Проблема духовного опыта и методологические основания анализа духовности - Токарева С.Б

Глава 3

и от внешнего мира, ибо оперирование предметами, вещами заменено операциями над их заместителями — знаками.

Эта вторая точка зрения оказалась особенно плодотворной для анализа концептуального знания.

ТРАНСФОРМАЦИИ КОНЦЕПТУАЛЬНОГО ЗНАНИЯ

Праобразом и первофеноменом человеческой культуры является мифология. Свойственное ей поэтически-сказочное восприятие мира сохраняется и в рационально-умозрительных системах ранней философии, на что не раз указывали исследователи. Но уже в первобытной науке, отмечает А.Ф. Лосев, «есть некоторая сумма вполне определеных устремлений сознания, которые активно не хотят быть мифологией, которые существенно и принципиально дополняют мифологию и мало отвечают реальным потребностям последней»12. Развитие этого стремления привело к тому, что в пространстве-времени, структурированном мифологическим сознанием, возникает рациональное познание — философское и научное — в качестве деятельности чистой, абстрактной мысли, в качестве результата прежде всего интеллектуальных усилий.

Обособление познавательной функции сыграло решающую роль в оформлении западной культуры. В отличие от Востока, полагающего подлинным центром человеческого «Я» подсознание, западная традиция в качестве такого центра полагает познающий разум, занятый постоянной мыслеобразующей деятельностью. Интенсивные поиски формообразующих смысловых конструкций, положивших начало тому культурному пути, который мы сегодня определяем как «выбор Запада», приходятся на эпоху античности. Особое место среди этих конструкций занимали понятия души и разума как ее центральной части. Познание мыслилось естественной способностью разумной души, формирующей духовный горизонт человека.

Разум вырабатывает целый арсенал средств, благодаря которым многократно умножаются человеческие духовные силы. Благодаря разуму духовный горизонт человека не прикован к потреб-

__________

12Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 30.

—121 —

Раздел I

ностям каждого мгновения, а расширен во временном отношении, включает прошлое и будущее. Человеческий разум способен производить два сорта знания: знание, получаемое с опорой на опыт, обычный или мистический, и «чистые» идеи, не вытекающие непосредственно из прошлого опыта личности.

Непосредственно разум предстает как способность из конкретных единичных представлений вырабатывать понятия — общие представления, не представимые, но мыслимые. Хотя художественные образы, присущие мифологии, нередко не только быстрее, но и вернее мысли, они значительно менее точны. «Мысль — это выпрямленный, размотанный клубок образа, это телеграфный столб, бывший некогда живым деревом с развесистой и причудливой кроной. Но живые деревья мало годятся для того, чтобы быть опорой потока информации, тут “телеграфные столбы” понятий, законов, формул, геологических чертежей незаменимы»13.

Способность образовывать понятия А. Шопенгауэр называл «незаменимым средством экономизировать духовные силы»14. Такая способность при помощи одного понятия охватывать мыслью существенные признаки объектов, не только непосредственно данных, но также принадлежащих прошедшему и будущему, возвышает че- ловека над случайными условиями данного места и времени и дает ему возможность размышлять, рефлексировать, «отмысливать прочь» различные сущности, включая пространство и время. Именно понятия представляют собой средства размышления и рефлексии как основных способов расширения духовного горизонта за счет концептуализации, для которой понятие является основным средством.

Основоположником концептуализации как особой разновидности интеллектуального конструктивизма является Платон, выдвинувший идею конструктивно-структурного характера знания. Ее смысловой и ценностный пафос был направлен против релятивизма и нигилизма софистов, в полемике с которыми Платон отстаивал концепцию истинного, предельно обобщенного знания.

Сущностной чертой знания Платон полагал осмысленность. Тот факт, что человек любой предмет познает при помощи душевных актов, исключает для него возможность иметь абсолютное знание истины и придает знанию спорадический характер,

__________

13Волков Г.Н. Три лика культуры. М., 1986. С. 33—34.

14Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Минск, 1998. С. 25.

—122 —

Глава 3

однако из этого вовсе не следует, что знание не сообразуется с действительностью и не отражает никакой предметной сущности. Напротив, осмысленность есть безусловное требование к знанию, состоящее в необходимости объективного оправдания всякой осмысленной предикации. Осмысленным признается только такое суждение, которое имеет для себя объективное основание. Познание подразумевает наличие (и обнаружение) некоторого скрытого плана — сущности, которая выступает законом существования предмета, является тем, что устойчиво в предмете вопреки его изменчивости, ибо, если не допускать наличия в изменчивых вещах устойчивого и закономерного — сущности, знание обессмысливается: «нельзя говорить о знании, если все вещи меняются, и ничто не остается [на месте]».

Наряду с объективным основанием осмысленное суждение требует субъективного основания, то есть опоры на акты самопознающей души. Но истинное суждение, в отличие от просто осмысленного, требует особых актов сознания, позволяющих осмысливать текучие и разбросанные вещи и события путем их обобщения. В обобщении Платон видел способ выявления смысла и полагал, что есть только один способ осмыслить бессмысленное, текучее, нерасчлененное и иррациональное — свести их к предельной общности, которой всегда присуща осмысленная структура, в силу того что общность эта конструируется.

Другим существенным элементом европейской трактовки знания является разделение «чистого» мышления и чувственного восприятия. Образ знания в европейской культуре оформляется по мере появления философии как особой культуры мысли, имеющей дело с чисто понятийными определениями и не нуждающейся в помощи из чувственного мира или со стороны представляющей способности воображения. Еще Пифагор, творчество которого приходится на младенческий возраст философии, видел задачу философа в том, чтобы уйти из мира внешних форм и видимостей, ибо формы изменчивы и преходящи. Реальные видимые формы Пифагор заменил числовыми определениями (символами), с помощью которых он пытался найти и выразить суть несотворенного бытия. После Пифагора были изобретены идеи как чистые определения мысли, хотя у Платона между «чистым» мышлением и чувственным восприятием еще нет разрыва, он еще склонен считать идеалом мысленно-чувственное знание, хотя

— 123 —

Раздел I

и с приматом «чистого» мышления. Декарт же, подчеркивая статус философского знания как конструктивного мышления о всеобщем, будет уже строго различать «чистый разум» и «разум, прибегающий к помощи образов, рисуемых в фантазии»15.

Гегель также видит специфику философии в том, что в ней формы мышления высвобождаются из того материала, в который они погружены в созерцании, представлении, желании или волении. В результате остаются формы всеобщности, которые и становятся предметом специального рассмотрения. Эта потребность заниматься «чистыми» мыслями, говорит Гегель, «предполагает длинный путь, который должен был пройти человеческий дух в своем развитии, ибо она есть потребность уже удовлетворенной потребности в необходимости отсутствия потребностей, которой челове- ческой дух должен был достигнуть, — потребность абстрагироваться от материала созерцания, воображения и так далее, от конкретных интересов вожделения, влечения, воли, в каковом материале закутаны определения мысли»16. И лишь когда мы хотим избавить себя от труда понять и обосновать понятийные определения, мы вновь обращаемся к различным символам — числам, математическому бесконечному, понятиям силы, причины, действия, доходя порой до видимых образов17.

Кант ввел представление о понятиях как об объективациях мысли. На базе этого кантовского понимания сложились две различные концепции понятия. Гегель довел идею объективности

__________

15Декарт Р. Соч.: В 2 т. Т. 1. С. 133.

16Гегель Г.В.Ф. Наука логики. М., 1998. С. 12—13.

17Из всех наук только математика, двигающаяся в сфере абсолютной абстракции, освобождающей нас от обращения к наглядным примерам или даже к формам качественного своеобразия, позволяет действительно оторваться от каких-либо понятий, выводимых из свидетельств органов чувств. Эта сторона математического знания вызывает у представителей этой науки самые возвышенные чувства: математику называют «высшим интеллектуальным достижением и наиболее оригинальным творением человеческого духа» (М. Клайн), «божественным безумием человеческого духа, бегством от раздражающей назойливости случайных событий» (А.Н. Уайтхед). Последовательно абстрагируясь от качественных свойств предметов, от количественных зна- чений символов чисел, от конкретных количественных содержаний чисел, конкретного содержания операций, математика приходит к осознанию того, что в ней возможно рассуждать об объектах, которые не имеют никакой чувственной интерпретации.

—124 —

Глава 3

понятия до его онтологизации: он рассматривает понятие как живую, саморазвертывающуюся сущность, субстанцию, отождествляя понятие с Абсолютным духом. Напротив, у Шопенгауэра и Ницше понятия рассматриваются как объективации живых познавательных актов и, следовательно, как их застывший продукт: «Понятия суть мертвый, застывший продукт акта сопоставления элементов представления, образующих субъект и предикат суждения»18. Понятия не пусты, поскольку имеют соответствующие интуиции. Однако основным познавательным актом является не понятие, а суждение: «Суждение, как логическое отношение между двумя элементами мысли, есть ее первичный акт». Живая мысль, а не понятие есть основа суждения.

Строгая иерархия понятий у Платона была связана с иерархией математических сущностей, имеющих различный онтологический статус и предполагающих иерархию познавательных способностей человека. К первому уровню сущностей относятся чувственные тела и величины, знание о которых выражается мнениями; ко второму — промежуточные математические объекты, числа и фигуры, познание которых доступно рассудку; наконец, идеи фигур и неделимая единица, являющаяся началом и пределом делимости числа, познается разумом и онтологически предшествует фигуре. Таким образом, в античности интерпретация понятий задавалась исключительно онтологией: идея фигуры принадлежит к иному онтологическому миру, нежели геометрическая фигура, и их познанию соответствуют разные уровни мышления.

В Новое время математические сущности утратили онтологический статус и стали пониматься не как существующие сами по себе, а как конструируемые человеческим сознанием. В аналитической геометрии Декарта идея фигуры совпадает с ее зримым обликом, а число отождествляется с величиной, поэтому сохранение строгой иерархии познавательных способностей оказывается неуместным. Числа, геометрические фигуры и тела принадлежат теперь одному уровню онтологии и одинаково доступны разуму, рассудку, воображению и чувствам. Однако оконча- тельный запрет на онтологическую аргументацию был наложен только скептической и агностической установкой Д. Юма и

__________

18 Шопенгауэр А. Указ. соч.

— 125 —

Раздел I

И. Канта, утвердивших мысль о том, что человек несет исклю- чительную ответственность как за смысл конструируемого им знания, так и за его истинность.

Поводом для подобной кардинальной перестройки теорети- ческого знания стало появление сначала в математике, а потом и

âфизике объектов и сущностей с неясным онтологическим статусом. Эти объекты были результатом попыток преодолеть традиционные противоположности покоя и движения, конечного и бесконечного, дискретности и континуальности. Так появляются бесконечно малая скорость Галилея, бесконечно малая величина Ньютона и Лейбница, понятие ñèëû. Без оперирования этими сущностями зарождающаяся наука уже не могла обойтись, но в рамках какой картины мира она могла бы обрести их понимание? А главное, как связать их с другими физическими и математически понятиями, унаследованными из естественного языка?

Выходом из создавшегося положения стало создание новой онтологии, представленной идеализированными объектами. Философский разум приходит к пониманию того, что человеческое познание имеет дело не с объективным миром самим по себе, а лишь с миром, заданным через человеческую деятельность — практическую и теоретическую. Свойства объективного мира не составляют непосредственного предмета знания, они превращаются

âтаковой только в результате процедуры концептуализации, то есть представления через призму определенной категориальной (теоретической) сетки. Убеждение теоретика в том, что в форме возможного мира он исследует и воссоздает объективную реальность, стало важнейшим условием концептуальной деятельности. Лишь позже пришло понимание, что используемые при построении теоретических моделей посылки, метафоры и аналогии имеют социокультурную обусловленность и должны быть специально выявлены и критически осмыслены исследовательской рефлексией.

Совокупность допущений, сформировавшихся в культур- но-исторической среде и никогда полностью не осознаваемых субъектом, составляет своеобразное незнание, выступающее необходимым условием знания. В философской и психологической литературе эти допущения и условия фиксируются понятием установки. Благодаря исследованиям Д.Н. Узнадзе это понятие приобрело «реальное значение некоторого внутреннего способа держать себя, способа, который был исходным моментом дальней-

—126 —

Глава 3

ших внешних действий и сформировался в процессе предыдущей деятельности»19. В отличие от сенсорных и моторных установок, которые носят индивидуальный характер и возникают в процессе собственной деятельности человека, смысловые установки становятся достоянием людей и переходят в сознание в виде готовых норм, образцов и формул, не требующих непосредственного участия человека в процессе объективации. В этом случае «вклады прошлого опыта становятся на определенном этапе развития че- ловека функцией самой личности и, следовательно, не непосредственно, а опосредованно, через личностный смысл, оказывают воздействие на его поведение»20.

По мере того как концептуальное, теоретическое знание обособлялось от других форм духовного опыта и его связь с остальными элементами культуры становилась все более опосредованной, возникала необходимость в посредниках, эту связь обеспе- чивающих. С этой целью уже в силлогистике Аристотеля вводится понятие «общепринятого мнения», признаваемого «большинством, или мудрыми», которое служит основанием диалектического силлогизма и выступает его посылкой. До второй половины XIX века вопрос о том, каким образом знание укоренено в культуре, не ставился. Дело ограничивалось теми представлениями о концептуализации как форме интеллектуальной деятельности, которые сложились в философии Нового времени, когда зародилась и набрала силу идея познавательной активности человека. В XVIII—XIX веках разработка этой идеи привела к появлению деятельностной парадигмы. Ее суть заключается в отрицании независимого характера фактических данностей и сведений, редуцировании их к деятельности как первичному, фундаментальному слою.

Появление новой онтологии, представленной идеализированными объектами как продуктами конструктивной деятельности, поставило на повестку дня проблему оправдания теоретического знания. По мере формирования науки как системы высказываний, зафиксированных на особом языке и относящихся к предметам, находящимся в эксплицитных условиях наблюдения, складывается особый вид концептуализации — построение теорий. Переход к этому новому виду концептуализации связан с существенной перестрой-

__________

19Запорожец А.В. Избр. психолог. тр.: В 2 т. Т. 1. М., 1986. С. 59.

20Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975. С. 48.

—127 —

Раздел I

кой менталитета ученых. Научное сознание приобретает выраженный монологический характер: носителем значения является трансцендентальное сознание, а концептуализация осуществляется в форме безличностного развертывания теоретических систем.

Исходным пунктом построения концепции является выдвижение общей èäåè, смысловое содержание которой в виде замысла или конструктивного принципа обеспечивает понимание явления или процесса и становится основой для их системати- ческого рассмотрения. Подлежащее концептуализации содержание, должно быть, предварительно переводится в определенную систему форм изложения, рассуждения и доказательства. Элементами будущей конструкции являются не сами по себе факты, а их смысловая сторона. Поэтому ведущую роль в процессе построения концепции играют не взятые в отрыве друг от друга рассудок и разум, а продуктивная способность воображения, направленная уже не на переживания, а на объективное смысловое единство культурной области. Именно дискретные, объективированные смыслы, которыми наполнено смысловое поле культуры, служат материалом для образования концепций.

Любая область культуры, будь то наука, религия, искусство или мораль, концептуальна в том смысле, что образована объективированными смыслами, превратившимися в самоценные идеи, авторство которых не имеет значения. Одним из отличительных свойств этих смыслов является возможность многократного интерпретирования их содержания: будучи дискретными, эти смыслы сцепляются между собой по логико-семантическим правилам, производя все новые содержания, которые и образуют мир культуры. Благодаря этому наука, философия, религия, мораль, искусство и так далее и получают возможность концептуализации своих содержаний — вне зависимости от той специфической формы, в которой каждая из них отражает мир.

Эволюция концептуальных форм обусловлена прежде всего углублением в смысл и выявлением все новых его уровней. С другой стороны, концептуализация сама является механизмом, который «забрасывает» в культуру все новые и новые смыслы-содержания. Объективируясь, они образуют собственную реальность, «бытийствуют» в культуре и влияют на поведение человека. В результате формируется целая система объективированных допущений, упрощений и идеализаций, которые

— 128 —

Глава 3

становятся чем-то внеположенным деятельности и приобретают свойство предметности, то есть их смысл переносится на независимые объекты, которые и начинают представлять исходные смыслы в сознании. Так образуются те самые кажущиеся естественными установки (на деле являющиеся социальными стереотипами), на которые субъект ориентируется в своей практи- ческой и познавательной деятельности. В повседневной жизни ориентация на стереотипы обеспечивает уход из-под рефлексивной деятельности сознания, благодаря чему многие адекватные действия совершаются бессознательно и тем самым достигается экономия усилий.

Центральным элементом концепции, теории или учения выступает система понятий, которые обеспечивают осмысление какого-либо явления или целой предметной области и с помощью которых мы входим в замысел автора, в круг гипотез и интерпретаций по поводу излагаемого предмета. Однако абстракции, которые составляют теоретизированный мир, суть не просто понятия. С ними происходит существенная метаморфоза: становясь элементами концепции или теории, они перестают быть просто значением терминов, понятием о чем-то, характеристикой чего-то. Они начинают выполнять иную функцию, а именно: становятся концептами, тем, что само подлежит характеристике. Понятие делается концептом благодаря определенному контексту, основной характеристикой которого является его закон- ченность в смысловом отношении. Включенное в смысловой контекст, понятие превращается в общезначимое суждение и в этом качестве относится к концептуальному единству соответствующей предметной области действительности. Место в этом единстве исчерпывающе определяет его значимость. Можно сказать, что концепция — целостная система, устанавливающая контекстуальные границы интерпретации понятий. Даже в тех случаях, когда критика логики и языка достигает предела — например в буддизме, понятия необходимы, хотя их использование порождает парадоксальную ситуацию: мы имеем понятие, обозначающее нечто нас интересующее, однако область, где находится значение данного понятия (термина), остается закрытой. В этом случае понятие не может стать концептом.

Любые концепция или теория касаются в конечном счете толкования понятий, однако различие между ними состоит в

— 129 —

Раздел I

том, что теория содержит обязательную «отсылку» к эмпири- ческой действительности, к фактам, в то время как концепция считается состоявшейся уже в том случае, если такая интерпретация осуществлена путем задания определенного контекста. Научная теория дает определения используемых понятий, способы исчисления соответствующих величин и т. п. путем привязки их к некоторой модели — идеализированному объекту. Этот последний и выступает «контекстом», поскольку он обеспечивает интерпретацию и понимание соответствующей предметной области.

В концепции, в отличие от теории, отражаются не столько онтологические свойства объекта, сколько смысловые идейные связи содержания, выраженные в форме конкретной идеи. Концепция предполагает как бы двойную контекстуальность. С одной стороны, концепция задает контекстуальный смысл используемых в ней понятий; с другой — она сама вписана в контекст более широкой системы — мировоззренческой, смысложизненной или теоретической21.

Концептуализация играет важнейшую роль в мыслительной деятельности как форме духовного опыта. Концептуализированы могут быть самые разные содержания — философское, научное или художественное, вне зависимости от того, насколько они сопоставимы с критериями рациональности и можно ли их выразить в теоретической форме. В методологическом плане концептуализация имеет целью конституирование в любой из этих сфер новых содержательно-смысловых схем, в которых вопло-

щен некоторый замысел или исходная èäåÿ 22.

__________

21Например, Ламетри в работе «Система Эпикура» говорит о «концепции жизни и смерти», посылки, рассуждения и выводы которой полны умозрительных допущений, ссылок на личный опыт, веры в идеалы эпикуреизма

èапелляций к здравому смыслу и чувствам. И хотя отсутствие строгости и достаточной доказательности не позволяет считать это содержание научной теорией, однако его делает концепцией, во-первых, пронизанность общей идеей и, во-вторых, «вписанность» в некоторую систему взглядов, разделяемых автором (в данном случае — эпикуреизма).

22Понятие «идея», выработанное философией из общего движения познания к истине, связывают с понятием «концепция» не конкретные результаты научного знания, а закономерности его развития вообще. В философии Платона понятие идеи было наполнено онтологическим содержанием

èобозначало неизменную метафизическую умопостигаемую сущность. Понятие идеи используется у него не применительно к сфере человеческого

—130 —