14 Сентября началось наступление наших войск, которые за 3 дня

прошли 50 км и к 17 сентября оказались в 25 км от Риги, но взять не смогли.

Враг подтянул дополнительные силы, и на маленьком пятачке был

сосредоточен крепчайший кулак — 33 дивизии, из них 4 танковых.

Такого уплотнения боевых порядков немецких войск до тех пор в ходе

войны еще не встречалось. Это привело к резкому качественному изменению

обстановки в пользу Германии. Советское командование учло рижский опыт

и стало специально использовать эффекты уплотнения огня и боевых

порядков в своих дальнейших наступательных операциях.

Советские войска теперь перенесли наступление на Таллин, который

освободили 22 сентября, Пярну — 24 сентября и к 27 сентября очистили всю

Эстонию, за исключением ее островов.

12 Октября возобновились бои за Ригу, 15 октября Рига была

освобождена. В результате советские войска нанесли серьезное поражение

группе армий «Север», остатки (30 дивизий) прижаты к морю в районе

Мемеля (Клайпеда) и отрезаны с суши от Восточной Пруссии. Почти

полностью была освобождена Прибалтика, что создавало условия для

развития наступления в Восточной Пруссии.

Белградская наступательная операция (28 сентября — 20 октября) была

проведена войсками 3-го Украинского фронта и Народно-освободительной

армии Югославии. Принимала участие и Болгарская армия (Болгария 9

сентября объявила войну своему бывшему союзнику — Германии). 20

октября освобожден Белград. Немцы изгнаны из Югославии.

В Заполярье (на территории Северной Финляндии и Северной Норвегии)

советскими войсками проведена Петсамо-Киркенесская наступательная

операция (7—29 октября) по освобождению Печенги и Северной Норвегии.

Таким образом, Красная Армия в 1944 г. провела 10 крупных

наступательных операций по освобождению советской территории и

территорий стран Восточной Европы. После окончания войны в советской

историографии называли их «10 сталинских ударов».

Лекция 13

ПОБЕДОНОСНОЕ ОКОНЧАНИЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

ВОЙНЫ. РАЗГРОМ ГЕРМАНИИ

План

1. Подготовка Берлинской наступательной операции.

2. Разгром Берлинской группировки.

372

3. Итоги и значение Берлинской операции. Капитуляция врага.

1. Подготовка Берлинской наступательной

операции

Наступила весна 1945 г. Теперь уже не только Красная Армия, но и

союзные войска вели боевые действия на территории Германии. Советская

Армия находилась в 60—70 км от Берлина, а передовые американо-английские войска в 100—120 км. Германия к этому времени лишилась всех

своих союзников, которые повернули оружие против рейха.

Красная Армия тщательно готовилась к завершающему удару на

берлинском направлении. Овладение Берлином означало победоносное

завершение войны против фашистской Германии.

Гитлеровское правительство, стремясь отстоять столицу, избежать

безоговорочной капитуляции, мобилизовало все ресурсы страны. Свои

последние надежды Гитлер связывал с упорной обороной на Востоке и

сепаратным миром на Западе. Германское командование по-прежнему

бросало главные силы сухопутных войск и авиации против Красной Армии.

К 15 апреля на восточном фронте оно имело 214 дивизий (в том числе 34

танковых и 15 моторизованных) и 14 бригад. Американо-английским

войскам, выходившим к Эльбе, противостояли всего 60 немецких дивизий

(из них 5 танковых).

Готовясь к отражению наступления Красной Армии, фашистское

командование создало на востоке страны мощную оборону с использованием

рек, каналов, озер, каменных построек в населенных пунктах. Ее передний

край проходил по Одеру (перед советскими плацдармами) и Нейсе. Глубина

Одера достигает 10 м, ширина — 250 м. В нижнем течении река разделяется

на два широких самостоятельных рукава, между которыми находится низина

шириной 3—5 км. К началу апреля эта низина была затоплена весенним

паводком. Ширина Нейсе — 40—45 м, глубина 2—5 м.

Под Берлином оборона была особенно глубокой, плотно занятой

войсками. Крепкие узлы сопротивления враг создал также в Штеттине,

Гартце, Шведте, Зеелове, Франкфурте-на-Одере, Губене, Форсте, Котбусе,

Шпремберге. Но наиболее сильными были его рубежи перед кюстринским

плацдармом.

В мощный укрепленный район был превращен сам Берлин. Оборону

здесь возглавлял специальный штаб. Столицу опоясали три оборонительных

обвода — внешний, внутренний и городской, а сам Берлин был разбит на 9

секторов: 8 по окружности, 1 — в центре, который в инженерном

отношении был подготовлен особенно тщательно. Многие кварталы

представляли собой батальонные узлы сопротивления. В городе

насчитывалось более 400 железобетонных долговременных сооружений.

Самые крупные из них, представлявшие собой врытые глубоко в землю

шестиэтажные бункеры, вмещали до тысячи человек каждый.

Для обороны Берлина спешно формировались новые части. В январе-марте 1945 г. были мобилизованы старики и 16—17-летние юноши. Они

составили отряды фольксштурма. Из членов организации гитлер-югенд

комплектовались отряды истребителей танков.

Войска, предназначенные для защиты подступов к Берлину и самого

города, были сведены в 4 армии (3-ю танковую и 9-ю, вошедшие в группу

армий «Висла», 4-ю танковую и 17-ю, включенные в группу армий «Центр»).

Они насчитывали 1 млн. человек, 10 400 орудий и минометов, 1500 танков и

штурмовых орудий и 3300 боевых самолетов (в том числе 120 реактивных

МЕ-262).

В черте Берлина был сосредоточен гарнизон в составе более 200 тыс.

человек. В резерве Главного командования сухопутных войск находилось 8

дивизий. Характерно, что войска имели более 3 млн. фаустпатронов. Это

реактивное ручное оружие, созданное для поражения танков, впервые было

применено фашистской армией в 1945 г. С близкого расстояния (50—100 м)

оно пробивало броню толщиной 160—200 мм. При этом наиболее плотная

группировка была создана противникам в полосе 1-го Белорусского фронта,

где оказалось сосредоточено до 50% всех сил и средств берлинской

группировки.

К активным действиям готовилась и немецкая авиация, в которой

преобладали истребители.

Усилилась фашистская пропаганда, запугивавшая население и войска

«ужасами большевизма», применяло фашистское командование и

карательные меры, чтобы заставить немцев воевать до конца.

Упорство, с каким немцы продолжали сражаться против русских,

одновременно прекращая сопротивление на Западе, объяснялось не только

политическими расчетами их предводителей, следствием многолетней

антикоммунистической пропаганды, но в еще большей степени было

продиктовано ожиданием возмездия за содеянные немцами преступления в

России.

Фашистские правители готовы были принести в жертву весь немецкий

народ и его будущее. В изданном гитлеровским командованием 9 марта 1945

г. приказе о подготовке к обороне имперской столицы говорилось:

«Оборонять столицу до последнего патрона. Эту борьбу войска должны

будут вести с фанатизмом, фантазией… с коварством, с использованием

заранее подготовленных… подручных средств на земле, в воздухе и под

землей».

Делая все, чтобы сдержать наступление Красной Армии, гитлеровцы

одновременно продолжали добиваться соглашения с правящими кругами

США и Англии, чтобы избежать безоговорочной капитуляции. Они по-прежнему надеялись на раскол антифашистской коалиции. Для них не было

секретом, что между СССР и его союзниками существовали разногласия по

ряду вопросов ведения войны и послевоенного устройства Европы.

Гитлеровское командование всемерно стремилось не допустить овладения

Берлином Красной Армией и было готово сдать столицу американским или

английским войскам. В конце февраля — начале марта 1945 г.

командующий войсками в Италии генерал Вольф установил контакт с

руководителем американской разведки в Швейцарии Алленом Даллесом с

целью обсудить условия капитуляции немецких войск на Апеннинском

полуострове. Цель состояла в том, чтобы гитлеровским частям, сложившим

оружие в Италии, было разрешено отойти в Германию. Однако надо отдать

должное нашим союзникам, которые остались верны основным положениям

«Декларации объединенных наций».

На восточном фронте Гитлер потребовал от вермахта усилить

сопротивление. В специальных указаниях национал-социалистической

партии от 3 апреля говорилось: «Наш взор должен быть обращен только на

восток, независимо от того, что будет происходить на западе. Удержание

Восточного фронта является предпосылкой к перелому в ходе войны!».

Взять Берлин рассчитывали и союзники. Войска союзников еще не

достигли границ Германии, а Верховный главнокомандующий

экспедиционными силами союзников в Западной Европе генерал Эйзенхауэр

еще 15 сентября 1944 г. писал фельдмаршалу Монтгомери: «Ясно, что

Берлин является главной целью. По-моему тот факт, что мы должны

сосредоточить всю нашу энергию и силы с целью быстрого броска на

Берлин, не вызовет сомнений».

Для США и Великобритании захват столицы фашистского рейха был

необходим прежде всего из политических соображений, откровенно

высказанных Черчиллем в послании Рузвельту 1 апреля 1945 г.: «Русские

армии, несомненно, захватят всю Австрию и войдут в Вену. Если они

захватят также Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное

представление о том, будто они внесли подавляющий вклад в нашу общую

победу, и не может ли это привести их к такому умонастроению, которое

вызовет серьезные и весьма значительные трудности в будущем? Поэтому я

считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в

Германии как можно дальше на восток и что в том случае, если Берлин

окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять.

Это кажется разумным и с военной точки зрения». А ведь была

договоренность на Ялтинской конференции между главными державами

антифашистской коалиции о включении столицы Германии в зону операций

советских войск. Черчилль считал, что нужно «обменяться с русскими

рукопожатием возможно восточнее».

Таким образом, Черчилль немногим более чем за месяц, а Эйзенхауэр за

восемь месяцев до взятия Берлина Красной Армией твердо намеревались

первыми войти в столицу Германии. Однако обстоятельства распорядились

по-иному. Наступление союзных войск, последовавшее 23 марта с рубежа

Рейна, сначала развивалось успешно. На центральном участке передовые

части захватили плацдармы на Эльбе, в районах Виттенберга и Магдебурга.

Здесь сопротивление противника усилилось. Далеко оторвавшись от главных

сил и тылов, союзные войска не сумели не только развить успех, но и

отразить контратаки немцев. Плацдарм у Магдебурга был оставлен. Войска,

действовавшие южнее и севернее, по-прежнему отставали. В этой обстановке

Эйзенхауэр в докладе объединенному комитету начальников штабов от 14

апреля был вынужден указать: «Учитывая крайнюю необходимость срочно

открыть наступательные действия на севере и на юге, следует отвести

наступлению на Берлин второе место и ожидать дальнейшего развития

событий». Эйзенхауэр имел все основания считать, что с военной точки

зрения будет неправильно при данной стадии развития операции делать

Берлин главным объектом наступления, особенно ввиду того, что он

находится в 35 милях от рубежа расположения русских». Так стратегическая

обстановка заставила союзников отказаться от прямого удара на Берлин.

Только это, а не верность союзническим обстоятельствам. «…Мы взяли бы

Берлин, если бы могли это сделать», — заявлял Гопкинс — один из ведущих

политических советников Рузвельта.

По этому поводу бывший командующий 12-й группой армий в Европе

генерал О. Брэдли вспоминал, что в первой половине апреля 1945 г.

Эйзенхауэр поручил ему подсчитать, какие примерно потери понесут англо-американские войска, если они попытаются первыми овладеть столицей

рейха. Эйзенхауэр получил ответ: не менее 100 тыс. солдат и офицеров. Эта

цифра, по словам Брэдли, явилась решающим фактором отказа Эйзенхауэра

от данной цели.

Российский исследователь Г. А. Куманев пишет, что хотя немало фактов

свидетельствовало, что командование западных союзников СССР больше

ценило жизнь своих солдат, чем Сталин и его Ставка, все же представляется,

не указанная выше цифра, а сложившаяся стратегическая обстановка

перечеркнула далеко идущие англо-американские намерения. Ведь было

очевидно, что Советские Вооруженные Силы, передовые соединения

которых находились тогда всего в 50—60 км от Берлина, располагали

неизмеримо большими возможностями, чтобы первыми овладеть германской

столицей. Эйзенхауэр первым понял несбыточность указанного плана, что

нашло отражение в его приказе от 2 апреля. Тем не менее перед танковыми

дивизиями 9-й американской армии на всякий случай была поставлена

задача: «Наступать как можно быстрее на восток — на Берлин». Позднее в

своих мемуарах Эйзенхауэр старался вообще отрицать существование

скрытых англо-американских замыслов по захвату Берлина, а заодно и

обелить свои действия.

План Берлинской операции тщательно готовился Ставкой Верховного

Главнокомандования. Маршал Жуков, вспоминая подробности этой работы,

подчеркивал высокий уровень стратегического и оперативного искусства,

которого к тому времени достигли Ставка и Генеральный штаб.

По указанию Ставки Военные Советы 1-го, 2-го Белорусских и 1-го

Украинского фронтов подготовили свои соображения по проведению этой

заключительной операции. 1—3 апреля они обсуждались на совещании в

Ставке с участием командующих 1-м Белорусским и 1-м Украинским

фронтами. План операции всесторонне учитывал обстановку и

необходимость быстрейшего разгрома врага. Намечалось окружить всю

берлинскую группировку, рассечь ее и уничтожить по частям. После

овладения Берлином советским войскам предстояло выйти на Эльбу и

встретиться там с союзниками. К операции привлекались три названных

фронта, часть войск ПВО страны, часть сил Балтийского флота, Днепровская

военная флотилия и две армии Войска Польского.

1-м Белорусским фронтом командовал Г. К. Жуков. В своих

воспоминаниях «Коротко о Сталине» он писал: «Когда враг был изгнан из

пределов нашей Родины и операции были перенесены на территории

Польши, Восточной Пруссии, Чехословакии, Сталин вообще ликвидировал

институт представителей Ставки Верховного Главнокомандования, которые

в это время координировали действия группы фронтов, и приказал

переключить управление всеми фронтами непосредственно в Ставку.

Мне и Василевскому было приказано командовать фронтами, мне 1-м

Белорусским вместо Рокоссовского, Василевскому — 3-м Белорусским

вместо погибшего генерала армии Черняховского.

Расчет здесь был ясный. Сталин хотел завершить блистательную победу

над врагом под своим личным командованием, т.е. повторить то, что сделал в