Трофические, вазомоторные и секреторные расстройства.

Всем тканям и органам человеческого тела, кроме их специальных функ­ций, свойственно еще особое проявление жизнедеятельности, известное под названием состояния трофизма.

Этим именем называют тот или иной уровень питания и течения жизнен­ных процессов в тканевых клетках. Сущность трофизма остается в настоящее время еще неизвестной; мы знаем только, что количество факторов, играю­щих роль в нем, довольно велико.

Среди них одно из видных мест занимает влияние нервной системы.

Из большого количества фактов, относящихся сюда, я разберу только те, которые чаще встречаются и имеют большее значение в клинике.

Трофизм и его расстройства в нервной ткани.

На первом плане надо поставить разбор трофизма в самой нервной ткани.

Всякая нервная клетка, пока она цела и пока целы ее связи со всеми отделами нервной системы, сохраняет нормальный уровень питания во всех своих частях. Как только эти условия будут нарушены, появляются те или иные расстройства питания, расстройства трофизма. В нервной ткани раз­личают три вида трофических расстройств:

I. Нисходящее, или валлеровское, перерождение.

Если перерезать один из отростков нервной клетки, например осево-цилиндрический, то часть его, отделенная от клетки, погибает, под­вергаясь процессу перерождения. Постепенно распадаются осевой цилиндр и миелиновая обкладка, и обломки этих элементов рассасываются.

Такой вид расстройства питания называется валлеровским или нисхо­дящим перерождением. Для объяснения его часто пользуются сравнением с одним фактом, который вы знаете из зоологии.

Если взять какой-нибудь простейший одноклеточный организм, например амебу, и разрезать ее так, чтобы в одной части осталось клеточное ядро, а в другой его не было, то та часть, где осталось ядро, будет жить в виде обычной нормальной амебы. Та же часть, которая осталась без ядра, погибнет.

Переводя это явление с языка анатомии на язык физиологии, говорят, что ядру свойственны трофические функции для всей клетки; та часть клетки, которая отделена от ядра, перестает получать трофические импульсы и потому гибнет. Валлеровское перерождение представляет частный случай этого закона: периферический отрезок перерванного нервного отростка гиб­нет потому, что он уже не может получать от ядра трофических импульсов.

Какова природа этих трофических импульсов?

Одни отождествляют их с теми обычными импульсами, которые свойст­венны данной клетке, т. е. с двигательными или чувствующими. Другие сближают их с импульсами рефлекторного типа.

Третьи, наконец, допускают существование совершенно самостоятель­ных, особых импульсов, идущих от ядра ко всем отделам клетки и имеющих специально трофическую функцию.

Наиболее близким к истине мне представляется такое толкование, ко­торое отождествляет трофизм с суммой всех функций нервной клетки. Жизнь — это функция, все живет только до тех пор, пока функционирует; там, где кончается функция, начинается смерть. В клетке с перерезанным осевоцилиндрическим отростком две части — одна с ядром и другая без ядра — находятся в разных условиях: безъядерный отросток совершенно не функционирует, клетка же с частью отростка некоторые функции со­храняет.

Поэтому отрезанный отросток перерождается и погибает, клетка же выживает, но претерпевает некоторые изменения.

Закон Валлеровского перерождения играет громадную роль в изучении строения нервной системы. Поэтому я немного задержусь на нем и разберу несколько примеров, которые помогут вам лучше усвоить его. Предвари­тельно сообщу вам, что отрезок нервного волокна, подвергающийся перерож­дению, на некоторое время приобретает способность к одной цветной микрохимической реакции: он красится осмиевой кислотой в черный цвет, резко отличающийся от зеленовато-бурой окраски здорового нервного волокна. Этот черный цвет свойственен глыбкам распадающейся миелиновой оболочки.

Представьте, что вы перерезали передний двигательный корешок ка­кого-нибудь спинального нерва. Тогда весь периферический отрезок до самой мышцы подвергнется нисходящему, или валлеровскому, перерожде­нию, и на известное время перерожденные волокна можно будет узнать по черной окраске от осмия. И если бы вы пожелали проследить, куда посылает перерезанный корешок свои осевоцилиндрическис отростки, вы должны были бы брать разные нервные стволики на периферии и обрабатывать их осмием. Наличность или отсутствие черной окраски дало бы вам ответ на поставленный вопрос.

Представьте теперь, что вы захотели бы перерезать чувствующее во­локно кнаружи от межпозвоночного узла. Вы помните, что чувствующие клетки межпозвоночных узлов дают Т-образный отросток, посылающий одну ветвь на периферию, а другую — в спинной мозг.

Перерезка кнаружи от узла вызовет перерождение периферического отростка, который можно будет в периферическом нерве проследить по осмиевой окраске вплоть до самой кожи. Сама же клетка и ее спинальный отро­сток в схеме останутся целыми.

Представьте теперь, что вы перерезали задний чувствующий корешок. Это значит, что вы отрезали спинальную ветвь Т-образного отростка. Тогда клетка и тот ее отросток, который идет на периферию, останутся целыми, спинальный же отросток, отделенный от клетки, подвергнется перерожде­нию. Если этот отросток идет в задние столбы спинного мозга, то можно будет проследить по черной осмиевой окраске его ход кверху до ядер задних столбов.

Возьмите теперь тот же опыт в другом видоизменении. Вы срезали у животного всю мозговую кору в районе двигательной зоны. В этом участье коры, как вы знаете, заложены клетки, дающие начало пирамидному пути. Удаливши кору, вы, в сущности, перерезали все пирамидные волокна. Правда, вы на этот раз удалили и самые клетки, чего раньше не делали, но нас интересует судьба не клеток, а отростков Отростки эти по закону ни­сходящего, или валлеровского, перерождения погибнут; переродятся до самого окончания возле клеток периферического двигательного нейрона. Вследствие этого можно будет по осмиевой окраске изучить весь ход пира­мидного пути — от коры до переднего рога в спинном мозгу.

Таким приемом — вызыванием нисходящего перерождения — изучен ход очень многих проводящих путей в нервной системе. У животных пере­рыв тех или других систем производят экспериментально, а у человека в тех же целях пользуются патологическими случаями.

Для этого подыскивают случай кровоизлияния, размягчения или какого-нибудь другого болезненного очага, разрушившего ту или другую систему и вызвавшего ее нисходящее перерождение. Па серии срезов, обработан­ных осмием, можно выяснить ход изучаемой системы.