Глава XIII. Гипотетические умозаключения, или гипотезы. Умозаключения по аналогии Построение гипотез и их превращение в достоверную истину

§ 1. Рассматривая логическое основание выводов о вероятности, мы установили, что одним из возможных примеров применения этих выводов является случай, когда решается вопрос об относительной вероятности нескольких предположений. Если из условий задачи известно общее число шаров, находящихся в ящике, и число цветов, в какие они окрашены, и если решению подлежит вопрос о сравнительных количествах шаров каждого цвета, находящихся в ящике, то логический тип умозаключения будет зависеть от того, насколько велико число доставаний по отношению к общей сумме шаров. Если число это настолько велико, что влияние случайностей во всех случаях доставания можно считать незначительным, то вывод, как мы уже знаем, имеет в сущности то же строение, что и выводы неполной индукции.

Но если число доставаний было слишком невелико по отношению к общему числу шаров, а потому случайности доставания могли остаться не устранёнными, то для решения вопроса приходится составить несколько определённых предположений, а затем установить или исчислить вероятность каждого из них в отдельности.

Так возникают выводы особого строения, называемые гипотетическими. В применении к специальным задачам отдельных наук эти выводы называются гипотезами.

§ 2. В обычном употреблении термин «гипотеза» имеет несколько значений. «Гипотезой» называют: 1) простую догадку; 2) предположение о причине известной совокупности явлений, недоступной в настоящее время обнаруживанию, однако недоступной только в силу случайных обстоятельств, так что причина эта в любой момент может быть обнаружена и может стать предметом наблюдения; 3) предположение о существовании – в настоящее время или в прошлом – такого закономерного порядка или такой причины, которые при данном состоянии науки или вследствие прекращения их в прошлом не могут быть предметом непосредственного наблюдения, но которые, раз только мы предположим их су­ществование, объясняют определённую совокупность явлений, наблюдаемых в действительности или хорошо известных из истории.

В науке принято для слова «гипотеза» последнее значение, и потому в логике рассматриваются только предположения этого третьего вида. Их мы и будем называть в дальнейшем гипотезами, или гипотетическими умозаключениями.

В естественных и исторических науках, как и в других на­уках, гипотеза нередко занимает видное место, причём ги­потезы выдвигаются не только в тех частях естественных наук, которые изучают современное состояние природы, но и в тех, предметом изучения которых является развитие: развитие космической жизни, развитие нашей планеты, развитие орга­нической жизни на ней, а также общественной жизни.

Так, общее соответствие береговых очертаний и сходство геологического строения материков, которые теперь разделе­ны широкими океанами, внушило некоторым геологам (Вегенеру, Кеппену и др.) мысль о том, что материки эти когда-то составляли единую, сомкнутую массу. Оторвавшись друг от друга, они постепенно заняли своё нынешнее положение, так что разделяющие их океаны показывают расстояние, какое проплыли разорванные части некогда гораздо более обширных масс суши.

Теория эта — гипотеза. Предполагаемое ею объяснение гео­логического сходства разобщённых в настоящее время океа­нами материков, а также соответствия их внешних очертаний предполагаемой линии разрыва не могут быть предметом не­посредственного наблюдения — как по отдалённости во времени, предшествующем возникновению человека на земле, так и по невозможности непосредственно удостовериться в существо­вании тех движений материков, которые должны были, со­гласно этой теории, разделить когда-то сплошные массивы суши.

Гипотезой эту теорию делает совершенная невозможность непосредственно проверить — при современном состоянии на­уки — основное предположение теории Вегенера. Вопрос о том, являются ли материки, которые кажутся неподвижными, плавающими островами — наподобие айсбергов, плавающих в Ледовитом океане, — не может быть разрешён до тех пор, пока наука не будет располагать рядом геодезических наблю­дений, достаточно точных, чтобы устранить возможные ошиб­ки наблюдения. Гипотезой теорию Вегенера делает ее способ­ность объяснить установленную, но до сих пор не объяснённую аномалию в распределении растений на Земле: современное распределение растений на поверхности Земли требует, повидимому, сообщения в отдаленном прошлом между теми областями суши, которые в настоящее время отделены друг от Друга тысячами километров океана.

В науках исторических по целому ряду вопросов также при­ходится выдвигать гипотезы. Так, например, современное язы­кознание, исследующее ин до-европейскую группу языков, установило, что в различных языках этой группы из восьми падежей древнего индо-европейского склонения сохранилась до нашего времени только часть; исчезли все формы падежей конкретного значения —творительного, местного, отложительного — и сохранились только формы грамматических паде­жей—именительного, звательного, винительного, родительного и дательного. При этом в разных языках утраты эти оказались неодинаковыми: в то время как ни у Гомера, ни в одном из диалектов древнегреческого языка не сохранилось шестого падежа, армянский, литовский и славянский языки и в настоя­щее время имеют богатое формами склонение. В этих языках хорошо сохранились падежи конкретного значения: так, ли­товский, польский, украинский, а также современный восточно-армянский языки различают семь падежей из числа восьми, известных в древнем индо-европейском языке, а в восточно-армянском употребляются постоянно ещё и теперь падежи отложительный, местный и творительный, которых не знает греческий язык уже в древнейший период своей истории.

Факты эти, хорошо изученные и установленные, требуют объяснения в истории индо-европейского языка. Но такое объ­яснение может быть только гипотетическим. Никто из со­временных учёных не может непосредственно наблюдать при­чину, которая в отдалённые от нас времена существования индо-европейского языка могла произвести эту неравномер­ность в утрате древних форм склонения. Недоступная прямому наблюдению, причина эта указывается языкознанием гипоте­тически.. А именно: неравномерность эта объясняется влиянием населения, с которым смешались говорившие на индо-европейском языке переселенцы, обосновавшиеся на греческой почве. В пользу этого предположения говорят факты, согласно которым во всех случаях, когда склонение встречало условия, благоприятные для сохранения, оно оказывалось представлен­ным большим количеством падежей.

§ 3. В предыдущем параграфе мы рассмотрели примеры, выясняющие функцию гипотезы в научном мышлении. Но ло­гика не может удовлетвориться одним описанием гипотезы. Логика должна выяснить логический характер научных по­строений, называемых гипотезами.

Во многих руководствах логики вопрос о гипотезе излагается в разделе о методах научного исследования. Основанием для этого помещения гипотезы в разделе о методе является функция гипотезы, а также сложность ее логического строения. Но если к вопросу о гипотезе подойти с точки зрения того логического типа, к которому относятся формы мышления, называемые гипотезами, то гипотеза, так же как и индукция, должна быть отнесена к умозаключениям.

А именно: гипотеза есть умозаключение, или вывод, о том, что известная совокупность явлений, мысль о которой образует предикат суждения, может быть объяснена как результат некоторого прямо нами не наблюдаемого закономерного порядка. Мысль об этом закономерном порядке должна стать субъектом суждения, формулирующего основное предположение гипотезы.

Общей схемой гипотетического умозаключения будет следующая:

Имеем предикат Р. Предикат этот представляет некоторую совокупность явлений, причина которой, или закономерный порядок, её обусловливающий, подлежат ещё объяснению. Мысль об этом закономерном порядке, или об этой причине, составит субъект суждения. Поскольку этот, субъект ещё не найден, обозначим его через X. Имеем: Х – Р. Сравнивая предикат Р с предикатом P₁ суждения S – Р₁, устанавливаем, что предикаты эти в известной части тождественны, т. е. что исследуемая совокупность явлений, причину которой мы ищем, в некоторой своей части тождественна другой известной нам совокупности явлений, причина которой уже ранее установлена. На основании частичного тождества предикатов Р и P₁ умозаключаем, что и субъекты, представляющие мысль о причине, или закономерном порядке, обусловливающем тождественные совокупности явлений, должны быть также тождественны, т. е. находим, что Х есть S.

Таким образом, гипотеза, как бы сложны ни были сопоставляемые в ней предикаты, есть не что иное, как умозаключение от тождества предикатов к тождеству субъектов, а именно: искомого субъекта с субъектом суждения, предикат которого оказался тождественным предикату исследуемого суждения.

§ 4. Гипотетический вывод, или гипотетическое умозаключение, отличается от большинства рассмотренных нами до сих пор видов умозаключений. За исключением силлогизмов второй фигуры, все до сих пор изученные нами выводы основывались на сравнительном рассмотрении субъектов в суждениях, которые играют роль посылок вывода. Так, найдя из сравнения субъектов двух суждений, что субъекты эти тождественны, и зная, кроме того, что один из этих субъектов обладает некоторым определённым предикатом, мы, очевидно, вправе приписать этот предикат также и другому субъекту в другом суждении. Основанием для этого переноса предиката из одного суждения в другое будет тождество субъектов в обоих суждениях.

Различие между формой вывода, основанного на тождестве субъекта в посылках и субъекта в заключении, и формой вывода о принадлежности предмету одного суждения предиката, принадлежащего предмету другого суждения, зависит от того, идёт ли вывод 1) от отдельных предметов к отдельным предметам или 2) от отдельных предметов к группе предметов, или, наконец, 3) от группы предметов к отдельным предметам. В первом случае, когда вывод идёт от отдельных предметов к отдельным же предметам, возникают многочисленные выводы об отношениях тождества предметов, тождества частей их содержания, об отношениях одновременности и т. д. Во втором случае, когда вывод идёт от отдельных предметов к группе предметов, возникают выводы полной и неполной индукции, выводы третьей фигуры силлогизма, а также выводы, состоящие в применении индуктивных умозаключений и умозаключения по третьей фигуре к целому ряду суждений – условных, суждений о составе предметов и т. д. В третьем случае, когда вывод идёт от группы предметов к отдельным предметам, получаются выводы по первой фигуре простого категорического силлогизма, по модусу ponens условного силлогизма, выводы разделительного силлогизма и выводы вероятности.