Информационное общество и проблема этнического возрождения

Информационная революция, начавшаяся в середине XX века, привела к постепенному переходу человечества на новую ступень развития, начинают складываться очертания нового общества - общества будущего, называемого сегодня информационным. Цель данной работы рассмотреть понятия информационное общество и этническое возрождение, показать взаимосвязь этих двух процессов.

Вопросы становления информационной цивилизации впервые были рассмотрены в работах западных исследователей. В научной литературе понятие «информационное общество» складывалось под влиянием развития фундаментальных социальных теорий, мощным катализатором развития которых стала работа Т. Веблена (1), на этой основе абстрактная идея противопоставления стадий технологической революции преломилась в новых условиях в структуризацию секторов общественного производства и выявление внутренних закономерностей хозяйственного развития, не зависящих от социальной и политической системы той или иной страны. В 40-50-е гг. в работах экономиста К. Кларка "Условия экономического прогресса" (2) и социолога Ж. Фурастье "Великая надежда XX века" (3) были сформулированы важнейшие методологические положения теории постиндустриального общества. Это дало возможность рассматривать становление нового социального состояния с позиций повышения роли технологического фактора, науки и образования, качественным изменением места теоретического знания и информации в общественном производстве.

Термин "постиндустриализм" был впервые введен в научный оборот А. Кумарасвами, автором ряда работ по доиндустриальному развитию азиатских стран (4). В 1958 году Д. Рисман, анализируя перспективы труда в новом обществе, впервые в послевоенный период применяет термин "постиндустриальное общество" (5). В начале 60-х годов Ф. Махлуп и Т. Умесао ввели в научный оборот фактически одновременно в США и Японии термин "информационное общество" (6). В конце 60-х гг. Д. Белл предсказывал превращение индустриального общества в информационное (7). Теория "информационного общества" была развита такими известными авторами, как М. Порат, Е. Масуда, Т. Стоуньер, Р. Кац и др. (8)

Было отмечено, что в ходе развития общества стал выделяться приоритет информации относительно всех других ресурсов, товаров и человеческих ценностей. Бурное развитие техники и технологии передачи информации вызвало стремительную экспансию информационной деятельности, поглощение и вытеснение ею других традиционных видов, что, в свою очередь, вызвало коренные сдвиги в сфере занятости. "Именно доминантная роль информации в обществе определяет качественное своеобразие информационного состояния социума. Информационное общество можно определить как общество, в котором качество жизни, так же как перспективы социальных изменений и экономического развития, в возрастающей степени зависит от информации и ее эксплуатации. В таком обществе стандарты жизни, формы труда и отдыха, система образования и рынок находятся под значительным влиянием достижений в сфере информации и знания" (9)

В начале 80-х гг. возникновение информационного общества в развитых странах Запада и Японии было зафиксировано профессорами - американцем Дж. Мартином и японцем Е. Масудой. По мнению японского профессора Е. Масуды компьютеризация изменяет природу человека, превращая его из Homo Sapiens в Homo Intelligens. Новый человек вызовет к жизни и новую цивилизацию. И этот переход свершится не путем революции в социальных структурах, а посредством “горизонтальной социальной трансформации” человеческого материала общества. (10)

Существует достаточное количество дефиниций и подходов к определению понятия "информационной общество". Так, А.И. Ракитов полагает, что информационное общество - это общество, в котором большинство работающих занято производством, хранением, переработкой и реализацией информации, и особенно высшей ее формы - знаний. Поэтому информационное общество нередко называют обществом, основанным на знаниях (11). Необходимо подчеркнуть, что грядущее состояние общества, как его преимущественно информационное состояние, вовсе не отменяет ни сельское хозяйство, ни индустрию, ни в целом материальное производство. Понятие информационного общества употребляется, скорее, в смысле очередного этапа движения цивилизационного процесса от первобытного к агронеолитическому через индустриальное и т.д. (12).

Урбанизация и ярко проявляющийся феномен массовой культуры, - все это, казалось, навсегда отрывает человека от его этнического прошлого, от его «корней». На фоне этих процессов снижается ценность самой индивидуальности человеческой личности. В этих условиях в ответ на нивелирующее воздействие современной цивилизации возникает тенденция к активизации этнических процессов в обществе, что подтверждается волной процесса этнического возрождения, прокатившегося по всему миру, начиная с 70-х годов. Во второй половине XX века в общественной жизни Америки наметились парадоксальные, не предусмотренные теорией, тенденции. Например, более 1 млн. американцев венгерского происхождения, долгое время активно интегрировавшихся в американское общество, забывших свой язык и культуру, во втором поколении вновь вернулись к своему языку и некоторым культурным традициям (13).

В 60-х - 70-х гг. активизировалась политическая и тер­рористическая деятельность населения в негритянских гетто. Обнару­жилось, что китайская община обладает весьма небольшим потенциалом к интеграции в американское общество, равно как и иные американцы азиат­ского происхождения (14). Латиноамериканская культура постепенно расши­ряет свой ареал в южной части США. О. Тоффлер отмечал, характеризуя нынешнюю ситуацию в Америке, что "плавильная печь", в которой переплавлялись культуры народов всего мира, не является доминантой сегодня. «Особенность каждой из групп стала приобретать все большее значение, и это отодвинуло нас от идеи стандарти­зированного американца. «Печь» работает, но при этом групповые особенно­сти не переплавляются в абсолютный стандарт» (15). Интересно, что изменение отношения к этническим про­блемам в науке США сопровождалось изменениями в законодательстве: в 1969 г. конгресс утвердил законопроект об изучении в школах культурного наследия главных этнических групп американской нации. Таким обра­зом, важность этнической идентичности была подтверждена юридически.

Зафиксированный в американской науке феномен этнического возрож­дения несколько позже получил признание в канадской и европейской науке, что было обусловлено также фактами роста этнической консолидации в Ка­наде и Европе.

Этническая консо­лидация жителей Северной Ирландии была обусловлена длительной истори­ей борьбы ирландцев-католиков против дискриминации со стороны англи­чан-протестантов. Экономически и политически единое пространство Анг­лии и Северной Ирландии структурируется оппозицией двух этноконфессиональных лагерей, причем характерной чертой ирландского лагеря является тенденция включения традиций борьбы с юнионистами - протестантами в структуру этнических традиций (так, членство в радикально настроенной по­литической партии Шинн Фейн ("Только мы") передается по наследству). Межэтническая борьба стала одним из компонентов этнической жизнедеятельности части ирландцев, наполнилась этносимволизирующим содержанием.

Во Франции задействуется демократический механизм при решении проблем, связанных с возрастанием интереса к локальным формам культуры (население Корсики добилось особого политического статуса), однако демократические процедуры не применяются в решении проблем иммигрантов, желающих жить в обществе культурного плюрализма. Для иммигрантов оставляют два пути: ассимиляцию или возвращение домой. Французский пример являет интересный образец двухуровневого этнического возрожде­ния: на первом, более широком уровне, наблюдается консолидация францу­зов на основе общефранцузских норм и ценностей, что выражается в росте популярности партии Национального фронта во главе с Ле Пеном, и объяс­няется французскими аналитиками как реакция на пошатнувшиеся устои са­моидентификации в результате изменения геополитической обстановки. Именно на этом уровне формируется комплекс установок и стереотипов об­щефранцузского массового сознания, питающий идеологические обоснова­ния необходимости ассимиляции иммигрантов, либо изгнания их из общест­ва. На втором, более узком, уровне, этническое возрождение обуславливается противостоянием локальных форм идентичности общефранцузским образцам и нормам.

В результате возросшей активности этнических групп, политическое пространство бывшего СНГ приобрело новую конфигурацию в довольно ко­роткий срок (менее 10 лет). Образовались новые независимые государства на месте бывших союзных республик, появились новые государственные обра­зования в составе Российской Федерации. Практически в каждом случае происходила этническая консолидация на основе возрождаемых этнических тра­диций и ценностей.

В чем же причина увеличения роли этнического фактора в общественных процессах самых разных стран? Научно-технический прогресс с середины ХХ века дал человеку небывалые возможности. Появление в обществе новых информационных технологий очень сильно изменило жизнь человека. Появление новых способов передачи и хранения информации привело к возникновению новых способов общения людей. Мир каждого человека расширился до планетарных масштабов, мир человечества в целом, наоборот, стал более тесным. В результате интеграционных процессов в обществе, начавшихся вместе с информационной революцией, были затронуты все аспекты человеческой жизни. И, в первую очередь, это коснулось сферы этнического сознания. Проблема взаимоотношения нового общества и человека в нем затронула такие сферы этнической ментальности, как групповая принадлежность, самоидентификация группы. В этом направлении особую значимость приобретают такие этноопределительные факторы как язык, этническая история, система ценностей этнической группы. Таким образом, быстрота изменений общественных связей и отношений с одной стороны соседствует с мало изменяющейся этнической ментальностью с другой. Это было отмечено С. Хантингтоном в работе «Столкновение цивилизаций»: "…Мир становится более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций усиливается. Это ведет к росту цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между цивилизациями и общности в рамках цивилизации. Североафриканская иммиграция во Францию вызвала у французов враждебное отношение, и в тоже время укрепила доброжелательность к другим иммигрантам - "добропорядочным католикам и европейцам из Польши". Американцы гораздо болезненнее реагируют на японские капиталовложения, чем на куда более крупные инвестиции из Канады и европейских стран. Все происходит по сценарию, описанному Д. Хоровицем: "В восточных районах Нигерии человек народности ибо может быть ибо-оуэрри, либо же ибо-онича. Но в Лаосе он будет просто ибо. В Лондоне он будет нигерийцем. А в Нью-Йорке - африканцем". Взаимодействие между представителями разных цивилизаций укрепляет их цивилизационное самосознание, а это, в свою очередь, обостряет уходящие в глубь истории или, по крайней мере, воспринимаемые таким образом разногласия и враждебность". (16)

Быстрое изменение социально-экономической и духовной организации социума, тем не менее, не коснулось основной потребности человека в социальном взаимодействии с себе подобными. И заметен данный факт, прежде всего, в этнической сфере.

Вместе с основными благами, которые несет в себе информационное общество, человек получает также унификацию быта, массовую культуру, определенный стандарт «современного человека». Наступает кризис личности и кризис самоидентификации, которые сливаются в один поток, выражающий противостояние обыденности и прогресса. По мнению Х. Ортега-и-Гассета, подлинное человеческое бытие заключается в постоянном взаимодействии людей, которое освящено определенным смыслом (17). Человек, общаясь, ждет встречи с Другим, но лишь для того, чтобы узнать и понять себя (18). Человеку нужен олицетворенный, овеществленный, материализованный смысл, и его он находит в постоянном контакте с другими людьми. В технологическом обществе «цель и смысл жизни каждого (а только она является подлинной жизнью!) заключается уже не в индивидуальном развитии, а в государственном интересе, который извне чеканит человека, подчиняет его абстрактным понятиям, вбирающим в себя вообще всю жизнь», - так К.Г. Юнг определил причины «омассовления индивидов» (19).

Согласно концепции С.А. Арутюнова, этносы есть информационные «поля», поля коммуникативных связей. Плотность информации внутри этноса всегда больше, нежели между двумя соседними этносами (20). Сегодняшнее общество требует увеличения внешних информационных связей, что выливается в образование нации и установление международного сотрудничества. Таким образом, этнические группы являются предпосылкой для формирования единого информационного поля человечества. Этническая ментальность не только не теряет своего значения в системе общей ментальности человека, а наоборот, является одним из основных факторов в построении нового информационного общества. Феномен этнического возрождения подтверждает то, что этнические группы являются активными субъектами истории и предпочтительны для современного человека в силу присутствия в них не только определенного повседневного коммуникативного аспекта, но и огромного «информационного банка», в котором содержится память о первых органических связях человека с миром и себе подобными (21).

Кроме того, активизация этнической ментальности определяется еще и антиевропейской, антитехнологической направленностью этносоциальных движений в ряде стран. Во многих случаях такие движения возникали вопреки могуществу Запада и его постоянным попыткам диктовать свой образ жизни, попытки распространить свои ценности как общечеловеческие, сохранить военное превосходство и утвердить свои экономические интересы другим странам. Все чаще сегодня можно слышать о "возврате в Азию" Японии, о конце влияния идей Неру и "индуизации" Индии, о новом всплеске исламизации Ближнего Востока. Особенно острые споры идут о пути России и ее месте в новых условиях.

Таким образом, этническая ментальность как способность этнического самосознания посредством определенных общественных установок и особенностей психики размышлять, чувствовать и воспринимать окружающую реальность, к концу XX века не только не потеряло свое значение, но, наоборот, на сегодняшний день играет значительную роль в современных процессах. Это позволяет нам уже сегодня констатировать тот факт, что человек XXI века не превратится в очередной феномен научно-технического прогресса, не останется серой, безликой массой «стандартных современных людей». Он сохранит свою уникальную индивидуальность, сохранит свою групповую индивидуальность, свою этническую память и свое этническое прошлое.

Обращает на себя внимание, казалось бы, парадоксальный факт, информационная революция, воздействуя на культуру, быт, поведение человека, вместе с тем активизирует этнические процессы в обществе и сама испытывает на себе влияние этнического возрождения. Общество XXI века вопреки всем прогнозам, не потеряет своей национальной окраски, это дает нам стимул к еще более внимательному отношению к этническим проблемам сегодня.

Примечания:

1. Veblen Th. The Theory of Business Enterprise. N.Y., 1994.

2. Clark C. The conditions of economic progress. L., 1957.

3. Fourastie J. Le grand espoir du XXe siecle. P., 1949.

4. Coomaraswamy A. (Ed.) Essays in Post-Industrialism: A Symposium of Prophecy Concerning the Future of Society. L., 1914.

5. Riesman D/ Leisure and Work in Post-Industrial Society //Larrabee E., Meyersohn R. (Eds.). Mass Leisure. Glencoe (III.), 1958. P.363-385.

6. Machlup F. The Production and Distribution of Knowledge in the United States. Princton, 1962; Dordick H.S., Wang G. The Information Society: A Retrospective View. Newbury Park - L., 1993.

7. Bell D. The coming of post-industrial society. N. Y., 1973.

8. Porat M., Rubin M. The Information Economy: Development and Measurement. Wash., 1978; Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society. Wash., 1981; Stonier T. The Wealth of Information. L., 1983; Katz R.L. The Information Society: An International Perspective. N.Y., 1988. и др.

9. Martin W.J. The information society. L., 1988. P.42.

10. Masuda Y. Hypothesis on the Genesis of Homo Intelligence. //Futures, 1985, v.17, №5. P. 492-494.

11. Ракитов А.И. Перспективы информационного общества в СССР: Проблемы концепции, социально-экономические трансформации // Информатизация общественного производства. - М., 1989. С. 64.

12. Урсул А.Д. Путь в ноосферу: концепция выживания и устойчивого развития цивилизации. - М.:Луч, 1993. С. 91.

13. Табайди Ч., Холопов Б. Этнический ренессанс. Правомерен ли термин? // Дружба народов. 1989. № 2. С. 185.

14. Авксентьев В. А. Этническая конфликтология. Ставрополь: СГУ, 1996. Ч.1. С. 140-141.

15. Тоффлер О. Америку ждет раскол или единство с азиатским оттенком // Независимая газета. 1994. 7 июня. С. 5.

16. Хантигтон С. Столкновение цивилизаций // Полис. 1994. № 1.

17. Ортега-и-Гассет Х. Человек и люди // Дегуманизация искусства и другие работы. - М.:Радуга, 1991. С. 274.

18. Там же. С. 361.

19. Юнг К.Г. Настоящее и будущее // Аналитическая психология: прошлое и настоящее. - М., 1995. С. 119.

20. Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. - М., 1989. С. 20-21.

21. Там же. С. 22