Dissertatsiya___Kurnosova_TI_versiya__v_pechat_

151

гипотезе, ни в диспозиции к указанным выше статьям, посвященным данным составам преступлений, не содержится прямого упоминания о необходимости совершения данных преступлений в связи или во время вооруженных конфликтов международного или немеждународного характера. При этом ни в одной статье УК РФ не дается определение вооруженного конфликта, нет отсылки к действующим общепризнанным принципам и нормам

международного права, международным договорам Российской Федерации.

Принятая 29 декабря 2014 года Военная доктрина Российской Федерации326, учитывает основные положения Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020

г., Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г., а

также соответствующие положения Концепции внешней политики Российской Федерации, Морской доктрины Российской Федерации на период до 2020 г.,

Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 г. и других документов стратегического планирования. В п. 5 Военной доктрины Российской Федерации подчеркивается приверженность Российской Федерации к использованию для защиты национальных интересов страны и интересов ее союзников военных мер только после исчерпания возможностей применения политических, дипломатических, правовых, экономических, информационных и

других инструментов ненасильственного характера.

Отличительной чертой Военной доктрины Российской Федерации 2014 г.
от всех предыдущих является то, что в ней впервые в законодательстве
Российской Федерации сформулированы такие	понятия, как «военный
конфликт», «вооруженный конфликт», «локальная война», «крупномасштабная
война», «региональная война». Подпункт л.	п. 8 Военной доктрины

326 См.: Военная доктрина Российской Федерации. [Электронный ресурс]. URL: http://www.rg.ru/2014/12/30/doktrina-dok.html (дата обращения: 15.01.2015).

152

Российской Федерации вводит понятие «военного конфликта», под которым понимается «форма разрешения межгосударственных или внутригосударственных противоречий с применением военной силы (понятие охватывает все виды вооруженного противоборства, включая крупномасштабные, региональные, локальные войны и вооруженные конфликты)»327. Одним из видов военного конфликта Военная доктрина Российской Федерации рассматривает «вооруженный конфликт», под которым,

понимается «вооруженный конфликт - вооруженное столкновение ограниченного масштаба между государствами (международный вооруженный конфликт) или противостоящими сторонами в пределах территории одного государства (внутренний вооруженный конфликт)». Военная доктрина Российской Федерации в пп. «е», «ж», «з». п.8 также вводит понятие видов военных конфликтов, такие как «локальная война», под которой понимается война, в которой преследуются ограниченные военно-политические цели,

военные действия ведутся в границах противоборствующих государств и которая затрагивает преимущественно интересы только этих государств

(территориальные, экономические, политические и другие); «региональная война», т.е. война с участием нескольких государств одного региона, ведущаяся национальными или коалиционными вооруженными силами, в ходе которой стороны преследуют важные военно-политические цели; «крупномасштабная война», т.е. война между коалициями государств или крупнейшими государствами мирового сообщества, в которой стороны преследуют радикальные военно-политические цели, которая может стать результатом эскалации вооруженного конфликта, локальной или региональной войны с вовлечением значительного количества государств разных регионов мира и которая потребует мобилизации всех имеющихся материальных ресурсов и духовных сил государств-участников.

327 Там же.

153

Военная доктрина Российской Федерации в п. 15 дает комплексную характеристику военного конфликта, подчеркивая, что характерными чертами современного военного конфликта является:

«а) комплексное применение военной силы, политических,

экономических, информационных и иных мер невоенного характера,

реализуемых с широким использованием протестного потенциала населения и сил специальных операций;

б) массированное применение систем вооружения и военной техники,

высокоточного, гиперзвукового оружия, средств радиоэлектронной борьбы,

оружия на новых физических принципах, сопоставимого по эффективности с ядерным оружием, информационно-управляющих систем, а также беспилотных летательных и автономных морских аппаратов, управляемых роботизированных образцов вооружения и военной техники;

в) воздействие на противника на всю глубину его территории одновременно в глобальном информационном пространстве, в воздушно-

космическом пространстве, на суше и море;

г) избирательность и высокая степень поражения объектов, быстрота маневра войсками (силами) и огнем, применение различных мобильных группировок войск (сил);

д) сокращение временных параметров подготовки к ведению военных действий;

е) усиление централизации и автоматизации управления войсками и оружием в результате перехода от строго вертикальной системы управления к глобальным сетевым автоматизированным системам управления войсками

(силами) и оружием;

ж) создание на территориях противоборствующих сторон постоянно действующей зоны военных действий;

154

з) участие в военных действиях иррегулярных вооруженных формирований и частных военных компаний;

и) применение непрямых и асимметричных способов действий;

к) использование финансируемых и управляемых извне политических сил,

общественных движений»328.

При этом закрепленное в Военной доктрине Российской Федерации понятие вооруженного конфликта является более узким, чем предусмотренное международно-правовыми нормами. Вооруженный конфликт, согласно Военной доктрине Российской Федерации, это вооруженное столкновение ограниченного масштаба между государствами или противостоящими сторонами в пределах территории одного государства. К вооруженному конфликту, в соответствии с Военной доктриной Российской Федерацией,

нельзя отнести войны любого масштаба, т.е. когда военные действия ведутся в границах противоборствующих государств и которая затрагивает преимущественно интересы только этих государств (территориальные,

экономические, политические и другие), когда военные действия ведутся между коалициями государств или крупнейшими государствами мирового сообщества,

в которой стороны преследуют радикальные военно-политические цели. Так, ст. 2 Женевских конвенций 1949 г. определяет понятие международного вооружённого конфликта, как все случаи объявленной войны или всякого другого вооруженного конфликта, возникающего между двумя или несколькими государствами, даже в том случае, если одно из государства не признает состояние войны329. В соответствии с Комментарием к Женевским конвенциям 1949 г., подготовленными Международным Комитетом Красного

328Там же

329Женевская конвенция (II) от 12 августа 1949 г. об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море // Базы данных по гуманитарному праву, Международный Комитет Красного Креста. [Электронный ресурс].

URL:http://www.icrc.org/rus/resources/documents/misc/geneva-conventon-2.htm	(дата
обращения: 15.02.2015).

155

Креста, «любое разногласие, возникающее между двумя государствами и приводящее к действиям лиц из состава вооруженных сил, является вооруженным конфликтом по смыслу ст. 2… Не имеет значения, как долго продолжается конфликт, или каков масштаб кровопролития, или какова численность противников, попадающих в сферу действия статьи 4»330.

Некоторые юристы, что «на практике представляется, что отсутствие точного определения «международного вооруженного конфликта» не принесло вреда,

но способствовало очень гибкому и либеральному толкованию этого понятия и тем самым обеспечило широкое применение гуманитарного права»331. Общая ст. 3 Женевских конвенций 1949 г. не дает четкого определения вооруженного конфликта, немеждународного характера, что, в свою очередь, по мнению ряда ученых, считается положительным моментом, так как «никакое определение не сможет охватить все фактические ситуации, которые нам предлагает реальность, и что определение, таким образом, может подорвать защитное действие гуманитарного права»332. Однако ст. 1(2) Дополнительного протокола

II 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. устанавливает минимальный порог,

превышение которого необходимо для признания вооруженного конфликта внутренним, а именно наличие вооруженных групп, которые бы находились под ответственным командованием, осуществляли необходимый контроль над территорией, который бы позволил им вести непрерывные и согласованные военные действия. Однако, данное ограничение на практике фактически является не применимым, т.к. повстанческие движения на территории страны часто перемещаются с места на место, растворяются среди местного населения,

330 См.: Jean Pictet (ed.), Commentary on the Geneva Conventions of 12 August 1949, ICRC, Geneva. 1952, p. 23

331См.: Nils Melzer. Targeted Killings in International Law, Oxford University Press, Oxford, 2008, p.252

332См.: Jelena Pejic., Status of armed conflict, in Elizabeth Wilmshurst and Susan Breau (eds.), Perspectives on the ICRC Study on Customary International Law, Cambridge University Press, Cambridge, 2007, p.85

156

контроль над территорией может постоянно переходить из рук в руки, кроме того государства часто несклонны признавать, что любое использование вооруженных сил на их территории может означать нечто большее, чем просто нарушение внутреннего порядка и возникновение обстановки внутренней напряженности.

Таким образом, принимая во внимание различные категории вооруженных конфликтов, и по смыслу международно-правовых норм, автор,

считает, что для целей имплементации и дальнейшего применения международно-правовых норм о военных преступлениях целесообразно использовать в УК РФ понятие «военного конфликта», утвержденное Военной доктриной Российской Федерацией, как в качестве квалифицирующего признака ряда составов преступлений, так и в качестве одного из обстоятельств отягчающих наказание за совершение преступлений.

Анализ норм УК РФ показывает наличие ряда недостатков или упущений,

которые имели место быть при имплементации положений международно-

правовых норм. Преступные деяния, закреплённые в ст. 355 УК РФ, охватывают не все запрещенные международно-правовыми нормами неправомерные действия, которые субъект может совершить с оружием массового поражения.

Статья 356 УК РФ не предусматривает в качестве способа совершения преступления, такие действия, как испытание, которое включает в себя, в том числе техническое обслуживание оружия массового поражения. Статья 356 УК РФ ограничивает круг преступных деяний, которые можно было отнести к категории «запрещенных средств и способов ведения войны», только теми,

которые запрещены международными договорами Российской Федерации.

Ответственность за разграбление культурных ценностей предусмотрена в УК РФ только в отношении деяний, совершенных на оккупированной территории, в

то время, как международно-правовыми нормами запрещено разграбление и не только культурных ценностей без ограничения оккупированной территорией, но

157

и на демилитаризованных зонах и пространстве, во время вооруженного

конфликта немеждународного характера, когда оккупация территории не

возможна.

§ 2. Преступления против человечности в Особенной части Уголовного

кодекса Российской Федерации

В УК РФ предусмотрены следующие составы преступлений, частично охватывающие понятие преступлений против человечности по международному праву:

-геноцид (ст. 357 УК РФ)

-экоцид (ст. 358 УК РФ).

Статьей 357 УК РФ предусматривается уголовная ответственность за преступление геноцида, при этом под геноцидом понимаются «действия,

направленные на полное или частичное уничтожение национальной,

этнической, расовой или религиозной группы путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования их деторождению, принудительной передачи детей,

насильственного переселения либо иного создания жизненных условий,

рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы».

Считается, что термин геноцид произошёл от греческого слова «genos» (род, племя) и латинского слова «caedere» (убивать)333. В международно-

правовом лексиконе слово «геноцид» закрепилось после принятия Генеральной Ассамблеей ООН Резолюции № 96 (1) от 13 декабря 1946 года и означало

«отказ в признании права на существование целых человеческих групп подобно

333 См.: Семенова Н.М. Новый краткий словарь иностранных слов. М.: Дрофа, 2008. – С.311.

158

тому, как человекоубийство означает отказ в признании права на жизнь отдельных человеческих существ»334.

Состав преступления геноцид согласно ст. 357 УК РФ отражает основные моменты состава преступления геноцид, предусмотренного Конвенцией ООН

«О предупреждении преступления геноцида и наказании за него» от 9 декабря

1948 г.335

Непосредственный объект геноцида – это общественные отношения,

обеспечивающие безопасные условия жизнедеятельности различных национальных, расовых, этнических и религиозных групп. Некоторые правоведы сужают понятие непосредственного объекта геноцида, до понятия расовой, этнической, национальной или религиозной группы336.

Дополнительными объектами геноцида являются общественные отношения в сфере жизни, здоровья, свободы и прав человека.

Потерпевшими от геноцида выступают национальная, этническая, расовая или религиозная общность людей.

По непосредственному объекту преступления геноцида УК РФ полностью соответствует тексту Конвенции «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него» 1948 г. В то время как ряд законодателей стран постсоветского пространства пошли по пути более расширенного толкования непосредственного объекта геноцида. Так, Уголовный кодекс Республики Беларусь в ст. 127 расширяет непосредственный объект геноцида, относя к нему еще и «группы, определенной на основе любого другого произвольного критерия», не только национального, расового, этнического или

334См.: Международное публичное право. Сб. документов. Т. 2. М., 1996. – С. 113.

335Конвенция «О предупреждении преступления геноцида и наказании за него», утвержденная Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 1948 г. Ст.1, 2. [Электронный ресурс]. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/genocide.shtml (дата обращения: 12.01.2013).

336См.: Трайнин А.Н. Защита мира и уголовный закон. М.: Наука. 1969; Кочои С.. Геноцид: понятие, ответственность, практика // Уголовное право. 2001. № 2. С. 9597; Барсегов Ю.Г. Геноцид армян - преступление по международному праву. М.: «XXI век – Согласие». 2000

159

религиозного337. Также, согласно ст. 71 Уголовного кодекса Латвии к непосредственному объекту геноцида следует отнести не только

«национальную, этническую, расовую или религиозную группы», но и

«социальную группу, группу людей определенных общими убеждениями»338.

Объективной стороной преступления являются действия, направленные на полное или частичное уничтожение этнической, национальной, расовой или религиозной группы, а также её потомства на стадии деторождения.

В ст. 357 УК РФ дан исчерпывающий перечень способов уничтожения групп населения, а именно:

а) убийства членов группы.

Для смысла указанной выше статьи УК РФ под убийством следует понимать любое умышленное причинение смерти, имеющее признаки,

обозначенные в ст. 105 УК РФ. В то же время, согласно А.Г. Кибальника, «необходимо отметить, что УК РФ при характеристике объективных признаков геноцида оперирует термином «убийство» во множественном числе («убийства членов...»)». В этой связи возникает вопрос: если смерть или тяжкий вред здоровью причинен только одному представителю расовой, этнической,

национальной или религиозной группы, но виновный преследовал цель уничтожения такой группы, можно ли квалифицировать содеянное как геноцид?

А.Г. Кибальник полагает, что характер и степень общественной опасности геноцида настолько велики, что юридически не должно существовать никакой

«нижней границы» числу жертв геноцида. Тем более, по его мнению, что при осуществлении иных (формальных) проявлений геноцида вообще неважно,

причинены кому-либо смерть либо тяжкий вред здоровью339. В соответствии с

337См.: http://bel-kodeksy.com/uk_rb/127.htm (дата обращения: 19.10.2014).

338См.: http://law.edu.ru/norm/norm.asp?normID=1243424 (дата обращения: 19.10.2014).

339См.: Кибальник А. Г. Геноцид в решениях современных международных трибуналов // Международное уголовное право и международная юстиция. 2011, № 1. [Электронный ресурс]. URL: http://www.center-bereg.ru/o2628.html (дата обращения: 12.01.2015)

160

судебной практикой международных трибуналов, под убийством понимается причинение смерти представителю демографической группы. При этом, под такое определение убийства подпадают случаи, когда смерть наступила в результате совершения иных действий, направленных на уничтожение такой группы340.

б) причинение тяжкого вреда здоровью.

Такое поведение включает пытки, изнасилования, сексуальное насилие, а

также бесчеловечное или унижающее достоинство обращение и т.д.341.

Объективная сторона данного деяния – намеренный акт или упущение,

вызывающие серьезное физическое или психическое страдание. Серьезность страдания должна оцениваться на разовом основании исходя из соображений здравого смысла342. «Серьезный вред» не является постоянным и непоправимым вредом, но должен повлечь последствия, которые выходят за пределы временного несчастья, затруднения или оскорбления. Это должен быть вред,

который вызывает обезображивание или наносит любое серьезное повреждение внешним или внутренним органам, или органам восприятия, и приводит к серьезному и долгосрочному неудобству, выражающемуся в неспособности человека вести нормальную и конструктивную жизнь343. Под «серьезным умственным расстройством» подразумевается более чем незначительное или

340 Цит. по : Prosecutor v. J.-P. Akayesu. Case № ICTR-96-4-T. 2 September 1998, para. 501; Prosecutor v. Kayishema and Ruzindana. Case № IC-TR-95-1. 21 May 1999. para. 101-104; Prosecutor v. A. Musema. Case № ITCR-96-13-T. 27 January 2000. para. 155.

341 Цит. по: Reservations to the Convention on the Prevention and Punishment of Genocide, International Court of Justice, Advisory Opinion of 28 May 1951. IСJ Reports. 1951. P. 24.

342Цит. по: Prosecutor v. Akayesu, Case No. ICTR – 96-4, Trial Chamber Judgment, September 2, 1998, para. 504; Prosecutor v. Musema, Case No. ICTR-96-13-A, Trial Chamber Judgment, January 27, 2000, para.51, 156; Prosecutor v. Ignace Bagilishema (Trial Judgement), ICTR-95-1A-T, para.59; Prosecutor v. Krstić (Trial Judgement), ICTR-98-33, para 513.

343Цит. по: Prosecutor v. Akayesu, Case No. ICTR – 96-4, Trial Chamber Judgment, September 2, 1998, para. 502; Prosecutor v. Krstić (Trial Judgement), ICTR -98-33, para 513; Prosecutor v. Kayshema and Ruzindana, ICTR-95-1, May 21, 1999, para. 51, 108-113; Prosecutor v. Musema, Case No. ICTR-96-13-A, Trial Chamber Judgment, January 27, 2000, para. 156; Prosecutor v. Ignace Bagilishema (Trial Judgement), ICTR-95-1A-T, para.59.