Дополнительная литература

1. Белов Г. А. Политология. Курс лекций. - М., 1996. Гл. 5.

2. Мухаев Р. Т. Политология. Учебник для вузов. - М., 1997. Тема 5.

3. Канетти Э. Масса и власть. - М., 1997.

4. Борзунова Е. А. Социологические концепции легитимности власти Т. Парсонса и М. Вебе-ра: сравнительный анализ // Социс, 1997, № 9.

5. Касатонов А. В. Методологические аспекты проблемы легитимности политического гос­подства в социологическом модели Макса Вебера // Вестник МГУ, сер. 18, социология и политоло­гия, 1998, № 1.

6. Краснов Б. И. Теория власти и властных отношений // Социально-политический журнал, №

3 - 6, 1994.

2.1.1. Понятие и концепции власти

Во мнении, что власть - это центральный стержень политики, сходились по-видимому, все политические мыслители. Но они же всегда рассматривали власть как не только важнейшую, но и труднейшую проблему политического знания, сильно расходясь между собой в ее толкованиях. Рас­смотрим некоторые основные концепции власти: позитивистско-социологическую, системную, би­хевиористскую, марксистско-ленинскую.

Согласно сформулированной М. Вебером позитивистско-социологической концепции,

власть есть факт способности одного субъекта влиять на другого субъекта, отношение господства и подчинения. Иными словами, властное отношение между людьми присутствует там, где один инди­вид способен навязывать свою волю другому и добиваться своих целей даже вопреки желаниям этого другого, т. е. это отношения, основанные на командах. Основная проблема, с которой сталкиваются сторонники этой распространенной трактовки, состоит в выяснении основы командования (господ­ства-подчинения) или того, что же именно позволяет субъекту власти навязывать свои решения ос­тальным (подчиненным), "влиять". Только сила принуждения, или опора на традицию, привычку? Нравственный авторитет? Вариантов много.

Свой ответ на вопрос об источниках или основаниях политической власти в обществе дает системная концепция. Она рассматривает власть как способность субъекта действовать, как произ­водную от его статуса и функций в общественной системе. Поскольку функции различных структур в ней объективно несимметричны, а социальные роли индивидов также не одинаковы, появляется воз­можность для одних диктовать свои условия другим.

При первом знакомстве бихевиористская (поведенческая) концепция производит впечат­ление полного воспроизведения веберовской: власть есть способность одного индивида реализовать свою волю в отношении другого индивида. Однако это впечатление совершенно ошибочно. Власть здесь не рассматривается как отношение между двумя и более людьми, она видится как особенное свойство отдельной личности, ее естественное стремление к независимости, к большему и лучшему, проявляющееся в агрессии по отношению к среде, энергии и силе. Получается, что власть есть реали­зация воли к власти. Бихевиористы не углубляются дальше многообразных проявлений этой воли. Их заботят наблюдаемость, эмпирическая проверяемость актов власти. Они нацелены на разработку ин­струментария властвования. При этом политика рассматривается как столкновение индивидуальных устремлений к власти, в котором побеждает самый сильный. Здесь внимание сосредотачивается на самом индивиде, а не на отведенной ему функции. Фиксируется также и то, что существуют индиви­ды, для которых «естественным» является стремление подчиняться чужой воле, они жаждут быт в услужении, это их форма выживания. В результате перекрещивания разнообразных индивидуальных устремлений политика рассматривается как сложная «игра», как «рынок», на котором дефицитные политические и неполитические ресурсы обмениваются друг на друга и в конечном счете трансфор­мируются во власть.

Все перечисленные концепции анализируют власть сквозь призму свойств личности или от­ношений между личностями. Этим они противостоят марксистско-ленинской концепции власти как реализации воли класса, в концентрированном виде выражающей экономические потребности обще­ства (национал-социалистический вариант: воли нации, высшего государственного интереса и т. д.). Ее парадокс, также как и всех тоталитаристских трактовок, состоит в том, что, растворяя власть (и каждую личность всех) в массе, делая ее анонимной, она создает условия для предельно персонали-зированнойй власти, т. е. власти одной личности.

Итак, ни одно из определений власти не является универсальным. Такое отсутствие единой теории власти в целом можно оценить положительно. Взаимодополняя друг друга, различные кон­цепции (прежде всего на микроуровне общества) позволяют разглядеть элементарные клеточки вла­сти, а не ограничиваться внешне эффективным, но по существу описательным изучением институтов макровласти.