1944 Г., т.Е. До высадки англо-американских войск во Франции, 93% общих

потерь немецкие войска понесли в боях с Красной Армией.

Именно на советско-германском фронте потерпела крах немецкая

стратегия молниеносной войны, именно здесь в 1942—1943 гг. произошел

коренной перелом в ходе военных действий в пользу всей антигитлеровской

коалиции государств.

О том, как различалось сопротивление немецких войск на западе и

востоке на заключительном этапе войны, свидетельствует запись в дневнике,

сделанная министром пропаганды Й. Геббельсом 27 марта 1945 г.: «В

настоящий момент военные действия на западе являются для противника

более чем детской забавой. Ни войска, ни гражданское население не

оказывают ему организованного и мужественного сопротивления, так что

американцы — они особенно — имеют возможность разъезжать

повсюду… население выходит навстречу американцам с белыми флагами;

некоторые женщины опускаются до того, что приветствуют и даже

обнимают американцев. При таких обстоятельствах войска не хотят больше

сражаться и отходят назад без сопротивления или сдаются».

Об ожесточенности боевых действий на советско-германском фронте

говорит и тот факт, что только сухопутные войска и ВВС Красной Армии

израсходовали свыше 10 млн. т боеприпасов, 13,4 млн. т горючего, около 40

млн. т продовольствия и фуража. В среднем в советских войсках ежесуточно

выбывало из строя 11 тыс. единиц стрелкового оружия, 68 танков, 224

орудия и миномета, 30 самолетов. Эти огромнейшие объемы произведенных,

а затем брошенных во всепоглощающую топку войны материальных средств

более чем красноречиво свидетельствуют о непрерывном напряжении,

которое испытал в годы нацистского нашествия тыл страны, о великом

подвиге советских людей, совершенном им еще на одном фронте —

трудовом.

После подписания Акта о капитуляции Германии Маршал Советского

Союза Г. К. Жуков обратился к высшим авиационным начальникам

американского и английского командования — генералу К. Спаатсу и

маршалу авиации А. Теддеру с таким тостом: «Пью за ваше здоровье от

имени наших солдат, которым для того, чтобы увидеть результаты вашей

работы, пришлось дойти до Берлина своими ногами». За этими словами

стоял истинный смысл, определивший реальный вклад в победу советских

вооруженных сил.

Лекция 4

НАЧАЛО ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

ВОЙНЫ

План

1. Вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз.

2. Мобилизация всех сил страны на разгром врага.

На рассвете 22 июня 1941 г. фашистская Германия, вероломно нарушив

договор о ненападении, вместе со своими союзниками по плану

«Барбаросса» (директива № 21) совершила акт вооруженной агрессии против

СССР, получив в результате весьма значительные преимущества.

Гитлеровское руководство приступило к разработке плана нападения на

СССР в июле 1940 г. 18 декабря 1940 г. план молниеносной войны против

Советского Союза (план «блицкриг») был подписан Гитлером. В переводе на

русский язык «Барбаросса» означает «Рыжая борода». «Рыжебородый» —

такое прозвище имел воинственный германский император Фридрих I,

живший в XII веке и прославившийся своими походами на восток.

Гитлеровское командование планировало 15 августа овладеть советской

120

столицей, 1 октября завершить войну против СССР. Основное содержание

плана «Барбаросса» стало известно советскому политическому и военному

руководству через 11 дней после утверждения его Гитлером. План

«Барбаросса» был изготовлен лишь в девяти экземплярах: из них 3 вручены

командованию сухопутных войск, ВВС, ВМФ, а 6 — закрыты в сейфах ОКВ

(верховного главнокомандования вермахта).

Соотношение сил на 22 июня 1941 г. на западной границе

Люди, млн.

человек

Орудия

и минометы,

тыс. шт.

Танки

и САУ,

тыс. шт.

Самолеты,

тыс. ед.

Дивизии

СССР 3,0 39,4 11,0

(исправные)

1475 новых

9,1

(1540 новых)

186

Германия 5,5 47,2 4,3 4,98 190

Армия вторжения насчитывала 5,5 миллиона человек, 4,3 тыс. танков и

штурмовых орудий, 4980 боевых самолетов, 47,2 тыс. орудий и минометов.

Ей противостояли силы пяти советских западных приграничных военных

округов и трех флотов. Они в 1,7 раза уступали противнику в людях, имели

несколько меньшее количество артиллерии и превосходили врага в танках и

самолетах, правда, большей частью устаревших образцов.

Красная Армия располагала значительным количественным перевесом в

танках и самолетах, правда, старых образцов.

По плану «Барбаросса» группа армий «Север» (командующий —

генерал-фельдмаршал В. Лееб) в составе 16-й и 18-й полевых армий и 4-х

танковых групп (всего 29 дивизий) при поддержке 1-го воздушного флота

наступала из территории Восточной Пруссии в направлении Прибалтики,

Ленинграда. Цель — разгром советских войск в Прибалтике. В полосе

группы армий «Север» немцы имели довольно значительное превосходство в

живой силе и артиллерии, но уступали в танках и авиации. Группа армий «Центр» (командующий — генерал-фельдмаршал Ф. Бок)

в составе 4-й и 9-й полевых армий, 2-й и 3-й танковых групп (всего 50

дивизий и 2 бригады) при поддержке 2-го воздушного флота наступала из

территории Польши и должна была рассечь фронт советской армии,

окружить и уничтожить войска Красной Армии в Белоруссии и развивать

наступление на Москву (Минск — Смоленск — Москва). Группа эта была

сильнейшей на всем фронте. Здесь было сосредоточено 40,2% всех дивизий,

развернутых от Баренцева до Черного моря (в том числе 42,8%

моторизованных и 52,9% танковых). Немцы имели значительное

превосходство в живой силе и некоторое в артиллерии, но уступали в танках

и самолетах.

Группа армий «Юг» (командующий — генерал-фельдмаршал Г.

Рундштедт) — всего 57 немецких, румынских и венгерских дивизий и 13

бригад — наступала при поддержке 4-го воздушного флота и румынской

воздушной авиации. Цель — захват Украины, Крыма и Кавказа. В полосе

группы армий «Юг» соотношение сил было менее благоприятным для

немцев. По личному составу оно составляло 1,2 : 1; по орудиям и

минометам 1,4 : 1; по средним (Т-34) и тяжелым (КВ) танкам 3,5 : 1; по

легким танкам (Т-26, БТ-7) — 5 : 1; по самолетам — 2,5 : 1 в нашу пользу.

Уже одно это сопоставление показывает, что причины поражений крылись не

столько в соотношении сил, сколько в способности распорядиться ими.

На территории Норвегии и Финляндии были развернуты немецкая армия

«Норвегия» (командующий — генерал фон Дитл) и 2 финские армии под

командованием фельдмаршала Маннергейма (всего 21 дивизия и 2 бригады),

поддерживаемые немецким воздушным флотом и финской авиацией. Армия

«Норвегия» должна была овладеть Мурманском и Полярным, а финские

войска — содействовать группе «Север» в захвате Ленинграда.

Фельдмаршал Маннергейм (1867—1951) прошел путь от офицера лейб-гвардии императора России Николая II до главнокомандующего

вооруженными силами Финляндии. В этом качестве он дважды возглавлял

армию Финляндии в войне против России в течение Второй мировой войны,

а после ее окончания, будучи главой государства, составил первый проект

договора о дружбе и взаимоотношении между двумя странами. Высокий

пост президента Финляндской Республики занимал дважды — в 1919 и в

1944 гг. (в 77 лет).

Однако наши войска были рассредоточены на большой территории

вдоль границы и до 400 км в глубину. Вследствие этого части 1-го эшелона

войск прикрытия значительно уступали противнику, войска которого были

развернуты непосредственно у границы. Подобное расположение наших

войск позволяло громить их по частям. На направлениях главных ударов

немецкое командование смогло создать значительное превосходство над

нашими войсками, особенно в полосе «Центр».

В значительной мере это объясняется общими представлениями нашего

политического и военного руководства о характере будущей войны. Оно

считало, что война начнется так же, как и в 1914 г.: сначала в дело вступят

войска прикрытия, а лишь затем главные силы. В рамках такой концепции

начало войны не должно было совпасть с началом военных действий

основных сил сторон. По предвоенным оценкам, у нас в запасе должно было

быть от 10 до 15 дней. Однако к июню 1941 г. этот взгляд уже устарел, но не

был пересмотрен.

В первом эшелоне армий гитлеровское командование развернуло 103

дивизии, в том числе 10 танковых. В первом же эшелоне наших армий

прикрытия имелось только 56 стрелковых и кавалерийских дивизий. Во

втором эшелоне — 52, в резерве — 62 дивизии. Подавляющим оказалось

превосходство немецко-фашистских войск на направлениях главных ударов.

К исходу первого дня войны их мощные танковые группировки на многих

участках фронта вклинились в глубь советской территории от 25 до 35, а

местами даже до 50 км.

Директива о приведении войск в боевую готовность поступила по

телеграфу в 23 часа 45 минут 21 июня, т.е. за 4 часа 15 минут до начала

войны. В ней указывалось, что 22—23 июня возможно нападение немецкой

армии, которое, по всей вероятности, начнется с провокационных действий.

Руководство Наркомата обороны, приказав привести в боевую готовность все

части приграничных округов, в то же время потребовало не поддаваться ни

на какие провокации, «могущие вызвать крупные осложнения».

Директива № 1, подписанная С. К. Тимошенко, Г. К. Жуковым и Г. М.

Маленковым, отличалась многословием, но в ней отсутствовало главное —

конкретность. Через полтора часа после получения директивы командующие

округами направили свои приказы армиям. Но во многие соединения и части

они поступили с большим опозданием, уже после начала боевых действий.

Немецкая группа армий «Центр» перехватила тревожный запрос советского

военного передатчика: «Нас обстреливают, что мы должны делать?» В ответ

из штаба последовал ответ: «Вы, должно быть, нездоровы. И почему ваше

сообщение не закодировано?».

Первые сообщения о вторжении германских войск на советскую

территорию поступили от пограничников. В Москве, в Генеральном штабе,

информация о перелете вражеских самолетов через западную границу СССР

была принята в 3 часа 7 минут. Немецкие самолеты устремились на

бомбардировку важных объектов по всей приграничной полосе — от

Баренцева моря до Черного. Воздушным налетам подверглись многие города,

в их числе Мурманск, Рига, Каунас, Минск, Смоленск, Киев, а также военно-морские базы Кронштадт, Измаил, Севастополь. В 3 часа 15 минут (по

московскому времени) тысячи орудий и минометов германской армии

открыли огонь по пограничным заставам и расположению советских войск.

Около 4 часов утра начальник Генерального штаба Г. К. Жуков позвонил

Сталину и доложил о случившемся. Одновременно, уже открытым текстом,

Генеральный штаб сообщил в штабы военных округов, объединений и

крупных соединений о нападении Германии. Узнав о нападении, Сталин

созвал на совещание высших военных, партийных и государственных

деятелей. В 5 часов 45 минут к нему в кабинет прибыли В. М. Молотов, Л. П.

Берия, С. К. Тимошенко, Л. З. Мехлис и Г. К. Жуков. К 7 часам 15 минутам

была выработана директива Главного военного совета № 2, которая от имени

наркома обороны требовала: «…войскам всеми силами и средствами

обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они

нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения границу не

переходить».

Первыми удары фашистской армии приняли на себя пограничники.

События в полосе Западного фронта разворачивались самым трагическим

образом. Еще в ходе артиллерийской подготовки немцы захватили мосты

через Западный Буг, в том числе и в районе Бреста. Первыми пересекли

границу штурмовые группы с задачей буквально в течение получаса

захватить пограничные заставы. Однако пограничники сорвали эти планы.

Они проявили необычайную стойкость и мужество. Не нашлось ни одной

пограничной заставы, которая не оказала бы врагу упорного сопротивления.

Вооруженные только винтовками и пулеметами, пограничники стояли

насмерть. Немцам пришлось вводить главные силы дивизий.

Вот уже 10 часов ведет бой с противником у с. Выдранка на берегу

Западного Буга пограничная застава старшего лейтенанта Максимова. Немцы

проводят артподготовку, потом переходят в наступление. Но пограничники

не сдаются. Последний из оставшихся в живых старшина Пархоменко, уже

раненый, бросает гранату в проезжающую мимо немецкую штабную

машину. Взрыв. Вокруг разбитой машины валяются трупы немецких солдат

и офицеров, среди них полковник и подполковник.

До 2 июля сражались с врагом пограничники 13-й заставы 90-го

Владимир-Волынского отряда, которым командовал коммунист лейтенант А.

В. Лопатин. Только после подкопа под здание комендатуры и взрыва его

вместе с гарнизоном советских бойцов гитлеровцам удалось овладеть

заставой.

До последнего патрона вели бой пограничники 17-й заставы Рава-Русского пограничного отряда; когда боеприпасы кончились, воины заставы

во главе с лейтенантом Ф. В. Мориным с пением «Интернационала»

бросились в последнюю штыковую атаку.

Все знают подвиг Брестской крепости, которая держалась месяц. Фронт

в это время уже находился под Смоленском. Обороняли Брестскую крепость

воины более 30 национальностей.

Замечательным примером мужества и героизма стала также оборона

Лиепаи на Балтике. Части 67-й дивизии под командованием генерал-майора

Н. А. Дедаева, пограничники и моряки военно-морской базы, рабочие

отряды, возглавляемые секретарями горкома ВКП(б) М. Я. Букой и Я. Т.

Зарсом, вплоть до 1 июля сдерживали численно превосходящие силы врага.

Гитлеровцы смогли захватить Лиепаю лишь после того, как советские войска

исчерпали все возможности для ее обороны.

Перемышль оставили после тяжелых боев по приказу командования к

концу 1 дня войны. Но уже на следующее утро внезапным контрударом

части 99-й стрелковой дивизии совместно с пограничниками освободили

Перемышль и удерживали его в течение 5 дней.

Даже врага поразила сила сопротивления воинов Красной Армии. Так,

начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Гальдер

записал в своем дневнике 29 июня 1941 г.: «Сведения с фронта

подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека…». 6

июля Гальдер сделал следующую запись: «Из частей сообщают, что на

отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но

в большинстве случаев запираются в танках и предпочитают сжечь себя

вместе с машинами».

Уже в 1941 г. 5 воинов Красной Армии грудью закрыли огневую точку

противника. Как свидетельствуют документы, первым, кто закрыл своим

телом огневую точку, был политрук танковой роты 125-го танкового полка

28-й танковой дивизии Александр Панкратов, бывший рабочий из Вологды.

24 августа 1941 г. в бою за Кирилловский монастырь под Новгородом он в

ходе боя, израсходовав все патроны и гранаты, бросился на вражеский

пулемет.

В 1942 г. 26 человек совершили аналогичный подвиг, в 1943 г. — до 27

февраля, до подвига А. Матросова, — 13. А всего за годы войны 204 человека,

по данным историка А. Г. Куманева, совершили аналогичный подвиг. 133 из

них удостоены звания Героя Советского Союза, остальные награждены

различными государственными наградами.

Уже в первые часы бессмертные подвиги совершили советские летчики.

На рассвете 22 июня в 4.05—4.15 Д. В. Кокорев совершил один из первых в

истории Великой Отечественной войны воздушных таранов в окрестностях

города Замбрув (когда бортовое оружие новенького «мига» отказало, он

крылом своего самолета срезал хвостовое оперение машины врага,

приземлился на поврежденном самолете. Погиб 12 октября 1941 г.

Награжден орденом Красного Знамени), в 4.20 — старший лейтенант И. И.

Иванов близ Дубно (израсходовав боеприпасы, винтом своего И-16 срезал

хвост у вражеского самолета. 2 августа удостоен звания Героя Советского

Союза. Погиб в 1941 г.), Л. Г. Бутелин — 5.15 над Галичем, П. С. Рябцев —

10.00 над Брестом (спасая своего товарища, крылом своего И-153 подрезал

крыло вражеского истребителя. Приземлился на парашюте. Погиб 31 июля

1941 г. под Ленинградом. Через 42 года награжден орденом Отечественной

войны 1-й степени посмертно), С. М. Гудимов, А. С. Данилов, А. И.

Мокляк, Е. М. Панфилов… 18 летчиков совершили таран в первый день

войны.

Всего за годы войны было совершено 636 воздушных таранов, 503

наземных.

Однако, несмотря на беспримерный героизм советских солдат и

офицеров, лавина немецких танков при поддержке авиации продвигалась на

восток. В первый же день войны Советский Союз потерял к полудню 1200

самолетов, из них 800 самолетов на аэродроме. К вечеру уничтожено 1811

самолетов, из них 1489 — на земле (82%), не успев взлететь в воздух. Военно-воздушные силы ЗапОВО потеряли 22 июня все истребители новых

типов, а новейших пикировщиков ПЕ-2 уцелело всего 9 единиц.

Командующий ВВС Западного округа генерал И. И. Копец, человек

храбрый, воевавший в Испании, застрелился, узнав об уничтожении за день

боев 738 боевых машин, что составляло почти 40% численности самолетного

парка подчиненных ему частей.

Три немецких «хейнкеля» фактически менее чем за 2 минуты

уничтожили все самолеты 23-й дивизии ВВС ЗапОВО. Она как боевая часть

перестала существовать, не успев сделать ни одного выстрела в свою

защиту. Командир дивизии полковник Ванюшкин стоял среди обломков и

плакал.

Немцы в первый день войны потеряли свыше 200 самолетов. Захватив

господство в воздухе, противник наносил методичные удары по аэродромам,

штабам войск, узлам связи и железных дорог, что полностью нарушило

управление войсками, работу транспорта, доставку боеприпасов, горючего,

переброску сил.

Положение советских войск серьезно осложняла неопределенность

задач, поставленных директивой НКО № 1. Дело в том, что командующие

фронтами и армиями должны были сами определить: являются ли

провокацией начавшиеся боевые действия? Над командующими довлело

указание центра — не поддаваться ни на какие провокации. Вот почему,

подняв по тревоге войска, они медлили с приказами о решительном отпоре.

Только в 6 часов 4-я армия получила, наконец, от Военного совета Западного

фронта задачу: «Поднять войска и действовать по-боевому». Бывший

начальник штаба 4-й армии Л. М. Сандалов писал после войны: «…первые

сообщения о боях на границе были восприняты в округе как вооруженная

провокация со стороны немцев. И лишь через 1,5 часа там убедились, что

началась война».

Запоздалый выход навстречу наступавшему противнику вынуждал

советские войска вступать в бой с ходу, по частям. Положение усугубляли

выброшенные на парашютах диверсионные группы численностью от

нескольких десятков до двухсот человек, а также устремившиеся в тыл

автоматчики на мотоциклах, которые выводили из строя линии связи,

захватывали мосты, аэродромы, другие военные объекты. Мелкие группы

мотоциклистов вели беспорядочную стрельбу из автоматов, чтобы создать у

обороняющихся видимость окружения. При незнании общей обстановки и

потере управления их действия нарушали устойчивость обороны советских

войск, вызывая панику.

В результате внезапного удара противника многие стрелковые дивизии

первого эшелона армий с первых же часов были расчленены, некоторые

оказались в окружении.

Несколько в лучшем положении оказался ВМФ. Адмирал Н. Г.

Кузнецов вовремя сумел привести в боевую готовность ВМФ (он отдал

приказ о приведении в боевую готовность в 10.50 минут 21 июня, т.е. за час

до принятия директивы № 1), поэтому в первый день войны не потерял ни

одного корабля. Другой причиной историки называют то, что немцы в

первый день войны основной упор делали на разгром ВВС и сухопутных

войск.

Противник систематически нарушал связь, и командование советских

фронтов, армий и даже корпусов теряло управление войсками. К 7 часам

штаб Западного фронта не имел проводной связи даже с армиями. За первый

день войны командование Западным фронтом не получило ни одного

донесения из армий.

Поэтому ни штабы фронтов, ни Генштаб не имели полного

представления о событиях в приграничной полосе. В этих условиях

Главный Военный Совет в 21 час 15 минут 22 июня принял директиву № 3,

предписывающую переход советских войск к контрнаступательным

действиям на Сувалкском и Люблинском направлениях с целью перенести

военные действия на территорию противника. А огненный вал войны уже

катится по западным областям нашей страны. К вечеру 23 июня немецкие

танковые соединения расширили прорыв на стыке Северо-Западного и

Западного фронтов до 130 км.

Таким образом, Главный Военный Совет и Ставка, созданная 23 июня, в

первые дни войны брали на себя функции командующих фронтами и даже

армиями, принимали за них решения, требуя лишь исполнять их приказы.

Нередко эти решения опаздывали на 7—8 часов и больше и практически не

могли быть выполнены из-за изменения обстановки.

Стратегические решения и позже принимались подчас исходя из

устаревших представлений, без знаний обстановки.

Война же с первых дней потребовала от командиров всех ступеней

самостоятельных решений и действий в сложных и быстро меняющихся

условиях, гибкого сочетания форм вооруженной борьбы — обороны,

наступления, отходов и контрударов, маневрирования по фронту и в глубину.

Центральному руководству невозможно было охватить и оптимально учесть

все особенности на каждом участке войны.

В условиях начавшейся войны была необходима быстрая перестройка

руководства Вооруженными силами. Прибалтийский, Западный и Киевский

особые округа 22 июня были преобразованы соответственно в Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты, Одесский военный округ — в

9-ю армию, а Ленинградский военный округ 24 июня — в Северный фронт.

На третий день войны (25 июня) Ставка сформировала Южный фронт из 9-й

и 18-й армий. Фронты возглавили командующие: Северный — генерал М.

М. Попов, Северо-Западный — генерал Ф. И. Кузнецов, Западный —

генерал Д. Г. Павлов, Юго-Западный — генерал М. П. Кирпонос, Южный

— генерал И. В. Тюленев.

Для стратегического руководства вооруженной борьбой постановлением

ЦК партии и Совнаркома 23 июня была образована Ставка Главного

Командования Вооруженных сил СССР в составе наркома обороны маршала

Тимошенко (председатель), начальника Генштаба генерала Жукова, Сталина,

Молотова, маршалов Ворошилова и Буденного, наркома ВМФ адмирала

Кузнецова. При Ставке создавалась группа постоянных советников. Однако в

условиях режима личной власти Сталина Тимошенко фактически ничего не

мог решить без санкции вождя. С 10 июля председателем Ставки,

переименованной в Ставку Верховного Главнокомандования, стал Сталин.

Наконец, 30 июня, когда стали очевидны размеры катастрофы,

Политбюро образовало ГКО, который сосредоточил всю полноту власти в

государстве. В прифронтовой полосе создавались местные чрезвычайные

органы — городские комитеты обороны.

В состав ГКО вошли Сталин (председатель), Молотов (зам.),

Ворошилов, Маленков, Берия. Таким образом, ГКО являл собой узкий состав

Политбюро ЦК ВКП(б): пятеро из 14 членов и кандидатов. В 1942 г. в него

были включены Вознесенский, Каганович, Микоян, в 1944 г. — член ЦК

ВКП(б) Булганин, а Ворошилов выведен из состава ГКО.

Когда маршалу Жукову после войны задавали вопрос, чем отличался

ГКО от Ставки, то он говорил: Ставка — это Сталин, ГКО — это тоже

Сталин, он «командовал всем, он дирижировал, его слово было

окончательным и обжалованию не подлежало». В период Великой

Отечественной войны Сталин занимал очень много постов: Генеральный

секретарь ЦК ВКП(б), председатель СНК, Верховный Главнокомандующий

Вооруженными силами, нарком обороны СССР, возглавлял Транспортный

комитет. Фактически Сталин был всем, все вопросы решал он. Его решения

практически никем не оспаривались. Заседания ГКО проходили во время,

удобное Сталину. Заседания не протоколировались.

Самыми страшными были первые три недели войны, которые по

утвердившимся к настоящему времени взглядам называются начальным

периодом Великой Отечественной войны. Именно в это время сложилась

катастрофическая обстановка для СССР. 23 июня 1941 г. в районе Ровно —

Луцк — Броды развернулось самое крупное в начале войны танковое

сражение. В ожесточенных боях наземные войска при поддержке авиации

нанесли противнику большой урон и задержали его на целую неделю.

Замысел врага окружить главные силы фронта в районе Львова был сорван.

Однако и советские войска понесли большие потери. К тому же они были

крайне утомлены непрерывными тяжелыми боями. Поэтому 30 июня Ставка

приказала отвести войска фронта на 70—90 км на рубеж Коростень —

Новгород-Волынский — Проскуров.