II. Влияние канонического права.

§ 21. Подчинённость немецкой церкви римской курии и политическая связь Германии с Италией, помимо других обстоятельств, вызывали постоянные сношения этих двух стран. Слава итальянской образованности и итальянских университетов перешла на север от Альп, возбуждая удивление и оживляя ту умственную связь германского мира с древностью, которая зародилась ещё в самом начале средних веков.—В этом движении и теперь первенствующая роль принадлежала духовенству, которое всё ещё составляло единственный образованный класс немецкого общества. Мы видели уже, каково было взаимное соотношение канонического и римского права по их содержанию: в основах своих каноническая система была та же римская система юридического воззрения, видоизменённая по отдельным институтам (§ 18). С судебной точки зрения каноническое право прямо предполагало применение римского нрава, насколько это последнее ему не противоречило: изложенное на латинском языке, каноническое законодательство повторяло сплошь и рядом римские термины, оставляя в силе и развивая связанные с ними понятия. При таком значении римского права клирики, естественно, не пренебрегали его изучением. Начиная с ХІII столетия многие из них—по преимуществу

стр. 57

члены аристократических фамилий и городского патрициата— отправляются в Италию, где они вступают в университеты, особенно в Болонью, и в ряду прочих предметов учатся римскому праву. Итальянские университеты предоставляют немецким студентам различные привилегии: по возвращении своём на родину эти студенты группируются в больших центрах и оказывают там своё влияние на правосудие.

Между тем уже в XIII столетии компетенция духовных судов расширилась до чрезвычайности (стр. 12—16). Клятва ведалась церковью, и отсюда каждое гражданское отношение, как скоро оно было подкреплено клятвой, подлежало её ведению (1204 года). Рядом с этим папа Иннокентий III (1204 г.) объявил подсудным церковной власти каждое гражданское дело, где одна сторона чрез своё правонарушение согрешила против другой,—знаменитое постановление. которое во Франции повело к большим спорам церковной и светской властей. Кто не хотел подчиниться светскому суду, тому достаточно было утверждать, что его противник согрешил пред ним,—и дело обязательно переходило в ведение церковного суда.

Не мудрено, что влияние канонических (а, стало быть, и римских) идей перешло также в область светского права. Для светского мира церковь служила представительницею просвещения и образцом для подражания; к светскому законодательству и праву духовенство относилось свысока и критически. Под влиянием такого отношения в XIII веке (1275 г.) один клирик, вероятно, посетивший итальянские университеты, составил «Швабское Зерцало», которое должно было составить некоторый противовес «Саксонскому Зерцалу». Новый памятник отражал в себе право южной Германии; но не всегда автор верно излагал действующие порядки: до некоторой степени он придавал значение юридических норм таким постановлениям, которые казались ему желательными, но на деле не обладали практическою силою. Канонические источники (декреталии) оказали свое влияние на Швабское Зерцало, а сверх того в него вошло от сорока до пятидесяти заим-

Стр. 58

ствований и переделок римских постановлений³⁸. Жизнь благодаря успехам права собственности, уже нуждалась в

стр. 59

большинстве подобных постановлений; с другой стороны, таков был авторитет письменного положения права, что Швабское Зерцало быстро приобрело официальную силу в южной Германии, подобно тому, как-то же самое произошло раньше в северной Германии по отношению к Саксонскому Зерцалу (стр. 55 сл.).

Авторитет духовных судов был настолько велик, что считаться с ним надлежало и самому Саксонскому Зерцалу. По свидетельству одного автора толкований (XIV ст.) на этот памятник, глупец тот, кто пред духовными судами ссылается на постановления Зерцала, не доказывая, что они согласны с каноническими или римскими. В видах оправдания Зерцала стали составлять толкования его в духе канонических идей. С другой стороны, в XIV столетии из духовных сфер вышло сочинение некоего Кленкока, в котором доказывалось, что двадцать одно постановление Зерцала противоречит христианству, а в 1372 г. особая папская булла запретила применение четырнадцати из них.