Yaroslavskaya_yuridicheskaya_shkola_Uchebnik

профессором 4–5 предметов с еженедельной нагрузкой в 12 часов было вполне обычным явлением.

При таком положении лицей не в состоянии был отвечать своему назначению – давать выпускникам камеральноюридическое образование. Все это сказывалось на авторитете учебного заведения. Кроме того, получение по окончании лицея чина коллежского регистратора не было отрадной перспективой для молодого человека, тем более из дворянской семьи. В силу этих обстоятельств начался отток студентов из лицея. Со 114 в 1833 г. количество студентов упало до 34 в 1840 г.

В 1841 г. лицей вновь посещал император, а несколько раньше наследник престола, который, «желая знать продовольствие студентов», откушал вместе с ними. Однако и эти визиты коронованных особ не способствовали поднятию статуса лицея, улучшению его финансового состояния. Все настойчивее вставал вопрос о перестройке здания, а средств не было. Крестьянские недоимки росли. В 1843 г. их сумма составляла 4899 руб.

После ухода в отставку в 1838 г. А. Ф. Клименко, много сделавшего для поддержания достоинства и значения учебного заведения имени П. Г. Демидова, на должность директора лицея назначен 7 июля 1838 г. товарищ председателя Московской палаты уголовного суда надворный советник Василий Петрович Зубков (1799–1862)43. Однако его директорство оказалось непродолжительным. В конце этого же года он увольняется в отставку. 10 июля 1839 г. директором был назначен выпускник Института корпуса инженеров путей сообщения (1822 г.), ранее служивший в ведомстве Министерства путей сообщения, кол-

лежский асессор Петр Владимирович Голохвастов (1803– 1887). Ему предстояло возглавлять учебное заведение до 25 сентября 1848 г. По мере сил и способностей своих этот директор старался вывести лицей из состояния упадка, уготованного ему Уставом 1833 г.

43 В. П. Зубков был единственным юристом на посту директора Демидовского лицея. Впрочем, образование он получил в Московском училище колонновожатых, которое можно признать прообразом Академии Генерального штаба. Свою служебную карьеру он начал офицером, был близок к декабристам, дружил с А. С. Пушкиным. Однако большую часть своей гражданской службы он провел в судебных органах, стал действительным статским советником, с 1839 по 1855 гг. состоял оберпрокурором ряда департаментов Сената.

31

Вскоре после посещения в 1841 г. Лицея Николаем I П. В. Голохвастов направил в Министерство народного просвещения и попечителю учебного округа свои предложения о преобразовании учебного заведения. В записках директора обосновывалась необходимость, в целях повышения статуса лицея и придания большей целенаправленности учебному процессу, сокращения числа преподаваемых в нем дисциплин с тем, чтобы сосредоточить усилия на изучении камеральных и юридических наук, а также выделения ассигнований на пополнение библиотеки литературой и другие насущные нужды. Предложения директора не встретили понимания44.

Какими же научно-педагогическими силами для преподавания юридических и политико-юридических наук располагал лицей? Его Устав выдвигал одним из условий избрания профессором обладание степенью магистра, но это требование иногда не соблюдалось из-за нехватки научных кадров. В числе профессоров лицея состоял и продолжал преподавать финансы и политическую экономию магистр этико-политических наук Ф. А. Бекетов, о котором уже упоминалось выше (преподавал до ухода в 1837 г. на пенсию). К сожалению, с его уходом важнейшая должность профессора финансов и политэкономии (который читал также курс законов о государственных финансах) до 1846 г. оставалась незамещенной.

Юридические дисциплины в полном установленном Уставом лицея объеме читал профессор Дмитрий Михайлович Семеновский, воспитанник Киевской духовной академии и Петербургского главного педагогического института45, назначенный в 1826 г. на кафедру естественного и народного прав училища. Профессор не имел магистерской степени. Преподавая в духе правительственных инструкций естественное право, Д. М. Семеновский направлял свои усилия на обоснование несостоятельности теории общественного договора ссылками на Священное писание. В своем труде «Рассуждение о начале происхождения гражданских обществ» (1827 г.) Д. М. Семеновский подвергает критике учения С. Пуфендорфа и

44См.: Егоров А. Д. Указ. соч. С. 76–77.

45В то время в духовных академиях довольно широко преподавалась юриспруденция. Петербургский главный педагогический институт имел юридическое отделение и готовил научно-педагогические кадры для высших учебных заведений и гимназий.

32

Ж. Ж. Руссо о происхождении общества и государства. Начало общественной жизни, по его мнению, положено супружеской четой, созданной волею Бога. Он утверждает, что в основе соединения людей в гражданское общество лежит божественный промысел, а не договор, война или насилие. Бездушная природа также не в состоянии совершить мудрое дело объединения людей в гражданское или политическое общество: «Рука Всевышнего, – пишет он, – соединила людей между собою, отверзла им

двери в Гражданское общество, ввела и оградила верховною властию»46.

Исходящий от бога нравственный закон, предписывающий родительскую власть и детское повиновение, в полную силу действует и в политическом обществе. «Государство, – полагает Д. М. Семеновский, – составляют Верховные правители и подданные. Правителям принадлежит священное право управлять народом, а на подданных лежит безусловная обязанность повиновения. Принадлежность права первых и обязанности последних составляют законы Вышнего, предписываемые Верховной властию и подданными исполняемые. И так основанием прав Верховной власти и обязанностей подданных также есть воля Божия»47. Истиной, отвечающей божественному замыслу, Д. М. Семеновский считалтолько монархическуюформу правления.

Однако с переходом в середине 1830-х гг. на кафедру русского права совершается определенный перелом в его мировоззрении, отход от рутины. Д. М. Семеновский стремится определить назначение права и законодательства, исходя из общественных потребностей, духа времени. Весьма показателен в этом отношении его труд «Речь о ходе и действии законодательства на благосостояние общественное» (1838). Выражая, уже без всяких налетов мистики, свое отношение к естественному праву, Д. М. Семеновский приводит мысль о неспособности «права разума» служить действенным средством разрешения выдвигаемых жизнью вопросов. Отрицая существование вечных истин, абсолютных критериев справедливости, он утверждает, что величайшая справедливость внешняя или юридическая может быть в то же самое время и величайшей несправедливостью или

46Семеновский Д. М. Рассуждение о начале происхождения гражданских обществ. М., 1827. С. 15.

47Семеновский Д. М. Указ. соч. С. 6.

33

обидою в нравственном отношении. Поэтому не отвлеченное, абстрактное право естественное, право положительное является гарантом безопасности и общественного благополучия. Это положительное право должно быть изучаемо в направлении «фи- лософско-догматико-историческом» в сравнении с законодательствами всех времен и народов.

В «Речи о характере уголовного законодательства известнейших древних народов и отечественного русского» (1845 г.) Д. М. Семеновский высказывает положение о том, что уголовное право всех народов подчинено в своем развитии «вечному закону правды и справедливости», который, однако, выступает в различных проявлениях по причине своеобразия условий общественного быта каждого народа.

Сопоставляя уголовное законодательство «известнейших древних» народов с древнерусским, Д. М. Семеновский приходит к выводу о значительных преимуществ последнего: «Приступая к изложению хода отечественного уголовного законодательства, мы должны сказать без преувеличения, что оно является у древних наших предков самым естественным, простым и без противоречий и запутанностей, кои встречаются в первобытных законодательствах других народов»48.

Кроме прямо означенных Уставом лицея дисциплин (русского публичного, гражданского и уголовного права, гражданского и уголовного судопроизводства), Д. М. Семеновским читалась история российского законодательства. Главными руководствами в его преподавании служили «Свод законов Российской империи», сочинения Г. Генке, А. Рейнца и И. Ф. Эверса.

Как уже указывалось, до 1837 г. юрист Г. Ф. Покровский преподавал в лицее философские дисциплины (логику, психологию, нравственную философию и историю философии). Предметом его научных исследований все более становится проблема воспитания юношества.

Авторитет лицея продолжал неуклонно снижаться. И в качестве спасительной меры правительством был разработан новый Устав, уточнивший назначение учебного заведения. Устав, ут-

48 Семеновский Д. М. Речь о характере уголовного законодательства известнейших древних народов и отечественного русского. М., 1845.

С. 34.

34

вержденный 22 ноября 1845 г. (в действие введен с 1 января 1847 г.), определил как главную цель лицея «распространение основательных сведений по части камеральных наук в связи с отечественным законоведением»49. Как мы видим, изменились акценты: Устав 1833 г. делал упор сначала на юридические и лишь затем на камеральные науки. Лицей окончательно был выведен из ведомства Московского университета. Уставом в штат учебного заведения вводилось шесть профессоров, избиравшихся Советом лицея, но сохранялось их утверждение министром народного просвещения. Для получения звания профессора необходимо было обладать степенью магистра (§ 45). Директор по Уставу – лицо назначаемое50. В число преподавателей он не входил, но на него возлагалось управление учебным заведением вместе с Советом, состоявшим из профессоров лицея. Председательствовал в Совете директор. Он, в соответствии с Уставом, начальствовал также над Ярославской гимназией и народными училищами губернии. На эту должность нередко назначались не имевшие университетского образования чиновники.

Присуждение лучшим ученикам кандидатских степеней и этот Устав не предусматривал. Наиболее отличившиеся в учебе получали по окончании право на чин XII класса, остальные выходили из лицея с чином XIV класса51. Срок обучения оставался трехлетним.

По Уставу лицей мог иметь типографию и книжную лавку. Большое значение Уставом придавалось лицейской библиотеке. Ею заведовал один из профессоров с утверждения попечителя учебного округа. Новый Устав 1845 г. предусматривал преподавание следующих учебных дисциплин: 1) богословие и церковная история, 2) русская словесность, 3) чистая математика, политическая арифметика и бухгалтерия, 4) физика и химия, 5) зоология, ботаника и минералогия, 6) политическая экономия, статистика и наука о торговле, 7) технология, сельское хо-

49ПСЗ, собр. второе. Т. 20, отд. второе (1845). СПб. № 19461.

50Согласно § 31 Устава он избирается попечителем Московского округа и утверждается министром народного просвещения. Вряд ли чем это отличается от назначения.

51Постановлением лицейского Совета в 1867 г. внесено уточнение в это положение, в соответствии с которым для получения права на чин XII класса необходимо иметь общий средний балл по предметам лицейского курса не менее «4».

35

зяйство, лесоводство, землемерие, 8) энциклопедия законоведения, государственные законы и учреждения, 9) законы государственного благоустройства и благочиния, 10) законы казенного управления, финансы, 11) гражданские и уголовные законы с судопроизводством, 12) языки немецкий и французский (§ 6).

Пестрота предметов, их разнохарактерность сохранились. Но зато более широко и основательно в новом учебном плане лицея представлены юридические дисциплины. Их объем почти не отличался от университетского, предусмотренного Университетским уставом 1835 г. Только преподавание римского законоведения не входило в учебный план лицея52. Камеральный лицей был полуюридическим учебным заведением. Разумеется, трехлетний срок обучения в лицее диктовал прохождение юридических дисциплин в уплотненном порядке, но их набор обеспечивал подготовку выпускников для занятий практической юриспруденцией. Известно, что выпускник Лицея 1852 г. П. В. Демерников дослужился до высокой должности товарища (заместителя) обер-прокурора гражданского кассационного департамента Сената, должности, требовавшей основательных юридических познаний. Вообще следует заметить, что блок юридических дисциплин был более крупным и монолитным, тогда как учебные предметы камерального цикла были лишены органического единства.

По мнению директора Н. М. Коншина, благодаря этому преобразованию учебное заведение «встало на твердую ногу» и стало завоевывать общественное доверие53. Действительно, на протяжении десяти лет наблюдалось последовательное возрастание числа его студентов. Если в 1845 г. в лицее обучалось 35 человек, то в 1855 г. он имел в своем составе 106 учащихся. Это обстоятельство уже само по себе вселяло определенный оптимизм относительно жизнеспособности учебного заведения. Вообще с идеей камерального образования, заимствованной из Германии, Министерство народного просвещения связывало

52 Оба Устава, университетский и лицейский, следует подчеркнуть, ставили юридическую науку в тесные рамки положительного права, т. е. действующего законодательства. Предписывалось изучение законов, а не права.

53 См.: Речь, произнесенная директором Демидовского лицея Н. Коншиным в торжественном заседании 6 июля 1853 года в день 50летнего юбилея лицейского. Ярославль, 1853. С. 6.

36

большие надежды. Подготовка научно образованных чиновников для службы в ведомстве Министерства государственных имуществ и казенных палатах не могла рассматриваться иначе как дело большой государственной значимости. В 40-е гг. XIX в. на юридических факультетах всех российских университетов, за исключением Московского, открылись камеральные отделения. В Московском университете такое отделение не открылось, надо полагать из-за близости к Москве Ярославля с его Демидовским лицеем. Идея камерального образования как плодотворная получила обоснование в актовой речи исправляющего должность экстраординарного профессора Демидовского лицея К. Д. Ушинского, произнесенной в 1848 г. Правда, будущий великий педагог смотрел гораздо дальше видов правительства. Он рассматривал камералиста как специалиста по научному управлению народным хозяйством, авторитетного защитника природы.

В1846 г. для студентов Демидовского лицея была введена форма: мундир черного сукна с голубым воротником и серебряными петлицами из галуна и белыми металлическими пуговицами с гербом Ярославля; к мундиру полагались треугольная шляпа и шпага. Форма эта сохранилась до преобразования лицея в юридический, тогда как в других учебных заведениях Министерства просвещения она была отменена.

В1846 г. в преобразованный лицей влились новые научнопедагогические силы. Для преподавания юридических дисциплин были определены выпускники Московского университета – кандидаты юридических наук – Кон-

стантин Дмитриевич Ушинский

(1824–1871), ставший основателем научной педагогики в России, и Ва-

силий Иванович Татаринов. Вместе с ними после окончания университета в число профессоров лицея вступил кандидат философских наук Силь-

вестр Иванович Львовский. На него возлагалось преподавание политической экономии и статистики. Все трое как не имевшие степени магистра числились исправляющими должно-

сти экстраординарных профессоров, но вскоре сумели снискать

37

любовь и уважение студентов и надежно вписаться в профессорскую коллегию лицея. Не случайно К. Д. Ушинскому и С. И. Львовскому Советом лицея была поручена 17 марта 1847 г. разработка новых правил для испытания студентов лицея и присуждения им наград. Этот учебно-педагогический документ молодыми профессорами вскоре был составлен и утвержден с некоторыми поправками попечителем Московского учебного округа. В отличие от правил других учебных заведений, в этом документе преподавателю предоставлялось больше самостоятельности в оценке знаний студентов и совет наделялся более широкими правами54.

К. Д. Ушинский много внимания уделял индивидуальному общению со студентами, научному наставничеству. Под его руководством достиг больших научных успехов студент Алексей Антипович Потехин (1829–1908), будущий известный беллетрист и драматург. Лицейское сочинение последнего «Опека и попечительство» написано под сильным влиянием К. Д. Ушинского55. Другое (к сожалению, не сохранившееся) конкурсное сочинение А. А. Потехина на заданную К. Д. Ушинским тему «Образование новых присутственных мест при Петре I» Совет лицея удостоил золотой медали. Оба сочинения рецензировались К. Д. Ушинским. В первых литературных опытах уже окончившего лицей А. А. Потехина также чувствуется влияние демократизма лицейского наставника. В романе «Крушинский» с большой симпатией автором нарисованы образы разночинцев. В свое время пользовались популярностью пьесы А. А. Потехина «Суд людской не божий», «Шуба овечья, душа человечья», «Рыцари нашего времени», «Вакантное место».

К. Д. Ушинский сразу же обратил внимание на отсутствие в лицее системы преподавания юридических дисциплин, которые были распределены Советом лицея по курсам таким образом, что дисциплины, дающие общие сведения о праве, читались одновременно со специальными. Подчас последние опережали первые, не соблюдалась последовательность в преподавании, преемственность. По этому поводу К. Д. Ушинский представил Совету лицея записку (особое мнение), в котором указывал:

54См.: Иванов А. Н. К. Д. Ушинский (гимназист, студент, профессор). Ярославль, 1973. С. 149.

55См.: Иванов А. Н. Указ. соч. С. 150–151.

38

«Преподавание энциклопедии законоведения на втором отделении совместно с преподаванием на том же отделении частных юридических дисциплин, каковы науки государственного, гражданского и уголовного, … я почитаю совершенно невозможным. Во-первых, потому что чтение частных юридических наук без предварительных общих сведений о праве и его отделах чрезвычайно затруднительно и шатко. Во-вторых, без предварительного преподавания энциклопедии законоведения при начале каждой частной его науки должны быть излагаемы общие сведения о праве, что будет напрасной тратой времени и стеснять до крайности преподавателя в курсе и без того кратком»56. Совет лицея согласился с мнением молодого коллеги.

В лицейской библиотеке была очень слабо представлена литература по юридическим дисциплинам. Вновь созданная кафедра энциклопедии законоведения вообще не имела ни научной, ни учебной литературы. По финансовому праву было только одно, притом устаревшее, сочинение. К. Д. Ушинский не мог мириться, подобно его предшественнику, профессору Д. М. Семеновскому, с таким положением и добился от Совета принятия мер по пополнению библиотеки литературой по правоведению. Лицейская библиотека вскоре стала располагать многими ценными книгами по юридическим наукам. Молодого профессора до глубины души возмутил резко обозначившийся в 1849 г. правительственный курс на стеснение свободы преподавательского труда, намеренное его зацикливание на формальной стороне дела, в целях постановки под более действенный контроль всего хода преподавания.

На заседании Совета лицея, состоявшегося 9 февраля 1849 г., К. Д. Ушинский выступил с критикой бюрократического обязывания преподавателей к составлению подробных программ с детальной разбивкой по часам, заявив, что ученую деятельность «невозможно связывать такими формальностями», что каждый преподаватель при изучении предмета должен прежде всего сообразовываться со своими слушателями, творчески с ними взаимодействовать, что предвзятое раздробление «курса на часы совершенно убьет живое дело преподавания» и «на такое убийство не отважится ни один честный преподава-

56 Цит. по: Покровский С. П. Указ. соч. С. 144.

39

тель»57. Это предостережение великого педагога об опасности формализации преподавательской деятельности имеет отношение и к реалиям нашей сложной действительности.

Важным событием в жизни лицея явилось выступление К. Д. Ушинского 18 сентября 1848 г. с актовой речью «О камеральном образовании» на торжественном собрании по случаю первого выпуска из преобразованного в соответствии с Уставом

1845 г. лицея.

Ввиду того что обучение камеральным дисциплинам было делом новым тогда в России и в понятие «камералистика» вкладывался самый различный смысл, К. Д. Ушинскому предстояло внести ясность относительно предмета и системы камерального образования. Попытка такого рода предпринималась в аналогичных речах профессоров Московского и Харьковского университетов, однако выступление К. Д. Ушинского выгодно отличали глубина и всесторонность научного исследования проблемы, практическая значимость даваемых рекомендаций по применению данных камеральной науки в хозяйственной деятельности государства. Произнесенная К. Д. Ушинским актовая речь являлась фрагментом большого научного труда, опубликованного в 1849 г., который вполне мог быть представлен как магистерская диссертация. Тому основанием служили оригинальность разработки темы и солидный объем сочинения. Но вынужденный уход из лицея изменил научные планы К. Д. Ушинского. Определяя камеральную науку как науку хозяйствования, юрист К. Д. Ушинский ставил вопрос о развитии камерального или хозяйственного права, которое представляло бы собой юридическое изложение хозяйственной деятельности58, имея в основе своей гражданское право.

В речи К. Д. Ушинского было подвергнуто резкой критике современное состояние юридических наук в России, особенно международного и государственного права. Прямо указывалось на неразработанность науки государственного права, «границы которого совершенно не определены, большей частью оно ограничивается скучным изложением устройства присутственных мест… В настоящее время многие под именем государственно-

57Цит. по: Покровский С. П. Указ. соч. С. 147.

58См.: Ушинский К. Д. Собр. соч. в 11 т.: Т. 1: Ранние работы и ста-

тьи 1846–1856 гг. М.; Л., 1948. С. 209.

40