Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы 99

границы с подмандатными территориями было отложено до после-дующих соглашений (только в 1926 г. вилайет (район) Мосула, важный для разведки нефтяных ресурсов, был отнесен к террито-рии будущего Иракского государства).

В обмен на все это Турция получила: право не платить репа-рации; окончание системы капитуляций, которая с XVI в. огра-ничивала юридическую власть Оттоманской империи в случаях споров, касавшихся граждан крупнейших европейских стран; вос-становление полного суверенитета над проливами, за исключени-ем ограничений, предусмотренных в специальной конвенции по режиму судоходства, подписанной одновременно с Лозаннским договором. В конвенции предусматривалась демилитаризация ре-гиона и свободный проход для торговых судов и для определенно-го типа небольших военных кораблей в мирное время. В военное время порядок устанавливался исходя из участия или неучастия Турции в конфликте. В случае ее нейтралитета судоходство должно было оставаться совершенно свободным. В том случае, если бы Турция стала воюющей стороной, разрешался проход нейтраль-ных судов, но с ограничением количества и тоннажа. Эти статьи несомненно отражали как еще относительно слабые позиции Тур-ции, так и стремление западных стран иметь свободный доступ в Черное море в случае конфликта с Советским Союзом.

Более энергично развивалась реализация соглашений в Сан-Ремо относительно мандатов¹, однако и в них содержалось мно-жество моментов, предвещавших трудное будущее. Создание круп-ного арабского государства, обещанного англичанами, оказалось мимолетной мечтой. Каковы бы ни были реальные намерения французов и англичан, мандатная система являлась предатель-ством по отношению к обещаниям, данным Хусейн-паше, обе-щаниям, которые арабские народы стремились осуществить еще до принятия союзниками соответствующих решений.

После окончания военных действий один из сыновей Хусейна эмир Фейсал был назначен военным губернатором Дамаска. Си-рийские националисты оказывали на него сильное давление с тем, чтобы он возглавил движение за независимость. В марте 1920 г. они собрали в Дамаске «Сирийский национальный кон-гресс», представлявший, по крайней мере по замыслу, также всю Палестину. Конгресс провозгласил Фейсала королем Сирии. Хотя Фейсал и был связан проходившими дипломатическими перего-

¹ Речь идет о заседании Верховного совета держав Антанты в г. Сан-Ремо (Италия) 19-26 апреля 1920 г. По решениям конференции в Сан-Ремо Вели-кобритания получила мандаты на Палестину и Иран с Мосулом, Франция -на Сирию и Ливан. - Прим. редакции.

100

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

ворами с союзными правительствами, он принял предложение и не слишком позаботился о том, чтобы согласовать его с намере­ниями французов. Это привело к военному столкновению, кото­рое закончилось быстрым поражением хашимитского правителя в августе того же 1920 г. и тяжелым унижением арабского народа.

В Месопотамии народ также пытался противостоять решениям союзников. Иракские националисты предложили корону своей страны брату Фейсала эмиру Абдулле. В этом случае восстановление порядка и контроля над ситуацией было бы задачей английских войск. Существовали, однако, явные различия между французской мандатной политикой, откровенно интервенистской, и британской, более склонной к формам непрямого управления и поиску со­трудничества с арабским миром.

В марте 1921 г. лондонское министерство по делам колоний {Colonial Office), в то время возглавлявшееся Уинстоном Черчил­лем, созвало конференцию экспертов в Каире для принятия ре­шения об упорядочивании системы мандатов. Это было стремле­ние хотя бы отчасти уменьшить недовольство арабов. Иракскую корону предложили самому эмиру Фейсалу, который с помощью брата готовился вновь захватить Сирию. Трон эмира Трансиорда-нии, то есть часть территории Британии под мандатом в Палести­не, расположенной к востоку от реки Иордан и Мертвого моря, был предложен Абдаллаху (надеявшемуся в будущем стать сувере­ном всей Сирии). Абдаллах согласился, хотя его правление под британским контролем было обусловлено границами применения и реальной эффективностью декларации Бальфура.