Савельева-Полетаев.1997.История и.время

82

Глава 1

на основе движения небесных тел. В контексте же представлений второго типа время не только обладает собственной мерой, но и мо­

жет Служить для определения характера процесса (время текло мед­ ленно, быстро летело и т. д.).

3. Д и с к р е т н о с т ь и л и . к о н т и н у а л ь н о с т ь (м а _

тематическая или динамическая непрерыв- н о с т ь).

Проблема дискретного и континуального времени является од­ ной из древнейших в философии времени - она была поставлена в

явном виде еще Зеноном Элейским (ок.490-430 до н. а.) В его апориях «Ахиллес., «Стрела. и др.

Концепция дискретного времени представляет процесс как «со­

вокупность состояний изменяющегося предмета, каждое из Которых должно обладать строго определенной пространственно-временной локализацией. В соответствии с этим каждый движущийся предмет

находится либо там, где он еще находится, либо там, куда он движет­ ся. Это предполагает невозможность его нахождения внекотором

переходном Состоянии, ибо если предмет не там, где он пока есть, и не там, где он, переместившись, окажется, то он должен был бы нахо­

диться и здесь и там, а это невозможно. (Марн:ина 1985, с. 49-50). Представлениео дискретностивремени подразумеваеттак на­

зываемую математическуюнепрерывность (в данном случае речь идет не о непрерывностив смыслевзаимосвязичереды мгновений, а о непрерывнойделимости). Отсюда следует, что на какие бы малые промежуткимы ни делили время, один промежутокили точка всег­ да отделеныот других, и междуними есть некотороерасстояние.Т. е. каждая точка времени отделена (изолирована)от других (точно так же, как не пересекаютсяточки на числовой прямой).

В соответствиис континуальнойконцепцией время обладает,

условноговоря, динамическойнепрерывностью.динамическаяструк­ тура времени Состоит из двух элементов: памяти и ожиданий. Бла­ годаря им текущий момент времени связан со всеми остальными через восприятиеиндивида. Прошлоеи будущее определяются «на­ стоящим. и не существуютвне его, но точнотак же текущиймомент

временине может существоватьбез прошлогои будущего,ибо имен­ но они и образуют настоящее.

Время и место истории	83
4. К а у з а л ь н а я н е й т р а л ь н о с т ь или	эффек-
т и в н о с т ь.

Представление о каузальной. нейтральности времени подразу­ мевает независимость течения времени от его содерж?ия. Само те­

чение времени, т. е. переход из одного момента в другои~ не вызывает изменений. Пространственная ориентированность этои концепции времени означает, в частности, что нам безразлично, сравнивать ли

разные состояния в пространстве или во времени.

Альтернативная концепция времени предполагает его каузаль­ ную эффективность. Это означает, что само течение времени порож­ дает изменения - например, увеличение накопленного объема зна; ний становится эндогенной силой, движущей развитиеuобщественнои системы. Переход из одного момента времени в другои меняет пред­ ставления как о прошлом, так и о будущем, т. е. меняется не только

настоящее, но и множество других связанных с ним моментов вре­

мени. Кроме того, в соответствии с принципом каузальной эффектив­ ности состояние системы в определенный момент зависит от состоя­ ния системы в предшествующий момент времени - например, наши сегодняшние представления о будущем непосредственно влияют на это будущее.

***

Итак, «Время-1. является статическим, дискретным, гомоген­ ным и каузально-нейтральным,«Время-2. - динамическим, конти­ нуальным, гетерогенным и каузально-эффективным.

В рамках первого образа время, как правило, пространственно ориентировано (spatialized). Разные даты описываются как отрезки или точки временной оси. В любом случае, время оказывается ана­ логично пространству. Как подчеркивал А. Бергсон, сторонники кон­ цепции «Время-1. (которое он называл «ньютонианским.), представ­ ляют время «как ряд состояний, каждое из которых гомогенно и, соответственно, само по себе неизменно. (Bergson 1911 [1907], р. 163). Отсюда следует, что каждое движение происходит извне системы, т. е. является экзогенным. В «ньютонианскоЙ. системе просто связаны вместе статические состояния, и она не генерирует эндогенные изме­

нения. Каждый период изолирован от остальных. В результате или

84	Глава 1

нам дан один период, в котором не происходит изменений, или есть изменение, но мы не можем показать, как оно было вызвано предше­ ствующим периодом.

В рамках образа, обозначаемогонами как «Время-Я.., время яв­ ляется необратимым - эта мысль выражена, в частности, в извест­ ном изречении по поводу невозможности дважды войти в одну и ту же реку. При этом само течение времени образует .Творческую (в

смысле созидательную. - И. С., А. П.) эволюцию.. (название работы

Бергсона, опубликованной в 1907 г.), порождает непредсказуемые

изменения, а тем самым задает неопределенностьбудущего.

Следует заметить, что каждый из двух образов времени пред­ ставляется несколько односторонним и, будучи доведенным до аб­ солюта, вызывает определенноенедоумение. Вот, например, как вы­ глядит последовательноеразвитие образа еВремя-Т..:

•... Чем отличается в смысле статуса реального существования Бородинскоесражение, произошедшеев 1812 г., от битвы за Москву в 1941 г.? И то и другое событиесейчас уже в прошлом, т. е. с точки

зрениядинамическойконцепциинереально,но когда-тооба они были такой же реальностью, как и переживаемый нами сейчас момент настоящеговремени... Где у нас доказательствотого, что на каких-то интервалах мирового пространственно-временногоконтинуумаони не

остаются реальностью?Что там не гремят пушки и не льется кровь? Только то, что мы их не воспринимаем?Но это как раз доказывает субъективныйхарактермоментанастоящеговремени, как на этом на­

стаиваетстатическаяконцепция.. (Молчанов 1990, с. 118-119).

В свою очередь, наглядным примером абсолютизации образа

.Время-2.. могут служить некоторые рассуждения А. Бергсона:

• Длительность предполагает, следовательно, сознание; и уже в силутого,

что мы приписываем вещам длящееся время, мы вкладываем в глуби­ ну их некоторую долю сознания... Постепенномы распространяемэту длительность на весь материальный мир. Так рождается идея все­

ленскойдлительности,то есть идея безличногосознания.....	(Бергсон
1923 [1922], с. 39)

Согласитесь,чтообраз,например,стола,предающегосягрустным

воспоминаниямо тех временах, когда он был деревом, вызывает не­

которую оторопь, равно как и видение продолжающихстрелять пу­ шек Бородинского сражения...

В современной литературе широко распространентезис о том, что любые концепции (представленияо) времени являются продук-

Время и место истории

85

тами человеческого сознания. Наряду с этим со времен Э. Дюркгей­

ма, укоренилось представление, что продукты сознания ЯВляются

социально и культурно обусловленными. Очевидно, что оба тезиса не слишком хорошо согласуются с феноменальной стабильностью «двух образов.. времени. Взгляды на проблему времени оказались необыкновенно устойчивыми - ни рост научного знания, ни твор­ ческая индивидуальность мыслителей не проявляются здесь столь же сильно, как в случаях с иными философскими концепциями.

Означает ли это, что время все же является некоей «объектив., ной реальностью.. (если пользоваться марксистской терминологией) и возникающие в человеческом сознании образы времени только отражают эту реальность, «данную нам в ощущениях..? Следует ли из этого, что образы времени - всего лишь «коллевтивные пред­ ставления .. и поэтому не могут рассматриваться как социально обу­ словленные? Или устойчивость представлений о времени означает, что в каких-то кардинальных аспектах европейская культура и об­ щество уже два с половиной тысячелетия остаются неизменными?

В сущности, здесь мы действительно видим наглядное подтвер­ ждение преемственности европейской культурной традиции. Фило­ софские взгляды на проблему времени не являются изолированны­ ми или, говоря языком математиков, .независимыминаблюдениями". Как правило, каждый из философов, эанимавшихся проблемой вре­ мени, усердно цитировал своих предшественников начиная с Плато­

на, а если даже и не делал этого, то демонстрировал явное знакомство с ними. Можно лишь повторить вслед за У. Эко: «Так мне откры­

лось то, что писатели знали всегда и всегда твердили нам: что во

всех книгах говорится о других книгах, что всякая история переска­

зывает историю уже рассказанную.. (Эко 1989 [1980], с. 437) . Факт многовекового сосуществования двух образов времени не

означает, естественно, их равноправия и одинаковой значимости на протяжении всей истории европейской цивилизации. В частности, разработка концепции «Время-Т .. существенно продвинулась в XVH В., когда начала бурно развиваться математика и механика. Развитие концепции «Время-Я.. интенсифицировалось в конце XIX - начале ХХ в., когда произошла резкая «субъективиаация.. общественных наук. Соответственно, с некоторой долей условности можно говорить о доминировании образа «Время-Т .. в XVHI-XIX вв. и образа «Вре­ мя-2.. в ХХ в. Впрочем, хотя большинство современных философов уделяет основное внимание разработке концепции «Время-Я .., почти

86	Глава 1

никто из них, даже ярые экзистенциалисты, не отрицает существова­ ние <Времени-Г» полностью.

Заметим, что два рассмотренных нами образа времени сосуще­ ствуют не только в философии - они широко используются в обще­

ственных науках.

В со~иологической литературе факт наличия двух образов или концепции времени впервые был отмечен, по-видимому, в статье П. Со­ рокина и Р. Мертона (Sorokin, Мепоп 1937). Эти два образа времени они определили как «астрономическое время. (эвремя часов») и .со­ циальное время»: • Астрономическое время одинаково, однородно, оно

яв~яется чисто количественным, лишенным качественных разли­

чии. Можем ли мы так же охарактеризовать социальное время? Очевидно, что нет - существуютпраздники, дни, посвященныевыпол­

нению определенных общественных функций			счастливые" и		несча-
стливые	"		' "		"
		дни, базарные дни и т. д.• (Sorokin, Мепоп 1937,		р. 621).

В течение почти трех десятилетий статья Сорокина и Мертона

оста~алась едва ли не единственной социологической работой, в ко­ торои проблема «двух времен. обсуждаласъ в явном виде. По суще­

ству, лишь в книге У. Мура (Мооге 1963а) была предпринята ПОпытка развить ~ дополнить эти первые, довольно простые, характеристики

различии между .астрономическим. и «социальвыме временем.

Ситуация кардинально изменилась в 80-е годы, которые знаме­ новали собой резкое усиление интереса социологов к проблеме «двух времен•. о:метим прежде всего анализ двух концепций времени, содержащиисяв работе Н. Элиаса (E/ias 1984),. который обозначил их как «структурвоеь и .экспериментальное. время.

Довольно широкую известность получила и работа Э. Жака (Jaques 1982) - в ней двум типам времени «хронос» и «кайросэ, т. е.

«времени эпиаодовв, имеющему начало, середину и конец, и «прожи­ ваемому времени интенцийь (living time ofintentions) соответствуютдве

~азных временных оси - .последования. (succession) и «намеренийь (шtепt; ср. с .интенциональным временем. у Э. Гуссерля и «сетъю

интенциональноствя, уМ. Мерло-Понти). В концепции Э. Жака хро­ нос ~вляется научным и логическим временем, ассоциирующимся с идееи <времени часов», акайрос - человеческим циклическим вре­

менем, ассоциирующимся с идеей экзистенциального времени (.Вре­ мя-Гь и «Время-Я» в наших обозначениях).

E~e один пример - работа Т. Хагерстранда (Hagerstrand 1985),

которыи различает «символическое. и «воплощенное. (embedded)

Время и место истории	87

время, т. е. концептуализированноевремя часов и календарей и вре­ мя, .воплощенное в событиях, вещах, условиях.•Воплощенное. вре­ , мя, по его мнению, является составной частью знания социального

исследователя.

Обсуждение двух концепций времени в экономической литера­ туре, как и в социологии, началось лишь в 1930-e годы, в работах шведских экономистов Г. Мюрдаля и Э. Линдаля. В частности, они первыми поставиливопрос о непригодности.Времени-l. для анали­

за динамических процессов установления равновесия и попытались

решить эту проблемус использованиемконцепции .Время-2. (Myrdal

1939 [1934]; Lihnda11939; см. также: Сите, Steedman 1990). Из ранних

исследований можно отметить также не очень известную работу У. Худа (Hood 1948), в которой был поставлен вопрос о двух типах

измерения экономического времени.

Однако опять-таки, как и в социологии, всерьез проблема двух времен стала осознаваться экономистами лишь в 19БО-е годы, преж­ де всего благодаря работам Дж. Шэкла (Shackle 1958; 1961; 1965; 1972). Как отмечал Шэкл, существуют две концепции времени: бесконеч­ ное время, о котором можно мыслить, и моментное время (momentary time), в котором возникает мысль. Время как схема мышления отли­ чается от времени как двигателя опыта. Первое - время, наблюдае­ мое извне вневременным наблюдателем. Второе - реальное время, в котором существует наблюдатель и в котором действуют эконо­ мические субъекты. Второе время является одномоментным, но имен­ но оно обладает реальной динамической структурой, задаваемой па­ мятью и ожиданиями (Shackle 1961, р. 14-16).

Можно выделить также проблему различий в трактовке еско­ рости течения. времени, присущих двум его образам: в одинаковые промежутки астрономическоговремени может происходить больше или меньше событий, и скорость течения времени воспринимается как более и менее высокая. Эта тема весьма популярна в современ­ ной литературе по психологии восприятия времени, где рассматри­ вается проблема формированиячувства .длительности. времени на индивидуальномуровне и выделяютсяфакторы, от которых зависит индивидуальноеощущение .скорости. и .плотности. времени (см. например: Flaherty 1986; о психологии времени см. ниже, § 1 гл. 5).

Наконец, нельзя не упомянуть о разработке образов времени в художественной литературе (см. например: Meyerho.ff 1955). Так,

88

Глава 1

проблема .скорости течения» времени была прекрасно описана

У. Шекспиром в комедии .Как вам это понравится», акт Ш, сцена 2 (подробнее о времени в произведениях Шекспира см.: Варе 1979, гл. 2). Позволим себе привести соответствующий отрывок полностью, дабы

перевести дух после нашего краткого экскурса в философию времени.

.Р о з а л и н Д а. Скажите, пожалуйста, который час?

О р л а н Д о. Вам следовало спросить меня - какое время

дня: в лесу часов нет.

Роз а л и н Д а. Значит, в лесу нет ни одного настоящего влюб­

ленного: иначе ежеминутные вздохи и ежечасные сто­

ны отмечали бы ленивый ход времени не хуже часов.

О р л а н Д о. А почему не быстрый ход времени? Разве не все равно, как сказать?

Роз а л и н Д а. Никоим образом, сударь: время идет раз­ личным шагом с различными людьми. Я могу сказать Вам, с кем оно идет иноходью, с кем - рысью, с кем -

галопом, а с кем - стоит на месте.

О р л а н Д о. Ну скажи, пожалуйста, с кем время идет рысью? Роз а л и н Д а. Извольте: оно трусит мелкой рысцой с мо­ лодой девушкой между обручением и днем свадьбы; если даже промежуток этот только в семь дней, время тянется для нее так медленно, что он кажется ей семью

годами.

О р л а н Д о. С кем время идет иноходью?

Роз а л и н Д а. С попом, который не знает по-латыни, и с богачом, у которого нет подагры: один спит спокойно,

потому что не может заниматься наукой, а другой жи­ вет спокойно, потому что не испытывает страданий; одного не гнетет бремя сухого, изнуряющего ученья, другой не знает бремени тяжелой, печальной нищеты.

Сними время идет иноходью.

Ор л а н Д о. А с кем оно несется галопом?

Роз а л и н Д а. С вором, которого ведут на виселицу: как бы медленно он ни передвигал ноги, ему все кажется,

что он слишком скоро придет на место.

О р л а н Д о. А с кем же время стоит?

Время и место истории

89

Роз а л и н Д а. Со стряпчими во время судейских каникул,

потому что они спят от закрытия судов до их откры­

тия и не замечают, как время движется!»

(Шекспир 1957-1960, т. 5, с. 62-63).

Наличиедвух разныхобразоввремениплодотворноиспользуется авторами научно-фантастическихпроизведений, посвященных «пу­ тешествиямво временив , Но если философы и обществоведы старают­ ся разделить эти два образа, то писатели-фантасты, наоборот, стараются их объединить. И объясняется это тем, что есмешенив времен», т. е. одновременное сосуществование в. сознании двух образов времени, приводит к довольно любопытным художественным эффектам.

С одной стороны, во всех научно-фантастических описаниях путешествий во времени (начиная с Г. Уэллса, а особенно ярко у А. Азимова в .Конце вечностиь) отчетливо присутствует «Время-Гь ,

вкотором все события, происходящие в разные времена, сосущест­ вуют или происходят как бы одновременно, что и делает возмож­ ным перемещение в некую .точку. прошлого или будущего. С дру­ гой стороны, в литературных произведениях такого типа обычно присутствует и .Время-2., т. к. предполагается, что изменение прош­ лого (которое для действующего является настоящим в момент дейст­ вия) может повлечь за собой изменение нашего настоящего (которое является будущим относительно этого настоящего-прошлого). Именно

врезультате одновременного использования двух, в некотором смысле

противоположных, концепций - .Времени-l. и .Времени-2. в на­ ших обозначениях - возникает большинство так называемых «пара­ доксов путешествий во времени. (встреча самого себя в прошлом, вмешательство в прошлые события, приводящее к изменениям на­ стоящего и будущего, и т. д.).

2. Темпоральные характеристики исторических исследований

Не в пример философам историки проявляли поразительное (учи­ тывая специфику их профессии) равнодушие к разработке методологи­ ческих проблем исторического времени - в числе немногих исключе­ ний можно упомянуть интересные работы М. де Серто, Р. Козеллека и

Д. Лоуэнталя (Certeau 1988 [1975]; Kosellek 1985 [1979]; LowenthaI1985).

В данном параграфе мы попытаемоя очертить лишь самые общие

90

Глава 1

контуры сюжета tисторическое время в исторических сочиненияхь , оставив его более детальное рассмотрение для последующих разде­ лов нашей работы.

Прежде всего ясно, что историки самым активным образом используют концепцию tВремя-1. - это выражается в попытках tзаполнить. время событиями. tВремя-1. присутствует, в частно­ сти, в хронологии, без которой немыслима история: например, для любого современного европейского историка падение Рима произошло в 476 г., а первая мировая война началась в 1914 г. и между двумя этими событиями прошло именно 1438 лет независимо от субъек­ тивных представлений того или иного исследователя. Далее, для историка все исторические события прошлого присутствуют в его

сознании: он может практическиодновременноразмышлять, напри­

мер, об убийствеЦезаря, крестовыхпоходахи Ватерлоо,что подразу­ мевает одновременное tсосуществование. каждого из этих событий в сознании, т. е. каждое из них находится в своей собственной tТОЧ­

ке» времени.

Но вместес тем историческоевремявоспринимаетсяи как доста­ точно неоднородное: оно может быть более плотным, насыщенным или, наоборот,разреженным.Одни и те же интервалывремени, изме­ ренные в календарных годах, представляютсяболее или менее про­ должительными.Точно так же очевидно, что упоминавшиесявыше Св. Августин(354-430) и Боэций (ок. 480-524/526) жили пример­ но tB одно время», а и. Кант (1724-1804) и А. Бергсон(1859-1941)- tB разное», хотя промежутки времени, отделяющие смерть одного мыслителя от рождения другого, в обоих случаях более или менее одинаковы. Для любого российского историка дистанция, например, между 1909 и 1913 гг. совсемне такая же, как между 1913 и 1917 ГГ., хотя в обоих случаях речь идет о промежуткев четыре года. Нако­ нец, типичный историк Нового времени, начиная с эпохи Просве­

щения, размышляет в контексте каузально-эффективноговремени. Выявлениепричинно-следственныхсвязеймеждупоследовательными событиями является почти непременным атрибутом любого исто­

рического сочинения.

Подобныепримеры можно приводитьи дальше, но, по-видимо­ му, уже ясно, что в исторических исследованияхприсутствуют как tВремя-1.,так и tВремя-2•. Вопрос заключаетсялишь в пропорциях этой tсмеси., равно как и в определениифакторов, влияющихна эти

пропорции.

Время и место истории	91

в связи с этим мы хотели бы остановитьсяеще на одной проб­ леме взаимодействиядвух образоввремени,а именновременинаблю­ дателя и времени действующего. В социологической и экономиче­ скойлитературе,посвященнойпроблемамвремени, tВремя-1.иногда ассоциируетсяс представлениями tнаблюдателя.,а tВремя-2. - с представлениями tдеЙствующего. социального субъекта (см. напри­

мер: Shackle 1961 и др.). Правомерностьтакого подхода, наверное, нуж­

дается в даЛьнейшем уточнении, но для целей нашего исследования он вполне удобен и позволяет более четко структурировать обсуждае-

мую проблему.

Изучая общество, каждый исследователь, с одной стороны, являет-

ся как бы внешним tнаблюдателем., и в таковом качестве он исполь­ зует в своем анализе tВремя-1. - события социальной жизни при этом размещены во времени и заполняют его. С другой стороны, сам процесс tнаблюдения. как действия протекает во tВремени-2•. Опи­ сание и анализ социальныхпроцессовзависят от положениянаблю­

дателяво времени,от того, что именнодля него является tПроШЛЫМ.,

tнастоящим.и .будущим.и, соответственно,от его представленийо

каждом из этих трех компонентов временного процесса - его епа­ мяги» (знаний, информации, представлений о прошлом) и его tожида­ нийь (прогнозов, представлений о будущем). Существенное значение имеет, наконец, степень осознания исследователем своей двойствен­

ной роли - наблюдателя и действующего.

Довольно четко эта двойственность была сформулирована К. Яс­ персом. tИсторическое сознание заключено в рамки некой полярно­

.сти, - писал он. - В одном случае я отступаю, вижу в истории нечто противоположное, подобное далекому горному хребту, в ее це­ лостности, в ее основных линиях и особых явлениях. В другом - полностью погружаюсь в настоящее в его целостности, в данное мгно­ вение.лсоторое есть, в котором нахожусь я, в глубинах которого исто­ рия становится для меня настоящим, тем, что есть я сам. То и другое необходимо в равной степени - как объективность истории в каче­

стве другого, существующего и без меня, так и субъективность этого "теперь", без которого то другое не имеет для меня смысла. Каждое из них в отдельности лишает историю ее действительности, либо пре­

вращает ее в бесконечное знание, наполненное любым содержанием, либо предает ее забвению. (Ясперс 1991 [1948], с. 275).

Заметим, далее, что время действующего(т. е., условно говоря, «Время-З») также выступает в научных исследованиях в двух раз-

92	Глава 1

ных качествах. В первом случае темпоральные представления дей­ ствующего в обществе субъекта или субъектов могут являться объек­ том анализа, проводимого наблюдателем, и исследоваться как само­ стоятельный феномен социальной жизни (этот вопрос мы детально рассматриваем ниже, в гл. 5). Во втором случае, который мы, соб­ ственно, и обсуждаем в данном разделе, речь идет о концепции вре­ мени, используемой самим исследователем (социологом, экономис­ том, историком и т. д.) при анализе общественного развития. Здесь образ «Время-Я» выступает не как объект, а как инструмент иссле­

дования.

Рассматривая эволюцию исторического времени, можно отметить, что до середины XVIII в. историю пытались писать исключительно с позиций наблюдателя; т. е. в рамках концепции «Время-Т•. Сооб­ щавшиеся в работах исторические сведения претендовали на роль абсолютной истины (независимо от степени их надежности). Соот­ ветственно, историческое знание предполагалось «абсолютнымэ, а история прошлого - однозначной. Требовалось лишь установить характер и очередность событий, т. е. «заполнить. историческое время, и, будучи однажды расположена во времени, история прошлого не должна была претерпевать никаких изменений. Конечно, это не оз­ начает, что все писали одну и ту же историю, но каждый автор исхо­

дил из того, что рассказанная им «история е - единственно верная и не подлежит дальнейшему пересмотру.

Со второй половины XVIII в. время все чаще начинаетрассматри­ ватьсяне простокак среда, в которойпроисходятвсе 4<ИСТОРИИ.,- оно приобретает историческое качество (подробнее см. ниже, гл. 2). На­ чиная с этого периода в исторической эпистемологии стало склады­ ваться представление, что истина в истории не едина. Историческое время приобрело качество, производное от опыта, и это означало, что прошлое в ретроспективе можно интерпретировать по-разному. Ста­ ло само собой разумеющимся, что история должна постоянно пере­

писываться (Koselleck 1985 [1979], р. 249-250).

История была темпорализована в том смысле, что, благодаря

течению времени, она изменялась в соответствии с данным настоя­

щим, и по мере дистанцирования изменялась также природа прош­ лого. Как следствие, история теперь происходит не во времени, а через время. В ХХ в. эту мысль четко сформулировалЖ.-П. Сартр: 4<Мы должны понять, что ни люди, ни их действия не находятся во времени: время, как конкретноесвойство истории, созидается людь-

щ

Время и место истории	93

ми на основеих изначальноговремяполагения(тешрогайзапоп)»(Сартр

1994, с. 113 сн.).

Но «Время-Ге не исчезло. Оно продолжает существовать как в традиционных формах - хронологическом принципе построения истории, нарративах и т. д., - так и в модернистских попытках использования каузально-нейтральноговремени при создании «контр­ фактической. и «акцидентальноЙ. истории. «Время-Зе , в свою оче­ редь, в соответствии с научной модой все полнее воплощается в пост­ модернистских подходах к интерпретации истории, в попытках заменить рациональные способы реконструкции прошлого интуитив­ ным «вчувствованием•. По существу,как отмечалМ. де Серто, «каж­

дая историография использует время вещей как контрапункт и ус­ ловие дискурсивноговремени. (Certeau 1988 [1975], р. 88)23.

История издавна обладала монополей на время мира в самом

широком, предельном смысле. Но в отличие от настоящего, которым занимается целый ряд социальных наук, прошлое изучено крайне неравномерно и по тематике, и по периодам. С одной стороны, пред­ полагается, что история «заполнена. событиями, которые сосуще­ ствуют одновременно. С другой стороны, эта «ваполненностъе исто­ рии не являет себя в некоем абсолютном абстрактном смысле. Историческое время «заполняют. историки. И как наблюдатели они действуют во Времени-2, «заполняя. прошлое в соответствии с представлениями своего «настоящего в , Временная неоднородность за­ полнения прошлого и субъективность этого заполнения являются от­ личительными признаками исторического знания. «В старину геогра­ фические карты не знали единого масштаба; наряду с более или менее правильным воспроизведением местности они содержали фантасти­

ческие картинки и просто белые пятна. Иное историческое повествова­ ние и поныне напоминает подобную карту...• (Гулыга 1969, с. 22).

Эти рассуждения легко пояснить на примере любой хронологи­ ческой таблицы, с которой знаком каждый. Если вас попросят соста­ вить хронологическую таблицу, скажем, дЛЯ ХУ в., то вы приведете

в ней список важных с вашей точки зрения событий, проставив соот­

ветствующие даты (вообще говоря, идеология хронологических таб­ лиц, о которых мы поговорим более подробно в следующей главе,

23 Понятия .времени вещей. и .дискурсивного времени. У Серто при­ мерно соответствуют используемым нами концепциям .Время-l. и

.Время-2» •

94 Глава 1

имеет еще более выраженные параметры еВремени-Гь , т. к. сначала пишется год, т. е. указывается • время. , а уже затем событие, т. е. то, чем это .время. было .заполнено.). Но так или иначе, у любого изучающего вашу таблицу возникнут вопросы: что происходило между указанными датами и какие еще события имели место в от­ меченные вами годы. Очевидно, что и выбор дат, и выбор заполняю­ щих их событий является достаточно субъективным, ибо любая хро­ нологическая таблица, да и история в целом, пишутся во .Времени-2•.

Как отметилК. Леви-Стросс, .меняющеесяколичестводат, при­ менительнок периодамравнойпротяженности,измеряетто, что мож­ но назватьнапоромистории: есть "горячие"хронологии,являющиеся хронологиями эпох, где, на взгляд историка, много событий имеют черту дифференциальныхэлементов; другие же, с точки зрения это­ го же историка (но не людей, их переживших), имеют весьма мало событий, а иногда и никаких. (Леви-Стросс1994 [1962], с. 318).

Содержательное наполнение времени детерминируется разны­ ми факторами. Прежде всего возможность «ааполнигъь время зави­ сит от наличия сведений о нем - источников. Именно отсутствием письменных или материальных источников объясняются большие провалы в истории, особенно древней. Немаловажным .обсгоятель­ ством является также их доступность. Под доступностью имеется в виду и возможность обработки: например, чтобы прочесть многие древние рукописи, нужно было расшифровать мертвые языки. Когда появилась возможность обработки больших массивов статистики с

помощью компьютеров, в среде историков возник интерес к малопо­ пулярным до того темам: изучению долговременных тенденций раз­ вития в исторической демографии, экономической истории и др. - и прошлое совершенно преобразилось.

.Заполненность. времени определяется также политическими обстоятельствами и идеологическими доктринами. Например, в мар­ ксистской концепции доминирует история социальных движений и революций, в новой левой историографии - история движений про­ теста. Весьма показателен в этом смысле случившийся в последние десятилетия небывалый всплеск интереса к истории женщин. Если судить по количеству соответствующих публикаций и особенно кон­ ференций и секций на исторических симпозиумах, то самыми попу­ лярными историографическими направлениями в последнее десяти­ летие являются история женщин и тендерная история (см.: ВОК 1994 [1988]). Это - реакция на общепризнанную важность женского ВОП-

Время и место истории	95

роса в западном обществе, на борьбу женщин за равноправие. (Се­

годня по этой теме легче публиковаться, защищать диссертации, до­ биться признания в научном сообществе, получить место в универ­ ситете и т. д.) Столь же -многооёешеющейэ была у нас в свое время проблематика рабочего движения. В годы перестройки интерес рез­ ко сместился к истории реформаторских инициатив в России.

ПОМИМО политической моды или политических обстоятельств в Новое время существует и диктат научной моды, влиятельных или

ярких социальных теорий. Например, после того как появились тео­

рии конфликта или власти в социологии, историки начали разраба­ тывать эти сюжеты применительно к прошлому. Аналогичным было

влияние теории модернизации, породившей множество исследова­ ний, анализировавших конкретно-исторические общественные транс­ формации. Разработка концепций перехода. изменений вызвала в исторической науке интерес к началу Нового времени, генезису ка­ питализма. Результатом подобной концентрации интереса на отдель­

ных проблемах нередко становится деформация истории.

И наконец, не следует забывать о духе времени. Именно он не­ редко порождает увлеченность определенными историческими пе­

риодами. Так, историки Возрождения разделяли со своими современ­ никами пристрастие к античности, романтики XIX в. - к Средним

векам, а, к примеру, националисты ХХ в. - К временам, в которых

обнаруживаются исторические корни нации и т. д.

Таким образом, историки изучают свой предмет во времени диверсифицированно, частями, под разными углами зрения. Неупо­ ,рядоченность, дробность, неравномерность, мозаичность изученности различных подсистем в разные исторические эпохи и в разных гео­ графических ареалах, «белые пятна. и .серые ниши. прошлого - таково полотно исторического времени. Но историческое знание в целом позволяет, когда необходимо, перевести взгляд и увидеть B~e многообразие «мира историие: структуры и связи, события и деи­ ствия, бытие народов и повседневную жизнь, героев и .маленького человека», обыденное сознание и глобальные мировоззрения.

Мы уже неоднократно возвращались к мысли о том, что у исто­ рии нет объекта исследования, отдельногоот других социальных наук. Все определения времени свидетельствуют, что как таковое оно не может быть предметом истории. Другие объекты, на которые пре­

тендуют историки, - человек и общество - как предметы изучения находятся у социальных наук в коллективном пользовании. Более

96 Глава 1

того, парадоксально, но факт: существует homoeconomicus,homopoliticus,

homo sociologicus, но науке неизвестен homo historicus (известен только

доисторический человек). Историческими объектами человека и об­

щество делает время, но это скорее качественная характеристика

объектов исследования -- человека и общества. Структуравремени(прошлое--настоящее--будущее)неодинако­

ва. Прошлоеи будущеепредполагаютсябесконечными,в то время как настоящее-- это всего лишь точка на оси времени. Но мало кто пони­ мает настоящее как мгновение -- подразумевается,что .настоящее., во-первых,представляетсобой некоторыйотрезоквремени, во-вторых, зона «настоящего. несимметричнапо отношению к прошлому и бу­ дущему'". Будущее отделено от настоящегочетко, а прошлое как бы

сливается с ним, и границу между прошлым и-настоящим мы про­ водим интуитивно.Т. е. «настоящее. включаетближайшеепрошлое, отрезок ближайшейистории. При этом, как подчеркивали. Хейзин­ га, «историческиориентированныйиндивидуум, как правило, охва­ тывает больший кусок прошлого в своем представлениио современ­ ном, чем тот, кто живет близоруко, настоящиммоментом. (Хейэинга

1992 [1938], с. 220).

«Пока я наблюдаю человека с деревянной ногой, я говорю о длящемсянастоящем,как только я говорю о человеке, которыйпоте­ рял ногу, я говорю о прошлом», -- пишет английский философ М. Оукшот (Oakeshott 1983, р. 7), и этот образ можно использовать для определения объекта истории. Как заметил К. Поппер, «все истори­

ки исходят из того, что история -- это то, что случилось в прошлом,

но в то же время многие полагают, что история всегда заканчивается сегодня, в этот самый момент времени. (Поппер 1993 [1957], с. Ш). Кардинальныйвопрос методологииистории -- это вопрос о том, как изучать исчезнувший объект, объект, существовавшийв прошлом. Посколькуобъект познанияв истории, как правило, невозможнона­ блюдать или воспроизвестиэкспериментально,постольку возникает вопрос о реальности прошлого как объекта познания. Так что же все-такиизучает историк? Человека, потерявшегоногу? Или челове­ ка до того, как он потерял ногу? Или, может быть, саму потерянную ногу?.

24 Выражаясь языком математиков, можно сказать, что настоящее - это

• односторонняя Е-окрестность. данного мгновения.

97

Bpe~ и место истории

§ 4. ИСТОРИЯ В ПРОСТРАНСТВЕ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК

Существует устойчивое мнение, что гу­ манитарии являются наименее развитой частью научного сообщества. В действи­ тельности это - ошибочное суждение.

Е. В. Семенов. О пользе еамоетоятельноети25

Поскольку историческое познание в Новое время развивалосьu B тесном взаимодействии с другими социальными науками, важнеи­ шей характеристикой этой эволюции были междисциплинарные отношения, в которые вступала история. Последовательные и постоян­

ные контакты с социальными и гуманитарными науками и даже с

литературой и другими видами искусства модифицировали облик

истории, давали ей возможность проникать в закрытые для нее са­ мой зоны знания, использовать новые методы, экспериментировать с историческим материалом. Благодаря такому синтезу история все­ гда соответствовала своему времени, т. е. последовательно отражала

основные научные парадигмы эпохи.

Осмысливая взаимоотношения истории с другими науками о человеке и обществе, э. Ле Руа Ладюри счел необходимым подчерк­ нуть их соподчиненный характер: .ПредставителеЙ более сло~ных дисциплин мы пропускаем вперед, в разведку, часто с угрозои для жизни, через минные поля, лежащие на общем пути. Что же касает­ са нас, историков, то мы широко пользуемся богатствами, накоплен­ ными отраслями знания, обладающими количественными xapaкT~­ ристиками, а именно: демографией, экономикой, даже экон.?метрикои.

Мы без стыда заимствуем - хотя и возвращаем сторицеи... из кла­ довой этнографии...• (Ле Руа Ладюрu 1993 [1974], с. 157-158).

Но важно иметь в виду, что всякийраз, когда история использует

достижениядругих наук, щелкает переключательвремени: история заимствуетметодыи приемыизвнес целью изученияпрошлого.Тем

самым, даже если эти методы сами по себе не имеют временного измерения, в руках (головах) историков они становятся инструмен­ том, в том числе, а иногда и в первую очередь, для анализа темп0-

25 Вестник российского гуманитарного научного фонда. 1995. N2 1, с. 21.

4 - 2305

98	Глава 1

ральности. История, по смыслу своему имеющая дело прежде всего с временем наблюдателя (интерпретацией прошлого), не может про­

сто заимствовать достижения социальных наук, занимающихся со­

временностью, но должна видоизменять и развивать их примени­

тельно к отсутствующему социальному объекту.

Схему развития отношений истории с другими областями зна­ ния, а затем науками, можно представить следующим образом. В эпохи античности и Средних веков история существовала и развива­ лась в сочетании с мифологией, религией, теологией, литературой и в какой-то мере с географией. В эпоху Возрождения мощный импульс дали истории географические открытия, расцвет искусства, полити­ ческие теории. В ХУН - первой половине XIX в. история сохраня­ ла связь с политическойтеорией, географией,литературойи культу­ рой; затем, стремясь к научности, синонимом которой является точность, она начала все больше опираться на данные новых по тем временам дисциплин - археологии и лингвистики. В то же время первая половина XIX в. - это период наиболее тесного синтеза ис­ тории и философии, золотой век «философии историиэ , время созда­ ния исторических схем всемирного масштаба.

Утверждение позитивного метода и во многом, но далеко не во всех случаях связанное с ним формирование таких социальных наук,

как социология, социальная психология, антропология, представите­

ли которых в большей мере, чем историки, считали делом чести использование концепций и теорий (Burke 1993, р. 2), дали очень нео­

днозначную картину взаимовлияния истории и социальных наук. п. Берк справедливо отмечает: .Мы живем в век расплывчатых линий и открытых интеллектуальных границ, век одновременно вол­ нующий и приводящий В замешательство. Ссылки на Михаила Бах­ тина, Пьера Бурдье, Фернана Броделя, Норберта Элиаса, Мишеля Фуко, Клиффорда Герца можно найти в работах археологов, геогра­ фов и литературных критиков, так же как и в работах социологов и историков» (Burke 1993, р. 21).

Отношения истории с другими социальными науками в разные периоды складывались по-разному, но крупнейшие представители историографии всегда верили в «общий рынок» общественных наук

(Вродель 1977 [1958]). Эта вера сохраняется и сегодня, поубавилось только эйфории по поводу «неограниченныхэ возможностей синте­

за. Взаимопроникновениеи взаимообогащениесоциальных наук, так называемая междисциплинарность, - явление в принципе харак­ терное для последнего столетия, и обусловлено оно именно размеже-

Время и место истории

99

ванием социальных наук, их выделением в самостоятельные облас­ ти знания. В результате процесс разделения труда и специализации сопровождается углублением взаимосвязей; модели и методы одних дисциплин все чаще используются в других, нередко модифицируя и предмет исследования. История в этом смысле не представляет

исключения.

Не вдаваясь более в дискуссию об определении социальных наук, отметим, что в данном параграфе мы остановимся на взаимодей­ ствии истории со следующими дисциплинами: политологией, эконо­ мической наукой, социологией, психологией, культурной антрополо­ гией и географией.• Что касается лингвистики,которую многие мои коллеги, в основномне-лингвисты,почитают за маленькуюкоролеву среди общественных наук, то я ни в коей мере не недооцениваю ее достоинств. Однако - увы! - она находится вне области моих ис­ следований. Действительно, должен признать, что вплоть до сегод­ няшнего дня, несмотря на тот интерес, который вызывают занятия лингвистикой, я из чисто личной склонности совершенно не уделял времени "словам", больше занимаясь "вещами", стоящими за ними...

Ведь я с таким трудом научился считать, где уж мне выкроить вре­ мя на овладение чтением» (Ле Руа Лабюри 1993 [1974], с. 155).

Здесь мы не ставим своей целью дать сколько-нибудь полный обзор работ по всем перечисленным направлениям, поскольку это было бы равнозначно обзору едва ли не всех исторических исследо­ ваний. Наша задача состоит в том, чтобы проследить развитие про­ странства социальных наук, в фокусе которого в данном случае на­ ходится история, на протяжени:и Нового времени и одновременно r показать каналы влияния отдельных научных дисциплин на спосо­ бы исторической интерпретации прошлого. История, которую мож­ но рассматривать как систему социальных наук, анализирующих прошлые, уже несуществующие общества, естественным образом взаимодействует с социальными науками, занимающимися современ­ ностью. Это взаимодействие проявляется как в общности предметов и методов исследования, так и в обоюдных нарушениях условной границы, отделяющей прошлое от настоящего.

1. История и политология

Хотя сейчас кажется, что история всегда и прежде всего была историей политического, на самом деле политическая тематика в

4'

100	Глава 1

ней утверждаласьмедленно. Раньше всего, как считает французский историк ж. Ле Гофф, под стимулирующимвоздействием эволюции «сеньориие, политическая история завоевывает позиции в Италии (Ле Гофф 1994 [1971], с. 179). Появление исторических способов объяснения общественнойжизни в период Возрождения во многом было связано с преодолениемсредневековогорелигиозноговзгляда на мир и приходомему на смену представленийболее светскогои темпо­ ральногохарактера.Немалая роль в этом процессе принадлежалапо­ литике, точнее, ранней республиканскойполитическойтеории Нового времени. Важный компонент республиканскойтеории - да и любой политической теории - составляют идеи о времени, о происхожде­ нии случайных событий, измеряемых временем, о неизбежной после­ довательности отдельных происшествий, которые в совокупности и образуют то, что мы называем историей. Именно эти особенности республиканской теории позволяют считать ее ранней формой исто­ ризма, хотя, как указывает Дж. Покок, многие коннотации нашего слова «история» в то время обозначались другими словами и их эк­ вивалентами (Pocock 1975, р. 7).

Аристотелианское учение, в особенности начиная с XIH в., ког­ да появились сочинения Фомы Аквинского, в разных версиях пред­ лагало набор понятий и терминов, вполне пригодных для описания новой политическойреальности. РеспубликаАристотеля в том виде, в каком ее концепция возродилась в гражданскойгуманистической мысли ХУ В., была одновременноуниверсальной, в том смысле, что она существовала,чтобы реализоватьдля граждан все ценности, ко­ торые человек способен реализовать в своей жизни, и частичной, в том смысле, что она была конечной и расположеннойв пространстве

ивремени.

Возрождение республиканскогоидеала в трудах Н. Макиавел­ ли и других флорентийцевпоставилопроблемусоздания общества, в котором воплотилась бы политическая природа человека, описан­ ная Аристотелем, и которое при этом стремится существоватьв рам­ ках христианскойсхемы времени, отрицающейвозможностьлюбого секулярноговоплощения(fulfiIlment). Возможности европейской мыс­ ли того времени были слишком ограниченны, чтобы объяснить се­ кулярное время. Но решение проблемы существования республики во времени могло быть найдено при использовании таких понятий, как обычай, добродетель и фортуна, что и определило специфику мысли флорентийцев (Pocock 1975, р. 3).

ВреJII.Я и место истории	101

Сам политический словарь того времени: «искусство возмож­ вого-; .авантюризм правителейь , «корабль, прокладывающий себе путь в бездонном и безбрежном море», - говорит о том, что полити­ ка оказывала сильное влияние на развитие светской историографии, если иметь в виду область случайного в истории, «игру случайного, неожиданного и непредскаауемого» (Pocock 1975, р. 8).

Таким образом, история в период Нового времени генетически оказалась связанной прежде всего с политическими процессами, ха­ рактерными для трансформации традиционного общества в современ­ ное. • Не философия открыла историзм духа (так называемое "исто­ рическое сознание"), - замечает Манхейм, - а политическая жизнь...• (Манхейм 1994 [1929], с. 64). Создание властных струк­ тур, характерныхдля абсолютизма, политическоеоформлениеновой социальной структуры'общества, отражавшее становление буржуа­ зии, формированиеновой государственности,равно как и сопровож­ дающие все эти, невидимыедля современниковтрансформации, вой­ ны, бунты и революции, стали благодатной почвой для развития исторического знания. Напомним еще, что это была эпоха истори­ ческих персонажей. • Возвышение монархического государства, го­ сударя и его слуг, - пишет Ле Гофф, - вывело на авансцену истори­ ческих подмостков этого театра теней марионеток двора и администрации, которые заворожили историков, равно как и обыва­ телей•. Сфера политического - сфера элиты. • Политическая исто­ рия, концентрируявниманиена таком объекте, сама обретает лоск и благородство. Она приобщается к аристократическомумиру и сти­

лю. (Ле Гофф 1994 [1971], с. 180).

Тем не менее поступь политическойистории, обычноопределяе­ 'мой как изучение всех аспектов прошлого, связанных с формальной организацией власти в обществе, которая практически у всех циви­ лизованных народов отождествляетсяс государством, была неспеш­ ной. Франции, столь богатой политическимисобытиями, пришлось Дожидаться ХУН столетия, чтобы существительное «политика. ста­ ло широкоупотребительным тем упрочилопозиции, которыес XVI в. обеспечило себе прилагательное «политическийв . Лишь с этого време­ ни во французском языке утверждается целый комплекс слов, произ­ водных от polis, которые, равно как и производные от urbs, .захватили семантическое поле цивилизации. (Ле Гофф 1994 [1971], с. 179).

И все же в целом историография ХУНI и начала XIX в. еще не свидетельствуето господстве политической истории. Век Проевеще­ ния славится прежде всего сочинениями, целью которых было опре-