5 «Записки охотника» Тургенева как цикл. Проблема национал-го характера (3-4 произв-я).

1й цикл(1й этап) рассказов – 1847г.(«Хорь и Калиныч»), 2й этап – нач.50х гг. («Певцы», «Свидание», «Бежин луг», «Однодворец Овсянников», «Гамлет Щигровского уезда»), 3й этап - послед.рассказы – 1870е гг. («Конец Чертопханова»,«Живые мощи», «Стучит!»). Всего в сборнике 25 очерков - это группа рассказов, где на 1м плане обличение крепостнич-ва.

«Записки охотника» - это цикл, это единое целое со скрепляющими элементами – автор-повествователь – 1 из них, а еще 1 элемент, делающий цикл – лирич-ое настроение. Конец описывает то настроение, кот. охватывает весной. Текст построен на разных типах настроения (то лирич-е, то иронич-е). Лиризм – скрепа, делающая цикл циклом. «Зап.охотника» - пости-жение национ-й жизни. Он берет вечные для мировой лит-ры, универс-ые ситуации, Т. помещает их в рус. контекст.

Т. изображ-т в непривлекат-м виде помещиков-крепостников разных рангов и ориентаций, начиная от «известного хлебосола, богатого вельможи старого веку» графа Петра Ильича («Малиновая вода») – само-дура, любителя псовых охот, банкетов, фейерверков, катаний, и заканч-ая помещиками нового времени – владельцем степного конного завода Анастасеем Иван-ем Чернобаем(«Лебедянь») или ростовщиком Гар-пенченко, скупающим дворянские имения с аукциона(«Однодворец Овсянников»). Жесткость и эгоизм помещиков, их самодурство и вопиющие пренебрежение к крестьянам, нежелание считать мужика ч-ком, роскошь и расточит-ов, обеспечиваемые ценой ущемления жизненных интересов народа.

Смешное зрелище – помпезный выезд помещиков-самодуров на охоту. В очерке «Малиновая вода» граф Петр Ильич, любитель пышных пиров при оглушит-ом громе музыки, превратил свой выезд на охо-ту в торжественную церемонию. Какое убожество мысли ичув-ва кроется за этим псевдорыцарским вели-колепием русского барина. Культурный горизонт этого ч-ка ограничив-ся выписыванием «ладеколона» из Парижа, содержанием «матресок» и устройством банкетов для солидных столич-х особ.

Наиб. глубины обобщения достигает Т. в обрисовке «гуманного» помещика Пеночкина («Бурмистр»), в кот. гениально воплощены черты либерала на западноевроп-й манер. Пеночкин- мол.помешик, гвардей-ий офицер в отставке. Его дом построен по плану франц-го архитектора, люди одеты по-англ-ки. Он ч-к вос-питанный, образов-й, побывав-й в высшем свете, опрятный. Он любит музыку, говорит мягким и прият-ным голосом, держит завитого камердинера в голубой ливрее с гербовыми пуговицами. Это воплощение культурности, цивилизации, высшей гуманности не под стать какому-нибудь грубому Зверкову. Когда за-валилась телега и задним колесом придавило желудок повару, «гуманный» Пеночкин, «мерзавец с тонки-ми манерами», нисколько не беспокоиться о здоровье ч-ка, велел лишь спросить, целы ли у него руки.

7Формир-ние романной концепции в повестях Тург. «Андрей Колосов», «Гамлет Щигровского уезда», «Дневник лишнего ч-ка».

Тург. усиленно пытается найти положит-го героя эпохи. Еще в нач.40-х гг.он искал героя, обладающего цельной, сильной натурой,общ-го деятеля, ч-ка необыкн-го. В повести «Андрей Колосов» писателю удалось нарисовать лишь контуры такого героя и противопоставить цельного ч-ка Колосова многочисл-м слабовольным дворянским интеллигентам, смешным и жалким подражат-м Гамлета. Это противопоставле-ние дано преимущ-но в плане этическом. Рус.гамлетизм имел свою нац-ю специфику и выливался в разные формы: от уездных, поверхностных гамлетиков и трагически надломл-х до благородного и противореч-го Рудина. Существ-й шаг в решении проблеиы рус.гамлетизма – очерк «Гамлет Щигровского уезда» и «Дневник лишнего ч-ка». В этих произ-ях развенч-ся 2 разновидности рус.гамлетизма => героя к нев в них преобладают разные тона: в «Гам. Щигр.уезда» - сатирич., в «Дневн.» - элегические.

«Гам.Щигр.уезда». в центре повест-я Василий Васильевич – саморазоблачающийся рус.Гамлет, не нахо-дит себе места в жизни. Тург.осужд-т непрактич-ть дворянской интеллигенции 40-х гг., их неприспособл-ть к жизни, ослеплен-ть философией Гегеля. Автор отмеч-т факт сущ-ния в жизни такого героя, как Вав. Вас., и подвергает его резкому сатирич.разоблачению, указывая на соц-е причины и условия воспитания, кот.порождали рефлексию в рус.интеллигентах и делали их неспособными к практич.деят-ти. «Лишний ч-к» изображен здесь в сатирич.свете. В суждениях о рус.жизни: он видит одарен-ть. Рус ч-ку свойственны тоска, смертность, загнанность, забитость.В рус.ч-ке отсутст-т прочная психол.основа. Комплекс самоуничижения, озлобл-ти, понимания, что тебе в мире нет места, связан с Гамлет-и комплексом.

«Днев.лишн.ч-ка». Герой Чулкатурин вызыв-т у чит-ля сочувствие. Болезненно восприним-т мир, всю жизнь ищет приюта, везде чувст-т себя лишним.Его отвергает любимая женщина, оттесняют другие, менее тонкие, но более решит-е люди. Это приводит героя к неверию в себя, к мучит-му самоанализу. Он оказал-ся способным лишь махнуть рукой на свое будущее и печально созерцать собств.несчастья. его, жизнь, трогат-е прощание с садом, сама смерть – прозвучало грустным элегич-м аккордом в этом произ-нии. Гл. герой говорит, что лишний не в соц.системе, а в обст-вах. Ему кажется, что его место занято. Термин «лишний ч-к» рассматр-ся не только в соц.контексте, но речь идет и о духовном изъяне, кот. не позволяет найти контакт с жизнью. Герой осознает себя лишним в философ.ключе.Герой – блестящий интеллектуал, он красноречив, но плохо рассказ-т о чем-то конкретном. Те жизненные факторы и соц.условия, кот. искалечили и разбили впечатлит-ю, слабую и нервозную натуру Гамлета Щигр.уезда, довели до отчаяния и смерти Чулкатурина, были представлены Тург. в их настоящем свете, без сатирич.акцента и без трагич. надлома в «Рудине». Все то, над чем судорожно смеялся Гамлет Щигр.уезда (кружки, гегелевская филосо-фия, красноречие), о чем с болью и надломом говорил Чулкатурин, в романе «Рудин» приобретает политич.окраску и как бы сливается в противореч-м образе Рудина.

8Проблематика романа Тургенева «Рудин». Образ главного героя. Смысл двух финалов романа. Комментарий второго финала в романе «Новь». В р-не «Рудин» Т. говорил о разрыве м\у теорией и практикой, м\у словом и делом в жизни дворян-й интеллигенции, продемонстир-л симпатии к представит-м оиберализма, склонным к реформатор-му постепенству(образ Лежнева). С позиций Лежнева Т. посмо-трел на крайний радикализм рудинско-баку-нинского толка, пытаясь объективно вскрыть все положит-е и отрицат-е стороны. Т. писал, что в Рудине представлении «довольно верный портрет Бакунина». В этом р-не Т. вернулся к опыту лермонт-го р-на «Герой нашего времени». Моноцентрично – 1 герой в разных обстоят-вах. Сначала можно предположить, что диалогоч-й конфликт м\у Рудиным и Пегасовым, но нет. Рудин не сопоставим с ним, не может с ним спорить. Т. ч\з детали высказ-т отнош-ю к герою. В Рудине нет светскости – это способ отметить дисгар-монию в характере героя, «он интеллигент, но что-то не так». Каждый персонаж относится к Рудину по-разному. Все противоречия как в характере Рудина, так и в оценке его деятел-ти надо рассматривать как отраже-ние жизн-х противоречий той поры. Надо сводить типич-й образ Рудина только к прототипы Ба-кунину, т.к. Рудин, как и всякий тип, значительно шире сво-его прототипа. Рудин умен, талантлив, благо-роден, в нем не угас огонь любви к истине, он умеет разжечь огонь в др. людях (Наталья, Басистов), с увлечением гов-т о высоком призвании ч-ка, о значении науки и просвещения, о будущем своего народа, критикует скептицизм, клеймит позором малодушие и лень, лю-бит музыку, ценит поэзию, красоту, готов всегда «жертвовать своими личными выгодами», обладает способ-тью схватывать в проблеме главное. Рудин честен, искренен в своих отнош-ях с Натальей Ласунс-кой, горяч и остроумен, находчив и неприми-рим в спорах с Пигасовым, кот. разбивает в полемике по всем статьям, увлекает всех своим красноречием. Героическая, хотя и бесполезная, гибель Рудина на па-рижских баррикадах, рассказанная в эпилоге р-на, гов-т о благородстве героя. В этом проявл-ся симпатия Т. к мыслящим представителям передовой дворян-й молодежи 40х гг. Рудин заметно отлич-ся от др. дворян-го общ-ва(Пандалевского, Пигасова, Дарьи Мих-ны Ласунской), в нем обнаруж-ся отрицат-е черты – следствие его отвлеченного воспита-ния как в дворян-й семье, так и в кружке Покорского (Стан-кевича), но и свидет-ют о том, что Т. как художник предощущал приближ-ся соц-ое банкрот-во дворян-ва.

Термин «лишний ч-к» принадл-т Т. Повесть «Дневник лишнего ч-ка»(1852). Здесь герой гов-т, что лишний не потому, что лишний в соц.системе, а лишний в жизн-х обстоят-вах, ему кажется, что его место занято. Этот термин рассматр-ся не только в соц. контексте, не речь идет и о духов-м изъяне, кот. не по-зволяет найти контакт (Бельтов, Онегин, Печорин). Р-н проживает жизнь в слове. Он хорошо гов-т, но плохо рассказ-т, как только о конкретном гов-т. Он косноязычен. Р-н постоянно обращ-ся к истине (это Дон Кихот). Наталья мыслит более зрело, что люди более старшего возраста. Она смотрит на Р-на, как на ч-ка, кот. готов на все ради истины. Рудин – лишний ч-к («Неужели мне нет места на земле?»). Наталья – способна на жертвы. Она влюбл-ся в него, 1 его сторона раскрыв-ся в объяснении с Натальей. Он призн-ся, что любит. «Да, я счастлив», - Гамлет-кие черты, невозм-ть отдаться своему чув-ву полностью. Р-н не противостоит ситуации. Наталья ждала призыва идти за ним, но Р-н пасует перед трудностями и уезжает. Для Натальи тяжелейшее испытании – его малодушие. Для Р-на высшая ценность – свобода. Мотив ски-тальца. Он сам назыв-т себя «вечный жид» Он странств-ая натура. Р-н думал, что любовь к Наталье помо-жет ему останов-ся на одном месте. Мотив дома, гнезда. Р-н – «инвалид мысли», он переоценивает свою жизнь, систему ценностей. Эти люди обречены на скитания, им нет места, у них нет своего гнезда.

Смысл 2 финалов р-на. 1й финал – на почтовой станции мы видим Рудина в потрепанной одежде. Лошадей нет в его сторону. Начальник станции гов., что ямщик едет в противоположную Рудину сторону, но он соглашается, гов., что ему все равно. Все указывает на то, что ему некуда ехать, у него нет своего «гнезда», своего дома, места. Подчеркивается скитальчество Р-на. Т. осмысливает скитальчество Р-на двояко «Рудин не знает России, но это не вина его, а беда», гов-т Лежнев. Рудин не пускает корней в национал-ю почву, он никогда не умел создавать свой фундамент. 2й финал – Рудин оказ-ся в революц-м Париже на баррикадах. Разгром восстания, последний его день (26июня 1848г.). Баррикада разбита неск-ми пушечными выстрелами, а защитники, кот. ее защищали, сбегают. На самой вершине появился Рудин. «В одной руке держит красное знамя, в др.-кривую и тупую саблю,и кричал что-то…». Знамя явно будет мешать в бою, впрочем глупо идти на баррикады одному против стрелков с ружьями. Р-н и не собир-ся вступать в бой. Венгерский стрелок убивает его. Р-ин гибнет безымянным. Обычно в литературоведении такой финал трактуется как героический и трагичес-кий. Но его смерть на баррикадах не делала его последоват-м и активным революционером и не могла иметь реальной пользы, но придавала новый смысл и законченность его жизни. Этот финал – ответ на споры о будущем России с членами редакции «Совре-менника». Р-ин, в формулировке Т., - «сложный самоубийца». Он поехал туда, где идет война (револю-ция), и получил то, что искал – пулю в сердце.

Комментарии 2го финала р-на «Новь». В 1м финале р-на Нежданов покончил с собой. Ему «Было как-то приличнее умереть, нежели жить». Судьба явилась в тот момент, когда герой стоит на пороге новой жизни, и в этот миг он, может быть, в первый раз испытывает что-то похожее на чувство счастья. Но ничего не сбудется. Он придет к яблоне позже, придет стреляться… Марианна и Соломин «поражены, потрясены, уничтожены», «но не изумлены» поступком Нежданова. Они подсознательно желали, чтобы он ушел, и не мешали ему – он был лишний между ними. Во 2м финале. Текстом-автокомментарием ко второму финалу служит и диалог между Соломиным и Марианной. Соломин: «Как же Вы себе это представляете: начать? Не баррикады же строить со знамением наверху – да: ура! За республику!». «Вам хотелось собой пожертвовать?» Марианна: «Да…да…да…» «Я бы хотела оправдать Ваши ожидания, Соломин… а там – хоть умереть!» Соломин: «Нет, живите, живите! Это главное». Соломин- выразитель позиции Тургенева. Вместе с ним писатель не признает пользу революционной жертвы. Она подобна гибели язычника под колесами колесницы Джаггернаута (бога Вишны). О ней вспоминает Нежданов, собравшись идти «в народ»: «Вот она катится, громадная колесница… и я слышу треск и грохот ее колес». Под ее колесо, очевидно, «попал» Маркелов. Или же она подобна жертве языческому Молоху – такой жертвы боится Марианна.