11. История фармации 401

фов, от мудрых лекарств, перепись всяким землям от всяких недугов по главам». Большая часть лекарственных трав, описываемых в этой книге, относится к русской флоре. В книге были представлены так­же и некоторые химические средства: сурьмяные, ртутные и мышья­ковистые препараты;

В 1672 г. на Руси появилась еще одна книга — «Прохладный Вертоград». Это уникальный труд по истории лекарствоведения, в котором содержится обширный фактический материал, рассматрива­ются причины, вызывающие заболевания, обобщается многовековой опыт народной медицины по оказанию помощи больным и пострадав­шим. «Вертоград» состоял из 340 глав. С первой по пятидесятую главы излагались сведения о питательных веществах, их пищевой и лекарственной ценности (злаки, плоды, овощи). В следующих 18 гла­вах перечислялись продукты диких и домашних животных, которые применялись с лечебной целью. Далее шли главы «О речных и мор­ских рыбах» (главы с 86 по 101), «О пчелах, меде и воске» (главы 101-103), «О заморских и русских землях и травах, деревьях и водах, на траве пропущенных» (главы 101-211). Далее рассматривались ле­чебные свойства масел, различных смесей, Сахаров и сиропов, драго­ценных камней, металлов и минералов. В книге так же отмечались изменения, которые являлись следствием заболеваний, уделялось вни­мание характеристике совместного влияния применяемых средств, а также сложных лекарственных препаратов на деятельность органов и жизненных систем человека. В книге излагались сведения о зараз­ных болезнях и их диагностике на определенных стадиях развития заболевания. Авторы предлагали способы лечения ран, общей слабос­ти и укусов змей. Рукопись «Прохладного Вертограда» из Соловец­кой библиотеки содержала дополнительные материалы о лекарствен­ных маслах и бальзамах, птицах, насекомых и «гадах», о кровопуска­нии. Вероятно, при переписывании в экземпляры рукописи вноси­лись уточнения из других изданий или из личного опыта русских врачей. В «Прохладном Вертограде» были представлены сведения, которые имели много общего с идеями, высказанными Гиппократом, Галеном и Авиценной (пищевые вещества делятся на горячие и хо­лодные, сухие и влажные, и т.д.).

Рассмотренные травники, зелейники и лечебники вводят нас в круг фармакогностических и товароведческих представлений наших пред­ков. Сбор растений в основном определялся календарным расписани­ем, географическим расположением местности, метеорологическими особенностями, ибо «некогда ино лето бывает студеностно, некогда вельми жарко». В таких случаях помогают биологические приметы: одно растение надо собирать, «егда оно раскипеться и цвететъ», дру­гое, как, например, крапивное семя, «производить в жнитовую пору».

Поиски дикорастущей флоры облегчались указанием о местах обита­ния: «по дебрем», «по местам песковатым», «коло рек и езер».

Огороды и сады «абтичные» в XVI в. были известны «на Москве», «на Коломне», «на Драгомилове», в Новгородской земле и княжестве Рязанском. В описание растений авторы лечебников вкладывали вы­сокое мастерство и неподражаемую колоритность, которой отличался старинный русский язык: «а ростетъ та трава проскурняк болшеи по пожнем, стебел ее суковат, вышиною дву лакот, или трех, цвет у себя желт имеетъ, а воняние аки болшева роману, листвием же та трава собою долга и остра, плевою белою обдернута, а собираем корень и листвие и цвет, егда трава цвететъ в май во исходе». При транс­портировке и хранении «зелий» требовалась чистота. Метод высуши­вания зависел от свойств самого растения: некоторые надо «сушити на ветре, а не на солнце или отдали солнце..., часто их извораши-вать». Хранить растения рекомендовалось в холстинных мешочках, лукошках, «рогожинах», связках. Качество растительного сырья оп­ределяли по внешнему виду, на вкус и по запаху: «а от цвета тое травы дух смердящъ исходить» (о бузине). Определенное место в трав­никах отводилось вопросам обнаружения подделок заграничной манч; драгоры, гвоздики, галгана. Уже в то время использовались реакции подлинности: галган опускался в уксус или в раствор перца.

Медицинские рукописи знако­мят нас с аптечным инвентарем и посудой» способами фармацевтичес­кой переработки растений. В мо­настырских больницах имелись не­большие перегонные аппараты — «алембики» из стекла, олова или свинца. Например, для варки кор­ня генцианы требовался «сосуд лу­женой». Выжимание трав произво­дилось «тисками», фильтрование — «сквозь плат». Растирались «зелия

межно двумя камени» или чаще в высокой ступке — «иготи».

Лекарственные формы рукописных травников и лечебников отлича­лись большим разнообразием: «питие», «порохи», «мазуни», «пласты­ри». «Горошки» (пилюли) должны были «клатися болящему под язык». Прописывались полоскания настоями лекарственных трав, применялись ингаляции паром через камышинку из горшка с кипящей водой. Ис­пользовались присыпки на язвы и раны «из пороха жженой коры бе­резовой», растертого «ладана росно­го». Для исправления вкуса приме­няли мед, уксус, соль, сахар, моло­ко. Вино должно быть «не мутно».

Г'

Взвешивание было обязательным при назначении сильнодействую­щих веществ. Часто гирьки заменя­ли монетами, бобовыми и ячменны­ми зернами. Авторы лечебников предпочитали обращаться к бытовой метрологии: «горсть», «ковш», «чар­ка добрая». Иногда для этой цели служила яичная скорлупа или скор­лупа грецкого ореха. В глазной прак­тике применяли капли.

Древнерусский рецептурный сборник XVI в. (Указы о составлении красок)

Количество назначаемого лекар­ства в лечебниках ставилось в за­висимость от возраста и физичес­кой крепости больного. «Люди де­белые и мокростные» противопо­ставлялись «людям сухолявым и то­щим». Существовала «особна леч-ба бражникам ».

Что касается химических знаний, то химия как наука на Руси зародилась гораздо позднее, чем в Западной Европе. Первыми «алхи-мистами» были иностранцы. По-видимому, первым аптекарем в Рос­сии был голландец Аренд Клаузенд, прослуживший 40 лет в велико­княжеской аптеке и поступивший туда в 1566 г. После него в 1567 г. в Россию приехал аптекарь Томас Корвер. В деле врачевания аптека в то время играла центральную роль; был организован административ­ный центр, заведовавший всем медицинским и аптечным делом. Ве­роятно, уже при Иване Грозном существовала Аптекарская палата, которая Борисом Годуновым была преобразована в Аптекарский при­каз. Это учреждение, как и подведомственные ему аптеки и врачи, обслуживало главных образом царский двор и знатных бояр. В Смут­ное время Приказ перестал функционировать и был восстановлен толь­ко в 1620 г.

Среди служащих Аптекарского приказа преобладали иностранцы, но управление им на протяжении ХУЛ в. доверялось только русским боярам из числа наиболее образованных и приближенных к царю. На­чальниками Аптекарского приказа были И.Б. Черкасский (1629-1633), Ф.И. Шереметьев (1643), Б.И. Морозов (1646), И.Д. Милославский (1662), А.С. Матвеев (1673), Н.И. Одоевский (1678), Я.Н. Одоевский (1689).

щ/в/тмтчл Am*

g, ЙМ* "■«ЛИ»

J Hrtimai HM4M

Страница из букваря Кариона Истомина (ок. 1640-1718) с изобра­жением аптечной ступки и внешнего вида древнерусского дома (Издание 1692 г.)

Страница из рукописного травника доктора Симона Сыренния, XVII в.

В штате Аптекарского приказа состояли доктора, аптекари, лекари, окулисты, чепучинных дел мастера, алхимисты (дистилляторы, водоч-ники), травники, целовальники, часовых дел мастера, переводчики, дьяки, подьячие и пр. Кроме того, при Аптекарском приказе числились учени­ки лекарей, аптекарей и других специалистов приказа.

Докторами называли врачей, имевших университетское образо­вание и диплом доктора медицины. Доктора относились к наиболее привилегированным служащим Аптекарского приказа и принима­лись на службу только по рекомендательным письмам медицинских обществ или королевских особ. Доктора отвечали за здоровье царя и его семьи, участвовали в проведении экзаменов вновь прибывших медиков, в судебно-медицинской экспертизе, в разработке противо­эпидемических мероприятий. Они наряду с лекарями должны были дежурить в Новой аптеке и в «дохтурской палатке», которая была построена «для дохтурского сидения по осмотру болящих». К числу наиболее выдающихся докторов Аптекарского приказа относились Самуил Коллинз, Андрей Энгельгарт, Иоганн Розенбург, Лаврен­тий Блюментрост.

Самуил Коллинз прослушал курс медицинских наук в Кембридж­ском и Оксфордском университетах, с дипломом доктора наук при­был в 1659 г. в Россию из Англии. Перу Коллинза принадлежит двух­томный труд по анатомии человека, изданный в 1685 г., а также ряд других крупных работ по медицине.

Андрей Матвеевич Энгельгарт окончил курс медицинских наук в Лейденском, Франскерском и Кенигсбергском университетах и слу­жил в Аптекарском приказе с 1656 по 1666 г.

Иоганн Розенбург, доктор Кенигсбергского университета, прибыл в Россию из Германии и пользовался в Москве особым почетом и вни­манием. Им написано несколько трудов по медицине, в том числе •Opera medica*, изданная в Любеке в 1668 г.

Лаврентий Блюментрост прибыл в Россию из Германии в 1668 г. Он получил высшее образование в трех университетах: Гольмштет-ском, Иенском и Лейпцигском. По окончании обучения он был при­дворным врачом у двух немецких князей и курфюрста Саксонского, по рекомендации которого был принят в Аптекарский приказ. Им написано руководство по домашней и дорожной аптеке.

Перечень имен показывает, что в Аптекарском приказе были со­средоточены незаурядные представители европейской медицины, зна­ния и опыт которых благотворно сказывались на деятельности этого учреждения. Каковы же были должностные обязанности остальных работников Аптекарского приказа?

Аптекари готовили лекарства для царя и членов его семьи по док­торским рецептам. В обязанности аптекарей входил также прием до­

«г*

.лО-

Hi

Дештилятор за работой в «пропуск­ной палате» древнерусской аптеки

ставляемых в аптеку медикаментов. Два или три раза в год аптекари должны были устраивать ревизию лекарственных запасов аптеки, и если обнаружатся испортившиеся лекарственные средства, то их «по совету дохтурскому отставлять и выкидывать вон». Дежурный апте­карь должен был находиться в ап­теке «денно и нощно». Вместе с докторами аптекари составляли тре­бования на медикаменты, иногда сами отправлялись за ними за гра­ницу. Аптекари заведовали царским винным (водочным) складом, вели книги прихода и расхода вина, вод­ки и спирта. В обязанность аптека­рям вменялось также присутствовать вместе с докторами при крово­пусканиях, производимых лекарями царю.

В штате Аптекарского приказа были алхимисты — лица, которые занимались перегонкой спирта, получением эфирных масел из расте­ний, изготовлением водок (настоек), ароматных вод. Работой алхими-стов руководили аптекари. Целовальники ведали запасами спирта и водок в Аптекарском приказе. Травники занимались заготовкой ле­карственных растений.

_{ФАРМАКОПЕА}

им сайта

JJMtimpu О ftnt (ittnutume etns^At imrifiwl*, Homofui etrntmnrtmuOan rmitajf, cufiHtcntiuiE сваим£ тгфнмС,

IMMtirf Они» y_m% ricowwvu hum_vp_f9 etuiMfc **** $cmfeiHHat.,Tc*in

Страница рукописного лечебника «Фармакопея или аптека»

Все служащие Аптекарского приказа назначались и увольнялись по именному приказу царя. Иностранные специалисты прибывали по приглашению и разрешению царя и должны были на границе предъявить проездную грамоту. По прибытии в Москву они являлись

сначала в Иноземный, а затем в Ап­текарский приказ, где проверялись и сдавались на хранение дипломы, рекомендательные письма, а также устраивался экзамен. Все служащие Аптекарского приказа приводились к присяге.

Важнейшей функцией Аптекар­ского приказа было обеспечение ме­дицинской и лекарственной помощью армии. Аптекарский приказ органи­зовывал сбор лекарственных расте­ний. Сбором растений занимались особые опытные люди из народа, на­зываемые помясами или травниками. Они находились в штате при­каза. В сборе лекарственных растений принимали участие также ле­карские ученики. Кроме всего прочего Аптекарский приказ зани­мался «бережением Москвы от заразы*, непосредственным заведова­нием аптеками. В ведении Аптекарского приказа находились судеб­но-медицинская и всякая другая врачебная экспертиза. Сюда направ­лялись раненые и больные воины и прочий служилый люд для осви­детельствования и лечения.

Совершенно особое место в деятельности Аптекарского приказа занимали «водочные изделия», т.е. заготовка и продажа водки, вина, пива и меда. Объяснялось это тем, что в деле врачевания и изготовле­ния лекарств водка занимала очень большое место.

В конце первой половины XVII столетия в Москве в ведении Апте­карского приказа находилась Аптекарская палата (с аптекой), апте­карский сад и огород. Аптекарский приказ и Аптекарская палата рас­полагались в Кремле. Аптекарский сад и огород занимали участок око­ло 2,5 га и находились между Боровицкими и Троицкими воротами Кремля и рекой Неглинкой. На этой же территории был расположен Аптекарский двор («старый»). В 1670 г. в Москве был построен «но­вый» аптекарский двор. Дворы были предприятиями промышленного типа. Они производили заготовку различных пищевых продуктов и наряду с этим изготовляли лекарственные средства. Дворы изготовля­ли пластыри, мази, масла, экстракты, сиропы, настойки, соки и т.д. Там же производилась перегонка эфирных масел, вод и водок, а также ректификация последних и получение спиртов. Все это приготовлялось в больших количествах. На аптекарских дворах производились сушка, измельчение, а также хранение лекарственных препаратов и лекар­ственного сырья. Для этого были устроены амбары, погреба, ледники, мастерские и другие помещения.

Переписчики Аптекарского приказа занималось подготовкой и ти­ражированием медицинской и фармацевтической литературы. В де­лах Аптекарского приказа начиная с 1632 г. упоминаются фамилии русских аптекарей: Андрея Иванова, Ивана Михайлова, Романа Уль­янова и других. Во второй половине XVII в. большую работу в области фармации проводили Тихон Ананьин и Василий Шилов. Ананьин получил подготовку в Аптекарском приказе. В начале своей деятель­ности (1670-1678) он именовался «алхимического дела учеником», затем «алхимистом». Ананьин занимался приготовлением новых фар­мацевтических продуктов и сырья для их изготовления. Однако дея­тельность его не ограничивалась этим. Он обучил фармацевтическому делу трех своих сыновей — Ивана, Льва и Якова, а также сына лека­ря — Семена Ларионова. Руководство Приказа ценило Ананьина, до­веряло ему участвовать в поездках за лекарственными растениями и лекарственными препаратами для аптекарского огорода в Киев и за границу. В этот же период в Аптекарском приказе работал Василий Шилов. Он руководил «новой» аптекой, изготовлял лекарства и при­нимал лекарственные препараты, поступающие из-за рубежа, ведал сбором лекарственных трав в Аптекарском огороде за Мясницкими воротами, занимался подготовкой аптекарей.

Еще при Алексее Михайловиче были организованы сады и огороды для выращивания лекарственных растений в других районах столицы. Такие сады находились в селе Измайлово (летняя резиденция царя, а ныне Олимпийский комплекс). Во второй половине XVII в. в Москве было уже три аптечных огорода. На главном аптекарском огороде была х устроена особая «поварня» (коктория), в которой дистилляторы осуще­ствляли «всякое водочное и спиртовое сидение». Лечебные травы и коренья заготавливали даже в Якутии, о чем писал царю Алексею Михайловичу в 1675 г. воевода Андрей Барняшлев. «С росписью» он послал эти травы в Москву. Однако лекарств не хватало, и царь разре­шил беспошлинный провоз их из Швеции через Новгород.

По-видимому, первая русская аптека была основана в 1581 г. в царствование Ивана Грозного в Москве англичанином по имени Джемс Френшам. Он приехал в Россию по просьбе самого царя. Аптека Френ-шама обслуживала царский двор. Медикаменты для нее поступали из-за границы. Часть лекарств (до 160 наименований) Френшам при­вез с собой. К числу этих медикаментов относились камфара, мускус, ревень, опий, колоквинт, майоран, шалфей и другие препараты и ле­карства. В XVU в. лекарственные препараты хранились на специаль­ных складах в Полоцке, Архангельске, Могилеве. Для приобретения трав, семян, пластырей, различных спиртов, масел, мазей и прочего за границей царь посылал туда своих людей, которые прекрасно раз­бирались в качестве покупаемых за рубежом медикаментов, иногда бракуя их. Внутри страны, в «москательных рядах» приобретали бо­лее простые товары: селитру, «серу горючую», поташ, смолу черную, белую и желтую канифоль, ярь-медянку, а в «свечных рядах» — воск для пластырей. Материалы более ценные привозились по Волге с Востока (через Дербент). Среди них: хинная кора, миндаль, чилибу­ха, гвоздика, кардамон.

Аптека находилась против Чудова монастыря И обслуживала толь­ко царскую семью и близких царю бояр. Когда заболевал кто-либо из более далекого царского окружения, только царь мог разрешить боль­ному получить лекарство из царской аптеки. В 1630 г. князь Иван* Катырев-Ростовский просил государя разрешить взять ему из «госу­даревой оптеки» от головной боли «разных масел и водок» (масла кардамонова, мушкатова, инберикова, анисова, водок — свороборин-ной, мятовой, финиколевой и др.). Просьба князя заканчивалась сло­вами: «Царь государь, смилуйся, пожалуй». По этому ходатайству отпущено было: «иноземных масел по одному золотнику, московских масел по пяти золотников, водок — по фунту».

Помещение аптеки было роскошно обставлено: стены и потолки были расписаны, двери и полки обиты «сукном английским добрым», в окна были вставлены цветные стекла, на подоконниках расстила­лись дорогие бархатные ковры. Внутри украшеньем аптеки служили «заморские часы», глобус, чучела птиц и т.д.

Обучение учеников в аптеке происходило ежедневно, и аптекари должны были оставаться на службе «до вечернего благовеста». При болезни членов царской семьи аптекари должны были «дневать и но­чевать в аптеке».

Большими формальностями и церемонией сопровождался отпуск лекарств царской семье и царю. Лекарства, «пристойные про великого государя», помещались в особом месте, «в казенке за дьячьей печа­тью», и никто, не исключая и лейб-медиков и аптекарей, без дьяка не имел доступа к этому помещению. Лекарственные препараты хра­нились в особо запечатанных склянках и ящиках. Рецепт врача, про­писанный царю, поступал в Аптекарский приказ при «сказке» — до­несении, в котором подробно описывались вошедшие в рецепт лекар­ственные ингредиенты и их действие на человеческий организм. Это донесение приносил на доклад царю начальник Аптекарского прика­за, и, если следовал ответ царя: «То лекарство составя приготовить», рецепт относили в аптеку. Там лекарство готовили самые доверенные аптекари и доктора в особой комнате, куда никто, кроме этих лиц и дьяка Аптекарского приказа, не допускался. Царский рецепт в рус­ском переводе записывался в книге Аптекарского приказа, где также отмечались имена составителей лекарства и имя лица, взявшего его для передачи во дворец. Но этим все предосторожности не исчерпыва­лись. Лекарство, приготовленное царской семье, прежде всего пробо­валось докторами, прописавшими его, «чтобы не было никакого по­вреждения государеву здоровью», затем начальником Аптекарского приказа и, наконец, лицом из высших придворных чинов, которое брало его для доставки «в верх».

При удачном лечении царя аптекари и врачи получали подарки. В 1643 г. заболел рожей Михаил Федорович. К нему на консилиум были приглашены врачи и аптекари. После выздоровления царя они были вознаграждены. Аптекарю Андрею было выдано: «ковш серебряный, белый, весу гривенка 30 золотников с полузолотником, атласу светло-зеленого в 10 аршин по 25 алтын аршин и 40 соболей в 20 рублей».

Если за удачное лечение и счастливый исход болезни врачи и аптекари получали награды, то неблагоприятный исход имел подчас очень тяжелые последствия. Известно, что при царе Иоанне Ш «нем­

чин» Антон за неправильное лечение князя Даньярова, отчего и про­изошла смерть, был приговорен к смертной казни. Несчастного врача свели зимой под мост Москвы-реки и зарезали «яко овцу». Другому врачу, Леону, за неудачное лечение сына великого князя Ивана Васи­льевича была отсечена голова на Болвановой улице.

В целях изготовления посуды для первых российских аптек был построен первый «скляничный» завод, на котором работало 15 чело­век. Он был основан Юлием Костом в 1634 г. и находился недалеко от Москвы, близ деревни Духовской. Аптекарская посуда изготавлива­лась из глины, которая привозилась из Гжельской волости. В цар­ствование Алексея Михайловича завод этот уже не был в состоянии удовлетворить всего спроса на аптекарскую посуду, поэтому был по­строен второй завод близ деревни Измайлово. Позднее, когда возник­ла вторая аптека, стекло стали привозить с Украины.

Несмотря на исключительную нужду в лекарственной помощи, испытываемую всем населением, все же прошло около ста лет до от­крытия второй аптеки в Москве. Лишь в 1672 г. в новом Гостином Дворе была основана вторая «новая» аптека. Она отличалась от «ста­рой» (царской) тем, что была предназначена «для продажи всяких лекарств всяких чинов людям». В административном отношении но­вая аптека подчинялась царской. В «новой» аптеке аптекари «для продажи лекарственной» должны были дежурить поочередно, начи­ная от второго часа (от восхода солнца) до вечернего благовеста. Апте­карь, опоздавший на службу или ушедший слишком рано с дежур­ства, а также не явившийся без уважительных причин, штрафовался. Для этого в аптеке велась «особая книга» дежурств, которая ежеме­сячно отбиралась в старую аптеку для контроля. Аптекари вели ин­вентарные книги. Кроме того, при аптеке имелась «ценовая книга», т.е. такса, по которой лекарства продавались «всякого чина людям без задержек». Благоустройство «новой» аптеки, а также обилие ин-

вентаря и даже некоторая роскошь поражали иностранцев, описывав­ших ее в своих путевых впечатлениях.

Через год после открытия «новой» аптеки, в 1673 г. были откры­ты правительственные аптеки в Вологде и в 1679 г. в Казани. Воз­можно, что существовала аптека при больнице, устроенной патриар­хом Никоном и содержавшейся на монастырские доходы. Можно пред­полагать, что аптека существовала также при подмосковном Троице-Сергиевом монастыре, где еще в начале XVH в. архимандритом Дио­нисием и его келарем Палициным была устроена больница.

В 1682 г. при царе Федоре Алексеевиче издается указ об откры­тии третьей государственной аптеки в Москве. Аптеку разместили у Никитских ворот в первом гражданском госпитале.

Для сравнения отметим, что первые аптеки в соседних с Россией государствах появились гораздо раньше. В Риге, например, они были открыты еще в ХШ в. В отличие от российских, они имели лаборато­рии, где варилось мыло, отливались свечи и даже готовился порох. Ап­теки поставляли городским учреждениям письменные принадлежнос­ти: бумагу, пергамент, чернила, сургуч. Одной из основных задач риж­ских аптек было производство напитков и пряностей и торговля ими.

Первые аптеки во Львове были открыты в XV в. В этот период там работали аптекари Клементий, Васыль Русский, Павел Ольбрехт, Вар­фоломей, однако об их деятельности сохранилось мало данных. Изве­стно, что во время ярмарок они раскладывали на столах пахучие зе­лья, коренья, семена, сосуды с ароматными маслами и бальзамами и другими применявшимися в то время лекарственными средствами. Первая официальная аптека, предназначенная для общего пользова­ния, была открыта в 1490 г. Львовские аптеки до конца XVII в. мало отличались от лавок: там готовились не только противоядия, мине­ральные соли, кислоты, сублиматы серы и ртути и другие лекарства по рецептам, но и продавались бакалейные товары (корица, имбирь, перец, шафран, мускатный орех, гвоздика, камфора) и кондитерские изделия.

В их оснащение входили оловянные кувшины, котлы для плавле­ния воска, медные ступки, сковородки, формы для марципанов, мен­зурки, сита, железные перфораторы, шпатели, ложки, реже посуда из глины, фарфора или дерева.

Большое влияние на развитие фармации и возникновение химии в России в допетровское время оказали ремесленные производства. С древнейших времен на Руси были широко развиты ремесла, связан­ные с обработкой металлов. В Москве и других городах работало мно­го «серебренников», «медников», «котельников», «секирников». Уже в XV в. процветало литейное дело. Русские мастера умели делать отливки огромных размеров. В 1544 г. в Москве была отлита чугун­нал пушка весом около 20 тонн, а в 1586 году известный русский мастер Андрей Чохов отлил «царь-пушку», весом в 40 тонн.

Из химических производств, получивших развитие в конце XVI в., следует упомянуть о производстве пороха и селитры. С XTV в. селитра в России добывалась кустарным способом. «Соль» (смесь нитратов ам­мония и кальция), образующуюся на сырых стенах каменных зданий соскребали и «варили», т.е. выкристаллизовывали из нее селитру пос­ле предварительного добавления в раствор извести и поташа. Для полу­чения особо очищенной селитры перекристаллизацию проводили не­сколько раз с добавлением золы или поташа. С XV в. для добычи се­литры стали устраивать особые «селитряницы» — ямы или канавы, заполнявшиеся органическими отбросами. После перегнивания полу­ченная таким образом аммиачная селитра подвергалась «варке» с добавлением золы и называлась «ямчуга» (из ям).

Порох и различные пиротехнические составы производились в России в XVI и XVn вв. в больших количествах. Пушкарский приказ имел в своем распоряжении пороховые или «зелейные» мельницы и склады селитры и пороха.

Из других химических производств следует сказать о поташном. Исходным сырьем для этого служила древесная зола, для получения которой сжигалась древесина. Из одного кубического метра древеси­ны получали 0,5-0,8 кг поташа. Внутри страны поташ использовался для производства некоторых медикаментов, стекла, красок, селитры и мыла (особенно славилось костромское мыло).

Как уже упоминалось, в 1634 г. возник первый стекольный завод, а во второй половине XVII в. их было уже несколько. На этих заводах производилась, в частности, и химическая посуда для нужд Аптекар­ского приказа— «скляницы», «сулеи», «стопы», «реципиенты», «ре­торты», «колвы», «алембики».

Старейшим из химических производств являлось солеварение. Производство соли на Руси возникло, по-видимому, еще в ХП в. В 1425-1428 гг. князь Василий Васильевич дал жалованную грамоту Троице-Сергиеву монастырю на беспрепятственную эксплуатацию вар­ниц Соли-Переславской и в 1447-1453 гг. льготную грамоту тому же монастырю на использование Нерехтских варниц. В жалованной гра­моте Кириллову монастырю в 1615 г. разрешалась беспошлинная тор­говля солью. В 1617 г. подобная грамота была выдана Карельскому Николаевскому монастырю. Выварка соли приносила огромные при­были государству и монастырям. Осуществление примитивного про­цесса выварки соли требовало сооружения буровых скважин, глубина которых достигала 60-70 метров. Сам процесс упаривания рассолов осуществлялся в железных «циренах», которые представляли собой огромные противни, обогреваемые снизу дровяной топкой.

Чрезвычайно старым химическим промыслом являлась переработ­ка дерева — углежжение, смолокурение, получение дегтя, канифо­ли, а впоследствии и скипидара.

Во второй половине XVII в. (в 1666 г.) близ Москвы на берегу Москвы-реки был построен первый завод, на котором вырабатывали сафьян из козлиных шкур. Как известно, при выделке кож исполь­зуется процесс дубления дубящими веществами, придающими коже пластичность, прочность и износоустойчивость. Сафьян затем шел на изготовление обуви членам царской семьи и боярам. Сафьян приме­нялся для изготовления переплетов рукописных и печатных книг, обивки мебели, внутренней части экипажей, изготовления рукавиц и т.д. Кожу красили как отечественными, так и привезенными из-за границы красками.

Русские умельцы уже давно сами умели изготавливать различные краски. Чаще всего это происходило в монастырях, там, где специаль­ные художники занимались иконописью и стенной (фресковой) живо­писью. Из «образных» красок тогда наибольшее употребление имели: киноварь, прозелень, сурик, синило, «вохра грецкая», лазурь, белила. Сведений о масштабе и местах выработки красок в допетровский пери­од почти нет, однако сохранившиеся в большом количестве рецепты изготовления разнообразных минеральных красок позволяют предпо­лагать, что в основном краски изготовлялись в России.

В XVI-XVIII вв. для окраски тканей применяли почти исключи­тельно растительные краски: марену, вайду, шафран и многие дру­гие. Так, например, для набойки тканей употребляли шафран. Вайда (или брусковая краска), называемая калганом, применялась для ок­раски в синий цвет шерсти. Применяли привозной сандал, отечествен­ный дрок, желтое дерево, мох под названием «зеленицы», траву сер­пухи, корни марены, траву душицы и др.

Говоря о состоянии и развитии химических производств в допет­ровский период, следует упомянуть и о химическом анализе. В этот период в России уже возникла потребность в организации пробирно­го дела в различных отраслях промышленности. Уже в XVI в. образ­цы руд, в которых предполагалось содержание драгоценных метал­лов, отправлялись в Москву в Аптекарский приказ, где работала боль­шая часть специалистов-химиков.

Таким образом, обзор состояния медицины и лекарствоведения, химических знаний и развития химических производств показывает, что отсталая в результате почти трехсотлетнего монголо-татарского ига страна довольно быстро становилась на путь экономического про­гресса. Уровень медицинских, фармацевтических и химических зна­ний едва ли можно считать слишком отсталым по сравнению со стра­нами Западной Европы. Однако в этот период Россия еще не имела

собственных специальных школ и университетов, за исключением «ученичества» при Аптекарском приказе. Несмотря на это отдельные русские самоучки, преодолевая большие трудности, овладевали зна­ниями, умели получать и обрабатывать растительные, животные и минеральные продукты для изготовления лекарственных препаратов, производить лекарственные формы и применять их для лечения мно­гих заболеваний.

В развитии химии и фармацевтической науки в России алхи­мический период фактически отсутствовал, что благотворно сказа­лось на дальнейшей деятельности русских ученых, характеризовав­шейся тесными связями развивающейся науки с производством.