II. Влияние духовенства и церковного суда.

§ 5. Как видно из предыдущего, два обстоятельства содействовали тому, что практическое действие римского права продолжалось после падения западной римской империи: Германцы V оставили в неприкосновенности систему отношений, основанную на начале частной собственности, и сами вошли в эти отношения; Германцы предоставили Римлянам разбираться в их гражданских тяжбах—по римскому праву, в Италии же одно время (§§ 2 и 3) сами Германцы были подчинены этому праву.—Теперь следует указать ещё на одно важное обстоятельство. Рядом с Римлянами по происхождению существовал другой класс лиц, которые были заинтересованы в сохранении римского права. Это — духовенство. Составленное частью из Римлян, частью из Германцев, получивших (единственное в то время) римское образование, духовенство тяготело вообще к римским учреждениям, как остатку древней культуры, элемент которой составляло оно само. В лице христианской церкви древний мир оставил варварам сильнейшую часть своего умственного и нравственного богатства, основанного на мировоззрении, которое значительно превышало их умственный уровень. В варварских обществах церковь образовала самостоятельное, резко отделённое от других, общество,—как бы особую нацию, стоявшую много выше над прочими нациями. Римское право было единственным правом, подходившим к воззрениям и нуждам духовенства; это последнее тем крепче держалось за него, что находило в нём опору для своих привилегий, (напр., приобрести что либо от церкви давностью дозволялось лишь в усиленные сроки: сорок и сто лет). С самого начала и повсеместно

стр. 12

в германских государствах было признано, что церковь, в качестве учреждения римского, живёт по римскому праву. По этому праву разбирались частные отношения как отдельных клириков, так и церковных корпораций и учреждений,—монастырей и проч. За исключением нескольких случаев, известных от времени до XI века и принадлежащих Ломбардии,—случаев, в которых отдельные духовные лица и монастыри предпочитали разбираться по лангобардскому праву,— вышеизложенный порядок существовал без нарушений, и следы его сохранились как в виде общих признаний его в законодательных памятниках, так и в многочисленных документах (в сочинениях и письмах духовных лиц, в судебных актах, в протоколах церковных соборов) и в церковных юридических сборниках, содержащих различные решения по римскому праву и ссылки на него. Таков, напр., сборник, составленный в IX в. в Италии (lex romana canonice compta), содержащий в себе многие заимствования из Юстинианова кодекса по вопросам гражданского права (Маассен).

Наравне с духовенством определилось юридическое положение лиц, которые состояли под непосредственным покровительством церкви (personae miserabiles): нищих, вдов, сирот, позднее—крестоносцев. Кроме того церковь обладала могущественным средством для того, чтобы свои (римские) юридические воззрения проводить в светском миру. Такое средство представлял церковный суд⁴.

Ещё в ранние времена христианства у верующих вошло в обычай обращаться, взамен светского суда, к третейскому

Стр. 13.

разбирательству епископа, для разрешения тяжб, которые возникали между ними. Когда при Константине В. последовало официальное признание христианства государственною властью, третейский суд епископа по гражданским делам должен был получить официальное же признание; по видимому, по этому предмету Константином В. были изданы два закона, открывавшие епископскому суду широкий путь для конкуренции. с светским судом, но ограниченные постановлениями последующих императоров (Суворов). После падения западной римской империи на Западе в период до Каролингов третейский суд епископа вышел из употребления; но за то повсюду,—во Франции, Германии и Италии, возникла постепенно обязательная для мирян юрисдикция церкви. Два рода дел, легли в её основу: во первых—дела брачные, во вторых— дела о завещаниях. Заботясь о церковном освящении браков церковь сделала их предметом своего ведения; она не нарушила германского порядка, в котором помолвке (Verlobung, sponsalia) принадлежало более серьёзное значение, нежели в римском праве: помолвка составляла и по германским обычаям, и по каноническому праву первый акт вступления в самый брак (Зом). В похищении невесты церковь видела препятствие к заключению брака и боролась также с последними остатками многоженства. Церковь препятствовала бракам близких родственников по крови (когнатов) и тем вообще содействовала укреплению системы родства по крови; церковь преследовала далее разводы и внесла в варварский мир идею нерасторжимости брака. С воззрениями и интересами церкви согласовалось обеспечение личной (свободное вступление в брак) и имущественной (свобода завещания) самостоятельности женщины. Церковь вообще познакомила варварский мир с порядком наследования по завещанию и покровительствовала завещаниям непосредственно в своих интересах: завещания составлялись в пользу церкви и её учреждений, и церковь приняла на себя и хранение завещаний и заботу об их осуществлении после смерти завещателей, которых вознаграждала за их пожертвование молитвою об упокоении души. Вестготское законодательство (les Wisigothorum) VI стол., составлен-

стр. 14.

ное при непосредственном участии духовенства, в этом вопросе, как и во многих других (давность, совершеннолетие 14 л. и 25 л., система счисления родства, поклажа, ссуда, заём, проценты, купля, дарение и др.), рано подчинилось римскому влиянию. Однако жизнь не была подготовлена к такому резкому изменению. Вестготский законодательный сборник, содержавший подробные постановления о формах завещания, о правоспособности к совершению его, о порядке вскрытия завещаний, об обязательной наследственной доле, действовал до половины VII века, потом же короли запретили его употребление и открыли настоящее гонение на римское право. Толь ко скрытым путём продолжалось его влияние; так или иначе юристы пользовались некоторыми положениями римского происхождения. От начала XI в. (ок. 1000 года) сохранилось сочинение испанского монаха, которое содержит следы большого знакомства автора его с римскими постановлениями. Лишь в XII столетии последовало в Испании официальное примирение с этим последним. — В других странах развитие шло более равномерно. Везде, поддерживая завещание, церковь вступила в борьбу с семейным характером имущества, который долго держался у Германцев. В Италии у Лангобардов, хотя уже в VII в. было известно дарственное отчуждение имущества, как при жизни, так и на случай смерти, однако закон (эдикт Ротари) запрещал всякое дарение отцам, которые имели законных сыновей, и сыновьям, которые имели отцов: незаконные дети сохранили неотъемлемое право на большую часть отцовского имущества; последующее рождение ребёнка отнимало у совершённого дарения его силу. В начале VIII в. закон Лиутпранда признал новую форму, которая происходила от римского завещания и служила интересам церкви (iudicatum pro anima); это пожертвование для спасения души освобождалось от обычных формальностей, и совершать его дозволялось даже несовершеннолетним. Тогда появляется большое число завещаний, составленных по римским образцам; духовенство старается о том, чтобы парализовать вышеприведенные постановления, сдерживающие произвол завещателя в интересах его семейства. Уже в IX в. были судебные процессы об иму-

стр. 15.

ществах, завещаемых церкви,—процессы, выигранные церковью вопреки всем светским постановлениям; впрочем эти последние не потеряли вполне своей силы еще в XI в. Кроме того держался обычай, что, оставляя свое имение на спасение души, завещатели отказывали кое что различным своим родственникам, как выражались тогда, — «рго Falcidia».—Пожертвования имений церкви происходили в большом числе также при жизни жертвователей. Римские отношения—узуфрукт и прекарий сослужили в этом случае посредствующею формой. «Желая избавиться от государственных повинностей, связанных с поземельною собственностью, ожидая от церкви защиты от притеснений и разорений со стороны своих личных врагов, могущественных соседей или должностных лиц, ожидая от неё также экономической помощи и наконец руководясь благочестивым желанием содействовать обогащению церкви, не отказываясь безусловно от своего имущества», Лангобард отдавал своё имение церкви в её полную собственность, но удерживал за собою (а иногда и за своими ближайшими наследниками) пожизненное право, которое приближалось к римским формам: узуфрукту и прекарному владению, хотя далеко не было тожественно с ними. Облечение сделок в форму купли-продажи служило к тому, чтобы обойти постановления, которые стесняли жертвователей. VII и IX века были для Италии временем скопления земель в руках церкви; потом началось обратное течение, и земли стали переходить от церкви в руки светской аристократии (Виноградов).—Во Франции допускалось отчуждение (дарение) на случай смерти, которое совершалось торжественно и при свидетелях (салич., рипуар.), также письменно (рипуар.); у салических Франков оно имело характер усыновления (adfatimus) одарённого дарителем; в VII в. вошло в практику завещание в пользу церкви, дочерей, внуков по женской линии и незаконнорожденных детей. — Гораздо позднее сформировалось завещание в Германии (XIII стол.); и здесь отказам в пользу церкви принадлежала определяющая роль. Так способствовала церковь дарственному отчуждению имущества, видя в том способ своего обогащения. Подобным

Стр. 16

образом впоследствии она благоприятствовала возможно широкому развитию купли-продажи имуществ, особенно недвижимостей, устраняя те ограничения её, которые мешали свободному приобретению их церковью⁵.

Влияние церковного суда распространилось также на уголовную область; здесь цивилизующее значение его сказалось в постепенном подавлении частной мести. Эта сторона церковной юрисдикции приобрела особое развитие с IX века, когда церковь, упрочившая своё положение при Карле В. и его ближайших преемниках, после распадения его монархии осталась единственным оплотом правосудия среди наступившей неурядицы. Отчасти путём постепенного захвата, отчасти в силу непосредственных полномочий от светской власти (германские императоры саксонского дома), не без борьбы с феодальными господами (Франция), церковь расширила в период IX — XII веков свою юрисдикцию. До XIII века почти весь уголовный суд принадлежал ей.—Вместе с тем развивалось её участие в гражданском правосудии. Уже одно то обстоятельство, что долгое время лишь духовенство было носителем грамотности и письменности, открывало его влиянию широкие границы. Нотариусы. протоколисты в судах набирались по преимуществу из духовных лиц. Что касается собственно до церковного суда, то подсудность ему брачных дел разрослась в подсудность всех гражданских споров, которые так или иначе соприкасались с браком: о сговоре, о приданом, о дарения между женихом и невестою, о выдаче содержания бедным родственникам, далее — о родстве тех или других лиц, наконец—даже о наследовании.