1.11.1. Пакт Бриана-Келлога

В довершение представления о том, что «дух Локарно» открыл путь к длительной стабилизации европейской ситуации и мира во всем мире, в 1927-1930 гг. произошли другие дипломатические события того же плана. Первым из этих событий было заключение 5 июня 1928 г. пакта Бриана–Келлога, декларировавшего неза-конность использования войны в качестве инструмента для реше-ния международных споров. Пацифистское движение и движе­ния, которые выступали за объявление войны вне закона, были многочисленны во всем мире и в особенности распространены в англосаксонских странах. Чтобы пойти навстречу общественному мнению, не слишком доброжелательному по отношению к Фран-ции, не выполняющей своих обязательств по межсоюзническим долгам, и движимый намерением восстановить сопричастность Соединенных Штатов к решению европейских проблем, 6 апреля

106

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

1927 г., в десятую годовщину вступления Соединенных Штатов в Первую мировую войну А. Бриан обратился к американскому на-роду с призывом, вдохновленным и, по сути, написанным, про-фессором Джеймсом Т. Шотвеллом из Колумбийского университе-та. В нем тема отказа от войны предлагалась в качестве предмета двустороннего соглашения Франции и Соединенных Штатов. Связь с темой европейской безопасности была очевидной, и это объяс-няет задержку американского ответа, поскольку двусторонний договор, каким бы ни было его содержание, в конце концов был очень близок к договору о союзе.

Несколько недель спустя, в июне 1927 г., объективно оценивая недостатки первоначального предложения, Бриан сформулировал новое, носившее более общий характер, и придал ему форму про-екта договора между ведущими державами. Только через шесть месяцев после получения текста Бриана, в конце декабря 1927 г., госсекретарь Фрэнк Б. Келлог направил свое контрпредложение, в соответствии с которым проект Бриана мог быть принят, но с условием превращения в открытое и многостороннее соглашение. Это создавало юридические трудности для стран, вступивших в Лигу Наций и связанных возможностью применения статьи 16, которая в отношении санкций против агрессора не исключала применения военной силы. Необходимо было найти промежуточ-ную формулу, на практике оставлявшую потенциальным участни-кам договора свободу для выполнения этого обязательства. Что касается многосторонности, то проблема была разрешена путем распространения предложения на Германию, Италию, Великобри-танию, Японию и ряд малых стран (общей численностью 15), ко­торые 27 августа 1928 г. подписали в Париже основной документ. Он подтверждал осуждение войны в качестве инструмента для ре-шения международных споров и обязывал участников во всех случаях пытаться найти мирное решение любого конфликта, ко-торый мог возникнуть с их участием.

Этот документ также, казалось, означал начало новой эпохи. К нему быстро присоединились одна за другой многие страны, всего - 57, не все из них были членами Лиги Наций. Однако за подписью не всегда следовала ратификация, и продекларирован-ные намерения редко соответствовали реальным целям. Огруб­ляя, можно было бы сказать, что договор являлся сознательным обманом, осуществленным адептами державной политики. Доста-точно вспомнить все, что происходило начиная с 1929 г. на Даль-нем Востоке и позднее во всем остальном мире, чтобы понять, насколько смесь утопизма и цинизма, столь характерная для внешней политики Бриана, была лишена политического смысла. Однако не стоит доводить эту критическую оценку до крайности,