motroshilova_n_v_poznanie_i_obshestvo_iz_istorii_filosofii_x

му знанию предметов и т. д. Но вместе с тем Локк никак не хотел бы надолго задерживаться на этих сетованиях. Человеку дано достаточно много возможностей, которые ему еще предстоит реализовать.

Итак, при анализе познания мы должны, по Локку, прежде всего зафиксировать, что познание действительно и реально осуществляется единичным субъектом, индиви­ дом. Обратившись к познавательной деятельности инди­ вида, мы равным образом должны обнаружить наблюдае­ мые формы ее осуществления, объективированные и до­ ступные описанию ее результаты. При этом Локк преду­ преждает читателя, что он оставляет в стороне «физиче­ ское исследование души», по-своему весьма «любопытное» и «интересное», и сосредоточивает все внимание на гно­ сеологической стороне дела: его внимание привлекают «познавательные способности человека, как они приме­ няются к объектам, с которыми имеют дело» (12, 1, 71— 72). Значит, следует выделить и изучить, в соответствии с замыслом Локка, не чисто материальные формы проте­ кания познавательной и мыслительной деятельности, но именно духовные процессы, способы взаимодействия ин­ дивида с объектом, приобретающие вместе с тем «ощути­ мую» форму для описывающего, расчленяющего, наблю­ дающего философского взгляда. Предшествующая филосо­ фия уже указала пути описания таких форм, в которых мысль становится «наличной», «данной». Этой формой прежде всего является знание. Локка последнее интере­ сует не просто как система слов, знаков, приобретающих как бы обособленное от человека существование. Опятьтаки тяготение к реальным, живым формам, к действи­ тельному функционированию познания заставляет Локка обратить внимание на знание, мысли в актуальном про­ цессе индивидуальной познавательной деятельности, по­ скольку они составляют неотъемлемый элемент данного процесса. Если рассмотреть познание индивида, рассуж­ дает Локк, этот живой, сегодняшний, актуальный про­ цесс, то нельзя не заметить: «люди имеют в своем уме различные идеи», поистине огромный запас идей, «кото­ рый деятельное и беспредельное человеческое воображе­ ние разрисовало с почти бесконечным разнообразием» (12, 1, 128). Локк, следовательно, отправляется от несом­ ненного для него факта «данности», «наличия» (термино­ логия Локка) в нашем мышлении, в каждом актуальном

234

процессе познания идей, которые Для этих актов явля­ ются объектами познания, реальным «материалом мыш­ ления».

Идеи, разъясняет Локк, выражаются такими, напри­ мер, словами: «белизна, твердость, сладость, мышление, движение, человек, слон, войско, опьянение» и т. д. Локк признает, что в реально наблюдаемом познавательном процессе обычного человека главенствующую и регули­ рующую роль играют идеи, конкретные и абстрактные понятия вместе с тем содержанием, которое им сопутст­ вует. Очень важно иметь в виду этот момент: с теми фи­ лософами, которые утверждают в духе картезианства, что идеи есть организующие начала, формы нашего позна­ ния, или вслед за Гоббсом считают «объектом» мышле­ ния, объектом познания не сами вещи, но их мыслитель­ ные образы, — с этими мыслителями Локк в чем-то до­ вольно существенном согласен. Он признает вместе с ни­ ми, что в актуальном, наличном познании развитого, ставшего человека роль регулятора выполняют не сами вещи, но уже сложившиеся, имеющиеся налицо мысли­ тельные образования, которые уже приобрели, как пра­ вило, обобщенность и абстрактность. Но далее начина­ ются принципиальные расхождения. Если сторонники учения о врожденных идеях, зафиксировав «вмешательст­ во» абстрактного духовного мира в процесс взаимодейст­ вия отдельного человека и вещи, по сути дела останови­ лись на такой констатации и не сумели объяснить истоки и происхождение идей, «вывести» их, то Локк решитель­ но и четко ставит вопрос о генезисе наличных идей, о становлении духовного царства индивида. «...Я иссле­ дую,— обещает Локк в начале своего «Опыта»,— проис­ хождение тех идей, или понятий (или как вам будет угодно назвать их), которые человек сознает наличест­ вующими в своей душе (курсив наш.— Н . М .), а затем те пути, через которые разум получает их» (12, 1, 72).

Мистицизм теории врожденных идей, ее попытка опе­ рировать приемами и символами, запретными для реали­ стической, «экспериментальной», как скажет впоследствии Юм, философии, вызывает активное противодействие Локка. То, что в познавательном процессе развитого, сов­ ременного человека может показаться данным, исходным, первоначальным (идеи, абстрактные понятия), должно быть исследовано в его происхождении, в его возникно-

10 Н. В. Мотрошилова

235

ионии; человеческое познание должно быть рассмотрено в движеиии — от того пункта, где еще отсутствует всякая «духовность», от своеобразного «нулевого» состояния (когда человек еще не располагает ни одной идеей) к характерному для обычного индивида «идейному» богат­ ству и разнообразию.

Вот почему для Локка такая познавательная форма,

•как деятельность развитого индивида, не является—в от­ личие от Декарта и Гоббса—исходной и первоначальной. Концентрируя свое внимание на индивидуальном позна­ нии, Локк склоняется при этом к еще более специфиче­ скому аспекту анализа: его интересует, какими путями в сознание индивида проникает, становится его «собствен­ ностью» то духовное богатство, которым он сегодня рас­ полагает. Проблема, собственно, заключается для Локка

втом, чтобы описать реальные формы становления по­ знающего человека? становления его сознания и познания, а в более общем виде — пути превращения единичного человеческого существа в существо разумное, в человека

вподлинном смысле этого слова. Называя свой метод вы­ явления происхождения знания методом «историческим» (12, 1, 72), Локк поясняет, что кроме путей, какими «наш разум приходит к имеющимся у нас понятиям о вещах», его интересуют «основания тех убеждений, столь разно­ образных, разнородных и совершенно противоречивых, какие можно найти среди людей». Для этого он намере­ вается выяснить (кроме объема, достоверности и очевид­ ности познания, приобретаемого нашим разумом через посредство идей) «природу и основания веры и мнения», имея здесь в виду «наше согласие с каким-нибудь пред­ ложением, как с истинным, хотя относительно его истин­ ности мы не имеем достоверного знания...» (12, 1, 72). Таким образом, по крайней мере вторая часть локковско­ го «Опыта» имеет прямое отношение к нашей теме: раз­ вивая некоторые мысли Гоббса, Локк также задается вопросом о взаимодействии индивидов в процессе позна­ ния. Он хочет выяснить, как вырабатывается общее со­ гласие людей относительно тех или иных знаний, как формируется «вера» — способ принимать за истину то, о чем у индивида нет достоверного знания,— как возникают мнения, убеждения и предубеждения отдельного челове­ ка. Постановка вопроса о согласии индивида с некоторы­ ми знаниями, о формировании его собственных убежде­

236

ний и мнений имеет смысл единственно в том случае, если в качестве «реальности» и «данности» предполагает­ ся находящийся вне индивида человеческий мир, т. е. мир социальный. Изучение и анализ тех путей и спосо­ бов, при помощи которых индивид вырабатывает различ­ ные степени и формы 'согласия, по сути дела означают, что предметом исследования становится взаимодействие познающего человека с другими людьми, с существую­ щим, наличным знанием, которое образует своеобразную «ставшую реальность» по отношению к единичному чело­ веку. Локк еще не задается вопросом о характере и осо­ бых формах этой «духовной» социальной реальности. Он просто предполагает ее готовой, имеющейся, в данном случае никак не намереваясь применить к ее исследова­ нию «исторический», т. е. генетический, метод. Послед­ ний применяется исключительно по отношению к инди­ виду, в той мере, в какой отдельный человек делает внешнюю и чуждую ему духовную действительность внутренней, собственной и в какой теория, прослеживая эти пути, обнаруживает формы интериоризации, при­ своения индивидом человеческого знания. Для Локка са­ мо собой разумеется, что благодаря этому выявляются формы превращения человеческого животного в человека в собственном смысле слова.

Что касается первой, собственно гносеологической части Локкова замысла, то здесь дело обстоит значитель­ но сложнее. В его осуществлении Локк как будто являет­ ся одним из наиболее ярких защитников такой точки зре­ ния, которая рассматривает в качестве субъекта позна­ ния изолированного от общества, от других людей инди­ вида,— так называемой гносеологической робинзонады. Таково довольно распространенное мнение о теоретико­ познавательных идеях Локка. Оно укрепилось, как нам кажется, потому, что 'специфика особого аспекта иссле­ дования, неизменно присутствующая в той части локков­ ской философии, которую его интерпретаторы обычно без особых оговорок называют теорией познания, не была оп­ ределена. Было упущено из виду то обстоятельство, что Локк отнюдь не абстрактно решает отвлеченный фило­ софский вопрос о субъекте познания, но выясняет, как человек становится познающим субъектом, как он обре­ тает, начиная с самых первых его шагов в этом мире, все те знания и качества, которые мы находим «наличествую­

10*

щими в нашей душе». По своему реальному, хотя и не вполне осознанному самим Локком значению поставлен­ ная проблема является не только и не столько проблемой гносеологической, сколько вопросом о «социализации» по­ знающего индивида. Противоречивость Локковой филосо­ фии, ее особые затруднения порождаются, как мы под­ робно постараемся показать в дальнейшем, именно тем, что проблема, реально тяготеющая к сфере социологии познания, была поставлена на повестку дня философ­ ского исследования как раз в тот момент, когда теория совершенно не располагала сколько-нибудь адекватными способами для ее разрешения. Но прежде чем мы перей­ дем к разбору учения Локка о происхождении идей, об­ ратимся к тем мыслям английского материалиста, кото­ рые более или менее прямо относятся к теме данной ра­ боты— к его учению об «очищении разума», во многом примыкающему к соответствующим идеям Бэкона, Де­ карта, Спинозы.

§ 2. Типология человеческих заблуждений и предрассуд­ ков

Мы уже говорили, что разум и познание интересуют Локка исключительно как «высшая инстанция», опреде­ ляющая поведение: светом разума, подчеркивает Локк, «управляются все деятельные силы человека» (12, 2, 187). Вот почему весьма важную практическую функцию призвано выполнить в рамках Локковой философии тра­ диционное учение об очищении разума от предрассудков и заблуждений, от недостатков, которых можно и следует избежать.

По сравнению с традиционными концепциями учение Локка «о пользовании разумом» имеет новые и интерес­ ные особенности. Первая из них заключается в том, что Локк более точно определяет и формулирует источники и причины заблуждений, предрассудков. Главная их при­ чина состоит, по мысли Локка, не в изначальных, чуть ли не природных слабостях человеческих познаватель­ ных способностей, познавательного аппарата, но в прак­ тическом жизненном опыте человека. Этот последний Локк называет «практикой», «С душой обстоит та'к же,

238

как с телом: практика делает ее тем, что она есть, и да­ же в отношении таких преимуществ, которые рассматри­ ваются как природные дарования, мы при внимательном исследовании убедимся, что они в большей своей части являются продуктом упражнения и доведены до высокой

степени развития путем повторных действий»	(12, 2,
194). Мысль, которую здесь высказывает Локк,	очень

важна для понимания его философии. В «Опыте о чело­ веческом разуме» — без особых обоснований — Локк при­ ступает к анализу познания с некоторого начального со­ стояния мышления субъекта, которое уподоблено «чистой

доске» (tabula rasa).	Это есть, собственно,	отсутствие
мышления, некое «нулевое» познавательное		состояние.
В таком изображении	субъект познания как	будто бы

предстает как совершенно изолированное индивидуаль­ ное существо, которое собственными силами должно при­ своить и освоить то довольно-таки обширное духовное богатство, которое мы можем обнаружить у сознательно­ го, развитого человека. Казалось бы, «гносеологический Робинзон» налицо. Нельзя, однако, забывать, что оборот­ ной и основной стороной локковской концепции является

убеждение во всесилии, всевластии, решающем		значении
практического опыта человека.	Человек как	природное
существо — ничто; жизненный	опыт, «практика», делает
из него все. Такова идея Локка. «...Различия,		которые

можно наблюдать в разуме и способностях людей, обус­ ловливаются не столько природными задатками, сколько приобретенными привычками» (12, 2, 195). Вместе с тем Локк не намерен категорически отрицать всякое значе­ ние природных задатков. Он часто говорит о «природном разуме», о заложенных в человеке при рождении способ­ ностях и силах, которые в принципе не только не пре­ пятствуют, но и предоставляют возможность «освоить почти любую вещь» (12, 2, 194). «Я не отрицаю,— гово­ рит он,— что часто природное предрасположение дает первый толчок... но оно никогда не доставит человеку большого успеха без применения и упражнения; только практика доводит духовные силы, как и физические, до возможного для них совершенства» (12, 2, 195). Значит, природные задатки образуют, по Локку, ту основу, от ко­ торой возможно отвлечься, сосредоточив все внимание на

социально-практических условиях жизни, на воспитании,

усавершенствовацдц сдрсобностед д навыков индивида.

239

Подобно этому и заблуждения коренятся не в природ­ ной неспособности человека усматривать истину, но в ис­ кажающем влиянии целого ряда социально-практических обстоятельств. «Каждый высказывается против слепоты, а между тем люди почти влюблены в то, что помрачает их зрение и отнимает у их ума тот ясный свет, который должен вести его к истине и знанию. Ложные и спор­ ные положения, принимаемые в качестве бесспорных максим, затемняют истину для тех, кто на них опирает­ ся. Таковы обычно предрассудки, внушенные воспитани­ ем, партией, почтением, модой, интересом и др. Это тот сучок, который всякий видит в глазу ближнего своего, не замечая бревна в собственном глазу» (12, 2, 208). Идеал Локка, цель учения об очищении разума состоит, как это было уже в соответствующих концепциях его предшественников, в достижении чистого света истины и в беспристрастном, непредубежденном стремлении к ней. «Думать о каждой вещи именно так, как она есть сама!

по себе,— в этом настоящее назначение разума,	хотя	лю­
ди не всегда пользуются им для этого» (12, 2,	212).	Но

Локк хорошо понимает, что увещеваниями и призывами к объективности и беспристрастности делу не поможешь. Люди обычно соглашаются, что нужно правильно поль­ зоваться своим разумом. Но они не могут отрешиться от соображений собственной выгоды, престижа, от стремле­ ния к власти, аргументы в пользу которой, как правило, не совпадают с доводами истины. Они не могут посту­ питься своими личными или партийными предубежде­ ниями. Самые простые жизненные действия и умения, скажем чтение, оказываются зависимыми от ориентации индивида, чаще всего субъективной и односторонней. Че­ ловек всегда, говорит Локк, может видеть только часть общей картины. Ни один человек не видит всего. К то­ му же «мы вообще смотрим на одну и ту же вещь раз­

лично,— соответственно, если		можно	так выразиться,
различным позициям	по отношению		к ней... (курсив
наш.— Н. М.)» (12, 2,	190). И	все-таки Локк неустанно

рекомендует воспитывать свободу ума, предрасположение к истине, привычку ее добывать и развивать. Разуму, рассуждает Локк, совершенно необходима свобода: без нее он перестает быть подлинным разумом. Свобода эта в свою очередь состоит в двух способностях и стремлени­ ях: во-первых, «в беспристрастном отношении ко всякой

240

истине, йод чем я понимаю,— добавляет Локк,— приятие истины и любовь к ней, как к истине, а не любовь, под­ сказываемую какими-либо другими соображениями и проявляемую раньше, чем мы узнали, что это истина»; во-вторых, «в проверке наших принципов и в отказе принимать в качестве таковых какие-либо положения и строить что-либо на них раньше, чем мы полностью не убедились, как разумные создания, в их обоснованности, правильности и достоверности» (12, 2, 209). Локк горячо защищает независимость и беспристрастность в суждени­ ях, скажем в суждениях, относящихся к области рели­ гии. Но он в то же время не согласен, чтобы беспристра­ стность, эту важнейшую предпосылку достижения исти­ ны, отождествляли с индифферентностью, безразличием по отношению к истине и лжи. Безразличие, напоминает Локк, открывает широкую дорогу к заблуждениям.

У локковской концепции усовершенствования разума есть и другая интересная особенность. Локк весьма серь­ езно отнесся к задаче изучения «изъянов и дефектов ра­ зума». Этих дефектов, говорит Локк, не меньше, чем бо­ лезней; они весьма разнообразны, они приносят вред, парализуя и ослабляя разум. Поэтому они требуют «вни­ мания и лечения». Любопытно то, что свою ««патологию разума», учение о предрассудках Локк развертывает как

изображение разнообразных человеческих типов, можно даже сказать, типов социальных. Это не просто перечис­ ление предрассудков, но суммирование таких жизненных ориентаций, которые препятствуют истинному познанию или существенно затрудняют его. Вот некоторые из та­ ких типов, как их рисует Локк. 1) Иные люди редко рас­ суждают; они поступают и думают так, как им указыва­ ет пример других: родителей, соседей, служителей церк­ ви и т. д. Они избавляют себя «от труда и беспокойства самостоятельного мышления и исследования» (12, 2, 189). Как рассуждают люди такого типа? Примерно так: «осно­ ватели и лидеры моей партии хорошие люди, следова­ тельно, доктрина их правильна; это — мнение секты, ко­ торая заблуждается, следовательно, оно ложно; это дав­ но принято людьми, следовательно, это правильно; или —

это ново и, следовательно, ложно» (12, 2,	196). Многие
из этих людей, говорит Локк, рассуждают	вполне иск­
ренне, а не с целью обмана других.

241

Речь не может идти оё отказе от всяких прин^Шов, убеждает Локк. Но они должны быть основаны на внут­ реннем, разумном их понимании, человек должен разде­ лять их, а не заучивать. Когда люди усваивают и при­ нимают ложные принципы, возникает большая опас­ ность: «вступив в свет и убедившись, что они не могут придерживаться принципов, принятых и усвоенных та­ ким образом, отказываются от всяких принципов и ста­ новятся скептиками, равнодушными к знанию и доброде­ тели» (12, 2, 210). Данный тип весьма пригоден, рассуж­ дает Локк, для процветания ортодоксии; последняя со­ стоит в том, что люди начинают с принятия мнений, ни­ когда не проверяя их истинность. С этим первым типом во многом схож другой человеческий тип, говорит Локк, человек этого типа подвержен настроению, интересу, пристрастию, он прислушивается не к разуму, а к чув­ ству.

2) Особое внимание уделяет Локк «сорту людей», искренне следующих разуму, но всегда скованных своей частной, специфической позицией. Они пребывают в весь­ ма узком интеллектуальном мирке. «Они ведут в некоем маленьком заливчике оживленные сношения с знакомы­ ми им корреспондентами; замыкаясь в эти границы, они с достаточной ловкостью оперируют товарами и продукта­ ми того уголка, которым довольствуются, но не отважи­ ваются пуститься в великий океан знания...» (12, 2, 191). Универсально образованный ученый, Локк горячо вос­ стает против цеховой узости, снобизма тех, кто отгоражи­ вается «от понятий, рассуждений и достижений осталь­ ного человечества», от огромного океана жизни, практи­ ки, общечеловеческого знания. «Пусть люди не думают, что вся истина содержится только в тех науках, которые они изучают, и в тех книгах, которые они читают. Отвер­ гать заранее мнения других людей, не ознакомившись с ними, это значит — не доказывать темноту последних, а только самому впадать в слепоту» (12, 2, 191). Беспри­ страстность, осмысленное и критическое отношение к принципам, к общепринятым убеждениям и знаниям от­ нюдь не означают в понимании Локка пренебрежения к богатейшей сокровищнице человеческого знания и опыта. Ничем нельзя оправдать узость интересов, самомнение и лень людей, пусть даже избравших своей профессией науку, благородное дело служения истине.

242

Локк очень подробно характеризует не только соци­ альные типы, подобные тем двум, которые были очерче­ ны выше, но и детально описывает известные психологи­ ческие склонности людей, также препятствующие позна­ нию истины (торопливость, непостоянство, поверхност­ ность, универсальность). И здесь речь по сути дела идет о своего рода социальной типологии. Локк ставит и дру­ гие конкретные вопросы, такой, например: как рассмот­ ренная им типология связана с другими признаками, ска­ жем, с образованностью или необразованностью чело­ века?

В своем учении об усовершенствовании разума Джон Локк идет далее по пути, проложенному еще Бэконом, которого он чрезвычайно высоко ценит. И здесь, как и в бэконо'векой теории идоло®, заложены фундаментальные основы социологической теории, предметом которой яв­ ляется определение наиболее благоприятных обществен­ ных, политических условий для развития науки, для уг­ лубления человеческого познания. В задачи такой теории входит и социально-воспитательная функция: теория об­ ращена к каждому индивиду и именно для него перечис­ ляет типологию заблуждений и типологию людей, осо­ бенно склонных к заблуждениям. Локк хорошо понимает, что речь идет о своеобразной философской диагностике и лечении специфических социальных заболеваний; речь идет о той части общей теории истины, которая занима­ ется патологическими случаями, отклонениями от жиз­ ненной ж научной правды и «служит 'социологическим и социально-психологическим (сказали бы мы сегодня) введением, пропедевтикой к учению о достижении исти­ ны. Лишь на основе предварительного очищения разума строится у Локка, как, впрочем, и у его предшественни­ ков, собственно теория познания.

К этой последней мы и переходим.

Главная работа материалиста Локка «Опыт о чело­ веческом разуме» была побудительной причиной для воз­ никновения полемического произведения идеалиста Лейб­ ница «Новые опыты о человеческом разуме». Признав локковский «Опыт» одним из «лучших и наиболее цени­ мых произведений настоящего времени», отдавая долж­ ное философскому и писательскому таланту Локка, скло­ няясь перед его огромным авторитетом, Лейбниц тем не эденее не о4ста?ид без замечаний и возражений ни одной

243