Толкиен и его мир. Энциклопедия

Я

ЯЗЫКИ И НАРЕЧИЯ АРДЫ (LANGUAGES & SPEECHES OF ARDA)

Каждый из Свободных народов Средиземья говорил на своем языке (при чем у некоторых народов таких языков было не один и не два). Кроме того, особый язык был у орков (точнее, у всех прислужников Саурона) и, разуме

Резной кельтский крест Ирландия

Резной кельтский	Дольмен с огамическим
крест. Ирландия	письмом. Ирландия

353

Я

Огамическое письмо

ется, у валаров. При всем многообразии языков и наречий Арды между ними (или большинством из них) при внимательном рассмотрении несложно об наружить родственные связи. По всей вероятности, упрощенная схема «язы кового развития» Арды должна выглядеть следующим образом:

Конечно, эта схема весьма приблизительна, в ней не отражено, к примеру, все разнообразие эльфийских языков, коих насчитывается по меньшей мере десять. Однако она позволяет составить самое общее представление о ста новлении и развитии языков Арды. А далее речь пойдет о каждом из языков и наречий в отдельности.

354

Я

Валарин

Язык валаров, древнейший из языков Арды. Пока валары не спустились в Эа, язык не был им нужен, ибо они общались между собой без слов. Одна ко, обретя плоть и поселившись в Арде, они создали собственный язык. Ког да в Аман пришли эльфы, валары (и майары) быстро переняли у них кве нийский. Но между собой они по прежнему говорили на валарине — не слишком приятном для слуха эльдаров («Звуки этого языка, — писал Ру мил, — нам тяжело воспринять, а слова длинны и остры, точно клинки, или шелест листвы в бескрайней пуще, или камнепад в горах»).

Валарин оказал влияние не только на квенийский (а до него — на праэльфийс кий) язык. Отдельные слова этого языка обнаружены в адунаике и кхуздуле. Имя валара Манвэ на валарине звучит как Манавенуз. Тулкас зовется Тулу кастазом, а Ульмо — Улубозом.

На квенийском этот язык называется Ламбе Валаринва — «язык валаров».

Праэльфийский

Вскоре после своего пробуждения на берегах залива Куйвиэнен эльфы при думали собственный язык, ибо, как писал Пенголод, «язык есть главный признак воплощения». Язык, которым они пользовались, принято назы вать праэльфийским, поскольку он является предшественником всех про чих эльфийских языков, в том числе квенийского и синдарина. Отдельные слова и корни праэльфийского встречаются также в адунаике, кхуздуле и даже в Черном наречии.

Иногда этот язык называют еще праквенийским.

Эльдарин

Этот язык является вариантом, можно даже сказать (разумеется, с преувели чением) — диалектом праэльфийского. На этом языке говорили эльдары, со вершившие Великий Поход. Впрочем, вряд ли следует называть эльдарин диалектом, поскольку он сильно отличался от праэльфийского и в нем самом имелись диалекты. По замечанию Пенголода, «квенди разделились и в речи: авари отделились от эльдаров, а тэлери — от прочих эльдаров».

Аварин

Этот язык на самом деле представляет собой шесть наречий, на которых говорили авари — эльфы, отказавшиеся от Великого Похода и оставшиеся в

355

Я

Средиземье. Больше о нем практически ничего не известно, за исключени ем того, что от этого языка произошло наречие талиска — наречие аданов.

Илькорин

Язык эльфов Дориата, архаический вариант синдарина. История сохрани ла несколько имен и названий, которые в обиходе принято считать синда ринскими, но которые на деле являются словами илькорина — Маблунг, Наугламир, Диор.

Нандорин

Язык нандоров — тех эльфов, которые испугались перехода через Мглис тые горы и осели в лесах близ долины Андуина. Этот язык настолько отли чается от синдарина, что синдары и нандоры не могут понять друг друга. На нандорине говорили в Лориэне и в королевстве Трандуила на севере Лихо лесья, однако к концу Третьей эпохи этот язык вышел из употребления и уступил место синдарину. Сохранились лишь отдельные слова и названия, например Карас Галадон, Нимродэль, Амрот (но и то в этих именах и на званиях уже ощущается влияние синдарина).

Тэлерин

Язык тэлери, осевших после Великого Похода на острове Тол Эрессеа. Он во многом схож с квенийским, поэтому некоторые считают его диалектом квенийского. Однако сами тэлери утверждают, что тэлерин — не диалект, а особый язык. В квенийском сохранилось слово, заимствованное из тэлери на, а именно Тельперион — имя серебряного Древа валаров (на квенийском это имя должно было звучать как Тиельперион).

Тэлери называли этот язык Линдаламбе — «язык линдаров».

Квенийский

Язык эльфов Амана, двумя вариантами которого являются ваниарин и нол дорин. В Средиземье впоследствии называли квенийским именно нолдо

356

Я

рин (так как ваниары после Великого Похода не покидали Амана). По срав нению с другими эльфийскими языками квенийский — язык архаический, сохранивший многие формы праэльфийского языка. В то же время в Вали норе эльфы обогатили этот язык множеством новых слов, а также смягчили и гармонизировали звуки.

Если бы не мятеж и не уход нолдоров из Амана, квенийский вряд ли стал бы известен в Средиземье. Впрочем, в Белерианде нолдоры быстро приняли синдарин, однако квенийский остался в употреблении — как «язык мудро сти» и как основа письменности (ведь именно для квенийского Румил при думал, а Феанор переработал алфавит Тенгвар).

Со временем квенийский превратился в Средиземье (и в Нуменоре) в цере мониальный язык, которым пользовались в особо торжественных случаях и при совершении ритуалов и обрядов. Кроме того, многие годы правители Нуменора, а после них — короли Гондора, брали себе имена на квенийском; в Нуменоре эта традиция оборвалась в 2899 году Второй эпохи, а из гон дорских правителей последним носил квенийское имя Мардил, первый на местник Гондора. Впрочем, в 3019 году Третьей эпохи Арагорн Второй воз родил древний обычай, вступив на престол под именем Элессара Телконта ра (оба этих имени — квенийские).

Квенийский известен также как Пармаламбе — «книжный язык» и как Тар квеста — «высокое наречие»; на адунаике его называли Нимрийэ, а на кхуз дуле — Гведхрин.

Синдарин

Основной эльфийский язык в Средиземье, ведущий свое происхожде ние от эльдарина. Как следует из его названия, этот язык первоначаль но был языком одних только синдаров — эльфов, оставшихся в Белериан де. Нолдоры, возвратившиеся в Средиземье в начале Первой эпохи, быст ро приняли язык синдаров, поскольку их было гораздо меньше, а вокруг все говорили на синдарине и никто — на квенийском. Позднее говорить на синдарине научились и пришедшие в Белерианд аданы (и синдаринс кие корни и словоформы отчетливо прослеживаются в адунаике). Аданы изучили синдарин столь хорошо, что начали даже слагать на нем песни: знаменитая «Песнь о детях Хурина» Дирхавела сложена именно на синда рине.

В Нуменоре синдарин также употреблялся достаточно широко — не в по следнюю очередь из за того, что на нем нуменорцы общались с эльдара ми, приплывавшими из Амана. Однако около 3100 года Второй эпохи ко роль Ар Гимильзор запретил своим подданным говорить на эльфийских языках, и синдарин вышел из употребления. Продолжали говорить на син дарине только Верные, как бы подчеркивая тем самым свою привержен ность дружбе с эльдарами.

Что касается Средиземья, там синдарин вслед за квенийским постепенно вы теснял прочие эльфийские языки — нандорин и многочисленные диалекты.

357

Я

Со временем этот язык приняли в королевстве Трандуила на севере Лихо лесья и в Лориэне, где правили Галадриэль и Келеборн.

К концу же Третьей эпохи на синдарине в Средиземье говорили не только эльфы, но и люди (к примеру, гондорские дунаданы вели беседы лишь на синдарине, чтобы напомнить окружающим о своем происхождении).

В Четвертую эпоху синдарин, подобно квенийскому, остался «языком муд рости».

Язык энтов

Мысль о том, что общаться друг с другом можно при помощи звуков, энтам внушили эльфы. Почти наверняка эльфы научили энтов квенийскому, од нако со временем энты создали свой собственный язык — «величавый, не торопливый, со множеством повторов и тончайшими оттенками смысла, выраженными в оттенках звука». Скорее всего, в энтийском языке смысл передается интонацией и одно и то же слово, произнесенное так или иначе, может иметь разное значение. Каждое слово в энтийском языке, как прави ло, очень длинное и представляет собой весьма подробное описание того, что оно означает. Примером может служить слово Taurelilomea tumbalemorna tumbaletaurea lomeanor, означающее «густая тень в глубоких лесных оврагах».

Кхуздул

Тайный язык гномов, которым их наделил валар Аулэ. С течением времени кхуздул изменялся столь незначительно, что даже в Третью эпоху гномы раз ных племен без труда общались между собой. Этот язык так и остался изо лированным от других, лишь аданы Третьего рода выучили некоторые его слова и использовали их затем в своем наречии. Что касается эльфов, едва ли не единственным, кто пытался изучить кхуздул, был Куруфин, сын Феа нора, стремившийся завоевать расположение гномов. Легенды также гла сят, что Пенголод, некоторое время живший в Мории, пришел туда специ ально, чтобы изучить кхуздул.

Тайным кхуздул называют потому, что истинные имена гномов, которые они не открывали никому, были как раз на кхуздуле. Те же имена гномов, кото рые известны нам из истории, — это более прозвища, нежели имена, своего рода заменители истинных имен. Впрочем, ноэгит нибин, в отличие от дру гих племен гномов, своих истинных имен не скрывали.

Помимо кхуздула гномы пользовались языком жестов — так называемым

иглишмеком.

Талиска

Язык Первого рода аданов, предшественник адунаика. Этот язык испытал на себе сильное влияние нандорина.

358

Я

Адунаик

Пробудившись при первом восходе солнца, люди, подобно эльфам, со вре менем стали придумывать свой язык. Однако у них мало что получалось; их первый язык — талиска — сложился в значительной мере под влиянием нан дорина и кхуздула. В Белерианде люди охотно принялись учить синдарин, не забывая, впрочем, и о собственном наречии. И к тому моменту, когда аданы перебрались в Нуменор, у них уже появился полноценный язык — адунаик.

Этот язык представлял собой причудливую комбинацию талиски с различ ными эльфийскими языками (сильнее всего, естественно, в нем ощущалось воздействие синдарина). Нуменорские правители, начиная с шестнадцато го по счету короля, брали себе два имени — на квенийском, как того требо вала традиция, и на адунаике. С падением Нуменора адунаик выпал из об ращения, ибо Верные, уплывшие в Средиземье, говорили на синдарине. Впрочем, изредка им все же продолжали пользоваться; именно из адунаика впоследствии вырос вестрон — Всеобщий язык.

Вестрон

Всеобщий язык Третьей эпохи Средиземья, на котором говорили и люди, и эльфы, и хоббиты. В Гондоре сохранился архаический вариант вестрона, в Шире употребляли просторечие. На вестроне, пусть искаженном и сильно упрощенном, говорили даже орки. По происхождению вестрон — язык лю дей, обогащенный заимствованиями из эльфийских языков. Среди его пред шественников талиска и адунаик, равно как и квенийский с синдарином. Когда Верные после падения Нуменора приплыли в Средиземье, они встре тились с дикими племенами, с которыми общались лишь на адунаике, и со временем адунаик стал «повседневным» языком и в Арноре, и в Гондоре.

Но поскольку в своем кругу Верные пренеберегали адунаиком, предпочи тая ему синдарин, адунаик с годами становился все проще и брал все боль ше из местных наречий. Именно так и сложился вестрон.

Рохирримский

Язык конников Рохана, отчасти родственный хоббитскому — просторечно му варианту вестрона.

Дунландский

Язык жителей Дунланда. В Первую эпоху на этом языке говорила большая часть людей, заселивших южные местности Средиземья.

Харадримский

Язык жителей Харада, возможно, родственный дунландскому.

359

Я

Друаданский

Язык лесовиков Друаданского леса, разительно отличающийся от вестрона.

Черное наречие

Единственный искусственный язык Средиземья, созданный Сауроном для того, чтобы повелевать орками и троллями, каждое племя которых говори ло на диковинной смеси из различных языков, причем одно племя не пони мало другого. Главные слуги Саурона, назгулы, употребляли древнейший вариант Черного наречия. Об этом языке говорили, что он состоит «из омер зительных слов», а «звуки его грубы и поистине ужасны».

Надпись на Кольце Всевластья была выгравирована именно на Черном на речии.

Комментарий. История зарождения «толкиеновских языков» прекрасно опи сана самим Толкиеном в работе «Тайный порок», сокращенный вариант кото рой и предлагается ниже благосклонному вниманию читателя.

«ТАЙНЫЙ ПОРОК»

Доклад, прочитанный в Оксфорде в 1931 году

Итак, начнем — смело и решительно. Я бы мог назвать свой доклад «Словом в защиту Нового Искусства» (или Новой Забавы), если бы личный опыт, до вольно дорого обошедшийся, не убедил меня в том, что этот тайный порок — удел не только мой, но и многих других людей, пришедших к нему независи мо друг от друга, и что это искусство (или забава) уже давно стало обществен ным достоянием.

Впрочем, мои «коллеги» все настолько робки и стеснительны, что даже не отваживаются показывать свои штудии друг другу, поэтому никто из них не знает, кому принадлежит пальма первенства, кто добился выдающихся ус пехов, а кто остался «позабыт позаброшен» — чьи работы пылятся в ящи ках письменных столов с тем, чтобы спустя какое то время стать предметом вожделения коллекционеров: в самом деле, американские музеи наверняка будут покупать эти работы (разумеется, не у авторов, даже не у наследников и не у поверенных), когда это «новое искусство» проторит себе дорогу. Не стану говорить: «добьется признания», ибо признание — процесс утоми тельно медленный; сомневаюсь, чтобы кому либо удалось за отпущенный человеку срок создать больше одного настоящего шедевра и нескольких за мечательных набросков.

Никогда не забуду невысокого — ниже меня ростом — человека, чье имя, увы, я благополучно запамятовал; человека, который внезапно явил себя моим единомышленником — в тот миг, когда мной овладела отчаянная ску ка. Дело было во время войны. Мы сидели в большой и грязной палатке за

360

Я

колченогими столиками, вокруг были люди, в большинстве своем мокрые и несчастные, и пахло там просто омерзительно. Мы слушали кого то, кто вещал об искусстве чтения карт, или о правилах гигиены, или об умении проткнуть врага насквозь (помнится, Киплинг предупреждал, что за каж дого убитого нам придется держать ответ перед Господом); точнее, мы ста рались не слушать. И тут этот человек, сидевший рядом со мной, мечтатель но произнес: «Вот именно! Я бы выразил аккузатив через префикс!» Великолепная фраза! Разумеется, повторяя ее, я невольно выдаю все то, что столь тщательно пытался скрывать. Однако забудем пока об этом. Вслушай тесь в его фразу, сколько в ней величия! «Я бы выразил», именно так! Не «выражается», не более раболепное «порой выражается», не угрюмое «вы должны научиться тому, как выражать». Какое богатство выбора заключено в столь, казалось бы, обыденной фразе, какая бездна сомнений, испытан ных перед принятием окончательного решения — в пользу дерзновенного префикса, решения самостоятельного и тем самым вдвойне привлекатель ного. Это решение сродни движению, каким каменщик завершает кладку; движению, благодаря которому некий узор обретает завершенность. Тут не приходится говорить о «практичности», столь характерной для «современно го человека», — речь идет о личных предпочтениях, о вку се, о том, что и как должно быть устроено по мнению конкретного человека.

Произнеся те слова, мой со сед улыбнулся, и его улыбка выражала восторг, словно улыбка поэта, сумевшего на конец совладать с непокор ной строчкой, или художни ка, который добился желае мого от своей картины. Но затем улыбка исчезла, и он замкнулся в себе, точно уст рица в раковине. Мне так и не удалось узнать что либо еще о его «тайной грамматике»; вдобавок превратности воен ной поры вскоре нас раздели ли, и с тех пор я этого челове ка не встречал. Но я запомнил на всю жизнь, как он, такой застенчивый, даже робкий,

Дж. Р. Р. Толкиен. 1960 е годы

361

Я

особенно после того, как ненароком раскрыл постороннему свою тайну, от странялся от тягот войны, изобретая собственный язык, некую личную си стему, или симфонию, не предназначенную для чужого уха и глаза. Не знаю, творил ли он язык в голове (что под силу лишь великим) или на бумаге. Кста ти сказать, одна из наиболее привлекательных черт увлечения искусствен ными языками состоит в том, что это хобби не требует каких либо сложных подручных средств. Не знаю также, насколько далеко он продвинулся в своей работе. Вполне возможно, его разнесло в клочья гранатой в тот самый миг, когда он придумал уникальный способ выразить сослагательное наклоне ние. Война не слишком благосклонна к тем, кто дает свободу воображению. И этот человек был отнюдь не единственным в своем роде. Я отважусь на подобное утверждение, хотя прямых доказательств у меня нет. Но ведь ина че просто напросто не могло быть, это закономерный результат образова ния, когда мы преподаем языкознание стольким людям, большинство из которых не очень то восприимчивы к языкам и в различной степени наде лены фантазией и способностью к творчеству. Немного найдется филоло гов, лишенных «творческого нюха», однако почти все они знают, что стро ить нужно из кирпичей, имеющихся под рукой. Наверное, среди изобрета телей языка существует тайная иерархия. Понятия не имею, какое место в ней занимал мой сосед, но могу предположить, что довольно высокое. И могу лишь догадываться о достижениях этих творцов; по моим представле ниям, эти достижения восходят от каракулей деревенского мальчишки к высотам палеолитического искусства (или выше). Но на стремление к со вершенству в этой области неминуемо накладывает ограничения разобщен ность «зодчих», их одиночество, отсутствие соперничества и даже прямого подражания, копирования чужой техники.

В качестве примера могу привести искусственный язык, если можно так вы разиться, начального уровня. Двое моих знакомых — двое! — что само по себе заслуживает удивления — придумали язык, который они назвали «жи вотным» и который состоял почти целиком из названий пород животных, птиц и рыб. Между собой на этом языке они говорили довольно бегло, приводя в замешательство окружающих. Сам я так и не научился на нем говорить, да и многие правила грамматики остались для меня загадкой; но в памяти поче му то засело, что фраза «собака соловей дятел сорок» означала «Ты — осел». В общем, грубо до неприличия. Согласно цифровому представлению алфави та, слову «осел» соответствует цифра 40, которая поэтому и приобрела в «животном языке» такое значение. Любопытно отметить, кстати, что в этом языке начисто отсутствовало фонематическое творчество, которое, как пра вило, является по меньшей мере зародышем подобных конструкций.

Во избежание возможных недоразумений хочу сразу предупредить — не то ропитесь с выводами, хотя ночью и вправду, как говорят в народе, все кошки серы. Предмет моего выступления отнюдь не «детские языки», как их порой называют (хотя те двое, о ком я упоминал, творцы «животного языка», были конечно же детьми). Тем не менее эти языки чрезвычайно распространены,

362