смежных науках, строгость его научного метода, неподкупная честность в научных выводах - все это делает вполне понятным, что именно Боасу было суждено стать главой нового направления в американской этнографии. К этому надо прибавить выдающийся педагогический талант ученого. Он умел привлечь молодые силы к научным исследованиям, заботливо следил за их работой, помогал, чем мог. Учеников и последователей у Боаса было много; они развивали потом его идеи в разных направлениях. Сложилось даже мнение, что вообще вся новейшая этнография в Америке создана одним человеком (Боасом!) в отличие от европейских стран, где этнография развивалась из разных источников и создавалась многими деятелями 13. При всей наивной упрощенности этого взгляда какая-то доля истины в нем ведь есть.

Многолетние интенсивные исследования отдельных индейских племен и культурных "ареалов" этнографами школы Боаса позволили уже в первые десятилетия нашего века приступить к составлению больших сводных и обобщающих трудов, а также справочников и этнических каталогов по американской этнографии. Таким очень обстоятельным справочником был изданный еще в 1907-1910 гг. двухтомный "Handbook of American Indians north of

Mexico" (BAE, Bull. N 30, 1-2) под редакцией Ходжа (Hodge), содержащий краткие данные обо всех индейских племенах в алфавитном порядке, а также новейший аналогичный справочник, составленный Джоном Суонтоном, где исторические и статистические сведения о племенах расположены по штатам, а точность доведена до перечисления всех населенных пунктов. В отношении подробных данных о численности, расселении отдельных групп индейцев и прочем справочник также не оставляет желать ничего более.

Настоящей же, собственно научной сводной работой с обобщением всех важнейших данных по этнографии коренного населения Америки является ставшая широко известной книга Кларка Уисслера "Американский индеец" 14. Она наиболее показательна и в смысле последовательного применения метода Боаса и развития его идей.

Кларк Уисслер

Aвтор этого труда Кларк Уисслер (1870-1947) - старейший из последователей Боаса, многолетний куратор Антропологического отдела Музея естественной истории в Нью-Йорке, стал известен своими ранними работами о декоративном искусстве племен сиу (1904), о материальной культуре черноногих (1910), об их социальном строе (1911) и др. В главном же своем сочинении "Американский индеец" он дает сжатое изложение важнейших данных этнографии коренного населения Америки, характеризуя отдельные черты хозяйства и материальной культуры, социального уклада, религии и мифологии, искусства у индейских племен и тщательно регистрируя при этом географическое распределение каждого явления.

Он сопоставляет получающиеся "культурные ареалы" с географическим распространением археологических культур (они частично совпадают, частично нет). Культурные ареалы, в свою очередь, сведены в крупные "пищевые области": область северного оленя-карибу, область лосося, область бизона, область маиса, область маниока, область интенсивного земледелия и пр. Отдельно дается классификация языков и краткие данные о распределении соматических признаков. Интересна попытка Уислера картографировать распространение целого ряда культурных явлений: гончарство, ткачество, типы обуви, пластика, ареалы маиса и маниока, материнский и отцовский род и пр. Книга заканчивается рассмотрением проблемы происхождения индейцев и первичного заселения Америки 15.

Альфред Луис Кребер

Быть может, самым последовательным из учеников Боаса был Альфред Луис Кребер (1876-1960), один из самых старших по возрасту, но переживший всех других и один из самых плодовитых. Много лет посвятил он детальнейшему изучению индейских племен Калифорнии, где, как известно, наблюдалась крайняя этническая и языковая пестрота и где сохранились особо архаичные явления в культуре. Помимо множества отдельных статей по разным вопросам этнографии калифорнийцев (как и некоторых других народов) Кребер издал фундаментальное исследование - сводку всего, что известно об этих ныне почти исчезнувших племенах 16.

Что касается принципиального понимания задач и предмета этнографии, то Кребер последовательно держался тезиса боасовской школы: главный предмет этнографии ("антропологии") - это человеческая культура, точнее - культура человеческих "групп". Весьма обстоятельно изложил он свои теоретические взгляды по этому предмету в капитальном труде "Антропология" - едва ли не первом солидном учебном пособии по этой науке в США 17. Наиболее же кратко и четко изложены взгляды Крѐбера на задачи этнографии в одной из последних работ - во введении к сборнику мелких статей по калифорнийской этнографии 18. Он писал здесь, что хотя принципиально все культуры мира, прежние и теперешние, составляют один сплошной и неразрывный континуум, который трудно рассечь на части, но практически^ повелось делить всю область человеческих культур на две категории: культуры народов бесписьменных и письменных ("нецивилизованных" и "цивилизованных"); этнография занимается первыми, а собственно историческая наука - последними.

Ввиду отсутствия письменных источников этнограф изучает культуру данного народа преимущественно статически, в одной плоскости. Но возможно и историческое углубление, притом двоякое: "микроскопическое" и "телескопическое". Первое состоит в том, что используется память живых людей, позволяющая углубить изучение по крайней мере на одно поколение. Второе, "телескопическое" расширение исторической амплитуды достигается привлечением сравнительного материала по другим народам, сходным "типологически" или близким географически.

Сильно ограниченная в хронологическом диапазоне этнография зато располагает большими преимуществами перед всеми прочими социальными науками: возможностью "холистического" (целостного) подхода к изучению каждой данной культуры путем непосредственного с ней соприкосновения - "лицом к лицу"; это открывает этнографу пути неограниченного проникновения в культуру народа, перспективу новых и новых открытий.

Крѐбер, кстати, весьма неодобрительно отзывался в этой статье о некоторых новых тенденциях в американской этнографической науке - о стремлении изучать этнографическим методом современные высокоцивилизованные страны, об изучении "аккультурации", о выдвижении на первый план "практической", прикладной стороны этнографических исследований.

Серьезный теоретический интерес Крѐбера к "культуре" побудил его выйти за пределы чисто этнографической тематики. Солидный труд посвятил он истории мировой культуры (см.: A. Kroeber. Configurations of culture growth. Berkeley, 1944),

которую прослеживал в основных ее проявлениях (наука, философия, искусство, литература и пр.) по главнейшим этапам - от Древнего Востока до современности, где, однако, этнографического материала совсем нет.

В большой историографической сводке о "культуре", написанной совместно с Клайдом Клукхоном 19, Крѐбер тщательно рассортировал различные

определения понятия "культуры" в американской и европейской научной литературе. Наконец, в неоконченной, посмертно опубликованной работе "Каталог цивилизаций и культур" содержится попытка сравнительного анализа особенностей цивилизаций - европейских (античная, мегалитическая, кельтская, скандинавская, русская); азиатских - Древний Восток, Индия, Тибет, Индонезия, Китай, Северная Азия и др.; Океании, Африки и Нового Света. Здесь культуры отсталых внеевропейских народов вписываются в круг общего развития мировых цивилизаций. 20 Большую научную активность развивали и другие ученики Франца Боаса. Из них

особенно выделялись трое: Александр Гольденвейзер, Роберт Лоуи и Пол Радин. Почти ровесники по возоасту (Гольденвейзер - 1880-1940, Лоуи - 1883-1957, Радин - 1883-1959), все трое - выходцы из Европы, однако американизировавшиеся, как и сам Боас, на сто процентов, - эти трое ученых были близки друг к другу и по своим общим взглядам, и по роду деятельности.

Александр Гольденвейзер

Гольденвейзер помимо своих непосредственных полевых исследований, главным образом среди северных ирокезов, получил особенно широкую известность своими теоретическими трудами, в которых он выступает как крайний антиэволюционист. Немало шума наделала уже его ранняя теоретическая работа о тотемизме, где он доказывал ни больше ни меньше, что единой проблемы тотемизма собственно не существует, ибо под эту общую категорию подведены фактически совсем разные явления. Общие же свои научные взгляды Гольденвейзер изложил наиболее полно в книге "Ранняя цивилизация" 21. Гольденвейзер исходит здесь из той общей идеи, что единство человечества не исключает множественности культур: "Man is one, civilizations are many". Элементы цивилизации, т, е. культурные нововведения, создаются индивидами, но сохранение цивилизации - дело коллектива, который и передает культуру из поколения в поколение; таким образом, и личность, и общество участвуют в создании цивилизации. Автор решительно отвергает построения эволюционистской школы и в противовес ей старается доказать, что общих законов и общего направления развития человечества не существует, да и само развитие, сам прогресс тоже не всегда налицо. Зато очень важен факт диффузии культуры, заимствования ее черт одним народом от другого; по некоторым подсчетам, количественное отношение между элементами культуры чисто местными и заимствованными составляет 1 : 10.

"Цивилизация" каждого народа, подчеркивает Гольденвейзер, есть единое целое, т. е. некий континуум (в этом утверждении Гольденвейзер несомненно прав, по крайней мере если иметь в виду доклассовое общество). При этом в каждой из них преобладает какая-нибудь одна выдающаяся черта. Для иллюстрации этой мысли Гольденвейзер дает подробное описание пяти "цивилизаций": это "цивилизации" эскимосов, тлинкитов и хайда, ирокезов, баганда и центральноавстралийских племен. Каждая из них характеризуется, по мнению автора, какой-нибудь наиболее типичной и специфической чертой. Очень интересно, что черты эти берутся автором из совсем разных сторон человеческой жизни: эскимосы характеризуются, как он полагает, высокосовершенным приспособлением к условиям географической среды, тлинкиты и хайда - развитием изобразительного искусства, ирокезы - матриархатом, баганда - государственной организацией, центральные австралийцы - господством магических верований.

При всей оригинальности такой сравнительной характеристики, при всей меткости наблюдений автора согласиться с правильностью его обобщений невозможно.

Элементарное правило логики ведь требует единства основания при классификации или. при сопоставлении фактов: нельзя сопоставлять изобразительное искусство с матриархатом, матриархат с магией и пр.: эти понятия несоизмеримы. Поэтому и тот резко антиэволюционистский вывод, какой делает Гольденвейзер из своих сопоставлений, что нельзя-де расположить приведенные им примеры в один эволюционный ряд, теряет свою убедительность.

Во 2-й и в 3-й частях той же книги Гольденвейзер приводит очень много интересных фактов и обобщений о различных зависимостях в человеческой культуре, в частности о зависимости "супернатурализма" (религии, суеверий) от условий материальной жизни, о различных типах общественной организации, опровергая затем попытки однозначного объяснения разнообразных форм культуры. Ни расовые особенности, ни влияние географической среды, ни свойства человеческой психики - не объясняют этого разнообразия. Вопрос же о роли заимствований в культуре и об их отношениях к самостоятельному развитию сходных явлений в разных регионах - сложен и не может решаться упрощенно.

Вконце книги Гольденвейзер пытается все же охарактеризовать общие черты "первобытной цивилизации". Их общее отличие от современной европейскоамериканской культуры - это небольшие размеры общин, слабость межгрупповых контактов, малая пластичность, короткая традиция, ограниченность географического кругозора, авторитет старших, сравнительная однородность индивидов, близость к природе и зависимость от нее и пр. Вообще принципиально скептическая установка Гольденвейзера в отношении всяких эволюционистских построений не мешала ему делать интересные и содержательные обобщения в изучении явлений культуры.

Вособой очень интересной статье "Диффузионизм и американская школа исторической этнологии" 22 Гольденвейзер тщательно отмежевывает позиции боасовской школы от крайних диффузионистских течений в западноевропейской этнографии (Гребнер, Риверс, Эллиот Смит, Перри). Он очень метко критикует методологические просчеты европейских диффузионистов и в противовес им формулирует теоретические принципы американской школы: последняя допускает и важность диффузии элементов культуры, и влияние географической среды, и факты "конвергенции". Основное понятие американской школы "культурный ареал" (culture area) характеризуется сплошным распространением не отдельных элементов культуры, а целых серий их. Вводятся также понятия "культурного центра" - область наибольшей густоты признаков и "маргинальных (окраинных) ареалов" (marginal areas), где сочетаются черты соседних регионов.

Важнейшими признаками американской школы Гольденвейзер считал три: критичность, историчность и психологичность.

Роберт Лоуи

Подобно Гольденвейзеру, и Роберт Лоуи отличался крайним скептицизмом в отношении различных широких историко-этнографических концепций (в особенности эволюционистских). Антиэволюционизм - господствующая черта его научного мировоззрения. Но, как и Гольденвейзер, Лоуи не пытался заменить отвергаемый им эволюционизм чем-то равноценным. Его научные труды представляют большую ценность, и не только благодаря полновесному фактическому материалу (особенно по племенам шошонов и воронов), но и критическим рассмотрением общеэтнографических проблем. Особенное внимание уделял Лоуи изучению систем терминологии родства, брачно-семейным обычаям, кровнородственным отношениям, чему и посвящено несколько его специальных статей.