4. Основные тенденции развития советского права в 30-е годы XX века

Реалии 1930-х годов поставили задачу выработки нового понятия пра­ва, решение которой Сталин поручил Прокурору СССР А. Я. Вышинско­му, отличившемуся в качестве государственного обвинителя на публичных политических процессах. Для этого Вышинский был назначен по совмес­тительству директором Института права Академии наук СССР, а в 1939 году избран академиком. В 1938 году по его инициативе состоялось Всесоюзное совещание но вопросам науки государства и права. Совещание осудило существовавшие представления о «буржуазности» права и его постепен­ном отмирании с построением социализма. На нем было одобрено новое понятие советского права, которое стало общеобязательным.

Новое определение права гласило, что социалистическое право – эти система (совокупность) общих правил поведения (норм), установленных со­циалистическим государством и выражающих материально обусловленную и направляемую Коммунистической партией волю трудящихся масс во главе с рабочим классом и охраняемых от нарушения принудительной силой государства. Это означало, что теперь под советским правом понимался особый исто­рический тип права и о его отмирании не могло идти речи. Во-вторых, право стало отождествляться с законами, которые рассматривались как орудие в руках государства, а точнее, правящей большевистской партии.

В такой трактовке право связывало лишь граждан, само же государство (правящая партия, стоявшая за «фасадом» государства) правом не связывалось. Оно могло использовать право в качестве орудия утверждения планово-распорядительной экономики и управления социальными процессами. Право становилось рычагом централизации, подчинения всего огромного государ­ственно-управленческого аппарата воле центра, воле диктатора.

Источниками права считались не только нормативные акты (чаконы и подзаконные акты), но и постановления ЦК ВКП (б), хотя формально пар­тия оставалась общественно-политической организацией. Однако эти ак­ты имели общеобязательную силу для всех государственных органов и учреждений. Все иные источники права, применявшиеся в 1920-е годы, потеряли свое значение и больше не использовались. К тому же произош­ло оттеснение на второй план представительных органов государственной власти управленческим аппаратом. Последний активно законодательство­вал, издавая многочисленные приказы, инструкции и т.п., имевшие силу закона. Десятки тысяч приказов, инструкций и иных подзаконных актов буквально опутывали своими сетями каждый шаг хозяйственников и иных должностных лиц и граждан, что отнюдь не способствовало укреплению законности. Более того, значительная часть этих подзаконных актов (а иногда и законов) была засекречена, что вовсе не спасало граждан от от­ветственности из-за незнания закона.

На основе Конституции СССР вся полнота власти сосредоточи­валась в Верховном Совете, принцип разделения властей отвергался как «буржуазный».

В ряду правовых источников первенствующая роль отводилась закону. Закон в формальном смысле – всякий акт, принятый представительным органом. В материальном смысле это акт, который не обязательно исходит от законодательной власти, но содержит в себе нормы общего значения, устанавливающие опреде­ленные правила поведения. По Конституции 1936 г. формальный и материальный аспекты советского закона всегда совпадают.

На практике Верховный Совет делегирует свои функции (на период между сессиями) Президиуму. СНК также принимает постановле­ния и решения на основании и во исполнение действующих законов. Процесс делегирования законодательной власти от одного органа другому облегчался тем фактом, что эти государственно-властные структуры были консолидированы партийно-политическим единст­вом. Руководящие партийные органы принимали самое активное участие в их формировании.

С 30-х гг. все большее число постанов­лений правительства стало приниматься совместно с руководящим партийным органом ЦК ВКП (б). Партийные решения приобретали фактически характер нормативных актов. Такая трансформация была обусловлена также представлением о праве как об инструменте государственной политики (поэтому акты, которыми регламентиро­вались наиболее серьезные политические акции, например, коллек­тивизация сельского хозяйства, исходили из двух источников: прави­тельства и ЦК).

Процессы концентрации политической власти внутри узкого круга партийных и государственных чиновников (номенклатуры) сопровождались сужением гражданских прав для основной массы населения. В сферах трудового, колхозного и уголовного права это было особенно очевидно.

Введение паспортов и института прописки усиливало админи­стративный контроль над населением. Сельские жители, часто не получавшие паспортов, были фактически привязаны к месту прожи­вания и ограничены в праве передвигаться по стране.

В сфере сельского хозяйства был проведен ряд мер, направлен­ных на усиление плановых начал. В мае 1939 года ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли постановление «О мерах охраны общественных зе­мель колхозов от раздробления», закреплявшее колхозные земли в установленных пределах и ограничивающее процесс увеличения приусадебных земель колхозников. В январе 1940 года те же органы принимают постановление «Об обязательной поставке шерсти госу­дарству», в марте – «Об изменении в политике заготовок и закупок сельскохозяйственных продуктов».

Еще в сентябре 1939 года была изменена система сельхозналога, включавшая прогрессивно-подоходное обложение приусадебных участков и освобождение от налога получаемых колхозниками тру­додней. Для колхозов устанавливался погектарный принцип обложения (с количества земли), стимулирующий более интенсивное ис­пользование колхозами земельных владений. Одновременно с этими мероприятиями в апреле 1939 года принимается постановление «О за­прещении исключения колхозников из колхозов». Государство стре­милось закрепить рабочую силу на колхозных землях и в колхозном производстве.

Схожие процессы происходили в сфере промышленного труда. В декабре 1939 года ЦК ВКП (б), СНК и ВЦСПС приняли постановле­ние «О мерах по упрочению трудовой дисциплины...», в котором устанавливались дифференцированные нормы страхового обеспече­ния, зависящие от стажа работы на данном предприятии (учрежде­нии). Одновременно правительство вводило на производстве трудо­вые книжки, в которых фиксировались занимаемая должность, по­ощрения и взыскания, налагаемые на работника.

В июле 1940 года указом Президиума Верховного Совета СССР была повышена обязательная мера труда: вместо существовавшего семи- и шестичасового рабочего дня устанавливался восьмичасовой рабо­чий день; вместо пятидневной рабочей недели – шестидневная ра­бочая неделя.

Через месяц новым указом запрещался самовольный уход работ­ников с предприятий и учреждений, а также переход с одного пред­приятия (учреждения) на другое. К нарушителям применялись уго­ловные наказания. В октябре 1940 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР наркоматам было предоставлено право переводить рабочих и служащих с одного предприятия на другое (независимо от их территориального расположения) в принудительном порядке. В то же время принимается Указ «О государственных трудовых ре­зервах», на основании которого разворачивалась сеть ремесленных училищ и фабрично-заводских школ для подготовки кадров квали­фицированных рабочих. Государственные резервы рабочей силы должны были находиться в непосредственном распоряжении прави­тельства.

Что касается отдельных отраслей права, то основные новеллы в них и обусловливались усилением государственного принуждения. Появи­лись также совершенно новые отрасли права: право колхозное и право хозяйственное.

Колхозное право. В его основу были положены Примерный устав сель­скохозяйственной артели 1930 г. и Устав сельскохозяйственной артели, принятый в 1935 г. на Всесоюзном съезде колхозников-ударников. Земля в них окончательно объявлялась общенародной государственной собствен­ностью. Она закреплялась за артелью в бессрочное пользование, не под­лежала ни купле-продаже, ни сдаче в аренду. Уставы определяли размеры приусадебной земли, находившейся в личном пользовании колхозного двора – от 1/4 до 1/2 га (в некоторых районах до 1 га). Определялось и количество скота, которое можно было содержать в личном хозяйстве колхозника. Для районов 1 группы Западно-Сибирского края, к примеру, нормы скота были таковы: 1 корова, до 2 голов молодняка, 1 свиноматка, до 10 овец и коз.

Членами артели могли стать все трудящиеся, достигшие 16-летнего возраста, кроме бывших кулаков и лишенцев (то есть лишенных избира­тельных прав). За пользование государственной землей колхозы выполняли обязательства, среди которых Устав ставил на первое место выполнение всех государственных поставок: хлеба, мяса, молока, яиц, шерсти, картофеля, подсолнуха и др. Колхозы обязывались вести плановое хозяйство, расширять посевные площади, повышать урожайность и др. Для обслуживания колхозов техникой были созданы машинно-тракторные станции (МТС).

Распределение доходов осуществлялось в такой последовательности: сначала выполнение обязательств перед государством (под угрозой уго­ловной ответственности), затем возврат государству семенных и прочих ссуд, расчет с МТС за работу механизаторов, потом засыпка семян и фу­ража для колхозного скота, создание страхового семенного и фуражного фонда. Требовалось ещё выделить часть продукции для «свободной про­дажи» государству по твердым закупочным и чрезвычайно низким ценам. Все остальное можно было поделить среди колхозников в соответствии с количеством выработанных ими трудодней (то есть дней выхода на рабо­ту в течение года).

Как правило, колхозам не хватало продукции для выполнения даже двух-трех первых задач. Колхозникам же приходилось рассчитывать только на своё подсобное хозяйство, что явно не способствовало «укреплению трудовой дисциплины» в колхозах, которое постоянно, пока колхозы существовали, являлось одной из главных задач в деятельности партийных организаций на селе.

Для стимуляции колхозного труда в 1939 году был установлен обязатель­ный минимум трудодней (от 60 до 100 на каждого трудоспособного кол­хозника). Не вырабатывавшие его выбывали из колхоза и теряли все пра­ва, в том числе и право на приусадебный участок в указанных размерах. Государство же постоянно и зорко следило за использованием колхозами выделенного им земельного фонда и соблюдением нормы скота. Устраи­вались периодические проверки размеров приусадебных участков и из­лишки земли изымались. Только в 1939 году у крестьян было отрезано 2,5 миллиона га земли, после чего оказались ликвидированными все остатки хуторских хозяйств, сселенных в колхозные поселки.

Советское государство постоянно совершенствовало также методы на­логообложения колхозов. С 1940 года поставки продуктов животноводства стали осуществляться не по количеству голов скота (ибо их становилось всё меньше), а по количеству земли, занятой колхозами. Вскоре этот поря­док распространился и на всю остальную сельскохозяйственную продук­цию. Так стимулировалось использование колхозами всех пахотных зе­мель, закрепленных за ними.

С этого времени, когда уже все «социально-чуждые элементы» были ликвидированы, государство начинает проявлять заинтересованность в укреплении колхозов рабочими кадрами. Исключение из колхозов запре­щается, пребывание в них стимулируется освобождением трудодней от налога, уменьшением налога на приусадебные участки колхозников (он вдвое ниже, чем у рабочих и служащих).

Развитие семейно-брачного и наследственного права.

Конституция 1936 года закрепила формальное равенство мужчины и женщины в СССР. Стремясь создать стимулы к увеличению деторожде­ния, сильно упавшего в 1930-е годы, правительство предпринимает меры, укрепляющие семью и брак. Постановление ЦИК и СНК СССР от 27 ию­ня 1936 года «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законода­тельстве о разводах» ввело ряд новелл. Отныне брак расторгался только при условии обязательного вызова супругов в ЗАГС, который был обязан принять все возможные меры к примирению супругов. Отметка о разводе ставилась в паспорта, увеличилась цена развода: от 50 рублей в первый раз до 300 рублей за третий развод.

Закон расширил круг лиц, которые могли подавать заявления об али­ментах. Кроме родителя или опекуна это могли сделать прокурор, проф­союз, органы ЗАГС и др. Размеры алиментов определялись теперь не су­дом, а заработной платой ответчика: 1/4 часть заработной платы на 1 ре­бенка, 1/3 – на двух, 1/2 – на трех и более детей. Для обеспечения али­ментных исков мог быть наложен арест на долю зарплаты ответчика, произведены опись и арест его имущества. За неуплату алиментов уста­навливалось уголовное наказание до 2 лет лишения свободы.

Уголовная ответственность за аборты, запрещенные в 1936 году, была отменена для беременных женщин только в 1954 году, а для лиц, производя­щих аборты или понуждающих к ним, в 1955 году.

Трудовое право. Развитие трудового нрава сдерживалось введением паспортов и института прописки, которые усиливали административный контроль над населением и ограничивали его свободу передвижения. Осо­бенно это сказывалось на сельских жителях, не получивших паспортов вообще и фактически привязанных (прикрепленных) к месту проживания.

В 1930-е годы усилилась деятельность государства по «упрочению» трудовой дисциплины. С 1939 года стали действовать дифференцированные нормы страхового обеспечения, зависящие от стажа работы на данном предприятии (учреждении). Одновременно правительство ввело на произ­водстве трудовые книжки, в которых фиксировались занимаемая долж­ность, поощрения и взыскания, налагаемые па работника.