5. Правовые аспекты, обычаи делового оборота
Развитие международных экономических связей способствовало формированию особой этики делового сообщества, базовые принципы которой являются общими для большинства стран. Вместе с тем, понимание особенностей национального, культурного и религиозного мироощущения в различных странах, сложившихся стандартов поведения, знание системы внутригосударственных деловых отношений, менталитета партнеров по бизнесу помогают лучшему взаимопониманию, позволяют добиться доверия и, в конечном счете, успеха деловых начинаний.
Ниже коротко остановимся на относящихся к проекту вопросах коммерческого (1), контрактного (2), налогового (3) права, и несколько подробнее – на законодательных основах защиты окружающей среды (4), а также имущественных правах (5). Поскольку проект затрагивает интересы большого количества государств с различной правовой традицией, примат международного законодательства не снижает интереса к национальным, в части выявления противоречий и поиска корректных путей уклонения от них. Вопросы коммерческого, контрактного и налогового права интересны в связи с необходимостью взаимодействия правовых реалий «активных» участников проекта – России, Ливана и Израиля, ощутивших на себе влияние различных правовых систем [3, 9]. В вопросах природоохранного и имущественного законодательства придется сверять позиции всех без исключения правовых систем государств, попадающих в зону влияния проекта.
1) Общим для коммерческого законодательства России, Ливана и Израиля является адаптация двух базовых принципов британской законодательной системы – принципа ограниченной ответственности и акционерной формы капитала коммерческой компании. Акции общества с ограниченной ответственностью представляют собой как долю акционера в имуществе общества, так и право требования по контракту, заключенному между акционерами. Адаптация данной модели коммерческого права, а также системы налогообложения, отталкивающегося от территориальной привязки доходов (см. п. З), обеспечивают относительную государственную лояльность России, Ливана и Израиля к еще одному принципу Британской законодательной модели – принципу офф-шора.
Любой проект международного характера осуществляется на суверенной территории посредством деятельности представительства соответствующей международной компании, которое извлекает доход и взаимодействует с сувереном. Механизмы деятельности представительств фирм (акционерных обществ) на территории Российской Федерации, Ливана и Израиля детально разработаны, понимаются примерно одинаково и поощряются. Руководитель представительства (агент иностранной коммерческой фирмы) должен быть гражданином государства, на территории которого зарегистрировано представительство, что обеспечивает ему защиту со стороны суверена от неправомерных действий фирмы.
2) В сфере контрактного права – напротив: Британское прецедентное право уступило позиции во всех трех странах европейским кодексам и иудейскому праву, закрепляющим как общие положения по данному вопросу, так и различные типы контрактов. Формулировки законодательных актов контрактного права универсальны и избегают деталировки. Текст контракта содержит лишь основные положения, представляя большую свободу действий, интерпретаций и толкований. Правовые нормы сформулированы как альтернативы, а главной задачей контракта является установление намерений сторон.
3) Несмотря на развитие процессов глобализации мировой экономики и кризис государственной экономической машины, государства по-прежнему претендуют на роль выразителей национальных интересов, как в сфере безопасности, так и в сфере социальной зашиты и экономического регулирования, осуществляемых посредством налогообложения.
В Российской Федерации, Ливане и Израиле доходные части консолидированных государственных бюджетов (центральных и местных) близки по размеру их долям в ВВП и составляют соответственно 36, 33 и 39 процентов [15]. Высокая доля общественного сектора экономики свидетельствует о недостаточной развитости рыночных механизмов и активном вмешательстве государств в экономику. Базой для формирования государственных бюджетов является доход, таможенная пошлина, добавочная стоимость, стоимость имущества и земли, а также оборот предприятий. Ставки налогов меняются с учетом переходного характера экономик указанных трех стран и попыток национальных правительств стимулировать экономический рост. Поэтому представляют интерес не столько системы налогообложения государств (ибо их следует рассматривать во взаимосвязи с вопросами налогового планирования), сколько системы налоговых льгот и преференций, относительно единообразных во всех трех странах.
Направления финансово-бюджетного воздействия на процесс воспроизводства следующие: (а) – субсидирование предприятий в виде дотаций и ссуд; (б) – государственные инвестиции, в т.ч. капстроительство; (в) – государственные закупки; (г) – налоговые льготы; (д) – устранение двойного налогообложения; (е) – скидки к стоимости покупки и аренды земли и государственного имущества; (ж) – создание свободных экономических зон и т.д.
Законы государств о привлечении капиталовложений определяют цель стратегии налогообложения как увеличение эффективности национальных экономик, оздоровление платежного баланса, сокращение импорта и увеличение экспорта, рост сбережений. Планы капиталовложений рассматриваются уполномоченными органами, которые выносят заключение об их соответствии принципам национальной экономической политики и предоставляют льготы либо отказывают в них. Налоговые льготы могут получать как предприятия, так и отдельные проекты. Через налоги решаются и проблемы экологии, например, путем взимания целевых взносов за нарушение экологического законодательства.
4) Законотворческие акты стран Ближнего и Среднего Востока, основанные на национальных экологических традициях [12] и международном природоохранном законодательстве, свидетельствуют о серьезном желании защитить природное достояние. Вместе с тем, эффективному применению природоохранных законов препятствует отсутствие единого кодекса законов об окружающей среде, а также несколько случайный характер внесения статей по защите окружающей среды в различные специальные законы.
В Российской Федерации предпосылки улучшения ситуации во многом сложились в связи с принятием нового Земельного кодекса. Здесь, в частности, разворачивается деятельность по защите земель лесного и водного фонда, подвергшихся деградации за период «планового» развития экономики, а также «перестроечный» период, когда в условиях региональной суверенизации были осуществлены многочисленные отводы земельных участков с нарушением природоохранного законодательства.
Применительно к предлагаемому проекту представляет интерес положение дел в сфере охраны природы в Израиле. Закон 1963 г. о национальных парках и заповедниках преследует двойную цель, что следует из его названия. Национальные парки надлежит активно развивать, в то время как ландшафты, представляющие научную или пейзажную ценность, нуждаются в сохранении. Несмотря на тесную взаимосвязь этих двух задач было создано два отдельных ведомства, соответственно по контролю за содержанием парков и контролю за состоянием ландшафта, что снизило эффективность данных структур, которые сами по себе являются полезными.
В стране, где из-за нехватки воды необходимо использование всех имеющихся ее запасов, может показаться удивительным то, что защита воды от загрязнения далека от желаемой. Осуществление мероприятий по охране воды, предусмотренных Законом о воде от 1959 г., невозможно в полном объеме из-за того, что уполномоченные органы власти не способны решать вопросы независимо. Так, например, оз. Кинерет служит не только источником воды, но и туристическим комплексом и районом сельскохозяйственного производства и интенсивного строительства. Озеро попадает под юрисдикцию такого большого числа властей, что защита его вод практически неэффективна.
5) Имущественные законодательства стран Ближнего и Среднего Востока рассматривают право собственности как один из базовых принципов гражданского общества. Принятие в Российской Федерации в 2001 г. нового Земельного кодекса послужило мощным толчком для возвращения земли в полноценный хозяйственный и имущественный оборот. Израиль принял Основной закон о земельных владениях и закон об управлении ими еще в 1960. Тогда же Еврейский национальный фонд, владевший «де факто» огромными земельными участками, скупленными у палестинцев, и правительство Израиля подписали соглашение об учреждении Государственного земельного управления, уполномоченного распоряжаться землями, принадлежащими государству и ЕНФу и не подлежащими продаже как общественное имущество.
Преследуя различные правовые и политические цели, законы государств Ближнего и Среднего Востока вводят, различные по степени и механизму, ограничения прав частной собственности на недвижимость, включая земельные участки. Так все источники воды находятся под контролем государств, имеющих право экспроприировать частную землю в свою пользу или в пользу третьего лица для строительства необходимых сооружений и создания водоохранных зон.
В процессе реализации намечаемого проекта не только значительные территории, но и уже существующие объекты инфраструктуры могут подвергнуться отчуждению у их законных владельцев и даже уничтожению (например, затоплению). Владельцы отчужденной собственности могут при этом подать иск о компенсации ущерба, в том числе в форме участия в капитализации компании, осуществляющей реализацию проекта. Следует отметить, что процесс отчуждения будет существенно растянут во времени и не приведет к ощутимому моральному или материальному ущербу по причине естественного износа объектов.
Вероятно, кроме вышеуказанных юридических проблем, в процессе разработки и реализации проекта возникнет немало других правовых вопросов. Тем не менее, есть надежда, что при помощи интенсивно формирующихся в государствах Ближнего и Среднего Востока норм права, как традиционных, так и непротиворечащих им современных, а также при помощи международного законодательства и здравого смысла, правовые аспекты проекта будут успешно разрешены.
1. Аганин А.Р. Водные ресурсы и Палестино-Израильские отношения в 1967–1997 гг./ Страны Ближнего Востока. – М., 1998 г.
2. Аль-Амри Сайд Сальман. Ближний Восток: проблемы безопасности и перспективы региональной экономической интеграции./ Ближний Восток и современность. Вып. 10. – М., 2001 г.
3. Бин-Нун А. Законы государства Израиль. – Иерусалим, 1993 г.
4. Гасратян СМ. Агавелъян Ю.В. Отношения Израиля с Ливаном: религиозно-политические проблемы./ Ближний Восток и современность. – М., 2001 г.
5. Епишин А.В. Холдинги. Сборник нормативных актов с коментариями и схемами. – М., 1994 г.
6. Еровченков А. Турция. Гидроузел на Евфрате./ Азия и Африка сегодня. -1995, № 4.
7. Зекцер К.С. Подземные воды как элемент окружающей среды. – М., 2001 г.
8. Мосаки Н.Э. Гидростратегические аспекты курдского вопроса./ Ближний восток и современность. Вып. 10. – М., 2001 г.
9. Руденко Л.Н. Ливан (Ливанская Республика)./ Рынки Ближнего Востока. – М., 1997 г.
10. Сатановский Е.Я. Израиль в современной мировой полититике: вероятные стратегические противники и стратегические партнеры.– М., 2001 г.
11. Филоник А.О. Глобализация и арабский мир./ Ближний Восток и современность. Вып. 11 – М., 2001 г.
12. Филоник А.О. Экологическая традиция у арабов и сохранение земельного фонда./ Страны Ближнего Востока, – М., 1998 г.
13. Филоник А.О. Рогожина Н.Г. Юго-Западная и Юго-Восточная Азия: проблемы водных ресурсов (соцально– / экономические и политико-экологические аспекты).-М., 1996 г.
14. 7 F 03 В 13/06 (72) Эмдин Е.Ю. (54) Способ перекачки жидкости. (12) Описание изобретения к патенту.
15. El-Erian A. Mohamed, Eken S., Fennell S., Chaufford J-P. Growth and Stability in the Middle East and North Africa. – IMF Washington, 1996.
16. International Financial Statistics Yearbook. IMF Washington.
17. Little I.M.D., Cooper R.N., Garden W.M., Rajapatirana S. Boom, Crisis and Adjustment. The Macroeconomic Experience of Developing Countries. – WB Washington, 1996.
18. http://www.agu.org/sci_soc/eosrjohnson.html
А.Д.Эпштейн, О.А.Зайцева
«ДВАЖДЫ НА ПЕРИФЕРИИ»:
ДИЛЕММЫ ИДЕНТИЧНОСТИ АРАБОВ - ГРАЖДАН ИЗРАИЛЯ
Одной из важнейших характеристик специфики ближневосточного конфликта является его многомерность. В основе многолетнего противостояния лежат религиозные, культурные, идеологические, этнические и другие противоречия. Но, если разнообразие составляющих арабо-израильского конфликта признается всеми, то в отношении враждующих сторон бытует, в некотором смысле, упрощенное представление: арабы versus Израиль. Однако, очевидно, что эти силы отнюдь не так монолитны. Живучий миф о единстве арабского мира и согласованности его позиций по ключевым проблемам часто мешает израильтянам адекватно оценивать происходящие процессы1. Для успешного анализа ситуации стоит не только разделять арабские страны региона и собственно палестинцев, но и внимательно присмотреться к последним.
В настоящее время речь идет о трех неравнозначных группах населения: палестинцы в диаспоре, палестинцы Западного берега и сектора Газа и, наконец, палестинцы-граждане Израиля. Благодаря различным печатным и электронным СМИ каждый, кто хоть немного интересуется ближневосточным конфликтом, может нарисовать себе вполне правдоподобную картину происходящего на территориях, составить собственное мнение относительно широко обсуждаемой проблемы палестинских беженцев, но мало кто задается вопросом, чем живут израильские арабы?
Между тем именно они являются наглядным свидетельством сосуществования еврейского государства и палестинских арабов. Очевидно, что это сосуществование далеко от идиллии, но, вполне возможно, что процессы, происходившие все это время в их среде (выстраивание сложной системы отношений с еврейской стороной, модернизация, болезненная адаптация к новым условиям и неизбежная ломка традиционных представлений) однажды станут актуальными и для остальных палестинцев.