1. Практики-собиратели законов

Хронологические и сводные собрания законов: Л. Максимович, П. и Т. Хавские. - Алфавитно-предметные указатели уголовных законов: Памятник Ф. и А. Правиковых и А. Фиалковского; Сокращенный памятник, Указатель И. Орлова, Ключ А. Щербакова.

При состоянии уголовного законодательства, которое характеризует начало XIX ст., усилия практиков выразились, прежде всего, в содействии собиранию законов, сведению воедино разных, друг друга оттеняющих и изменяющих законодательных определений, а равно в стремлении к некоторой систематизации законодательных постановлений. Практикам пришлось исполнить при самых неблагоприятных условиях работу, которая без надежды на полный успех, ввиду разбросанности материала, была тем не менее неизбежной. Постепенно совершенствуясь, по сравнению с опытами конца XVIII в., труды практиков в изданиях Л. Максимовича, П. и Т. Хавских, Ф. и А. Правиковых. А. Фиалковского и др. начинают приближаться к полноте и достоверности. Хронологический порядок восполняется в этого рода изданиях алфавитной и предметной системой, оставаясь в общем чисто внешней классификацией материала.

Одну из более значительных попыток группирования законодательных постановлений русского права в хронологическом порядке их появления, с устранением законов недействующих, за период времени по 1803 год дал в начале XIX в. Максимович *(66). Высокие достоинства его "Указателя" засвидетельствованы и творцом Свода законов М. Сперанским *(67).

Обнимая собой 14 книг, "Указатель" Л. Максимовича далеко не исчерпывает предмета. Еще П. Хавский, один из лучших знатоков права начала XIX в., отметил этот недостаток задолго до появления Полного собрания законов *(68). Труд Л. Максимовича не безупречен и в смысле верности текста и допускает неточности в хронологии отдельных законодательных актов *(69). Еще составители Свода засвидетельствовали, что у Л. Максимовича "в разных томах помещены, под именем указов, выписки из оных, или просто оглавления" *(70). Но если с этими недостатками приходилось считаться, как с чем-то неизбежным при первом серьезном опыте, то в "Указателе" попадаются промахи и другого характера. Многие тексты напечатаны вдвойне в полной и неполной редакциях *(71), многие определения не являются по существу законодательными актами и проч. *(72) Все эти промахи в "Указателе" были тем печальнее, что им суждено было стать хроническими недостатками подобного рода изданий. Авторы разных собраний часто перепечатывали друг у друга текст законов, не стараясь о точном установлении его *(73).

Если "Указатель" Л. Максимовича преследовал, прежде всего, цели хронологического распределения содержания законов и уяснения права действующего, поскольку это может быть достигнуто устранением законодательных постановлений недействующих, то в более поздних изданиях подобного рода мы встречаемся с попытками сосредоточить главное внимание на сопоставлении однопредметных определений законов и указов, не отступая в то же время от хронологического порядка. Эти приемы интересны, как последовательные этапы на пути к уяснению догмы права.

На такой ступени по отношению к догматизации уголовного права стоят П. и Т. Хавские *(74). Они ставят себе задачей "законы о преступлениях уголовных вообще собрать в хронологическом порядке: ибо разделение преступлений на роды их составляло бы уже сочинение о законах, а не собрание их" *(75). Хронологическое собрание П. и Т. Хавских, по сравнению с трудом Л. Максимовича, является более систематизованным уже потому, что издатели не смешивают в одну массу самых разнообразных законодательных постановлений и располагают материал хронологически "по предметам". Таким образом, в их "Собрании", наряду с отделом "Уголовное уложение", группируются законы "О наследстве", "О дворянах" и проч. *(76) Распределяя законодательный материал в хронологическом порядке по предметам, П. и Т. Хавские не упускают из виду и целей свода. К последним они подходят путем отметки при отдельных законодательных актах параллельных, соответственных по предмету, мест из других актов, дополняющих их *(77). Этим как бы глоссированием нашего законодательства П. и Т. Хавские оказали большую услугу делу сведения однопредметных мест уголовного законодательства. Но это, однако, далеко еще не равносильно было созданию ими, по их выражению, "уголовного уложения". Они писали о своем "Собрании": "законы, определяющие преступления всех родов, подлежащих суду уголовному, составляют Уголовное уложение" *(78). Нужно, притом, не упускать из виду, что П. и Т. Хавские воспроизводили текст законов по Л. Максимовичу и, таким образом, впадали в те же ошибки, что и он *(79). В общем, однако, нельзя отрицать того, что по сравнению со своим первоисточником они создали собрание более полное *(80).

В лице П. и Т. Хавских русская юридическая литература имеет юристов-практиков, которые своим глоссированием законодательных определений, разбитых по отдельным областям, расположенных в хронологическом порядке и систематизированных по отдельным вопросам, заложили солидное основание для научной обработки догмы.

Наряду с собраниями законов в порядке хронологическом и предметном к догматизации права уголовного стремятся и при помощи изданий того типа, которые входят в употребление уже в конце XVIII в., благодаря попыткам Ф. Ланганса и М. Чулкова.

Одним из самых распространенных трудов этого рода был "Памятник из законов" Ф. Правикова *(81), не представляющийся, однако, чистым типом предметного юридического словаря, ввиду того, что раз принятая в нем система не строго выдержана *(82).

Начало этого издания восходит еще к самому к концу XVIII в., но заканчивается оно в начале XIX в., после целого ряда изданий отдельных частей *(83).

Типичным для "Памятника" Ф. Правикова являлось размещение материала действующего права в алфавитно-предметном порядке. В этой схеме автор давал изложение указов, местами - словами закона, местами - в свободной передаче. Проф. А. Коровецкий справедливо отмечает в своем "Историческом обозрении российского гражданского и уголовного права" *(84), у что Ф. Правикова "заглавия: часто не соответствуют содержанию самых предметов". Алфавитный порядок соблюден в "Памятнике" Ф. Правикова только в первых четырех частях, относящихся "до внутреннего обряда канцелярского управления" и "внешних узаконений", "обязывающих без изъятия всякого верноподданного: в Российской империи обитающего". В остальных частях, составленных А. Правиковым, наблюдается переход к сокращенному изложению актов законодательства в порядке хронологическом *(85). "Памятник" Ф. и А. Правиковых был переработан в духе первоначального плана Ф. Правикова А. Фиалковским *(86). Последний ведет изложение по азбучному порядку и придает всему труду законченный вид, располагая его в девяти частях с обширными дополнениями *(87).

Труд А. Фиалковского был, по признанию наших практиков, выполнен с большей точностью и полнотой и оказался видным подспорьем, для деятелей начала XIX в. К. П(обедоносцев) видит в нем ":лучшее руководство для познания законов, к практическому судопроизводству служащих, нежели все прочие частные труды по собранию законов" *(88).

Если обширные труды Ф. и А. Правиковых и А. Фиалковского преследовали, главным образом, цели практические, то не было недостатка и в менее подробных изданиях, стремившихся дать при помощи алфавитно-предметной системы общую картину русского законодательства по эпохам.

С таким трудом мы встречаемся в "Сокращенном памятнике российского законодательства Н. И. Х." *(89). В нем каждому веку русского законодательства посвящена отдельная глава, в пределах которой располагаются все постановления закона в свободном изложении по алфавитно-предметной системе. Уголовному праву отведено в ряду прочих отраслей прав видное место, причем последовательно отделяются процессуальные постановления от материально-правовых *(90). "Сокращенный памятник" преследовал, по-видимому, прежде всего цели популяризации определений уголовного права в их историческом наслоении. Издатель этого "Памятника" Олин писал в своем введении: "я с тем большим усердием поспешил напечатать сию ручную книгу, что почитаю оную подарком самым полезным и занимательным для читателей. Каждый обязан иметь понятие о законодательстве своего государства: и в сем то именно отношении книжка сия может служить для всех с пользою, преимущественно по части исторической" *(91).

Со специальным выделением уголовно-правовых определений и с изложением их в предметно-алфавитном порядке мы встречаемся в труде И. Орлова *(92).

Обособление уголовно-правовых постановлений закона является главной целью И. Орлова. "Доныне, - пишет он, - не было еще такой книги, в которой бы отдельно собраны были все законы к сему предмету относящиеся" *(93). Эти слова И. Орлова справедливы, поскольку им впервые дается алфавитно-предметный указатель материала уголовного права в издании, обнимающем специально уголовно-правовые постановления. Труд И. Орлова отличается от попытки П. и Т. Хавских "Уголовное уложение", главным образом, системой расположения материала. "Нередко, - пишет И. Орлов, - встречается немалое затруднение в скором приискании какого-либо приличного по содержанию дела закона; ибо хотя в Памятнике из законов и находятся некоторые, но в разных по материям книгах:; в других же книгах расположены таковые по годам их совокупно с гражданскими, и потому неудобно в них приискать скоро потребного закона" *(94). И. Орлов преследовал, кроме того, довольно успешно и цель пополнения прежних "памятников" и "собраний" *(95).

Как бы общим сводом всех вышедших до 1821 года трудов этого рода является "Ключ на книги законов" А. Щербакова *(96), бывший простым алфавитным указателем предметов со ссылкой на общераспространенные сборники М. Чулкова, Ф. и А. Правиковых и др., а равно и вышедшие к этому времени части "Систематического свода законов", издававшегося Комиссией составления законов.

"Убеждаясь, - пишет А. Щербаков, - не удобством и затруднением в приискании законов по книгам до ныне вышедшим, изобрел я весьма четкий способ, показывающий по алфавиту каждое порознь название в разных книгах законов явствуемое" *(97). "С нынешнего времени, - гордо заявлял А. Щербаков, - по оному способу постигнуть можно все, что только в обряде, заведении и законном порядке существует" *(98). При составлении своего "Ключа" А. Щербаков, по-видимому, усиленно пользовался алфавитным указателем Юридического словаря М. Чулкова.

В качестве справочного труда "Ключ" А. Щербакова представляет известную ценность и для нашего времени. Нельзя в то же время не признать, что он как бы соединил в себе все те ошибки и промахи отдельных изданий, на основании которых составлен *(99).