Леопольда Шмидта 21, библиографические заметки по истории 'итальянской этнографии в книгах Раффаеле Корсо и Паоло Тоски22, историография польской этнографии23 и др.

На pyccкoк языке до сих •пор, к сожалению, .не существует сколько-нибудь полной историографии этнографической 'науки в зарубежных странах. Есть небольшая книжка Е. Г. Кагарова, изданная на украинском языке 24; есть русский перевод названной выше книги Дж. Коккьяры 25; есть более или менее краткие историографические экскурсы в общих работах 'по этнографии В. H. Харузиной26, П. Ф. Преображенского27, Ю В. Кнышенко 28, в учебном пособии “Основы этнографии”29, в книге Р. Ф. Итса “Введение в этнографию” (тоже учебное пособие)30. .Есть краткий обзор истории этнографии в 1-м, 2-м, 3-м изданиях БСЭ. Капитальную, но тематически ограниченную — ino одной только проблеме материнского рода — истор'иограф.ию содержит в себе книга М. О. Косвена “Матриархат” 31. Аналогично этому, в недавно вышедшей книге Е. М. Мелетинского о “Поэтике мифа” содержится обстоятельная тематическая историография пo проблемам изучения мифотворчества 32.

Значительно больше критических очерков имеется о взглядах и работах отдельных зарубежных авторов, как классиков (Морган, Тэйлор и др.), так и особенно новых (Боас, Малиновский, Радклифф-Браун, Лесли Уайт, Леви-Стросс и др.), в посвященных им статьях или попутно при изложении тех или иных общих вопросов.

Настоящая книга предназначена в первую очередь для тех, кто специально и систематически изучает этнографию, т. е. для .студентов исторических факультетов университетов. Она и выросла из лекций, много лет читавшихся автором студентам-этнографам исторического факультета Московского университета. Но автор хотел бы надеяться, что данная книга найдет своих читателей не только среди студентов, что она принесет пользу и этнографам — специалистам в той или иной более узкой области данной науки, и людям, работающим в смежных научных областях, — историкам, лингвистам, археологам, антропологам, всем, кому приходится так или иначе соприкасаться с “этнографическим миром”.Автор выражает искреннюю благодарность своим коллегам по кафедре этнографии МГУ и но Институту этнографии АН СССР, участвовавшим в обсуждении рукописи этой книги или отдельных ее глав.

.Мнения и советы этих товарищей были очень полезны при редакционной доработке книги. Моя особая благодарность С. Н. Арталовскому, И. С. Кону, М. В. Крюкову, А. И. Першнцу, П. И. Пучкову, читавшим рукопись и сделавшим ряд весыма полезных замечаний.

Сноски к Введению 1 Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения изд 2-е, т. 3, с. 16 (далее Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.)

2 Маркс К и Энгельс Ф Соч, т 1, с 592 3 Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Изд. 5-е, т. 39, с. 67 (далее — Ленин В. И. Полн. собр. соч.).

4Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 178.

5Оставим в стороне краткие обзорные статьи в журналах, не могущие претендовать на полноту обзора. Таковы, например, статьи: Boas Fr. The history of anthropology. - "Science", n. s. v. 20, (1904, N 512; Ankermann В. Die Entwicklung der Ethnologic seit Adolf Basti-an. - "Zeitschrift fur Ethnologic", 58 Jahrg., 1926, H. 1-2;

Radin P. Historv of ethnological theories. - "American Anthropologist", n. s., v. 3i, '1929, N 1.

Можно упомянуть также о кратких историографических главах в общих сочинениях по этнографии, в учебных пособиях и пр. Например: Dittmer К. Allgemeine

Volkerkun'de. Braunschweig, 1954; Moszynski К. Czlowiek. Krakow, 1958; Lehrbuch der Volkerkunde, 3-te um-gearbeitete Auflage; herausgegeben von Leonard Adam und Hermann Trimborn. Stuttgart, 1958; Volkerkunde fur jedermann. Gotha-Leipzig, 1966; Cazeneuve J. Ethnologie. Paris, 1965, и др.

6См.: Haddon A. C. History of anthropology. London, 1934.

7См.: Penniman Т.К. A hundred years of anthropology. New York, 1936; London, 1965.

8В новом, третьем издании он добавляет еще пятый период - период конвергенции и консолидации, начинающийся с 1935 г.

9См.: Lowie R. The history of ethnological theory. New York, 1937.

10См.: Muhlmann W.Е . Geschichte der Anthropologie. Bonn, 1948;2 Auflage. Bonn, 1968.

11См.: Heine-Geldern R. One hundred years of ethnological theory in the Germanspeaking countries. - "Current Anthropology", v 5 N 5. Dec., 1964.

12См.: Bianchi U. Storia dell'etnologia. Roma, 1965.

13См.: Keesing Felix. Cultural anthropology. New York, 1958.

14См.: Mercier Paul. Histoire de I'antropologie. Paris, 1966.

15См.: Encyclopedic de la Pleiade. Enthnologie generale. Volume publie sous la direction de Jean Poirier. 1968.

16См.: Harris Maruin. The rise of anthropological theory. A history of theories of culture. New York, 1968.

17См.: Oswalt Wendell H. Other peoples, other customs: World ethnography and its history. New York, 1972.

18См.: Handbook of Social and Cultural Anthropology. Edited by John J. Honigmann. Chicago, 1.973, pp. 1-88.

19См.: Cocchiara G. Storia del folklore in Europa. Torino, 1952.

20См.: Fischer Georg. Die Geschichte der Voikskunde in: Die deut-sche Voikskunde, B. 1. Bin., 1934.

21См .: Schmldt Leopold. Geschichte der Osterreichischen Voikskunde.Wien, 1952.

22См.: Corso Raffaele. Folklore (storia, obietto, metodo, bibliogra-fia). Roma, 1923; Toschi Paolo. Guida allo studio delle tradizioni popo-lari. Roma, 1941.

23См.: Historia etnografii polskiej. Pod. red.М. Terleckiej. Wroclaw - Warszav/a, 1973.

24См.: Кагаров Е. Г. Нарис icтopii етнографii. Киiв, 1926.

25См.: Коккьяра Джузеппе. История фольклористики в Европе. М., 1960.

26См.: Харузина В. H. Этнография, ч. I. М., 1915.

27См.: Преображенский П. Ф. Курс этнологии. М.-Л., 1929.

28См.: Кнышенко Ю. В. История первобытного общества и основы этнографии. Ростов-на-Дону, 1965; его же: История первобытного общества. Курс лекций. Ростов-на-Дону, 1973.

29См.: Основы этнографии. М., 1968.

30См.: Итс Р. Ф. Введение в этнографию. Л., 1974.

31Косвен М. О. Матриархат. История проблемы. М.-Л. 1948.

32См.: Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1976.

ГЛАВА 1

АНАМНЕЗ. ДОИСТОРИЯ ЭТНОГРАФИЧЕСКОЙ НАУКИ

Исходным -материалом этнографической науки служит информация о народах, их быте и культуре. Сами эти понятия “народ”, “культура”, “быт” отнюдь не являются непосредственно данной в опыте конкретной реальностью. Напротив, это обобщения, которые лишь постепенно, в течение веков складывались в сознании людей. Сведения о 'быте и культуре народов собирались и откладывались в письменных и иконографических памятниках задолго до того, как могли появиться даже простейшие их обобщения. И сами эти обобщения в течение долгого времени были скорее конкретными образами, чем общими понятиями.

Древний Восток и античность

Уже в памятниках древневосточных цивилизаций отразились сведения о разных народах, по крайней мере об их названиях, внешнем облике. Победные надписи вавилонских, ассирийских, персидских царей о покоренных ими отравах с разноязычным населением, изображения людей разного физического типа и в разных одеждах в древнеегипетских пирамидах и храмах — это уже фиксация каких-то ранних этнографических наблюдений. Библия содержит множество данных о разныx пародах; в ней же мы находим и древнейшие этнографические мифы: родословные потомков древних патриархов Ноя, Авраама и др.

По письменным памятникам античного мира можно проследить, как постепенно, шаг за шагом, начиная от гомеровских времен накапливались знания греков, а позже римлян о народах, сначала ближайших, населявших Эгейский мир, потом все более отдаленных. Знания эти, вначале перемешанные с баснословными рассказами, в дальнейшем делались все более трезвыми и точными. К концу эпохи Римской империи, в первые века новой эры, цивилизованный грекори.мский мир располагал уже вполне реальной информацией о народах обширного круга земель Европы, Передней Азии н Северной Африки: от Британских островов до Индостана.

И эта информация нe оставалась мертвым балластом: мыслящие люди античности — философы, писатели, ученые — размышляли о различиях и сходствах между народами, пытались найти им объяснения: ссылались то на действие географической среды (Гиппократ, Аристотель, Посидоний), то на взаимные культурные влияния (Геродот, Страбон), то на ступени культурного развития (Демокрит, Лукреций). Порой ставились вопросы происхождения самих народов, родства между ними (Геродот, Тацит и др.). У некоторых авторов изложение этнографических данных служило даже морально-назидательным целям (Тацит).

Средневековье и новое время

Крушение античной цивилизации, варварские нашествия, хозяйственный и культурный упадок — все это привело в V—VI вв. к резкому сужению географического и этнографического кругозора. Политическое раздробление феодализирующейся Европы ограничило культурный горизонт рамками мелких графств и княжеств. Не только научный интерес, но и простая любознательность пропали даже у правящей верхушки, не говоря уже о массе населения. Остатки образованности сохранились только у христианского духовенства, но оно по самому духу христианского вероучения негативно относилось к светским, земным знаниям.

Неудивительно поэтому, что вся первая половина средневековья была эпохой крайнего падения и этнографических знаний. Только в восточной половине бывшей Римской империи, в Византии, удерживались еще крохи античных традиции. У византийских авторов (в VI в.—Прокопий, Иордан, в IX в.—.Маврикий , в Х з. -Константин и др.) мы находим некоторые более или менее достоверные этнографические сведения; но они по большей части имеют лишь практическое назначение - это как бы военные и коммерческие справочники. В западной же части Европы ни походы скандинавски викингов (IХ—Х вв.), ни крестовые походы (XII--ХIII вв.) не пробудили даже у образованной части европейского общества желания узнать что-то об окружающих народаx. Лишь v церковных историков XI— XII вв. (Адам, Титмар, Гельмольд) есть сведения о народах Северо-Восточной Европы, особенно о прибалтийских славянах: интерес к ним был вызван миссионерскими устремлениями.

Практическими же побуждениями были непосредственно обусловлены путешествия на далекий Восток европейских монахов—Плано Карпини, Рубрука (XIII в.), пытавшихся разведать что-либо о возможности военного союза с татаромонголами против мусульман, а также длительное путешествие венецианского купца Марко Поло (XIII в.), связанное с торговыми интересами.

Начало нового и очень быстрого расширения этнографической информации относится к эпохе “великих географических открытий” (с середины XV в.), когда в самой общественно-политической жизни европейских государств начался новый поворот. Это была эпоха “первоначального капиталистического накопления”, зарождения буржуазного способа производства, роста городов, расширения торговых связей, появления первых мануфактур. 'Поиски и захваты новых заморских .земель. плавания смелых мореходов, пиратов и купцов, образование обширных колониальных империй (Испания и Португалия, позже Нидерланды, затем Франция и Англия) —все это повело к .быстрому и огромному расширению

.кругозора европейцев. Открытие заокеанских стран—Америки, береговой полосы Африки, стран Южной и Юго-Восточной Азии, первые как бы пробные рейсы к архипелагам Океании, путешествия в “Московию” — все это познакомило западноевропейских людей с народами, о самом существовании которых раньше нe подозревали,—с народами иного физического облика, с неведомыми языками и весьма различными формами культуры. Появились во множестве сначала краткие oтчеты о плаваниях и путешествиях во вновь открытые страны с краткими сведениями об их народах, а позже и попытки обобщенного описания этих стран и народов. В короткое .время—XVI—XVII вв.—в западноевропейской литературе появились обильные сведения об индейцах Центральной, Северной и Южной Америки, о многих народах Африки, Азии.

Колониальная экспансия продолжалась и в XVIII в. К прежнему фонду этнографической информации прибавились более полные сведения и об индейцах Северной Америки, и о жителях ряда других .стран, в особенности об островитянах новооткрытых архипелагов Океании и побережья Австралии. Сведения эти шли по большей части от торговцев, моряков, миссионеров.

Самое же важное то, что эти фактические сообщения падали на умственную почву, уже подготовленную общим культурным .развитием,—ведь XVIII столетие было “веком Просвещения”! Они поэтому не оставались мертвым грузом, а осмыслялись, обобщались и служили фактическим подкрепленном для исторических и философских концепций, 'которыми так 'богато 'было это столетие.