§ 2. Определение понятия владения (п. 1288-1293)

1288. Термин «владение» употребляется чрезвычайно широко не только в юридической, но и обиходной речи, где термином «владение» заменяется слово «собственность», а термином «владелец» — «собственник». Далее, говоря о «владельце», имеют в виду лицо, у которого вещь фактически находится (безотносительно к вопросу о юридическом титуле этого состояния) и которое в силу этого факта имеет фактическую же возможность осуществлять непосредственное господство над вещью; вероятнее всего и осуществляет таковое. Нередко можно встретить уточненную характеристику владения как законного я незаконного, что означает возможность называть владельцем даже такое лицо, у которого вещь находится вовсе без какого бы то ни было юридического титула. «Овладеть» или «завладеть» — значит сделать ту или иную вещь предметом своего влияния или господства. Близко к владельцу подходит термин «владетель», более точно передаваемый как властитель, т.е. лицо, имеющее фактическую, либо юридическую власть над кем-либо или чем-либо. О владении говорят и тогда, когда хотят подчеркнуть присущие лицу знания или навыки (владение предметом, инструментом, иностранным языком и т.п.). Наконец, «овладеть» и «завладеть» может не только лицо. Нечто может овладеть (завладеть) лицом, т.е.: занять его время, захватить его чувства, сделаться предметом его размышления (мысль, дума, тревога, страх и т.п.).

1289. При всей многогранности словоупотребления во всех его случаях можно усмотреть нечто общее. Во-первых, понятие о владении — это всегда понятие о факте (фактическом состоянии), но не о субъективном праве. Сомнение возбуждает, пожалуй, лишь самый первый из перечисленных выше случаев употребления термина «владение» — как синоним термина «собственность». Но здесь нужно уточнить, что и сам термин «собственность» в данном контексте обозначает не правовое понятие (см. п. 1324 Учебника). Синонимом «владельца» и «собственника» в данном (хозяйственном, политэкономическом) значении, будет «хозяин» — термин исключительно социально-бытового, но не юридического оттенка.

1290. Во-вторых, понятие о владении как состоянии предполагает пребывание кого-то или чего-то под властью (господством) владеющего. Всякая власть может быть либо фактической, либо юридической. Власть юридического свойства, т.е. юридически защищенная возможность совершения определенного действия, обеспеченная, по крайней мере, всеобщим запрещением препятствовать совершению такового, есть ни что иное, как субъективное право. Владение — это власть фактического свойства, если угодно — разновидность монопольного господства над вещью.

1291. Власть (господство) выражаются в целенаправленном воздействии человека на вещь. Для того, чтобы такие действия были замечены правом, они должны быть волевыми. Невольное пространственное соприкосновение с вещью (например, с чужим кошельком, подброшенным в карман*) владения не образует. Необходима, следовательно, также и воля владеть**. Со ссылкой на римские источники нередко утверждается, что понятие владения предполагало не просто намерение «владеть вещью вообще», но стремление владеть вещью как своей, стремление владеть для себя (animus domini). Отголоском этого воззрения можно считать п. 2 ст. 234 современного ГК, предоставляющий защиту владения лишь лицу, «...владеющему имуществом как своим собственным». Согласно этому воззрению, залогодержатель, перевозчик, хранитель, прокурист и иные подобные лица господствуют над переданными им вещами не для себя, но для третьего лица — собственника, а потому не являются владельцами и не могут рассчитывать на защиту своего господства над чужими вещами. Эти лица действительно противопоставлялись владельцам даже терминологически: они рассматривались как лица, у которых вещи просто находятся, как держатели вещи (детекторы).

* Римляне приводили пример соприкосновения узника с оковами. Пример недостаточно корректный, ибо вряд ли может у кого-либо возникнуть впечатление, что узник господствует над оковами. Нахождение же кошелька в чьем-либо кармане вполне можно принять за намеренное господство над кошельком.

** Против этого начала еще до революции выдвигались возражения. См., напр.: Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. С. 230-234. Однако пересмотра римского понятия о владении как исключительно волевом акте до настоящего времени так и не произошло.

1292. Такое толкование положений римских источников неверно прежде всего потому, что установление власти третьего лица над вещью происходит по воле собственника, а значит — в его интересе, которому соответствует стремление перенести вместе с вещью именно владельческое господство над ней. Римские юристы это понимали и такое перенесение допускали* (Гамбаров, Савиньи). Такое владение называлось производным владением (держанием), в противовес первоначальному — владению собственника**. Кроме того, во всех перечисленных и иных подобных случаях власть осуществляется в собственном интересе господствующих лиц — для надлежащего исполнения своих обязанностей. Такое исполнение составляет в то же время и интерес управомоченного лица (собственника). Вообще же учение о владении animus domini было творением не римских юристов, а их средневековых европейских интерпретаторов.

* По крайней мере в случаях заклада, ссуды (прекариума) и секвестра.

** Владение animus domini характерно не только для собственника, но также для добросовестного и недобросовестного владельцев, а в современных условиях — также и для обладателей прав хозяйственного ведения и оперативного управления.

1293. Резюмируя вышеизложенное, владение можно определить как фактическое состояние волевого господства (власти) определенного лица над индивидуально-определенной вещью.