4. Судьба советских военнопленных в годы

Великой Отечественной войны

Война без пленных не бывает. В годы Второй мировой войны плен стал

жесточайшим физическим, психологическим и нравственным испытанием

для миллионов советских военнопленных, большинству стоил жизни.

В отечественной историографии вопросы плена длительное время в

широком спектре не были исследованы и освещены. Историографию

проблемы советских военнопленных Великой Отечественной войны можно

условно разделить на два основных этапа.

Первый — 1941—1945 гг. характерен относительной закрытостью. В

годы войны на страницах печати освещались лишь отдельные проблемы

советских военнопленных. В их числе крайне тяжелые условия их

содержания, жестокое обращение с ними немецких военнослужащих,

несоблюдение вермахтом международных обязательств в соответствии с

Гаагскими (1907 г.) и Женевской (1929 г.) конвенциями. Однако нет

сведений, что делало советское военно-политическое руководство по

облегчению судьбы советских граждан, томящихся в фашистских застенках.

В послевоенное время, до 1949 г., о советских военнопленных на

страницах печати старались не говорить. Лишь в начале 1950-х годов были

проведены исследования советских юристов А. Б. Амелина, А. И. Полторака,

П. С. Ромашкина, которые рассмотрели категории международного военного

права с юридической точки зрения, в частности, такие понятия, как

вооруженные силы, преступления против законов и обычаев войны.

Второй этап — с 1956 г. и до наших дней начался с Постановления ЦК

КПСС и Совета Министров СССР «Об устранении последствий грубых

нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их

семей» от 29 июля 1956 г. и ХХ съезда КПСС. В это время проведены

научные исследования Н. М. Лемещуком, В. Д. Петровым, К. М.

Петуховым, А. И. Полтораком, В. Ф. Романовским и другими, где в той или

иной форме рассмотрены вопросы плена. Существенно проблема советских

военнопленных отражена в ряде сборников материалов Нюрнбергского

процесса.

Характерным для второго этапа является появление историко-документальных, художественных произведений, монографий. К ним следует

отнести труды Н. С. Алексеева, В. И. Бондарца, Е. А. Бродского, В. П.

Галицкого, Е. А. Долматовского, П. С. Ромашкина, М. И. Семиряги, М. Е.

Ерина и др. В 1990-е годы вышло в свет множество публикаций по вопросу

военного сотрудничества советских граждан, включая военнопленных, с

фашистами. Об этом писали А. Колесник, Н. Раманичев, Л. Решин, М.

Семиряга, Б. Соколов, Ф. Титов и др. Появился ряд исследований,

посвященных репатриации бывших советских военнопленных. К ним

следует отнести материалы, подготовленные В. Н. Земсковым, П. М.

Поляном, А. И. Шевяковым и другими.

Следует отметить, что значительно раньше проблемой советских

военнопленных стали заниматься зарубежные историки. В их числе Е.

Андреева, А. Верт, Д. Гернс, А. Даллин, Ш. Датнер, Н. Толстой, И.

Хоффман, У. Ширер, К. Штрайт и др.

В целом же рассматриваемая тематика обширна и ждет обстоятельных

исследований. Углубление знаний по данной проблеме — задача

восстановления исторической справедливости в отношении миллионов

соотечественников, на долю которых выпала страшная судьба.

С началом боевых действий на советско-германском фронте огромные

массы бойцов и командиров Красной Армии по различным причинам попали

в окружение. После ожесточенных боев многие из них погибли,

незначительные группы вышли к своим, часть стали партизанами, но немало

из них ввиду ранений, болезни, отсутствия боеприпасов, горючего и

провианта были захвачены противником в плен. Добровольно сдавались

немногие. По поводу общей численности советских военнопленных до сих

пор идут споры. Й. Хоффман утверждает, что их насчитывалось 5,24 млн.

человек. Американский историк А. Даллин и немецкий историк К. Штрайт

называли цифру в 5,7 млн. В последние годы немецкие историки твердо

придерживаются цифры в 5,7 млн. человек. Основанием для них являются

документы штабов немецких войск. С ними можно было бы согласиться,

считает Н. П. Дембицкий, но известны факты, когда немецкое

командование относило к военнопленным гражданских лиц мужского пола

(призывного возраста). Он считает, что в действительности последняя цифра

завышена по крайней мере на 450 тысяч.

В публикациях наших историков приводятся другие данные. М. А.

Гареев и В. В. Гуркин утверждают, что в немецком плену было около 4 млн.

человек.

В основном советские воины попадали в плен в 1941—1942 гг., но

случалось и позднее: по данным Комиссии при Президенте РФ по

реабилитации жертв политических репрессий, в 1943 г. — 487 тыс., в 1944 г.

— 203 тыс., в 1945 г. — 40,6 тыс. человек.

По мнению Н. П. Дембицкого, публикуемые в зарубежной и

отечественной печати сведения о числе советских военнопленных не могут

быть принципиально окончательными и нуждаются в дальнейшем

уточнении.

Запутанным остается вопрос о смертности находившихся в немецкой

неволе бойцов и командиров Красной Армии. Если в Первую мировую войну

смертность среди русских военнопленных в Германии составляла 5,4%, то

смертность среди советских военнопленных в гитлеровских лагерях, по

немецким данным, составила уже 57,8% (3,3 млн. погибших).

Огромными массами советские воины попадали в плен в первые месяцы

войны. К концу 1941 г. вермахтом пленено по различным данным от 2,5 млн.

до 3,3 млн. человек. Из них к январю 1942 г. умерло 2 млн. человек. В то же

время из 232 тыс. английских и американских солдат, оказавшихся в плену у

немцев, умерло только 8348 (или 3,5%). По немецким данным, в советский

плен, в подавляющей части при капитуляции в 1945 г., попало 3,2 млн.

человек, из них 1185 тыс. (37,5%) умерло в плену.

В отличие от Германии в СССР с иностранными военнопленными

обращались по-иному. Принимаемые советским военно-политическим

руководством решения в основном совпадали с требованиями

международного гуманитарного права. Ни один приказ, директива или

устное распоряжение не призывали бойцов и командиров Красной Армии

беспощадно относиться к немецким военнопленным. В то же время

ожесточенность боевых действий нередко вызывала ответную реакцию

советских воинов. Однако командованием пресекались все попытки

расправы над военнопленными.

Советские военнопленные были разбросаны не только по всей

Германии, но и по странам Центральной, Восточной, Западной и Северной

Европы. Рейхсфюрер СС Г. Гиммлер, говоря о славянах, называл их

«человекоподобными животными».

В 1941—1942 гг. на оккупированной территории СССР немцами

создавались лагеря для советских военнопленных. На всем протяжении

фронта от Балтики до Черного моря позднее обнаруживались трупы убитых

советских военнопленных. Огромные лагеря для уничтожения

военнопленных были созданы на территории Прибалтики. В «Шталаге-340»

в Даугавпилсе (Латвия) ежедневно погибали 400—800 человек. Всего на

территории Латвии было истреблено 327 тыс. военнопленных. В печально

известном «Шталаге-350» в Риге и в его отделениях фашисты замучили и

расстреляли более 130 тыс. советских военнопленных. Тысячи пленных

погибли в Саласпилсе, в Панцерских казармах.

Во всех лагерях на территории Литвы гитлеровцы уничтожили 165 тыс.

человек.

Десятки, если не сотни тысяч пленных умирали во время

транспортировки от фронта до лагеря. Большинство пленных в 1941 г.

должны были проделать этот путь пешком. Переходы длились до 4-х недель.

Ежесуточный переход составлял иногда до 40 км, причем в колоннах

находились раненые, больные, истощенные. Часто эти переходы назывались

«маршами смерти». При этом тысячи обессилевших пленных

расстреливались сразу. Для транспортировки пленных по железной дороге

разрешалось использовать только открытые товарные вагоны или вагоны для

перевозки скота. Их, как скот, загоняли в вагон по 80—100 человек (при

вместимости 40—50). Вагоны не оборудовались нарами, печами, бачками с

питьевой водой, умывальниками и отхожими местами. В пути следования,

как правило, кормили очень редко, чаще люди оставались голодными от 3 до