Пономарев_диссертация

11

Reiseromane)5. Или, скажем, Т.Бляйхер, предложил рассматривать не

«Literaturkomplex» путешествий, а путешествие в его различных аспектах: 1) путешествие как структурный элемент повествования; 2) путешествие как тема; 3) путешествие как проблема жанровой теории; 4) путешествие как стиль повествования; 5) путешествие как проблема автора; 6) типы (жанровые формы) путешествий 7) путешествие как специфическая сюжетная ситуация; 8) путешествие как намерение; 9) содержание путешествия; 10) функции литературы путешествий; 11) восприятие литературы путешествий6. В этом случае, предметом научного исследования становится уже не путешествие как таковое, а лишь тот или иной аспект, связанный с широкой темой путешествия.

Исследователь может комбинировать разные аспекты, но, так или иначе,

путешествие при этом распадается на составляющие и теряет цельность.

Показательно, что, раскладывая путешествие на аспекты, Бляйхер не до конца выдерживает взятый разбег: в последних пунктах неожиданно возвращается понятие «литература путешествий», терминологическая однозначность размывается.

Дальнейшее движение в этом направлении приводит, на наш взгляд, к

патовой ситуации. Попытка создать жесткую терминологическую сетку оборачивается распылением терминологической точности. Например,

Х.Шлёссер, со ссылкой на Бляйхерa, предлагает отказаться от самого термина

«Reiseliteratur» (никакой это не жанр), а использовать, например,

предложенную Х.-Й.Пуссеном формулировку «Literatur des Reisens»

[литература путешествующих]7: «Взгляд на травелог как на литературную форму становится взглядом на способ самовыражения пищущего путешественника, который не столько писатель, сколько литературный герой –

5Strelka J. Die literarische Reisebericht, in: Jahrbuch fűr Internationale Germanistik. 1971. No. 3. S. 63-75.

6Bleicher Th. Einleitung: Literarisches Reisen als literaturwissentschaftliches Ziel, in:

Kompatatistische Hefte. Heft 3 (1981): Reiseliteratur. Universität Bayreuth. S. 3-10.

7Possin, H.-J. Reisen und Literatur. Das Thema des Reisens in der englischen Literatur des 18. Jahrhunderts. Tübingen, 1972.

12

создаваемый пишущим сквозь поездку и текст. /…/ В этом случае на место жанров приходят иные структуры»8. Англоязычные авторы последних лет тоже идут этим путем. Например, Р.Дэвидсон использует для художественных текстов термин «literature of mobility» в противовес публицистическому «travel writing»9. Это разделение (со ссылкой на Дэвидсонa и Дж.Клиффордa)

подхватывает Ч.Форсдик в монографии «Путешествие во франкоязычных культурах в двадцатом веке»: он использует термин «travel literature»10,

который понимает чрезвычайно широко11.

Разделение «литературы путешествий» на аспекты представляется чрезвычайно существенным – прежде всего в плане семиотическом:

продуцирование и рецепция травелогов должны изучаться по-разному. К тому же, благодаря аспектному делению хорошо видна метатекстовость путешествия: «путешествие» расслаивается на несколько параллельных линий,

имеющих разную природу, – поездка, текст, восприятие текста, общий контекст литературы путешествий.

Понимание путешествия как разноуровневого текста дает, как кажется,

верную точку зрения на жанровую природу травелогов. Путешествие может быть названо «метажанром», но не в тех значениях термина, которые широко и не всегда удачно используют различные исследователи, начиная с 1980-х

годов12, следуя за Ю.Н.Тыняновым, справедливо указавшим на «старшие

8 Schlösser, H. Reiseformen des Geschriebenen. Selbsterfahrung und Weltdarstellung in

Reisebüchern Wolfgang Koepens, Rolf DieterBrinkmanns and Hubert Fichtes. Wien; Köln; Graz; Böhlau, 1987.

9Davidson R. Introduction, in: The Picador Book of Journeys. London: Picador, 2001. P. 1-7.

10Forsdick Ch. Travel in the Twentieth-Century French and Francophone Cultures: The Persistence of Diversity. Oxford: Oxford University Press, 2005. P. XII.

11«Литература путешествий черпает из других форм и заимствует из других жанров настолько широко, что можно утверждать: ни формальных, ни общих родовых характеристик у нее нет» (Ibid., P. 1).

12См., напр.: Спивак Р.С. Русская философская лирика: Проблемы типологии жанров. Красноярск, 1985. С. 53; Лейдерман Н.Л. Движение времени и законы жанра: Жанровые закономерности развития советской прозы в 60 - 70-е годы. Свердловск, 1982. С. 135; Бурлина Е.Я. Культура и жанр: Методологические проблемы жанрообразования и жанрового синтеза. Саратов, 1987. С. 45; Кириллова Е.Л. Мемуаристика как метажанр и ее жанровые

13

жанры» литературного процесса13. Ближе к нашему понимание «метажанра»,

выкристаллизовавшееся в последнее десятилетие как недостающий промежуточный термин между жанром и литературным родом14. Однако и в работах последних лет метажанр не приобретает терминологической однозначности. Мы предлагаем использовать «метажанр» в тесной связи с термином «метатекст» (в понимании А.Вежбицкой; см. выше). С одной стороны, метажанр по ряду признаков напоминает традиционный жанр – выделяемый согласно предмету изображения, семантической емкости материала, его организации, определенной (оценочной) позиции по отношению к миру. С другой же, путешествие, в силу своей структурной свободы,

перерастает жанровые границы, вбирает в себя те или иные жанры – точнее,

пользуется ими по своему усмотрению – и разрастается до небольшой самостоятельной «литературы», располагающейся на грани художественного и нехудожественного, искусства и неискусства. Путешествие – один из наиболее бесспорных примеров метажанра. Разделение на аспекты в этом случае – одно из главных доказательств метажанровости.

Однако членение путешествия на большое количество «аспектов» во многих случаях кажется излишним. Удобнее, например, классификация,

которую предложил П.Адамс в книге «Литература путешествий и эволюция романа»: по содержанию – (литературные) путеводители и отчеты о поездках;

по формам нарратива – письма, дневник (журнал), простое повествование от

модификации (на материале мемуарной прозы русского зарубежья первой волны). Автореф. дис. канд. филол. наук. Владивосток, 2004.

13Тынянов Ю. Н. Ода как ораторский жанр // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы.

Кино. М., 1977. С. 245.

14См., напр.: Подлубнова Ю. Жанр и метажанр: К проблеме разграничения (Доклад на международной научной конференции «Литературные жанры: теоретические подходы в прошлом и настоящем. VII Поспеловские чтения» Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова, 2005

г. (http://www.netslova.ru/podlubnova/meta.html#p2 25.04.12); Подлубнова Ю.С. Метажанры в русской литературе 1920 – начала 1940-х годов: Коммунистическая агиография и "европейская" сказка-аллегория. Автореф. дис. канд. филол. наук. Екатеринбург, 2005; Кудрявцева О.С. Жанр и метажанр сатиры: На материале 16-й полосы «Литературной газеты». Автореф. дис. канд. филол. наук. Оренбург, 2005.

14

первого лица, плюс многие атипичные формы15. К.Зиппль, автор книги о русских путешествиях серебряного века, поступает похожим образом – делит литературу путешествий на две больших части: «Reisebericht» (путевой отчет,

путевые записки) и «Reiseroman» (роман-путешествие)16. Это ключевое различие закрепляет и немецкий словарь литературных терминов17. В

англоязычной традиции это противопоставление подлинных путешествий чисто художественным, вымышленным тоже занимает важное место. Ф.Гоув одним из первых настаивал на различии между «real voyage» (путешествием в реальности) и «imaginary voyage» (воображаемым, вымышленным,

литературным путешествием)18. Его, правда, интересовали преимущественно путешествия вымышленные. Современные исследователи более нацелены на реальные путешествия. Например, Д.Скотт, автор книги «Семиология путешествий», очерчивает корпус изучаемых текстов так: «/…/ корпус текстов,

выделенный в этом исследовании, предпочитает путевые записи – беллетристике, реальные путешествия – путешествиям вымышленным,

реализованные утопии – утопиям сочиненным»19.

На наш взгляд, из общего литературного потока структурно выделяются именно путешествия реальные – то есть тексты, написанные в параллель и по следам конкретной поездки. В них путешествие – и тема, и сюжет, и

композиция, и даже цель повествования; оно всесторонне организует текст. Ср.

определение С.Н.Травникова, данное им для путешествий петровской эпохи: «В жанре хождения-путешествия объектом изображения являются динамические характеристики, то есть движение героя в пространстве и

15Adams P.G. Travel Literature and the Evolution of the Novel. Lexington, Kentucky, 1983. P. 38-

16Sippl C. Reisetexte der russischen Moderne. Andrej Belyj und Osip Mandel’štam im Kaukasus.

München, 1997. S. 12 (Slavistische Beiträge. Band 347).

17Metzer-Literatur-Lexikon. Begriffe und Definitionen. Hd. v. G u. V. Schweikle. 2, überarb. Aufl.,

Stuttgart, 1990. S. 384.

18Gove Ph. B. The Imaginary Voyage in Prose Fiction. P. 171.

19Scott D. Semiologies of Travel. From Gautier to Baudrillard. Cambridge University Press, [2004]. P. 15. Здесь и далее в цитатах курсивом дано выделенное автором. Выделенное мною дается жирным шрифтом.

15

времени с постоянной фиксацией его географического положения и констатацией времени относительно заданной топографической или временной точки отсчета. Если один из компонентов этого взаимосвязанного и взаимообусловленного комплекса исчезает, то нарушается специфика жанра и жанр хождения трансформируется в другие жанровые образования (описание,

пейзаж, эссе и др.)»20. Воображаемые же путешествия либо имитируют жанр реального путешествия, либо ориентируются на форму романа (новеллы) и, в

зависимости от этого, либо относятся к «литературе путешествий», либо попадают под юрисдикцию традиционных литературных жанров. Современные исследователи, в большинстве своем, справедливо не относят к литературе путешествий путешествия воображаемые, несовершённые. Так, С.Миллс, автор книги о женских путешествиях в колонии, пишет во введении: «Эта книга ставит своей целью анализ текстов, которые обычно не считают

“литературными” /…/»21. Пограничные случаи должны рассматриваться особо22.

В данном исследовании реальное путешествие и путешествие литературное отделены друг от друга и изучаются автономно. Предметом нашего внимания стали путешествия реальные: привлечены (с той или иной степенью подробности) практически все существующие тексты 1920-1930-х

годов. Путешествия же литературные, т.е. произведения, где вымышленные персонажи совершают вымышленные поездки по тому или иному маршруту,

вынесены за скобки (в главу 1 – «На пути к советскому путешествию на Запад») как литературный фон путешествий реальных. Они – часть общей романной продукции эпохи, путешествие в них – одна из характеристик героя,

20Травников С.Н. Путевые записки петровского времени. С. 77.

21Mills S. Discourses of Difference. An Analysis of Women’s Travel Writing and Colonialism.

London; New York: Routledge, [1991]. P. 12.

22Например, Paul Fussel рассматривает книгу Нормана Дугласа «Южный ветер» в качестве травелога, приводя практически те же аргументы, что и Травников: «/…/ “Южный ветер” очень похож на путешествие, так как сконцентрирован на магии места, а также прослеживает отношения между героем и местом, в которое тот попал» (Fussel P. Abroad. British Literary Traveling Between the Wars. New York, Oxford: Oxford University Press, 1980. P. 125).

16

не более того. По этой причине литературные путешествия можно рассматривать выборочно – на уровне репрезентативных текстов, наиболее полно демонстрирующих тенденции советской романистики 1920-1930-х годов.

Впрочем, некоторые пограничные случаи как полноценные травелоги включены в основной корпус текстов: это прежде всего повесть М.Л.Слонимского «Западники».

Другой существенный момент: «Reisebericht», немецкий аналог английского термина «real voyage», в контексте советской литературы становится почти реализацией метафоры. Пропагандистская природа советской литературы сообщает литературе путешествий особую значимость. С одной стороны, советский «Reisebericht» (особенно в свете теории соцреализма) –

фотографические картины, сделанные в буржуазных странах. В жанровом плане это газетная журналистика – сиюминутная, сохраняющая важность в течение месяца, года. С другой стороны, «Reisebericht» по-советски – это важное течение в беллетристике, мало отличающееся по функции от соцреалистического романа, ибо он, «Reisebericht», формирует у читателя устойчивые представления и мыслительные штампы для рассуждений о мире буржуазии. А следовательно, сохраняет актуальность в течение длительного времени и может считаться серьезной литературой.

Тогда «реальные путешествия» (по крайней мере, в рамках советской литературы) следует поделить на 1) тексты газетно-журнального формата

(общественно-политического содержания), приближающиеся по функции к журналистике – статьям о международном положении и т.п.; и на 2) тексты журнально-книжного формата (беллетристического содержания), ставящие общие вопросы и тем самым (по широте обобщений) напоминающие роман или цикл очерков. Газетные тексты не относятся к ведению художественной литературы; произведения, опубликованные в толстых журналах и/или отдельными книгами, имеют к ней непосредственное отношение. Общественно-

политическая публицистика может рассматриваться как художественная

17

литература (очерки В.Г.Короленко, например), но чаще удаляется за ее пределы по причине злободневности, моментального устаревания. Таким образом,

газетные тексты о поездках за границу выносятся за рамки данного исследования, например – в семантическое поле исследований исторических или политических. Тексты общественно-политического содержания (взятые по большей части из толстых журналов) будут частично привлекаться как прямой голос политики – для подтверждения тех или иных идеологем, выделяемых в художественных текстах, а также для иллюстрации общего идеологического фона, но подробно анализироваться не будут. Наш основной аргумент, в

данном случае, опять же, структурного свойства: газетные общественно-

политические публикации линейно-одноплановы, понятие «метатекст» к ним неприменимо. Они находятся на периферии метажанра и (в плане исследования) могут повлиять на детали, но никак не на общую концепцию.

Следовательно, наиболее акутальным следует признать изучение «реальных

путешествий» беллетристического (книжно-журнального) характера.

Метажанровые характеристики путешествия, как представляется,

напрямую зависят от маршрута. Процесс передвижения в пространстве формирует текст путешествия, следовательно, предельно важными для структуры текста оказываются характеристики того пространства, по которому происходит движение. Путешествие на Запад и путешествие на Восток существенно различаются и семантически и структурно. Таким образом,

маршрут обязательно должен учитываться в (мета)жанровом определении путешествия. Маршрут задает определенные ожидания от путешествия,

выстраивая его структуру (не только композицию, но и героев, пейзажи,

действия путешественника – все это в строго определенной последовательности) еще до поездки. Именно маршрут «сшивает» параллельно протекающие линии путешествия (поездка – рефлексия – письменная фиксация) в определенных точках, получающих географические

18

наименования23. Маршрут претворяет парадигматическое путешествие в линейное – метатекстовую ментальность в текстовые структуры – текст в структуральном понимании (текст-информацию) в текст в формальном понимании (текст-словесную запись, литературу). Следовательно, маршрут – это некий «адаптор» между метатекстом путешествия и отдельными жанровыми формами, которые использует путешествие для реализации своих значений.

«Путешествие на Запад», таким образом, – особое образование сначала русской, а затем советской литературы в рамках метажанра «путешествие».

Путешествие в Западную Европу (а иногда и дальше на Запад – в США) делает внешнеполитическую позицию СССР (социополитический аспект) и взгляд советского писателя (ментальный аспект) сюжетом литературного произведения. Это хорошо заметно при сравнении «путешествия на Запад» с

другим советским «путешествием» – «путешествием на Восток» (Маньчжурия,

Китай, Япония и т.д.). Там работают другие идеологемы, там развивается другой сюжет, используются другие установки. Мы изучаем путешествие на Запад по основному, самому распространенному маршруту, обусловленному как давними культурными связями России, так и направлением советской внешней политики: Германия – Франция – Англия/США. Вместе с тем, это маршрут движения социалистической идеи, движения к мировой (европейской)

революции. Неслучайно вторая глава, посвященная путешествиям первой половины 1920-х годов, преимущественно рассматривает поездки в Германию:

Германия в этот период – предреволюционная страна, в дальнейшем – главный европейский партнер Советского Союза, страна с легальной и влиятельной компартией. Третья глава, как и путешествия второй половины 1920-х годов,

более интересуются Францией, Парижем – страной славного революционного прошлого и мещанского, империалистического настоящего. Революционные

23 Эта функция маршрута хорошо видна в названиях глав воображаемых путешествий – от «Сентиментального путешествия» Л.Стерна до «Москвы – Петушков» Вен.Ерофеева.

19

потенции выделяются и там. Четвертая глава исследует путешествия 1930-х:

капиталистическая Европа предстает в них как географическое единство.

Революционные ожидания во всех странах связаны теперь с экономическим кризисом и приближением войны. А с 1933 года объединяющую функцию начинает выполнять и фашистская угроза. Тема Америки (и дублирующая ее тема Англии) вынесены в отдельную, пятую главу: Соединенные Штаты (или Англия) – крайний Запад, капитализм в чистом виде. На периферии изложения во всех европейских главах появляются Италия, Испания (до середины 1930-х),

Бельгия, Голландия, страны Восточной Европы. Но они не слишком важны для советского травелога, так как не являются самостоятельными игроками мировой (европейской) политики.

Маршрут четко очерчивает корпус текстов, выстраивает исследуемое поле. Кроме того, маршрут объединяет травелоги в обобщенный, спаянный темой Травелог; делает текст Текстом. На этом уровне, к примеру, очевидно,

что путешествие в Испанию во второй половине 1930-х годов не входит в

«путешествие на Запад». Революция и война в Испании ломают и традиционный западный маршрут, и сложившийся в конце 1920-х маршрут «по Испании» (путешественник посещает совсем не те испанские города, которые посещал раньше). О гражданской войне в Испании складывается отдельная

«литература», с другими социополитическими и ментальными установками.

Путешествие на Запад – это путешествие в капитализм. Путешествие в воюющую за социализм Испанию актуализирует иные идеологемы и иные текстовые структуры.

В то же время, не желая совсем вычленять «путешествие на Запад» из общего литературного процесса, мы (буквально) вписали его в советскую художественную литературу 1920-1930-х годов. Второй раздел первой главы

«Советский географический роман 1920-х годов» анализирует граничащий с изучаемым нами жанр советской литературы – роман с географическим сюжетом, «географический роман»; иными словами, литературные,

20

романизированные путешествия. Маршруты литературных героев как бы указывают путь реальным писателям-путешественникам. Этот прием можно считать методом проверки тех выводов, к которым нам удалось прийти в пяти главах диссертации.

Традиционные жанры в нашей системе занимают место на нижнем этаже

– как способ подачи материала. Пропагандистский очерк (вторая глава),

путеводитель (третья глава), репортаж (четвертая глава) становятся тремя последовательными стадиями развития «путешествия на Запад». Жанровое оформление путешествия отчасти зависит от политической конъюнктуры, но в большей степени определяется внутренней логикой развития метажанра.

Механизм жанровых трансформаций путешествия подробно показан в начале четвертой главы. Третья глава объединяет все этапы жанрового развития – как программа-архиватор, сжимая процесс, демонстрируя его единство.

Теоретически и путешествие в Америку можно разложить на этапы,

аналогичные этапам развития путешествия в Европу, – учитывая, правда, то обстоятельство, что материала в англо-американском сюжете значительно меньше. Мы предпочли сделать изложение более емким, чтобы, во-первых, не повторяться и, во-вторых, продемонстрировать, с определенной точки зрения,

единство метажанра. Что же касается путешествий по Европе, мы постарались,

добавив хронологический аспект, показать складывание и движение,

укрупнение метажанра: в первой половине 1920-х годов среди путешествий на Запад доминирует очерк, к концу периода формируются циклы и книги очерков; во второй половине двадцатых о Западе пишут только книги очерков,

предполагая дать многостороннюю, панорамную картину; в тридцатые годы в процессе движения от путеводителя к репортажу происходит жанровый синтез

– в этот период можно найти и отдельный репортаж, и цикл репортажей, и

книгу обо всем Западе целиком. Метажанр принципиально многослоен: он легко объединяет разнородные, казалось бы, формы.

2. Изучение мировой литературы путешествий.