logika_sledovatelya

участники спора. Во-первых, участники принадлежат к той или иной стороне спора. В простом споре противоборствуют две стороны. В споре может быть три или более сторон, тогда его называют сложным. Вовторых, в споре может участвовать и нейтральная сторона. Участников, принадлежащих к нейтральной стороне, называют слушателями. В- третьих, участники отличаются активностью. В-четвертых, участников спора отличает знание предмета, что позволяет выделять дилетантов и эрудитов. В-пятых, участников спора можно различить по виду мыслительной деятельности, которую они осуществляют в споре. Так, выделяются осведомляющие и осведомляющиеся, искусно интерпретирующие, резюмирующие ситуацию спора и не ориентирующиеся в ситуации спора, пропоненты и оппоненты. Спорящие стороны могут либо отстаивать свою позицию, обосновывать свой тезис, либо выступать с возражением, критикой доказательства противной стороны. В первом случае их называют пропонентами, а во втором – оппонентами. Пропонентом или оппонентом в споре может выступать любая сторона, и в процессе спора роли могут неоднократно меняться.

Встречается два вида оппонентов: «адвокаты дьявола» и «адвокаты ангела». «Адвокат дьявола» акцентирует внимание на отрицательных моментах в решении проблемы. Он противопоставляется «адвокату ангела» – доброжелательному оппоненту. В судебном разбирательстве «адвокатом дьявола» называют злонамеренного, заядлого, дотошного обвинителя, излагающего исключительно отрицательные моменты в действиях подсудимого, а «адвокатом ангела» – защитника подсудимого, излагающего лишь положительные моменты в действиях подсудимого. С точки зрения искания истины, спор, в котором есть «адвокаты ангела» и «адвокаты дьявола», более эффективен.

Участники спора отличаются также по эристическому мастерству и методической культуре. Они могут быть мастерами спора, идеальными и начинающими эристиками.

Участники спора, занимая активную позицию в решении спорного вопроса, становятся субъектами спора. Субъект спора – это управляющая подсистема, стремящаяся овладеть предметом спора и снять разногласие. Субъект спора имеет сложную структуру. В этой структуре следует учитывать внешнюю и внутреннюю стороны. Проблема внешней структуры субъекта спора – это проблема включенности участников спора в социальные традиции, это вопрос об их конкретном вкладе в решение спорного вопроса, это вопрос о различении социального и индивидуального в субъекте спора. Участнику спора следует знать, что многие спорные вопросы, которые он пытается решить, не новы, что есть определенные традиции в их решении. По сути, участники спора могут примыкать к какой-то школе, сообществу, движению. Через их индивидуальную позицию проявляется дух общества и дух эпохи. В спорах участвуют субъ- екты-индивиды, субъекты-коллективы и субъекты-сообщества. Индивид

201

явно или неявно защищает в споре не только свою позицию, но позицию коллектива или сообщества. Так, соискатель ученой степени, готовясь к защите диссертации, должен определиться к какой научной школе, к какому научному направлению он относится. Если участниками научных споров эта включенность в традицию как-то осознается, то в житейских спорах она, как правило, остается не выявленной. Для эффективного ведения спора участникам следует изучить существующие традиции в решении спорного вопроса, учесть «плюсы» и «минусы» имеющихся решений и не забывать, что на ошибках учатся.

Субъект спора имеет внутреннюю структуру. В первом приближении она представляется как гармония его познавательных потребностей

испособностей. Потребность субъекта спора есть форма проявления объективной необходимости в решении спорного вопроса. Осознание этой необходимости формирует познавательный интерес у субъекта спора. Интерес и осознание своих познавательных способностей порождают когнитивную установку субъекта спора. Благодаря когнитивной установке, познавательный интерес участника спора концентрируется и обращается в цель. Для достижения цели участником спора избираются определенные средства и проектируются мероприятия. Комплекс мероприятий и средств, направленный на достижение цели спора, составляет программу субъекта спора. Если программа определена достаточно ясно

ичетко, то она способствует активизации субъекта спора, организует его поисковую деятельность. Для реализации программы спора субъектом разрабатывается план. План спора является трансформацией программы в упорядоченную систему предварительно принятых решений и спроектированных на определенную совокупность операций и процедур. План является знаковой формой цели участника спора. Он позволяет проводить мысленные эксперименты, отбирать оптимальные варианты поведения в споре, сокращать возможные ошибки.

Однако наличие познавательных потребностей – это одна сторона субъекта спора. Другую сторону составляют познавательные способности. Познавательная способность эриста – это комплекс психических процессов и свойств, определяющих качество и эффективность выполнения задач спора. Способности выражают не только меру освоения субъектом определенных познавательных отношений спорной ситуации, но одновременно являются и эталоном его познавательной активности в споре. Познавательные способности проявляются в интеллектуальных возможностях субъекта спора. Поисковый спор связан с нестереотипным мышлением, выходящим за пределы привычных, известных ситуаций. Главное в поисковом споре – способность его субъектов выработать метод исследования предмета спора, т.е. преобразовать наличную систему знания в определенные нормы, правила, регулятивы исследования предмета спора. Таким образом, способность к интеллектуальному творчеству является компонентом структуры субъекта спора.

202

На пересечении когнитивной установки, программы спора и творческой способности возникает стиль мышления эриста. Стиль мышления субъекта спора выражает, с одной стороны, свойственную ему схему мыслительной деятельности, а с другой, – степень усвоения им знаний, накопленных обществом. Первая сторона – это парадигма субъекта спора, определенный способ видения мира, постановки и решения задач спора, а вторая – тезаурус. Тезаурус – это определенная часть интеллектуального багажа субъекта спора, которая способна трансформироваться в принципы и может служить программой управления деятельности субъекта спора, то есть быть методикой спора. Таким образом, как основные, так и производные элементы структуры субъекта спора имеют общую направленность на выработку методики спора

Наряду со способностями, вырабатываемыми специальными упражнениями, предметной, логической, эстетической, лингвистической, этической и психологической компетенцией, эристик может быть наделен и природными дарованиями. Различают духовные и телесные дарования. Прекрасно, если эристик обладает такими дарованиями, как остроумие, быстрой, прочной и оперативной памятью, творческим воображением, сильной, подвижной нервной системой. Выделяют у спорщика и телесные дарования: громкий, богатый по тембру, приятный голос; эсте- тико-экспрессивная мимика, жестикуляция и пантомимика.

13.4. Стратегия и тактика спора. Результат спора во многом определяется избранной стратегией и тактикой. Мастер спора искусно определяет общую линию поведения в споре – стратегию, тщательно продумывает приемы достижения цели – тактику. Мастера спора можно сравнить с полководцем. В военной науке стратегия (в пер. с греч. stratos

– войско, и ago – веду) – это искусство ведения крупных военных операций или войны в целом, а тактика (в пер. с греч. tasso – выстраиваю войска) – это приемы, способы достижения какой-либо цели, линия поведения. К стратегии эристика относится осознание цели и мотива спора, выбор этических и эстетических правил, выбор такта и манеры поведения (психологии), соблюдение логических законов спора. В тактике эристика различают общие и частные приемы. Частные приемы называют уловками. Приемы и уловки в соответствии с общечеловеческими нормами общения делят на позволительные и непозволительные.

Стратегия и тактика опытным эристом согласуется с текстом и контекстом спора. В узком смысле, текст спора – разногласие, а контекст спора – ситуация, в которой возникло разногласие. Цель и мотивы эристика, такт и манера спорить, выбор приемов и уловок обусловливаются не только соображениями, связанными с разрешением спорного вопроса, устранением разногласия, но и тем контекстом, в котором он возник. Можно достичь победы в споре, настоять на правоте или целесообразности своего подхода и одновременно проиграть в чем-то ином, но не менее важном: не удалось изменить позицию оппонента, добиться его по-

203

нимания, его помощи в решении спорного вопроса. Побочные результаты спора могут существенно ослабить эффект победы.

В любом случае, когда необходимо плодотворно провести спор или избежать его, важно знать: почему и для чего люди спорят. Цели и мотивы участвующих в споре могут быть различны. Выделяются следующие типичные цели:

–«Спор ради истины». Спор часто используется для разъяснения истины, для проверки какой-либо мысли, для испытания ее обоснованности, а также для открытия ее. «Спор ради истины» – важнейшая форма спора, и при этом самая благородная, прекрасная и справедливая. Такой спор позволяет выбрать разумные проекты, а также отказаться от вредных, взвесив все «за» и «против».

–«Спор ради убеждения». Спор может иметь задачей не установление истины, а убеждение в ней противной стороны или проверку собственного убеждения. Неверно, что бесполезны попытки переубедить человека. Многое зависит от манеры спора, приводимых аргументов. Здравые советы в этом отношении можно найти в книгах Дейла Карнеги, который предостерегает читателя, что «переубедить людей трудно даже при самых благоприятных условиях. Если вы намерены что-то доказать, пусть об этом никто не знает. Сделайте это настолько тонко, настолько искусно, чтобы никто этого не почувствовал».

–«Спор ради победы». Бывают различные искатели победы. Одних прельщает слава непобедимого диалектика, слава Сократа. Широко известны словесные баталии, которые организовывались в средние века. Успешно выступал, например, в спорах с афинскими и константинопольскими философами армянский мыслитель Давид Анахт, за что был удостоен почетного прозвища трижды Великий и Непобедимый философ. Другие участвуют в споре, потому что им надо победить, для них провал недопустим. Как говорится, «победителей не судят». Победа может быть связана с утверждением авторитета или его разрушением, с утверждением политической, экономической власти или ее отрицанием.

–«Спор ради спора». Довольно часто затевается «спор ради спора». Своего рода «искусство для искусства». Есть любители поспорить. Таких людей заставляет вступать в спор некое влечение, «зуд к спору». «Такой “спортсмен”, – замечал С. Поварнин, – не разбирает часто из-за чего можно спорить, из-за чего не стоит. Готов спорить за все и со всяким, и чем парадоксальнее, чем труднее для отстаивания мысль, тем она для него привлекательнее».

–«Спор ради упражнения». Целью спора может быть упражнение, игра. С такой целью он используется в учебном процессе. Спор-игра широко процветал в Древней Греции. Вот как описывает этот вид спора английский логик ХIХ века В. Минто: «Спорят двое... Один из собеседников только предлагает вопросы, другой только дает ответы. Отвечающий может говорить исключительно «да» или «нет». Цель спрашиваю-

204

щего – вынудить у собеседника согласие с утверждением, противоречащим тезису, который тот взялся защищать, то есть привести его к противоречию с самим собой».

Спор – явление сложное. Участники спора часто неоднократно меняют цели, а могут избирать и несколько целей одновременно. Так, победа может быть связана с утверждением истины, а игра с проверкой убеждения. Задача эристика адекватно квалифицировать цель своего участия в споре, а также противной стороны.

13.5. Такт и манера эриста. Такт и манера спорить имеют большое значение в осуществлении стратегической задачи спора. Один из персонажей романа Э.М. Ремарка «Три товарища» дает такое определение такту: «Такт – это неписаное соглашение не замечать чужих ошибок

ине заниматься их исправлением. То есть жалкий компромисс». Нет, такт – не жалкий компромисс. Тактичный человек, действительно, умеет не замечать чужие оплошности, оговорки, состояния психики, физические недостатки – то, что можно и нужно не замечать. Тактичность и воспитанность не отделимы друг от друга. Тактичный человек во время спора соблюдает правила приличия, он учтив. Но наиболее существенным для характеристики такта является чувство меры и понимания состояния других. Тактичный человек умеет считаться по мере возможности с переживаниями других. К этому надо добавить, что тактичный человек не вспоминает о прошлых поступках оппонента, если тот раскаялся в них и не повторяет их. Такт – это умение помочь человеку так, что это не обидит его. Тактичный человек не поставит другого человека в неловкое положение. Бестактность – противоположность тактичности, т.е. чувству меры в отношениях с окружающими, способности учитывать состояние других. Такт обычно связывается не только с чувством меры, но и с таким прекрасным качеством, как деликатность. Тактичность – условие успеха в споре.

Результат спора зависит и от того, как ведут себя оппоненты, каковы их манеры. Манеры – привычные для данного субъекта способы вести себя в обществе, в отношениях с другими людьми. Вот мы приветствуем при встрече друзей, коллег, знакомых. Одни из нас протягивают руку и жмут руку другого, вторые кивают головой, третьи просто говорят: «Здравствуйте!», четвертые кланяются, пятые приподнимают шляпу

ит.п. Это и есть манеры приветствия – одного, казалось бы, действия. Есть манеры хорошие, есть и дурные. Манеры не слушать оппонента, перебивать собеседника, грызть ногти во время разговора, деланно смеяться после каждой фразы, излишне жестикулировать – эти манеры никак нельзя назвать образцовыми. Зато одобрение вызывают манеры благодарить за услугу, говорить «Пожалуйста», «Не стоит благодарности», когда вам выражают признательность, выслушивать собеседника и т.д. Манеры должны соответствовать ценным моральным качествам. Это признак благовоспитанности.

205

Такт и манера участника спора определяются его текстом и контекстом. Текст и контекст заставляют эристика соизмерять свои силы с силами противной стороны. Учитывая такт и манеру спорщиков, С. Поварнин описывает следующие модели спора: «Одни споры ведутся «поджентельменски», по-рыцарски; другие – по принципу: «на войне как на войне». Третьи – прямо «по-хамски». Между этими типами манеры спорить расположено множество посредствующих или смешанных «степеней ее». Джентльменский спор – самая высокая форма этой лестницы форм спора. В таком споре никаких непозволительных уловок не допускается. Спорщик относится к противнику и его мнению с уважением, никогда не опускаясь до высмеивания, пренебрежительного тона, «личностей», насмешек, грубостей или неуместных острот. Он не только не пытается исказить доводы противника или придать им более слабую форму, но, наоборот, старается оценить их во всей своей силе, отдать должное той доле истины, которая в них может заключаться, «быть справедливым» к ним и беспристрастным. Иногда даже он сам от себя углубляет доводы противника, если противник упустил в них какую-нибудь важную, выгодную для него сторону. В высших формах спора – в споре для исследования истины и некоторых случаях спора для убеждения – эта манера спорить чрезвычайно способствует достижению задачи спора. Для нее требуются ум, такт и душевное равновесие. Но во многих «боевых» спорах, спорах с софистами, которые не стесняются в приемах и т.д., эта манера спорить не всегда приложима. Как не всегда приложимо «рыцарство» на войне: иной раз приходится жертвовать им для самозащиты, для высших интересов, если противник, пользуясь нашим «рыцарством», сам не стесняется ни в каких приемах. Тут поневоле приходится примеряться к требованиям практики. Позволительна и меткая, убийственная острота, и разные уловки, чтобы избежать уловок противника и т.д. Раз война, так война. Но и тут есть черта, за которую в споре честный человек никогда не перейдет. – За этой чертой начинаются уже «хамские» приемы спора.

«Хамский спор», как отмечал С. Поварнин, отличается открытым неуважением или пренебрежением к мнениям противника. Если спорщик допускает грубые уловки, вроде «срывания спора» или «палочных» доводов, если он допускает пренебрежительный и презрительный тон, хохот, глумление над доводами противника; если он унижается до грубых «личностей», грубых слов, близких к брани, насмешливо переглядывается со слушателями, подмигивает им и т.д., и т.п., то все это особенности той манеры спорить, которую нельзя не назвать «хамской». И чем больше проявляется при этом апломба и наглости, тем элемент «хамства» ярче и отвратительней. Спорить с противником, который придерживается этой манеры спора, без необходимости не следует: запачкаешься.

Из других подобных видов «манеры спорить» С. Поварнин выделял «чичиковскую» манеру, при которой получается только видимость

206

спора; по крайней мере, серьезный спор – невозможен. Чичиков, как известно, «если и спорил, то как-то чрезвычайно искусно, так что все видели, что он спорил, а между тем приятно спорил». «Чтобы еще более согласить своих противников, он всякий раз подносил им всем серебряную табакерку, на дне которой лежали две фиалки, положенные туда для запаха». Эти споры «с фиалками» – на «любителя». Они к месту разве в гостиных, где серьезный спор внушает ужас.

13.6. Общие тактические приемы эриста. Стратегия спора пре-

допределяет и выбор применяемых средств. Мастерство эристика связано с умением найти и применить соответствующее средство. Арсенал таких средств достаточно богат. В нем есть общие и частные приемы. Общие приемы распространяются на все виды спора. С них и начнем.

Во-первых, в споре рекомендуется не обороняться, а наступать. Да и оборону лучше вести с помощью наступления. Так, вместо того, чтобы отвечать на возражения оппонента, надо обернуть дело так, чтобы он стал отвечать на выдвигаемые против него возражения, чтобы он сам стал защищаться. Надо стараться предвосхитить доводы оппонента; не дожидаясь, пока оппонент предъявит свои доводы, выдвинуть их и подвергнуть критике. Одним словом, активность эристика измеряется его умением задавать вопросы и заставлять на них отвечать противную сторону.

Во-вторых, не следует забывать как тяжело «бремя доказывания», поэтому искусный диспутант стремится возложить это бремя на противника. Например, подчеркивая очевидность своего тезиса, обращает внимание на оригинальность тезиса оппонента и тому приходится доказывать правомерность такого оригинальничания.

В-третьих, рекомендуется не разбрасываться, а сконцентрировать действия на чем-то определенном: на тезисе, аргументах или демонстрации и лучше на наиболее слабом в нем пункте.

В-четвертых, следует пытаться опровергнуть противника его же собственным оружием. Например, показать, что из предложенных противником доводов следует с необходимостью защищаемый нами тезис, а может быть и положение, которое противоречит тезису противника.

В-пятых, результативен такой прием, как эффект внезапности. Например, полезно придержать неожиданные и важные сведения или «убийственный довод» и предъявить их после произведенной разведки. Также можно не торопиться с категоричным определением своей позиции. Это особенно важно, когда предмет спора еще не является в достаточной мере проясненным. Иначе в переменчивых обстоятельствах спора трудно будет уточнить свою позицию и тем более от чего-то отказаться. Есть и убедительные психологические основания для такой тактики. Их достаточно точно выражает Р. Фишер, когда замечает, что «чем определеннее занимаемая вами позиция, и чем упорнее вы ее защищаете, тем больше сами ей подчиняетесь. Чем больше стараний вы прилагаете, что-

207

бы убедить противную сторону в непоколебимости ваших исходных позиций, тем труднее их впоследствии изменить. Ваше «я» отождествляется с вашей позицией. У вас появляется еще одна задача «сохранить лицо», т.е. согласовывать будущее действие с заявленной ранее позицией. В результате резко снижается вероятность разумного соглашения, примиряющего исконные интересы сторон».

В-шестых, следует знать, что часто используется такой прием, как «слово в конце спора». В этом случае выступающий знает доводы всех сторон, а также способы демонстрации, к которым они прибегали, – тем самым у него больше возможностей для критики, но в то же время, «подведя черту», лишает других гласного ответа на критику. В восприятии аудитории резюмирующий диспутант всегда оказывается победителем спора. Надо осознавать, что основательное резюме требует надлежащей логической культуры и компетенции в предмете спора. А если резюмирующий таковых качеств не проявит, то его «слово в конце спора» станет, наоборот, поражением.

Легко убедиться, что названные приемы взаимно дополняют друг друга, могут быть использованы в комплексе, либо конкретизированы в процессе применения частными приемами. Среди частных приемов выделяются уловки. «Уловкой в споре, – подчеркивал С. Поварнин, – называется такой прием, с помощью которого хотят облегчить спор для себя или затруднить спор для противника». Таких приемов существует множество. Удовлетворительной классификации уловок пока не существует. Еще Артур Шопенгауэр отмечал в «Эристике»: «Мне неизвестна ни одна попытка в этом направлении, хотя я и искал ее, где только мог; это пока

– еще необработанное поле». Шопенгауэр объясняет свой способ выделения уловок: «Чтобы достичь этой цели, нужно было бы почерпнуть из опыта, наблюсти, как при часто случающихся в общежитии спорах применяется тою или другою стороною известная уловка; затем свести повторяющиеся под различными формами уловки к их общему типу и таким образом установить известные общие стратагемы, которые тогда оказались бы полезными как для нашего личного употребления, так и для отражения их при употреблении их другими». Но все же в познавательных целях это множество уловок можно как-то упорядочить. Так, Поварнин делит все уловки на позволительные и непозволительные. В качестве основания избирает соблюдение этических и логических правил спора. Непозволительные уловки – это приемы, которые некорректны в этическом и логическом отношениях. Знать наиболее распространенные из них и уметь принимать меры защиты необходимо при движении к истине.

13.7. Позволительные и непозволительные уловки в споре. По-

зволительные уловки не противоречат логическим нормам и даже в ка- кой-то мере оправдываются «логическим тактом». К таким уловкам Сергей Поварнин относит условное принятие довода противной стороны,

208

объявление довода произвольным, оттягивание возражения, использование смущения, горячности противника, предложение доводов в разброс, подставление противоречащей мысли и т.п.

Здравый смысл требует осторожности в принятии доводов противной стороны. «Если довод кажется очень убедительным и мы не можем найти против него возражений, но осторожность все-таки требует отложить согласие с ним и прежде поразмыслить о нем получше, то, – обобщает Поварнин, – мы обычно прибегаем к трем способам, чтобы выйти из затруднения». Самый прямой и честный способ – условное принятие довода. «Принимаю ваш довод условно. Допустим пока, что он истинен. Как из него следует ваш тезис?». Или «Какие еще доводы вы хотите привести?» и т.п. При таком условном доводе и тезис может быть доказан только условно: если истинен этот довод, то истинен и тезис. Другой прием: объявление довода произвольным. Мы требуем доказательств его от противника, несмотря на то, что довод и кажется нам достоверным. Наконец, очень часто пускается в ход прием, вроде обычного «оттягивания ответа» на довод в надежде, что придет в голову возражение против него или же мы окончательно уверимся в его истинности. Поварнин обращает внимание, что оттягивание возражения должно по возможности происходить незаметнее для противной стороны. Как это делается? Например, ставятся вопросы в связи с приведенным доводом, как бы для выяснения его или для осведомления вообще, хотя ни в том, ни в другом не нуждаются; иногда начинают ответ издали, с чего-нибудь имеющего отношение к данному вопросу, но прямо с ним не связанного, и т.д. А в это самое время мысль работает, и часто является желаемое возражение, к которому тотчас и переходят.

Важно при оттягивании возражения не проявить смущения. Но если противник сам допускает такую слабость, то следует «не выпускать его из рук». Поварнин считал, что вполне позволителен прием, «когда мы, видя, что противник смутился при каком-нибудь доводе или стал особенно горячиться, или старается «ускользнуть» от ответа, – обращаем особое внимание на этот довод и начинаем «напирать» на него. Какой бы ни был спор, всегда следует зорко следить за слабыми пунктами в аргументации противника и, найдя такой пункт, «разработать» его до конца, не «выпуская» противника из рук, пока не выяснилась и не подчеркнулась вся слабость этого пункта. «Выпустить» противника в таких случаях можно лишь тогда, когда у противника очевидно шок или т.п., или же из великодушия, из известного «рыцарства в споре», если он попал в нелепый «просак».

Случается часто в споре так, что противник «злоупотребляет» отрицанием: какой бы вы довод в пользу своего тезиса не приводили, он объявляет довод недоказанным. «При таком «злостном отрицании» доводов остается, – советует Поварнин, – или бросить спор, или, если это неудобно, прибегнуть к уловке. Наиболее характерны две защитные

209

уловки: а) надо «провести» доводы в пользу доказываемой мысли так, чтобы противник не заметил, что они предназначаются для этой цели. Тогда он не станет «злостно упорствовать» и может их принять. Когда мы проведем все их вразброс, потом остается только соединить их вместе – мысль доказана. Противник попался в ловушку. Для того чтобы с успехом выполнить эту уловку, часто нужно очень большое искусство, уменье «владеть спором», уменье вести его по известному плану. Проще другая уловка: б) заметив, что противник злостно отрицает каждый наш довод в пользу доказываемой мысли, а какой-нибудь довод нам необходимо провести, мы ставим ловушку. О нашем доводе умалчиваем, а вместо него берем противоречащую ему мысль и делаем вид, что ее-то и хотим употребить как довод. Если противник «заладил» отрицать все наши доводы, то он может, не вдумавшись хорошенько, наброситься и на нее и отвергнуть ее. Тут-то ловушка над ним и захлопнется. Отвергнув мысль, противоречащую нашему доводу, он тем самым принял наш довод, который мы хотели провести».

Существует множество непозволительных уловок, которые используются в процессе спора. С помощью таких приемов «уходят» от доказательства или опровержения; логические действия, признанные убедить соучастника спора в истинности или ложности рассматриваемого положения, подменяются психически эффективными способами поражения противника. Эти приемы ориентированы, прежде всего, на достижение победы над противником, утверждение собственного мнения путем отрицания мнения противника. Такие приемы не способствуют поиску истины, не способствуют проверке убеждений.

Непозволительные уловки могут быть грубыми, а могут быть и «очень тонкими», принимающими в расчет психику противника и слушателей. Поварнин называл самые грубые уловки «механическими». Самая «механическая» из них – это не давать противнику говорить. Спорщик постоянно перебивает противника, старается перекричать или просто демонстративно показывает, что не желает его слушать: зажимает себе уши, напевает, свистит и т.д. В споре при слушателях иногда играют такую роль слушатели, видящие, что их единомышленнику приходится плохо: тут бывает и хор одобрения или неодобрения, и рев, и гоготание, и топанье ногами, и демонстративный выход из помещения – все по мере культурности нравов слушателей. Спорить при таких условиях, конечно, невозможно. Это называется «сорвать спор». Если спорщик достаточно нахален, он может, предупреждает Поварнин, «поспорив» так с вами и не дав вам сказать ни слова, заявить: «с вами нельзя спорить, потому что вы не даете толкового ответа на вопросы» или даже: «потому что вы положительно не даете возможности говорить». Иногда все это делается «тоньше». Вы привели сильный, но сложный довод, против которого противник не может ничего возразить: он тогда говорит с ирони-

210