно переписывались труды латинских авторов, в том числе ес­

_Pp.!

_w

_ш

ргперга mrttrtnt

mtimm.

тественнонаучные и медицинские. Если обратиться к поэме Квинта Серена Самоника (III в. н.э.) «Медицинская книга», то она из­лагала всю практическую медици­ну. Изложение в книге велось по схеме «а capite ad calcem*, т. е. «с головы до пят». Такой принцип был принят в медицинских сочи­нениях и в более позднее время.

В первой главе говорилось о ле- чении головы, в сорок первой — о лечении подагры. Далее следовали главы, излагающие способы лечения различных ран, укусов, переломов, вывихов, лихорадки, бессонницы и т.д. Главы 60-61 были посвящены ядам и противоядиям. Суеверия века наложили известный отпечаток на творение Серена. В поэме описаны магические средства, в том числе знаменитая «abracadabra*. *Liber medicinalis* интересна прежде все- го тем, что основной упор в описа- Титульный лист поэмы Серена нии обширного лекарственного ар- Самоника «Медицинская книга», сенала автор сделал на многочислен- Лейпциг, 1511

ные средства растительного (в поэме названы более 120 растений) и животного происхождения, среди которых многие были приняты в на­родной медицине, а также включил в свое сочинение и средства из неорганической природы (бетийская соль, известь, сода, ярь-медянка и другие средства). Среди средств растительного происхождения чаще дру­гих упоминались перец, чеснок, плющ, укроп, рута. Нередко в качестве лечебных средств в поэме фигурировали различные сорта и типы вин (свыше 40 раз) и уксус (свыше 30 раз). Во многих случаях в качестве лекарств описывались помет животных (при заболеваниях зубов), морс­кая вода, печень коршуна, барсучье сало, мозг «дружелюбной» собаки, камень гнезда ласточки. Серен считает, что его поэма — это «врачебная книга для больных», причем бедных людей:

Что мне сказать о Филоновой мази со сложным составом?

Об антидотах? Но пусть привлекают они богатеев.

Мы же для бедных должны целебные дать предписанья.

Влияние сочинения Серена Самоника на медицинские книги по­следующих столетий было значительным и несомненным. Ко вре­

мени, следующему непосредствен­но за правлением Карла Великого, относится издание Валфридом Страбоном из Рейхенау стихотвор­ного описания лечебных свойств ле­карственных растений его монас­тырского сада. Талантливо написан­ная поэма «De cultura hortorum* или «Hortulus» («О культуре садов» или «Садик») опирается на различ­ные сочинения предшествующих веков. В поэме в 27 главах описа­ны 23 лекарственных растения, на­бор которых, видимо, не полностью отражает то, что произрастало в фармацевтическом саду аббатства. Там росли такие полезные целеб­ные растения, как укроп, тмин, мята, петрушка, мак, алтей, редь­ка, роза, рута. Перечень растений в поэме Валфрида можно поставить в связь с «Капитулярием» Карла Великого, который регламентировал разведение в императорских поместьях прежде всего тех растений, которые славились своими целебными свойствами. Более половины описанных в поэме Валфрида растений относятся к ароматическим, преимущественно из семейств губоцветных и зонтичных, т.е. к са­мым излюбленным растениям не только древних врачей, но и совре­менной медицины.

Крупнейшим после «Садика» Страбона произведением стихотворной медицинской дидактики является поэма Одо из Мена-на-Луаре «О свой­ствах трав» (*Macer Floridus*, XI в). Поэма родилась на Луаре, в Мене —- городе, близком к медицинским школам Тура и Орлеана. Время создания — конец XI в. В рукописной форме поэма Одо из Мена дошла до нас под названиями чМасег Floridus de virubus (virtutibus) herbarum», а также «De naturis herbarum*. Поэма состоит из 77 глав и излагает свойства 77 растений и кореньев, каждому их которых посвящена от­дельная глава. Поэма содержит обширный лекарственный материал, от­ражающий сильные и слабые стороны средневековой фитотерапии. В пределах главы соблюдается определенная схема изложения: вначале дается название растения, затем указывается степень сухости и тепла и, наконец, лечебное назначение того или иного растения и способ его при­менения в сочетании с другими средствами.

Нередко первыми рекомендуются лекарства, приготовленные из целого растения или из его цветка; лекарства же, приготовленные из корней, обычно описываются позже. Аптекарская масса, как правило, не указана, что придает рекомендации известную неопределенность, возможно, это объясняется широкой популярностью всех известных средств. Но в поэме есть места, из которых видно, что ее автор в случа­ях, когда дозировка может принести вред больному, стремится ее опре­делить. Указания на дозу в более или менее конкретной форме все же давались довольно часто. В поэме приводятся меры жидкостей: киаф, оксибар, данные о количестве крупинок или семян, и, наконец, весо­вые единицы, такие как обол, денарий, драхма, двойная драхма.

Содержание 20 глав поэмы неоднородно. Описание растений со­держат лишь первые 11 из них, в главах 12-17 рассказывается о сред­ствах органического происхождения (желчь, помет, сыр, паутина, улитки, олений рог), а в главах 18-20 — о неорганических средствах (уксус, самородная сера, квасцы). Поэма Одо из Мена «О свойствах трав», впитавшая в себя достижения античной медицины и народный • опыт и обогатившая этот опыт оригинальными наблюдениями автора, является ценным памятником средневековой медицины.