Становление здоровья

После семи или восьми месяцев групповой терапии пациент еще может переживать сцены первопричины. Они проявляются изредка, и, как правило, к восьмому месяцу терапии человек становится практически здоровым. Что это означает? Это означает то, что, какие бы мучительные чувства он ни испытывал, он сможет теперь без всякой помощи полностью прочувствовать и осознать их. У него не осталось исходных невротических защит, позволяющих отфильтровать его чувства или побуждающих к символическим действиям. Это означает полный отказ от символического поведения. Выражаясь более определенно, человек полностью избавляется от физических (психосоматических) симптомов, которые являются символическими болями. Кроме того, человек избавляется от таких очевидных невротических привычек, как курение и пьянство. При всем желании эти пациенты уже не могут совершить поступок, который не соответствует их реальным склонностям. У них не могут возникнуть прежние головные боли, поскольку эти боли были частью защитной системы, подавлявшей реальные чувства. Их защитной системы больше не существует. Они не смогут курить без отвращения. Неприятный запах сигаретного дыма незамедлительно вызовет соответствующий отклик. Уйдут в прошлое навязчивые сексуальные желания, поскольку не будет уже прежней необходимости снимать символическое напряжение посредством секса. Пациенты перестанут переедать, так как переедание было символическим актом подавления чувств.

Будет ли такое поведение стабильным и долговременным? Да. До сих пор, насколько мне известно, выздоровевшие пациенты не возвращались к символическим привычкам (что в той же мере относится и к физическим симптомам). В чем причина такой стабильности? Человек стал самим собой; для того чтобы вернуться к символическому поведению, ему вновь придется пройти через расщепление личности. Повседневные жизненные события не могут привести к расщеплению личности взрослого человека на реальное и нереальное «я». Это происходит с маленькими детьми, которые еще слишком слабы, и их жизнь все- / цело зависит от родителей. Они вынуждены стать такими, какими их хотят видеть родители. Взрослый человек редко попадает в подобные ситуации. У него нет необходимости подчиняться деспотичному начальнику или подавлять чувства, связанные с тяжелой деловой ситуацией.

Однако существенно важно то, что наш выздоровевший пациент вовсе не пребывает в неком экстатическом (блаженном) или беспечно счастливом состоянии. Первичная терапия не нацелена на построение рая в душе человека. Пациентам, успешно прошедшим наш курс, возможно, даже придется испытать более сильные страдания, ведь они только вступают в реальный мир и долгие годы были йе чувствительны к боли. Поэтому после терапии их могут поджидать и огорчения, и несчастья, но как сказал один из пациентов: «По крайней мере, это реальное страдание, у которого есть определенный предел и конец».

Выздоровление не обязательно связано с появлением новых интересов или увлечений; многие пациенты рассказывают, что они по-прежнему любят заниматься теми или иными делами, только испытывают при этом совершенно новые чувства. Быть «здоровым» означает чувствовать то, что происходит «в настоящий момент». Пациенты сами знают, когда они до конца прочувствовали ситуацию, поскольку после этого у них не бывает остаточного напряжения, и они ощущают полное расслабление. Теперь ничто не может вызвать напряжение. Что-то расстроило их, и они чувствуют огорчение, а не напряжение.

Большинству пациентов достаточно семи месяцев для завершения лечения; однако бывают случаи, когда требуется продлить курс терапии до десяти или одиннадцати месяцев. Все зависит от того, насколько тяжелым был вид невроза, насколько сильно была подсознательно подавлена реальная личность перед началом лечения. Не важно, как много сцен первопричины было восстановлено в ходе терапии, но если еще существует значительный остаток замещенных или подавленных чувств, то эти чувства неизменно будут возвращать человека к символической деятельности, пока не станут прочувствованными и осознанными. Это означает, что пациент может по-прежнему оставаться невротиком, даже если оживил множество сцен первопричины.