Тема 18. Концепции культуры в истории общественной мысли.

Актуальность темы. Преодоление идеологического догматизма, плюрализм, изменяющие духовный климат нашего общества, невозможны без знания культурного наследия крупных культурологов современности, разности и сходства их позиций в отношении прошлого, настоящего и будущего планеты, и населяющих её людей. Знакомство с этими концепциями поможет устранить конфликтность и враждебность взглядов разных поколений, прийти к взаимопониманию и сотрудничеству в обустройстве мирного общечеловеческого дома.

Учебные и воспитательные цели.

Общая цель. Выделить и подчеркнуть индивидуальность мировосприятия каждого автора, его предчувствие социальных и духовных катастроф, кризисов и конфликтов. Освободиться от ощущения исторической дистанции, дать возможность студентам увидеть, что написанное – “про нас”, “здесь и сейчас”.

Частные цели (знать, уметь, быть ознакомленным). Студент должен знать, что эволюция идей о культуре шла не в одном, а во многих направлениях. Студент должен знать специфику каждого изученного направления, понимать суть авторской позиции, уметь охарактеризовать её. Студент должен быть ознакомленным с основами культурологических теорий и других авторов, для того, чтобы понимать, что концепции и теории не отменяли друг друга, а увеличивали объем познания сложных явлений культуры.

Схема интегративных связей. В данной теме необходимо ссылаться на весь изученный материал курса культурологии. Также необходимо обращаться к политологическим и социологическим теориям развития той или иной исторической эпохи.

Вопросы семинарского занятия.

1. И.Г.Гердер – культуролог эпохи Просвещения (значение языка, религии, гуманности).

2.О.Шпенглер о судьбе европейской культуры (мифология истории мировой культуры).

3. Г. Зиммель о философии жизни и культуры.

4.Й.Хейзинга о роли игры в культуре. “Осень Средневековья” и европейская культура.

5. Х.Ортега-и-Гассет о нашествии массовой культуры. Парадоксы массового сознания.

Установочные инструкции к вопросу.

1.Иоганн Готфрид Гердер принадлежит 18 веку. В своих трудах ставит задачу проследить судьбу человечества как части Вселенной, понять смысл его земного существования. Философию истории человечества он начинает “с Небес”, ибо Землю нельзя рассматривать отдельно от хора миров. Такой космологический подход был близок идеям Канта, затем развился в концепциях космизма Вернадского, Чижевского, Циолковского, Федорова. Гердер предлагает пользоваться созидательными силами Природы, и при достижении общения с братскими мирами идти вместе по пути добра и красоты. Но сейчас необходимо помнить, что рассудок человека – земной, сложившийся на основе чувственных впечатлений земного окружения. Катастрофы постоянно постигали Землю, устная традиция зафиксировала это, передала в письменную. Но надо помнить, что из всех катаклизм Земля выходила обновленной. Среди всех существ Человек – самое восприимчивое. Отечество всех – Земля. От природы мы черпаем и длительность жизни, меру наших сил, перемену занятий и мыслей. Человек должен научиться пользоваться Домом, в котором живет, с благоговением относясь к природе. Человек является высшим творением, он замкнул цепь земных созданий. Он – первый “вольноотпущенник”, наделенный разумом, гуманным духом и особым образом жизни. Призвание человека – учиться всему, развивая в себе богоподобную силу (идеи “богоподобия” в 19-20 веке развивали Бердяев и Соловьев). Но в человеке заложена лишь способность человечности, её нужно развивать. Удержаться в равновесии между духом и материей – немалый труд, эта задача возложена на культуру. Первая черта человечности – миролюбие, опирающееся на справедливость. Высшая гуманность проявляется в религии – упражнении сердца в нравственном совершенствовании. Цель нашего земного существования – в воспитании гуманности. Но пока человек лишь в начале пути. Жизненный путь благородных людей часто менее привлекателен для подражания, чем путь преступников.

Человек придумал множество законов и форм правления, цель которых одна - каждый должен свободно обретать прекрасную и свободную жизнь. Все хорошее в истории делалось ради гуманности, а все нелепое, порочное и омерзительное – преступление против духа гуманности. Гердер изучает и географические условия жизни каждых народов, закладывая основы “естествоведения и физиогномики человечества”. И везде обнаруживает единство – обладание разумом, передачу культуры, наследование образа жизни. С большой симпатией Гердер пишет о славянах, отмечая великолепные черты гуманности, но и то, что множественные нашествия внесли в их характер коварство и леность раба. Гердер подчеркивает, что человеком человек становится благодаря лишь воспитанию (т.е. освоению культуры). Различие между просвещенными и непросвещенными, культурными и некультурными народами – не качественное, а только количественное. Гердер возражает против счастья как “конечной цели огромных человеческих общежитий”. Счастье – внутреннее состояние самого человека, а не бесконечное умножение своих знаний или чувств, богатства или труда, или бесконечности влияния. Ещё более чудовищно думать, что человек создан для государства, когда последнее поколение воссядет на престол посреди разбитого счастья всех предшествующих родов.

Особое значение Гердер придает языку как средству воспитания людей и предлагает создать общую архитектонику человеческих понятий, чтобы воссоздать переменчивую картину поступательного движения человеческого духа и затем наилучшим образом общаться и воспитывать человека. Также и письменность, которую Гердер видит как способ развития учености, образованности, необходимо унифицировать, ибо различия создают путы рассудку, а письменность должна скреплять человеческий род.

Разум, человечность и религия – три Грации, которым служит воспитание. История человечества показывает, что отнюдь не прямая дорога культуры изобилует углами, поворотами, обрывами, человеческие страсти превращают течение культуры в водопад. Но запас прочности не даст истощиться этому потоку. За всякой ошибкой человечества следует возмездие, и, не умея исправить зло, люди столетиями страдают от него. Но культура наделена мудростью и гуманностью, и это - закон человечества.

Итак, концепция Гердера проникнута идеями гуманности и просвещения, исторического оптимизма и равноценности всех культур мира. Пока еще не создана история культуры человечества всех времен и народов, мысли, высказанные 200 лет назад, иногда удивительно современны.

2. О.Шпенглер принадлежит началу 20 века. Ещё до 1-й мировой войны, т.е. до смены культурных парадигм, он задумывает свою главную книгу “Закат Европы”. Его литературно-философское наследие обширно, но при национал-социализме было запрещено даже упоминать его имя. Умер он в 1936 году. Его книги – своеобразный автопортрет эпохи. В главной книге “Закат Европы” есть хаос и рассвирепевшие судьбы века, маски сатанизма в социальных и культурных потрясениях, предчувствие апокалипсиса, светопреставления и поиск хрупкой надежды. И обвинения в плагиате, дилетантизме также были, объявляя “мракобесом” и “ультрареакционером”. А ведь только в 1 томе упомянуто 500 философов, ученых, историков и т.п. Глобальная задача этой книги – проследить судьбу европейской культуры, воссоздать историческую картину мира, уяснить отношение культуры к истории, жизни, душе, природе, духу. Он выясняет глубочайшую взаимосвязь тех форм культуры, которые воспринимаются как символы: египетская административная система, античное монетное дело, китайское книгопечатание, идея нирваны, дальнобойные орудия, масляная живопись…И эта целостность культуры не лежит на поверхности, она не доступна любому восприятию. Сочетание одновременности (синхронности) и последовательности (диахронности) привело к разделению всей истории на Древний мир – Средние века – Новое время, хотя автор считает это скуднейшей схемой. Например, он абсурден для культур Мексики, Китая. Поэтому, по этой схеме, культура “вращается” вокруг Европы как мнимого центра мироздания. Например, Шпенглер считает древние цивилизации Вавилона, Египта, Индии, Китая превосходят античность, но не занимают привилегированного положения. Каждая из культур имеет собственную форму, собственную идею, собственные страсти, собственную жизнь, воления, волю, чувствования, чувства, собственную смерть. Есть расцветающие и стареющие культуры, но нет стареющего человечества. Восемь великих культур занимают свое место на картине мировой истории: 1) египетская, 2)вавилонская, 3) индийская, 4) китайская, 5) греко-римская (аполлоническая), 6) византийско-арабская (магическая), 7) западноевропейская (фаустовская), 8) майя. Предстоит появление русско-сибирской культуры. Шпенглер подчеркивает, что такие абстракции, как формы мышления вообще, государство вообще не существуют. В каждой культуре они особенные. Что может обозначать ницшеанский сверхчеловек для мира ислама? Что общего у японца с Парсифалем или Заратустрой? Мысли Запада о проблемах пространства, времени, движения, числа, воли, брака, собственности, науки и т.п. должны постигаться в контексте истории.

У каждой культуры есть своя финальная стадия – цивилизация – самые крайние и самые искусственные состояния. Они означают конец культуры, переход её в иное состояние. Для цивилизации типичны люди бездушные, далекие от философии, с расовыми инстинктами, доходящими до зверства, считающиеся лишь с реальными успехами. Они крепки умом, практичны и безразличны к обсуждениям смысла жизни. Чистая цивилизация освобождается от неорганических мертвых форм культуры. И теперь цивилизация сосредотачивается в нескольких крупных городах, вобравших в себя все содержание истории. Совокупная же культура опускается до ранга провинции, питающей города остатками своей прежней духовности. В мировом городе действует холодный прагматик, не народ, а масса, презирающая всякие традиции. Для них недоступны тайны поэзии и других искусств, а нужны зрелища, технические игры, спортивные соревнования. Культура умирает, когда её душа уже создала народы, языки, вероучения, искусства, государства, науки. Судьба культуры – в прохождении циклов от рождения до смерти.

Также как по внешности человека можно узнавать его внутренние возможности, культуру тоже можно понять, почувствовать, проникнуть во внутренние смыслы на основе внешних черт. Это Шпенглер назвал физиогномическим методом освоения культуры. Знатоком культуры, истории и т.п. можно только родиться, т.е. уметь чувствовать, проницать. Рассудок, система, понятие убивают культуру, превращают в застывший предмет. Культура – это первофеномен всякой будущей и прошлой мировой истории.

Пользуясь методом физиогномики, Шпенглер выделяет понятие габитуса, или стиля культуры, как совокупности жизненных выражений, которые являются формами духовной коммуникации, специфическими для данной культуры. Например, как античный город по своему плану, типу площадей, по красочности, духу ночей, шуму, толкотне отличается от индийских, арабских, европейских городов.

Шпенглер ищет исторические аналогии, эквиваленты значительным творениям и формам религии, искусства, политики, хозяйства, науки, которые одновременно возникают, завершаются и угасают во всей совокупности культур. Этому он посвящает целый ряд таблиц “одновременных” духовных эпох, искусства, политики от глубокой древности возникновения культуры и до завершающей стадии цивилизации. Анализ данных сопоставлений требует специального научно-исторического исследования. Кроме того, Шпенглер предложил целый мир символов для понимания истории мировой культуры: символика часов как способа измерения времени, форм погребения как отношения к смерти, символика эротического, организации хозяйства от беспечности до скаредности. Но над символами у Шпенглера возвышается непредвиденное, судьба, случай. Трудно предугадать появление талантов, научных открытий, религий. Различаются анонимные и личные эпохи. Т.е. великие личности – авантюристы, герои, баловни фортуны могут формообразовать эпоху, а может пошутить “Его Величество” случай. “Действительность культуры предстает как “макрокосм” в совокупности разнообразных символов, соотнесенных с конкретной душой, которая погружается в этот мир и расшифровывает для себя и другие ее значения”. Непонимание чужой культуры происходит от вкладывания в выражение чужой души собственное понимание. Западноевропейскую культуру Шпенглер наделяет фаустовской душой, арабскую – магической, египетскую – странствующей по тропе к суду мертвых, китайскую – идущей к абсолютной гармонии с природой. В русской культуре прасимволом является “бесконечная равнина”. В общей исторической картине какой-либо культуры может господствовать только один стиль – стиль этой культуры. Каждой культуре присущ свой особый способ духовного угасания, но есть и общие симптомы. Это – переоценка всех ценностей, внутренняя исчерпанность души (отчужденность, практицизм, бездушность, рационализм, отсутствие живой религиозности).

Прошло почти сто лет после творений Шпенглера, интерес же к ним неисчерпан. “Покорных рок ведет, строптивых гонит” – этим афоризмом Сенеки Шпенглер завершил II том “Заката Европы”. Споры об этом философе не утихли. Выделим же некоторые проблемы культурологических идей Шпенглера.

1.Взаимодействие города и культуры; понятие духа и души города; образ города и дух мировой столицы; рождение и угасание города.

2.Морфология народов и культур; душа, облик и язык народов; язык выражения и язык сообщения; имена народов, миграции.

3.Проблема культурного облика мужчины и женщины; социальные и культурные особенности сословий: крестьянства, знати, духовенства, ученых.

4.Философия политики; политический дар государственного деятеля и его дипломатический такт.

5.Культурное значение денег как формы экономической жизни; фаустовское денежное мышление и двойная бухгалтерия; финальная схватка денег и политики.

Само значение понятия “культура” Шпенглер связывает с древнейшим пониманием её как агрикультуры, но имеет в виду порождение человеком того, чего не было без его труда, творения. Но возделывание существенно меняет самого человека. Сначала он срастается с землей, что дает ощущение сева, зачатия, жатвой, смертью – это отражено в фольклоре, обычаях, ритуалах. Но всемирная культура начинается с городов. Связи сельского и городского человека постепенно иссыхают, вся последующая история разыгрывается в городах. Ну, а город-гигант вообще “всасывает” в себя человека, поглощает человеческие потоки. Чувство общности исчезает, значит, народа больше нет.

Народ, по стилю принадлежащий к одной культуре, Шпенглер называет нацией. В основе нации лежит Идея, сплачивающая народы. Но Идея, установившись, становится непроницаема для других, и тогда единственное средство общения - язык, существующий в двух формах – выражения и сообщения. Язык выражения рассматривает другого как собеседника, язык сообщения представлен письменностью.

Шпенглер рассматривает значение и сущность мужского и женского начал, значение и суть сословий, их историческую роль, размышляет о философии политики. Последний сюжет, к которому обращается Шпенглер – морфология форм экономической жизни. И, наконец, значение денег и последняя “схватка между деньгами и кровью”, когда “меч одержит победу над деньгами, а воля господствовать подчинит волю к добыче”. Мрачный прогноз был подтвержден XX веком. Однако история ещё не закончена…

3.Г.Зиммель о философии жизни и культуры. При характеристике философии Зиммеля лучше сосредоточиться на трех сюжетах культурологии: а) философские основы теории культуры. Определение понятия и сущности культуры, историческое изменение форм культуры, конфликты и кризис культуры; б) социальный смысл и значение моды в истории культуры. Соотношение традиций и новаторства; в) мужское и женское начала в культуре.

Творческая стихия жизни человека создает множество культурных форм: общественное устройство, художественные произведения, религиозные верования, моральные нормы, технические изобретения, научные открытия, гражданские законы, философские трактаты. В ритме жизни все они обретают устойчивость и самостоятельное существование. И становятся оболочкой, скорлупой для творчества, постепенно утрачивая связь с жизнью, застывают! Однажды созданная форма не удовлетворяет динамичность жизни! Возникает противодействие нового и старого. Жизнь протестует против “истощенных реликтов” и стремится к новым культурным нормам и ценностям. Для классической Греции это была идея бытия, воплощенного в пластические формы, для христианского средневековья – идея божества как властелина человеческого существования, в Возрождении высшей ценностью была названа верность природе как идеалу, затем в начале капитализма и Реформации выдвинулась идея индивидуальности личности как нравственной ценности, 19 век возвысил общество как подлинную реальность, а личность подчинил обществу. На пороге XX века интеллект определил понятие жизни как высшей ценности, и это придает смысл и меру всем ценностям культуры. Произведения искусства, научные открытия, политические движения, юридические законы должны утверждать жизнь как высшее благо, динамика культуры состоит в борьбе этой идеи и противоположной антигуманистической тенденции. Жизнь как бы обречена вечно воплощаться в формах культуры, но когда они застывают, жизнь преодолевает их, это и есть внутренний импульс культуры.

Зиммель различает также “культуру” и “культурность”. Нормы поведения, этикет, утонченность вкуса - не самый важный признак культуры. Это может служить даже коварным целям и замыслам. Поэтому “культурность” необходимо соотносить с мотивацией и истинными целями человека. Главное назначение культуры – в совершенствовании личности, гармонии человека. Объективной культурой Зиммель считает предметный мир, созданный человеком как среда обитания, реализованного духа, способностей, дарований, таланта. Субъективной культурой является мера развития личности, соучастие духовных процессов человека в освоении объективных ценностей. Ведь иногда богатая духовная среда не находит отклика в душе человека, оставляя его равнодушным и невежественным. Кроме того, мир предметов постоянно увеличивается, приобретает самостоятельное значение, а духовный мир человека становится примитивнее, лишь крайне поверхностно приобщаясь к культуре. В этом трагедия современной культуры.

Зиммель исследует моду, обращаясь к её внутренней динамике как явления культуры. У нее есть свои траектории зарождения, кульминации и затухания, основанные на повторяемости и цикличности. Это всегда взаимосвязь новаторства и подражания образцу. Мода удовлетворяет потребность человека в обновлении, различении, выделении из общей массы и социальной опоре, идентифицируя его с особо важной для него группой. Мода, отражая социальное разделение, объединяет определенную социальную общность и отделяет её от других. Мода создается по заказу и так становится частью общественной структуры. Мода – самая удобная форма установления внешних различий. С её помощью можно присоединиться к кругу избранных, например, приобретя экзотические, особо ценные предметы. В обществах с тенденцией “выравненности” переносится оценка внешнего облика на внутреннее содержание личности, а в высших слоях поддерживается стремление “быть как все”.

Мода как социальное явление, имеет групповой характер, но не тождественна группе. Как только её принимает вся группа, она угасает. Мода стареет морально, не дожидаясь физического износа. Она учит “культуре выбрасывания”, вовлекая в этот круговорот огромное число товаров и услуг. Даже “немодность” – признак внутреннего протеста – все же оказывает насильственное действие, как нежелание смешиваться с толпой.

Итак, мода оказывает широкое воздействие на культуру, вовлекая в круг перемен различные слои, становясь символом новизны в меняющемся мире.

Обращение к третьему сюжету философии Зиммеля – мужскому и женскому – есть результат феминистской революции XIX-XX вв. Речь идет о правомерности терминов “мужская культура” и “женская культура”, об их исторической взаимосвязи или первенстве, о социальном назначении и творческих возможностях мужчин и женщин, о слиянии мужской культуры и женской в единое целое, о разделении культур по гендерному признаку и обретении каждой из них самостоятельного статуса. Все реально действующие нравы, знания, искусство, религия, другие формы “объективной культуры” являются результатом творческих усилий только мужчин. Они “создали искусство и промышленность, науку и торговлю, государство и религию”. Происходит отождествление понятий “человек” и “мужчина”, которые во многих языках имеют общее означающее. Но только органическое соединение объективного (мужского) и субъективного (женского) заключается смысл и культурного развития и совершенствования индивида. Зиммель указывает, что главная задача не в освоении женщинами мужских форм жизни, не в изменении качества “мужской культуры”, а в признании особости и автономности женской деятельности в культуре, признанию особых женских черт (эмоциональность, проникновенность, чувствительность и т.д.) не мешающими анализу культуры, а дающими новые позиции, часто более глубокие, связанные с обладанием “чувства красоты” – которое позволяет соединить внутреннее и внешнее, создать гармонию частей в их целостности, осознать завершенность создания человека, быть самодостаточным. Женщина способна вносить в мир культуры черты, содействующие гармонии и совершенствованию человечества.

И ещё две сферы видит Зиммель, в которых наиболее полно проявляются возможности женщины: 1) обустройство жизненного пространства Дома и 2) влияние женщин на мужчин. Дом – это часть жизни и вместе с тем особый способ соединять, отражать, формировать всю жизнь. Свершение этого является великим культурным деянием женщины. И ещё - культурным подвигом женщины является формирование мужской души в значительной степени. Контакт и общение с женщиной делают мужчину более гармоничным, изменяют взгляд на мир и самого себя, влияют на поведение и поступки. Вероятно, “мужская культура” в значительной степени “стимулирована” женщинами.

Итак, не подражание мужской культуре, а выявление собственной одаренности и её реализация могут стать основой для ещё только зарождающейся женской культуре. И это обогатит человечество.