Вопросы экономического и гуманитарного содействия Афганистану

Ясно, что возрождение Афганистана как государства, которое будет жить в мире и гармонии со своими соседями и международным сообществом в целом и с территории которого не будут впредь исходить угрозы региональной безопасности и глобальной стабильности, невозможно без восстановления афганской национальной экономики и социальной сферы. С учетом разрухи, царящей в стране, это, в свою очередь, предполагает массированное экономическое и гуманитарное содействие со стороны международного сообщества. Хотя такое содействие, понятно, само по себе еще не гарантирует успеха, оно, однако, является его абсолютно необходимым условием.

И мировое сообщество готово оказать это содействие. Это проявилось уже в январе 2002 года, когда в Токийской конференции доноров приняли участие 61 государство и 21 международная организация. Общая сумма заявленных взносов составила 4,5 млрд. долл., в том числе на текущий год -1,8 млрд. долл. Самые крупные обязательства приняли на себя Япония, Евросоюз, Всемирный банк, Иран (по 500 млн. долл.), США (296 млн. долл.), Саудовская Аравия (220 млн. долл.), Индия и Пакистан (по 100 млн. долл.).

По всей видимости, предусматривается разработать целостную концепцию, четко определяющую приоритетные направления деятельности мирового сообщества с тем, чтобы помочь Афганистану встать на ноги наиболее эффективно и в возможно кратчайшие сроки. Обладая большим опытом в сооружении хозяйственных объектов в Афганистане и соответствующими технологиями, Россия выразила готовность внести свой вклад в общие усилия по восстановлению афганской экономики, особенно тех ее отраслей, в становлении которых значительную роль сыграл в свое время Советский Союз⁴.

Представители руководства Временной, а ныне Переходной, администрации Афганистана (ПАА) обратились к российской стороне с просьбой изучить возможности участия нашей страны в реконструкции целого ряда объектов инфраструктуры, энергетики, транспорта и т.д. Все эти обращения самым внимательным образом рассматриваются с тем, чтобы можно было бы оперативно приступить к их реализации с привлечением возможностей как государственных, так и частнопредпринимательских структур России. В настоящее время имеется перечень проектов, в осуществлении которых российская сторона была бы готова принять самое активное участие. В марте 2002 г. в Кабуле побывала большая группа представителей деловых кругов, которые подписали со своими афганскими коллегами порядка 20 меморандумов о взаимопонимании, касающихся двустороннего взаимодействия в области промышленности, транспорта, строительства, сельского хозяйства, телекоммуникаций, добычи нефти и газа, намечено возобновить деятельность акционерного транспортного общества «Афсотр» (его грузовой парк в свое время насчитывал около 2500 автомашин).

Как известно, МЧС России во взаимодействии с некоторыми иностранными неправительственными организациями успешно провело первый этап работ по возобновлению деятельности туннеля Саланг. На следующем этапе после мобилизации необходимых финансовых ресурсов имеется в виду полностью восстановить круглогодичное движение через Саланг, что придаст серьезный импульс оживлению экономической деятельности в стране, расширит возможности для подключения Афганистана к региональной и глобальной транспортной инфраструктуре.

Ряд партнеров России (ЕС и некоторые другие страны) обозначили свою готовность взаимодействовать с Москвой в реконструкции экономических объектов в Афганистане. РФ, видимо, будет налаживать взаимодействие с афганской стороной в восстановлении Кабульского домостроительного комбината, канализационной системы столицы, а также в сфере образования, культуры, здравоохранения. Предусматривается участие России в оснащении ряда афганских больниц необходимой медицинской аппаратурой и медикаментами.

Как стало известно, при проработке вопроса о создании в Кабуле политехнического центра МЧС по обучению афганского персонала, ныне получено принципиальное согласие из министерств здравоохранения, обороны, внутренних дел, торговли на подготовку силами МЧС медиков, саперов, пожарных и автомехаников. В ближайшее время по предложению афганской стороны в Афганистан будут направлены группы специалистов ОАО «Роснефть», «Надымстрой», «Орелдорстрой», «Центрдорстрой», «Машиноимпорт», «Сельхозпромэкспорт» и др.

Россия продолжает оказание афганцам значительной гуманитарной помощи. Начиная с декабря 2001 года на эти цели уже выделено свыше 30 млн. долл. США, в счет чего в Афганистан поставлено более 10 тыс. т товаров первой необходимости, передан значительный парк грузового автотранспорта и т.п.

Обсуждение вопросов, связанных с оказанием иностранной помощи Афганистану, велось не только на Токийской конференции доноров, но и на двусторонних переговорах Х.Каразая во время его зарубежных визитов в ряд стран, а также на консультациях и встречах экспертов «восьмерки», обсуждавших вопросы строительства афганской армии, полиции, судебных органов, демобилизации экс-комбатантов и борьбы с наркотиками. Во встречах участвовали также министры Афганистана, спецпредставитель Генерального секретаря ООН по Афганистану Л.Брахими, спецпредставитель ЕС по Афганистану К.Клайбер и другие высокие должностные лица. Это придавало обсуждениям предметный и динамичный характер и, что весьма важно, способствовало выработке согласованной линии. С участием представителей более 40 государств-доноров состоялось и заседание руководящей Группы по содействию постконфликтному восстановлению Афганистана.

Обращает на себя внимание, что США взяли на себя ведущую роль в деле координации международных усилий по строительству афганских вооруженных сил, Германия – в формировании полиции⁵, Италия – в системе правосудия⁶, Великобритания – в антинаркотической борьбе. На встречах «восьмерки» в мае-июле 2002 года были объявлены взносы в реализацию названных программ⁷. Министр иностранных дел А.Абдулла представил на этот счет соответствующий концептуальный документ В нем изложено видение путей строительства национальной афганской армии. Рассмотрение этого и иных документов, а также анализ выступлений участников встречи позволяет с определенной степенью вероятности полагать, что наши партнеры полностью не исключают возможность передачи значительной роли в афганских делах «восьмерке» с дальнейшим подключением и НАТО к военным аспектам дел в Афганистане. В данном случае представляется достаточно явным отход от первоначальных планов предоставления координирующей исключительной роли ООН в послевоенном обустройстве Афганистана, не исключая военную сферу.

Рассматривая проблемы оказания содействия Афганистану в целом, на наш взгляд, следует еще раз подчеркнуть, что ключевым условием надежного решения задач внутренней безопасности страны, несомненно, является скорейшее возрождение ее национальной экономики. Запуск основных механизмов хозяйственной жизнедеятельности и создание таким образом возможно большего числа рабочих мест путем уделения приоритетного внимания проектам, требующим привлечения значительных людских ресурсов, может во многом стать определяющим фактором, способствующим, кроме всего прочего, росту реинтеграции значительной части экс-комбатантов в мирную жизнь.

Еще одна важная проблема, несомненно, требующая внимания. Странам-донорам, видимо, не следует исключать вероятности того, что чем более массированной будет материальная поддержка Афганистану, тем острее встанет вопрос о том, как предупредить нецелевое использование поступающих в страну средств. Очевидно, что добиться этого будет нелегко. Препятствия – традиции коррупции (что обозначил в своем выступлении на заседании Лойя джирги Х.Карзай), практическое отсутствие культуры демократического контроля в обществе, недостаток высокопрофессиональных кадров разного уровня. Другой фактор – фактическое отсутствие ныне исполнительного звена в ряде регионов, где, как уже отмечалось, реальная власть принадлежит полевым командирам или вождям племен.

Самостоятельная сопутствующая проблема – как избежать укоренения в афганцах иждивенческих настроений, побуждать их к проявлению большей инициативности, подпитывать стремление к максимальной мобилизации внутреннего потенциала в интересах эффективного использования поступающих извне ресурсов. Немалым кадровым резервом несомненно обладает обширная афганская диаспора за рубежом, которая способна внести значительный практический вклад в восстановление здоровой национальной экономики и строительства общества.

В целом задача возрождения Афганистана представляется архисложной. На каждом шагу здесь подстерегает множество разноплановых опасностей и угроз, каждая из которых, по сути, достаточно серьезна, чтобы сорвать весь процесс.

Разнообразие возможных сценариев развития событий сводится, на наш взгляд, к следующей альтернативе. Либо международное сообщество будет придерживаться принципов единства действий в отношении Афганистана – и тогда появится реальный шанс превратить его со временем в более или менее благополучное государство. Либо же вновь возобладают конъюнктурные интересы, борьба за сферы влияния в Афганистане, стремление обеспечить себе ведущую роль в решении ключевых вопросов, и тогда можно не сомневаться, что мир неизбежно и скорее рано, чем поздно, вновь столкнется с обострением внутренней борьбы в стране, вероятным переходом к вооруженным столкновениям, новому витку терроризма и экстремизма, угрожающим региональной безопасности и международной стабильности, исходящими с афганской территории.

¹ Усама бен Ладен – миллионер из Саудовской Аравии с 1997 г. постоянно находится в Афганистане. С его именем США связывают нападения на американских военнослужащих в Сомали и Йемене (1992–1993), подготовил покушения на Б.Клинтона во время его визита на Филиппины (1995), взрывы у зданий посольств США в Кении и Танзании (1998), теракт против американского эсминца, находившегося на рейде в порту Адена (2000 г.) и др. Достаточно широко известны и резкие антиамериканские высказывания бен Ладена, в частности, о его уверенности, что мусульмане смогут положить конец легенде «о так называемой сверхдержаве Америке», а также признания о стремлении получить доступ к ядерному и химическому оружию (см., в частности, И.Добаев. «Радикальные и политические институты исламского мира: этапы эскалации насилия» и Г.Мирский. Исламский фундаментализм и международный терроризм, ж. Центральная Азия и Кавказ, № 8, 2001, сс. 19–42 и др.).

² Параметры российского участия в этой акции были определены в заявлении В.В.Путина от 24 сентября 2001 г. Они заключаются в следующем: поддержание активного международного сотрудничества полиции и спецслужб; готовность предоставить воздушное пространство Российской Федерации для пролета самолетов с гуманитарными грузами в район проведения антитеррористической операции; согласование своей позиции с нашими союзниками из числа центральноазиатских государств; готовность при необходимости принять участие в международных операциях поисково-спасательного характера; расширение сотрудничества с международно признанным правительством Афганистана и оказание его вооруженным силам (Объединенному фронту) дополнительной помощи в форме поставок вооружений и боевой техники.

³ Как известно, ЕС уже ныне периодически направляет в Афганистан денежные суммы для выплат компенсаций лицам за отказ от культивирования опийного мака и финансирование их переориентации на другие культуры в рамках экономической программы, рассчитанной на 28 млн. евро.

⁴ С середины 50-х годов в Афганистане при содействии СССР построены более 150 объектов, сотни километров шоссейных дорог, путь через тоннель перевала Саланг, газопромыслы Гугердак и Джаркудук (4 млрд. м³ газа в год), завод азотных удобрений (105 тыс. тонн карбамида в год), ТЭС в Мазари-Шарифе, ГЭС в Налгу, Даруйте, Джелалабадский ирригационный комплекс, водохранилище в Сардэ, домостроительный комбинат, авторемонтный завод и хлебокомбинат в Кабуле, хлебозаводы, мельницы и электротовары в Кабуле, Герате и Пули Хумри, Политехнический институт в Кабуле и многое-многое другое.

⁵ В частности, запланировано проведение учебных семинаров в Кабульской Полицейской Академии, а также на территории стран-доноров. На начальном этапе приоритетной задачей является обучение афганских инструкторов, способных в дальнейшем взять на себя подготовку полицейских. Планируется также построить Центральный полицейский госпиталь в Кабуле и госпитали в некоторых провинциях. В целях противодействия наркоугрозе разработан план создания специального центра для обучения собак розыску пропавших людей и обнаружению наркотических веществ.

⁶ Италия планирует выделить свыше 5 млн. евро в восстановление системы правосудная Афганистана.

⁷ В результате переговоров спецуполномоченного по внешним связям ЕС Кристофера Паттена, состоявшихся в мае 2002 г. в Кабуле. ЕС намеревается направить в 2002–2006 гг. около 1 млрд. евро экономической помощи. В счет помощи ЕС Афганистану, в частности, предусмотрено восстановление экономически семи крупнейших городов Афганистана – Кабула, Герата, Кандагара, Джелалабада, Мазари-Шарифа, Бамиана и Газии, а также разминирование 85 км² городской территории и возвращение беженцев.

В.М.Ахмедов

МОДЕРНИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ СДВИГИ В СИРИИ

Новое тысячелетие характеризуется глобализацией и интернационализацией общественного развития, ускорением основных экономических, социальных и политических процессов. Усиливающаяся взаимозависимость различных стран и регионов мира подталкивает их к поиску современных моделей преобразования, невозможного без модернизации экономических и политических структур. В тоже время сохраняется специфика, самобытность и многовариантность путей, избранных ими.

В этой связи особый интерес вызывает изучение этих процессов на Арабском Востоке, в большинстве государств которого уже в 70–80-ые годы начались, как правило, контролируемые «сверху» процессы экономической либерализации и демократизации общественной жизни. В результате волевые методы правления и меры силового администрирования стали все больше входить в противоречие с комплексными проблемами общественно-экономического развития, расширяющимися международными экономическими связями. С другой стороны, процессы либерализации и демократизации в этих странах носили затяжной характер и не всегда отличались последовательностью. Эскалация напряженности в зоне арабо-израильского конфликта и рост исламистских настроений в регионе затрудняют проведение там подлинно демократических преобразований, способных избавить страны от утвердившегося в них авторитаризма. Армия и силы госбезопасности, являясь одной из важных составляющих политической власти в обществе, продолжают осуществлять контроль над течением основных внутриполитических процессов с целью сохранения правящих режимов и поддержания политической стабильности в государстве.

Тем не менее, ситуация в арабских странах отнюдь не статична. В ряде государств армейская верхушка сохранила в своих руках основные рычаги государственной власти. В других, где были достигнуты бóльшие успехи в деле модернизации экономики и общественной жизни, произошла определенная эволюция политической системы и государственных институтов, стали постепенно изменяться условия деятельности представляющих гражданское общество объединений и организаций, которые активно борются за обеспечение необходимых правовых условий для функционирования демократического государства. Влияние вооруженных сил на политику государств стало не столь явным, хотя военные и продолжают играть весомую роль в их общественно-политической жизни. Несмотря на то, что в большинстве стран Ближнего и Среднего Востока социально-экономические преобразования подточили основы авторитаризма и сделали маловероятным установление прямого правления военных, неразвитость демократических институтов и слабость правового государства в них предопределяют тот факт, что многие ближневосточные армии служат не только гарантом единства и целостности этих государств, но и выступают в качестве защитника национально-государственных идеологий.

Общие закономерности и региональные особенности, в той или иной степени характерные для всех арабских стран, проявляются и в Сирии, которая по праву имеет сегодня статус региональной державы на Арабском Востоке, оказывая все возрастающее влияние на ход важнейших процессов военно-политического характера в регионе. С приходом к власти в САР Хафеза Аль-Асада и началом в 1970 г. «исправительного движения» в стране начались процессы социально-экономической либерализации. Опыт модернизации, накопленный Сирией за последние три десятилетия, представляет несомненный интерес, поскольку процессы социально-экономической либерализации и политической демократизации там происходили и происходят в не совсем обычных условиях: относительной внутриполитической стабильности и внешней неустойчивости, сохраняющейся угрозы военных кризисов и вооруженных конфликтов в регионе.

Проблема социально-экономического развития современной Сирии самым непосредственным образом связана с процессом перехода от традиционного к непрерывно меняющемуся современному обществу и включает целый ряд взаимозависимых аспектов. Так, экономическая модернизация связана, прежде всего, с индустриализацией и внедрением передовой технологии в промышленное производство и другие отрасли хозяйства, либерализацией экономики и развитием рыночных отношений. В результате социальной модернизации происходят существенные сдвиги в социальной структуре и положении населения, меняются взаимоотношения между различными классами и группами населения.

*   *   *

Экономические преобразования в Сирии проводились в рамках ориентации на достижение экономической самостоятельности и сопровождались усилением регулирующей функции государства. Переустройства и деятельность государства в экономической и социальной сферах осуществлялись в общенациональных масштабах и в целом предполагали удовлетворение нужд широких народных масс. В результате государство постепенно становилось не только организатором, но и непосредственным участником воспроизводственного процесса. В Сирии это проявилось в создании мощного государственного сектора, а затем и в постепенном превращении государства в «коллективного предпринимателя», в усилении социальных функций государства и его активном воздействии на формирование производственных отношений, в использовании различных форм и методов прямого и косвенного регулирования хозяйственной жизни.

Важным условием преодоления экономической отсталости являлось повышение роли промышленности, модернизация существующих и создание новых промышленных предприятий. В практику экономического руководства государства активно внедрялись планы хозяйственного развития Сирии.

Осуществление планов во многом зависело от иностранных инвестиций. Конечно, внешняя поддержка имела значение для ускорения развития, но она не могла быть альтернативой собственным возможностям. Сокращение иностранной помощи Сирии в конце 80-х – начале 90-х годов не могло не сказаться на снижении темпов модернизации промышленности.

Активное вмешательство государства в экономическую жизнь страны явилось решающим фактором в индустриализации Сирии, в перестройке отраслевой структуры народного хозяйства. Госсектор превратился в важный элемент социально-экономической структуры. Он стал занимать господствующее положение в добывающей промышленности, на транспорте, в энергетике, железнодорожном и воздушном транспорте. Сильные позиции он приобрел в обрабатывающей промышленности, строительстве, внешней торговле. Перераспределение основного капитала в пользу госсектора привело к повышению его удельного веса в общем объеме промышленного производства, где его доля в 1980 г. составляла 75%. Общее число предприятий госсектора к началу 80-х годов равнялось 22025 единиц. На промышленных предприятиях госсектора был занято свыше 40% всей рабочей силы страны.

Рост госсектора имел важное значение для экономики Сирии. Только благодаря нему удалось создать ряд капиталоемких отраслей промышленности, без которых не могла быть преодолена экономическая отсталость. Если в начале 60-х годов Сирия была типично аграрной страной, то в результате целенаправленной политики на развитие госсектора в экономике страны произошли значительные перемены. За 25 лет (с 1963 по 1987 гг.) ВНП (в твердых ценах 1980 г.) вырос в 3,4 раза, в том числе в сельском хозяйстве – в 2 раза. В ВНП увеличилась доля промышленности, строительства и услуг. За эти же годы существенно вырос национальный доход Сирии, значительно увеличился промышленный потенциал страны. Наивысший среднегодовой прирост был достигнут в период 1981–1987 гг. в новых для сирийской промышленности отраслях – химической (30%) и электроэнергетической (26%).

Наиболее динамично развивающимися отраслями сирийской промышленности были добывающая промышленность и энергетика, которые почти полностью принадлежали государственному сектору.

Нефтедобывающая отрасль промышленности являлась наиболее капиталоемкой. В начале 80-х годов ассигнования в нее равнялись почти 96% всех капиталовложений в добывающие отрасли промышленности. Продажа нефти, газа и нефтепродуктов составляла около 2/3 стоимости всего экспорта. В результате открытия и разработки новых месторождений уровень добычи нефти поднялся и составил в конце 80-х – начале 90-х годов 15–16 млн. т. в год. Благодаря добыче нефти, фосфатов, каменной соли стоимость продукции добывающей промышленности с 1977 по 1986 гг. увеличилась практически в 1,5 раза.

Таким образом, госсектор стал мощным орудием в борьбе за достижение Сирией экономической самостоятельности, перестройку экономической структуры, широкие экономические и социальные преобразования. Однако развитию госсектора препятствовали многочисленные экономические и политические трудности, с которыми Сирия сталкивалась на пути социально-экономической модернизации. Госсектор испытывал большие затруднения в крайне важных для его функционирования направлениях: финансирования, планирование и контроль.

Наряду с государственным в Сирии существовал и частный сектор. С начала 70-х годов в стране был взят курс на либерализацию экономики, связанный с поощрением частного национального предпринимательства. Привлечение частных капиталов, по мнению правительства, должно было уменьшить давление на госбюджет, высвободить средства на реализацию многочисленных проектов развития по линии государства. Национализировав в конце 50-х – начале 60-х годов значительную часть предприятий промышленности, государство оказалось неподготовленным к эффективному управлению таким крупным хозяйственным комплексом и было вынуждено гарантировать неприкосновенность капиталов частным лицам, разрешило им заключение соглашений с иностранными предпринимателями о займах для реализации собственных проектов, пересмотрело систему расчетов в иностранной валюте по внешнеторговым операциям.

Были предоставлены особые льготы промышленному капиталу. Его владельцы освобождались на ряд лет от налогов на прибыль и производственные сооружения, от таможенных пошлин на импорт капитального оборудования и от налогов на ту часть прибылей, которая направлялась на расширение производства. Подобные меры по развязыванию частнохозяйственной инициативы способствовали развитию частнокапиталистического сектора.

К началу 80-х годов частный сектор заметно увеличил выпуск продукции. В 1980 г. предприятия этого сектора выпустили продукции больше, чем в 1973 г., в текстильной промышленности – на 21%, в производстве хлопчатобумажных тканей – на 110%, в пищевой промышленности – от 50 до 100%, в химической – 112% и т.д. Росло число частных предпринимателей. Если в 1970 г. их насчитывалось примерно 33 тыс. человек, в 1979 г. – 100 тыс., то к середине 80-х годов их было уже 120 тыс. человек. Это свидетельствует об определенном росте национальной буржуазии в Сирии и, особенно заметном после того, как государство согласилось на возмещение прибыли и стоимости частных предприятий в случае национализации.

Таким образом, политика индустриализация, темпы которой значительно выросли после прихода к власти в САР президента Хафеза Аль-Асада, явилась важнейшим этапом преодолении экономической отсталости страны. Развитие промышленности способствовало интеграции и специализации сирийской экономики. Индустриализация ускорила темпы экономического развития, изменила структуру экономики, подняла производительность труда, увеличила долю промышленной продукции в валовом национальном продукте. Страна стала превращаться из аграрной в аграрно-индустриальную.

Одной из сложных проблем экономического развития современной Сирии являлось отсутствие широкого реалистического и научного планирования всей национальной экономики, даже в тех отраслях, в которых главенствовало государство. Сирия хронически испытывала серьезные финансовые трудности. Как и для многих развивающихся стран, для нее был характерен дефицит накоплений. За 20 лет (1968–1988 гг.) ежегодный коэффициент накоплений составил всего 10–15% против 20–25% в странах со средним уровнем доходов. Отсутствие верного учета имеющихся возможностей для выполнения намеченных планов развития и опора на негарантированные средства (внешние займы) – во многом служили причиной отставания в выполнении рядов показателей пятилетних планов.

Почти треть бюджета страны формировалась на основе иностранной помощи и внешних займов, которые поступали весьма неравномерно. Особенно это было характерно для арабских доноров, сумма помощи которых Сирии не являлась постоянной и варьировалась в зависимости от политической обстановки в регионе и экономического положения самих этих государств. В 70-е годы инфляция в Сирии находилась на довольно низком уровне, что объяснялось стабильностью сирийской экономики, достигнутой в немалой степени благодаря огромной финансовой помощи от других арабских стан после войны 1973 г., и быстрого роста доходов от продажи нефти. На протяжении 80-х годов с уменьшением потока зарубежной финансовой помощи и ростом населения (причем темпы эти были одними из самых высоких в мире) инфляционная ситуация резко ухудшилась. Государственные бюджеты в этот период сводились с дефицитом, который покрывался лишь частично за счет незапланированных доходов. Платежный баланс находился под давлением спроса. С другой стороны, совокупный спрос в сирийской экономике не соответствовал ее инфраструктуре, а денежная масса из года в год увеличивалась, причем темпы ее прироста превышали темпы экономического развития страны в целом. Количество денег в обращении было явно избыточным.

На протяжении достаточно длительного периода (1983–1991 гг.) борьба с инфляцией сводилась к административным мерам по сдерживанию и государственному регулированию цен. При этом не принималось во внимание ни состояние экономики в целом, ни реальная себестоимость производства и реализации продукции. Это привело к появлению такого явления как контрабанда, покрывавшей потребности большей части населения в товарах, которые сирийская промышленность не могла удовлетворить ни с точки зрения качества, ни количества. «Черный рынок» стал процветать и покрывать дефицит даже таких товаров, как древесина, сталь, цемент, рис, бананы, мука, мясо, масло, не говоря уже о промышленных товарах широкого потребления. Основной заботой государства в этот период стало поддержание любыми методами официального курса сирийского фунта, чего бы это ни стоило с точки зрения экономических последствий.

Финансовые трудности Сирии во многом объяснялись военной конфронтацией с Израилем. Ассигнования на оборону являлись главной статьей расходов Сирии. В 1983 г. на оборону приходилось 57% всех расходов Сирии. В 1984 г. – 58%. Между 1980–1984 гг. Сирия израсходовала на военные нужды более 50 млрд. сир. ф. Всего же за десять лет (1978–1988 гг.) военные расходы Сирии увеличились более чем в 3 раза. Только содержание сирийских войск в Ливане в этот период обходилось государству приблизительно в 250 тыс. долл. США в день.

Процесс модернизации экономики, ускоренная индустриализация, структурная перестройка промышленности, концентрация производства и капитала, существенное изменение облика деревни, внедрение достижений научно-технического прогресса не могли не отразиться на социально-классовой структуре сирийского общества.

Развитие капитализма и формирование классов буржуазного общества в Сирии происходило в специфических условиях – при сохранении пережитков докапиталистических отношений, наталкивалось на множество противодействующих факторов и оказывалось крайне растянутым во времени. Это обусловило чрезвычайно сложный процесс становления современной общественной структуры и развития классов сирийского общества.

С одной стороны, в Сирии существовали классы и слои, связанные с производственными отношениями современного типа, с другой, по-прежнему наличествовали группы традиционного и переходного типов. Существенный отпечаток на характер развития различных социальных общностей накладывали этнические, общинные и религиознее различия, традиционно доминирующие в восточном обществе.

В значительной мере эволюция социальной структуры Сирии была связана с демографическими изменениями.

Население Сирии примерно за 30 лет увеличилось более чем в 2,5 раза – с 6305 тыс. чел. в 1970 г. до 16110 тыс. чел. в 1999 г. При этом темпы роста населения страны ускорялись. Если за десять лет (1960–1970 гг.) число жителей в стране выросло на 38%, то за второе десятилетие (1970–1981 гг.) – на 43%. Рост городского населения значительно опережал аналогичный показатель по сельской местности. Средние темпы прироста населения по стране в период с 1960 по 1988 гг. в целом отставали от темпов роста численности городских жителей, что свидетельствовало о том, что городское население увеличивалось главным образом за счет миграции сельских жителей в города, а не за счет естественного прироста.

Характерной особенностью населения современной Сирии является его молодость. Около 30% населения страны составляют лица в возрасте от 15 до 30 лет, которые являются основой экономически активного населения страны. Такое положение объяснялось высоким уровнем рождаемости, обусловленным не только традициями, но и успехами медицины, относительным улучшением условий жизни. Особенности демографического развития Сирии оказывали влияние на ее социальную структуру.

Во второй половине 80-х годов самую многочисленную группу (54%) в составе экономически активного населения Сирии (2,3 млн. чел.) образовывали лица наемного труда, занятые в сельском хозяйстве (25,4%) промышленности (16,4%), секторе услуг (23%) и других секторах. Из них около двух третей составляла категория рабочих, а остальная часть – прослойка служащих, чиновников и интеллигенции. Ускорение темпов развития промышленности Сирии сопровождалось ростом и развитием рабочего класса и примыкающих к нему полупролетарских слоев. Происходили серьезные изменения в численности, структуре и составе пролетариата, что находило свое отражение в социальном составе населения страны. Численность рабочего класса в 60–80-е годы систематически росла и достигла к средине 80-х годов 900–950 тыс. человек. Одновременно наметились некоторые изменения в отраслевом составе отдельных групп рабочего касса. Увеличилось число рабочих на предприятиях основных отраслей промышленности: нефтехимической, энергетической, механосборочной и других. Усилилась концентрация рабочего класса, особенно на предприятиях госсектора. Рабочий класс превратился в важную составляющую современной социальной структуры. Этот процесс происходил в значительной степени за счет миграции крестьян в города и в результате разложения мелких товаропроизводителей.

В социально-экономической и, особенно, общественно-полити-ческой жизни Сирии весьма значительную роль играют служащие, чиновники и интеллигенция. Их совокупная численность во второй половине 80-х годов составляла около 430 тыс. чел. Служащие представляют собой мозаичную социальную категорию, куда входят разные по своему имущественному положению и социальному статусу слои и группы населения. Сам состав и социальные границы предопределяют их особое место в структуре современного сирийского общества. С одной стороны, их высший эшелон участвует в формировании правящей элиты, осуществляет политическое, административное и хозяйственное руководство страной, с другой – их большая часть занимает как бы промежуточное положение между двумя формирующимися современными классами: пролетариатом и буржуазией. И, наконец, незначительное число связано с полутрадиционными переходными слоями, низшие группы которых образуют тот социальный массив, который принято относить к городским низам.

В результате политики либерализации экономики и поощрения частной инициативы росла численность национальной буржуазии, как в городе, так и на селе. За 15 лет (1970–1984 гг.) число лиц, использующих труд наемных рабочих, выросло практически в 4 раза. При этом их количество в сельской местности примерно за этот же период увеличилось в 1,5 раза. Развитие товарно-денежных и капиталистических отношений в аграрном секторе вело к росту и укреплению прослойки зажиточных сельских жителей, которые постепенно расширяли свои владения за счет приобретения новых площадей. Несмотря на это, доля предпринимателей в экономически активном населении Сирии была весьма незначительной, что объяснялось жестким государственным контролем за деятельностью и масштабами частного предпринимательства. Вмешательство государства во все отрасли экономической жизни привело к тому, что в Сирии на протяжении 70–80-х годов развитие капитализма происходило главным образом снизу, что выразилось в росте численности мелкой и средней буржуазии.

Наряду с абсолютным и относительным увеличением численности рабочего класса, буржуазии и интеллигенции, связанных с современными по своему характеру укладами, в Сирии, в силу незавершенности процесса классобразования, росла численность слоев и групп, связанных с традиционными и полутрадиционными укладами. В 70-х – 80-х годах произошло расширение рядов мелких хозяев и предпринимателей в сфере торговли и обслуживания: в меньшей степени тех, кто по уровню доходов относился к наиболее зажиточным слоям сирийского общества, и в гораздо большей – тех элементов социальной структуры, которые входили в состав городских, а точнее, несельскохозяйственных низов: мельчайших землевладельцев и арендаторов, владельцев крошечных предприятий сферы услуг, а также просто лиц неопределенных профессий, появившихся на улицах сирийских городов в поисках любого занятия. Владельцы мелких предприятий выдерживают конкуренцию на рынке благодаря крайне высокой самоэксплуатации, использованию труда членов семьи и контрактации, так называемых неформальных рабочих, получающих низкую заработную плату и лишенных социальной защиты.

Таким образом, несмотря на индустриализацию и создание крупной современной промышленности на интенсивное развитие рыночной экономики и модернизацию общества в целом, социально-классовая структура Сирии в 80–90-е годы продолжала оставаться крайне разнородной и многослойной, и сохраняла особенности, характерные для стран с многоукладной социально-политической системой.

По сравнению с 70-ми, 80-е годы оказались значительно сложнее для экономики Сирии. Структурные диспропорции и неэффективность управленческой системы госкапитализма в Сирии становились все более очевидными. А изменение региональной ситуации и экономического климата на Ближнем Востоке привели к возникновению новых проблем в сирийской экономике. Наиболее ощутимый удар по темпам экономического развития Сирии был нанесен резким падением цен на нефть на мировых рынках, что привело к сокращению доходов сирийского бюджета от продажи нефти, а также снижению размеров или полному прекращению поступлений финансовой помощи из богатых нефтяных монархий Персидского Залива.

Ситуация в сирийской экономике усугублялась неудачами в аграрном секторе. Накопление, к середине 80-х годов долгов «третьего мира» с одной стороны, и спад производства в развитых государствах с другой, привели к сокращению капиталовложений в экономику развивающихся стран (в т.ч. и Сирии) и отрицательно сказались на темпах их экономического развития.

Распад СССР и события в странах Восточной Европы показали, что ориентация на гипертрофированное участие государства в производстве, излишне централизованное планирование, экономический волюнтаризм и игнорирование возможностей частного капитала в угоду идеологическим догмам может обернуться экономическим крахом.

Несмотря на то, что реалии сирийской экономики оставались в основном прежними, в рамках существующей экономической системы стали постепенно намечаться новые тенденции, часть которых материализовалась в конкретных проявлениях. При неизменности в целом политических условий существования сирийского общества большое внимание стало уделяться возможной коррекции экономических принципов его организации. Сирийское руководство начало все отчетливее осознавать, что только один госсектор уже не может служить единственным средством накопления капиталов. Несмотря на то, что официально госсектор продолжал оставаться ведущей силой в экономической жизни общества и его позиции, объявлялись нерушимыми, власти стали предоставлять больше свободы для деятельности частного сектора. Было признано необходимым создавать более благоприятный инвестиционный климат для возвращения в Сирию частных капиталов, вывезенных за рубеж в период радикальных экономических преобразований начала 60-х годов.

В 1985, 1986, 1991, 1994 гг. были приняты законы, призванные стимулировать приток в страну иностранных капиталов, предоставить частному предпринимательству больше возможностей и свободы в бизнесе, обуздать коррупцию.

Так, принятый в 1991 г. декрет № 10, был направлен на поощрение частных капиталовложений в национальную экономику и существенно расширил законодательство, обеспечивающее многочисленные льготы для сирийцев, проживающих за рубежом, которые хотели бы вложить финансовые средства в промышленное производство САР. Этим законом государство гарантировало неприкосновенность частных капиталов, обеспечивало выдачу лицензий на импорт оборудования для частных предприятий, освобождало на определенный срок от налогов на прибыль и от таможенных пошлин.

Декрет № 20 1994 г. можно было квалифицировать, как стремление адаптировать госсектор к меняющимся условиям. Хотя в политической практике декрет трактовался исключительно как мера, поддерживающая госсектор перед лицом новых реалий, тем не менее, предпринятые шаги могли иметь несравненно более серьезные последствия для всей национальной экономики и более широкий социальный резонанс. По существу, речь шла о коммерциализации госсектора, создании предпосылок для встраивания его в систему рыночных отношений, которые, очевидно, будут разрастаться по мере нарастания тенденций к либерализации сирийской экономики. В соответствии с этим декретом руководители госпредприятий и организации получили бóльшие полномочия и бóльшую свободу действий в отношениях между собой и частнопредпринимательским сектором.

Тенденция к коммерциализации госсектора свидетельствовала и о том, что государство готовило предпосылки для реформирования основ государственного предпринимательства, а также и всей системы непосредственного участия государства в хозяйственной деятельности и будущего преобразования экономического пространства на базе принципов рыночной экономики.

По существу, обозначенный этими и другими декретами курс представлял собой новый этап политики либерализации, важным отличием которого от первого этапа провозглашенного президентом X.Асадом в ноябре 1970 г. было то, что он явился следствием не экономического развития, а происходил на фоне усиления кризисных явлений в экономике САР.

Во второй половине 80-х годов ежегодный экономический рост фактически не превышал 1%, в то время как ежегодный прирост населения равнялся 3%. Однако уже в начале 90-х годов ежегодные темпы роста сирийской экономики выросли и стали составлять 6–7%. Быстрыми темпами шло развитие добывающей промышленности, главным образом нефтяной. В 1990–1994 гг. в добывающем секторе создавалось 22% ВВП по сравнению с 8% в начале 80-х годов. Сельское хозяйство и обрабатывающая промышленность практически не росли. Если в начале 80-х годов приблизительно 2/3 инвестиций в экономику приходилось на госсектор, то к первой половине 90-х годов его доля сократилась до 40%, а в частный сектор теперь направлялось около 60% всех инвестиций в экономику. Это свидетельствовало о росте доверия властям после серии мер экономической либерализации начала 90-х годов. В 1990–1994 гг. объем ежегодных инвестиций в госсектор составлял 3,1 млн. долл. или приблизительно на 13% больше чем аналогичный показатель начала 80-х годов. Около 1/4 всех капиталовложений приходилось на сельское хозяйство, 15% на энергетику, 12% -транспорт и связь, 9% – обрабатывающая промышленность. Таким образом, по сравнению с началом 80-х годов заметных изменений в структуре национальной экономики не произошло (за исключением добывающей промышленности). В результате принятия закона № 10 в 1991 г. значительная часть сельскохозяйственного производства, обрабатывающей промышленности и торговли перешла под контроль частного сектора. К 1995 г. было выдано 1349 лицензий на создание новых частных предприятий, чей совокупный каптал равнялся 6 млрд. долл., с общим числом занятых около 150 тыс. чел. При этом около 2/3 этих предприятий действовало в промышленности, остальные в секторе услуг, преимущественно на транспорте. Однако развитие частного предпринимательства в Сирии оставалось все еще ограничено государством и тормозилось бюрократическими препонами. Так, к концу 1995 г. только 352 млн. долл. из 6 млрд. запланированных (менее 6%) были инвестированы в создание лицензированных частных предприятий.

В 1990–1994 гг. темпы роста занятости составляли 7% в год против 5% в 80-е годы. Больше всего рабочих мест создавалось в аграрном секторе, на который с начала 80-х годов приходилось примерно 1/3 вновь создаваемых рабочих мест. В обрабатывающей промышленности этот показатель равнялся 15% в 1990–1994 гг. Обрабатывающая промышленность была представлена мелкими и средними предприятиями. Только незначительная часть производств была экспорториентирована и оснащена современными станками и механизмами. Несмотря на то, что в 1980–1994 гг. в обрабатывающих отраслях промышленности было занято около 15% всей рабочей силы, в ней создавалось только 6–8% ВВП.

К середине 90-х годов объем нефтедобычи в САР вырос и составил около 30 млн. т в год. Несмотря на то, что сирийские власти стремились сохранить указанный объем добычи вплоть до 2000 г. ограниченные запасы жидких углеводородов в САР (1,7 млрд. баррелей) и низкие темпы разработки новых месторождений, серьезно затрудняли реализацию поставленной задачи. Трехкратное увеличение доходов от нефти в начале 90-х годов (1,8 млрд. долл. в год) в результате роста объемов нефтедобычи и удачной ценовой конъюнктуры на мировых рынках нефти, способствовали тому, что впервые с начала 80-х годов удалось добиться положительного сальдо торгового баланса (0,8 млрд. долл. в 1989–1992 гг.). Этому также способствовало значительное увеличение экспорта (до 1,6 млрд. долл. в год) помимо нефти, в счет реструктуризации немалой части (2.2 млрд. долл.) военных долгов бывшему СССР.

Однако уже к середине 90-х годов Сирия вернулась к прежним показателям дефицита платежного баланса особенно после резкого сокращения размеров внешней помощи. Если в 1980–1988 гг. дефицит платежного баланса на 2/3 покрывался за счет внешних займов, то после сокращения арабской финансовой помощи этот показатель упал до 18%. Этому также способствовало и то, что после распада СССР Сирия лишилась традиционных рынков сбыта своей продукции. А в результате либерализации внешнеторговой деятельности частного сектора значительно выросли объемы импорта (до 4 млрд. долл. в год).

Несмотря на индустриализацию и создание крупной современной промышленности, на интенсивное развитие рыночной экономики и на модернизацию общества, в целом социально-классовая структура Сирии продолжает оставаться крайне разнородной и многоукладной социальной экономической системой. В тоже время, постепенное втягивание сирийского общества в процесс либерализации экономики усиливает его расслоение. Во второй половине 90-х годов примерно 70% населения Сирии можно было отнести к категории малообеспеченных. Численность «среднего класса», который, по некоторым оценкам, составлял, около 17% населения постепенно сокращалась. Происходил процесс его «размывания», причем в сторону обнищания. Со второй половины 90-х. годов особую остроту приобрела еще одна проблема – безработица. В большинстве случаев она носила скрытый характер. Практически ежегодно на рынок труда выходило 250 тыс. человек, а реальную возможность трудоустроиться имели всего 70–90 тыс. Таким образом, в производственной деятельности реально участвовало 24% населения, т.е. на одного занятого приходилось три иждивенца.

Предпринимаемые властями меры по экономической либерализации носили ограниченный и непоследовательный характер. Государство опасалось, что в случае быстрой и широкой либерализации экономики могут быть ликвидированы господствующие позиции государственного сектора, который служил опорой государственной власти и своеобразным амортизатором социальной напряженности в обществе. Так, одной из главных задач декрета 1986 г. о валютном регулировании было стремление властей обрушить теневой валютный рынок и его влияние на сирийскую экономику. Декрет № 10 об инвестициях, принятый в 1991 г. служил как бы своеобразным критерием степени открытости сирийской экономики для иностранных инвестиций. В тот период он рассматривался в качестве важного шанса на пути экономической либерализации Сирии. Однако для того, чтобы оказать реальное позитивное воздействие на процесс модернизации в САР, декрет должен был быть подкреплен аналогичными законодательными актами в других сферах жизни сирийского государства.

Действительно, если проанализировать итоги его действия, то эффективность мер окажется весьма незначительной. Так, в середине 1995 г. общая стоимость проектов, одобренных в соответствии с этим законом, достигала почти 6 млрд. долл., в то время как размер вывезенного за последние 30 лет капитала составлял, по некоторым оценкам, от 35 до 50 млрд. долл. Эти цифры свидетельствовали о нежелании как внутренних, так и внешних инвесторов вкладывать деньги в сирийскую экономику. Серьезным препятствием на пути поступления инвестиций и начала обращения иностранных валют являлся архаичный закон № 24, предусматривающий за их использование различные сроки заключения до 25 лет. Сдерживающее воздействие на поток капиталов оказывали отсутствие в стране сети надежных частных банков и нерешенность проблемы унификации курса сирийского фунта. Немаловажным фактором являлось отсутствие условий, гарантирующих возврат вложенных капиталов. Ни один из доступных в самой Сирии большинству сирийского населения путей инвестирования сбережений (сберегательные кассы и инвестиционные облигации) не пользовался доверием большинства населения страны. Из-за абсолютной невыгодности этих видов вложения средств сирийские граждане превращали заработанные деньги в твердую валюту, в результате чего огромные суммы продолжали оседать в банках Европы, Америки и сопредельных государств.

Поэтому вплоть до начала 2000 г. никаких серьезных подвижек на этом пути достигнуто не было. Обозначившийся в начале 90-х годов некоторый экономический рост был вызван, главным образом, за счет возросших финансовых поступлений из аравийских монархий Персидского Залива в качестве благодарности за участие Дамаска в силах антииракской коалиции, а также незначительным ростом цен на нефть.

Помимо тяжелого экономического бремени, каковым оставался госсектор, существовали и другие проблемы, сдерживающие экономическое развитие страны: отсутствие частных банков и бирж, государственное регулирование и неэффективное руководство госсектором, неразвитый частный капитал, неспособный аккумулировать средства и добиться политической власти для того, чтобы ускорить реформы. Коррупция сдерживала приток иностранных инвестиций в сирийскую экономику. Боязнь крупных капиталовложений в экономические проекты, влияние мощных подконтрольных власти профсоюзов, вели к появлению большого числа мелких частных предприятий и инвестированию в непроизводственную сферу.

Подавляющее число сирийских управленцев и руководителей отличалось крайне невысоким образовательным уровнем и, не могло обеспечить иностранные компании необходимой информацией и услугами, затруднялось работать на современном оборудовании и, вообще, опасалось свободной иностранной конкуренции. Это сказывалось на, и без того невысокой, общей конкурентоспособности экономики Сирии. По данным UNIDO производительность труда в странах «третьего мира» составляет в среднем 10%. В Сирии же этот показатель равнялся 1,4%. Для выправления указанного положения было необходимо добиться существенного повышения зарплаты госслужащим, а также осуществить постепенное сокращение управленческого аппарата, для того, чтобы высвобождаемые кадры направились в производственную сферу частного сектора. Другим важным шагом в этом направлении должна была стать подготовка квалифицированных кадров для производственной сферы и управленческого аппарата при содействии на начальном этапе иностранных специалистов, позже и собственными силами.

В коренных изменениях нуждалась также финансовая политика государства, цель которой сводилась к тому, чтобы любой ценой изъять из оборота денежную наличность и вложить ее в госказну, сохранить обменный курс сирийского фунта, несмотря на все негативные последствия такой линии. В финансовой политике правительства отмечался явный перекос, заключавшийся в том, что основными налогоплательщиками продолжали оставаться граждане с ограниченными доходами, а налоги, взимаемые с предприятий (до 60%) не позволяли вкладывать прибыль в развитие производства. Так, по некоторым данным, чистая прибыль после взимания всех налогов с предприятия составляла во второй половине 90-х годов всего 5% от величины основного капитала. Кроме того, в последнее время наблюдалось также сокращение объемов кредитов промышленным производителям с одновременным ростом процентных ставок по ним до 18%.

В целях расширения промышленного производства необходимо было, прежде всего, пересмотреть размеры существующих налогов, общая величина которых, по оценкам сирийских экономистов, не должна была превышать 35%, создать условия, закрепленные в нормативных актах, для вложения предприятиями части своей прибыли в развитие и расширение производства, пересмотреть положение, согласно которому подоходный налог с предприятия взимался в объеме работ, а не с чистой прибыли после учета всех затрат и т.п.

К 1993 г. падение стоимости сирийской валюты остановилось на отметке 50 сир. ф. за 1 доллар США на свободном рынке, в то время как официальный курс составлял 11,25 сир. ф. В стране существовала система множественных валютных курсов. Помимо официального, существовал таможенный курс, курс для экспортных операций и т.п. Согласно данным официальной сирийской статистики, уровень инфляции в Сирии в 1993 г. оценивался в 10–12%. Однако, уже в 1994 г. этот показатель составил 18–20%. Среди причин, вызвавших столь существенное повышение, можно выделить, во-первых, все более расширявшееся в рамках поставленной задачи унификации валютных курсов применение специального курса (42,5), а во-вторых – резкий скачок цен, вызванный подъемом зарплаты и пенсий и, последовавшими за ними повышением стоимости бензина и снятием дотаций с некоторых видов продуктов.

В 1995 г. ситуация с инфляцией была аналогична 1994 г. Сохранение ее на прежнем уровне было обусловлено сокращением государственных субсидий, ростом цен на мировом рынке на основные сырьевые товары, сокращением темпов развития экономики, а также неустойчивым состоянием электроэнергетики. Постепенное продвижение страны к рыночной экономике способствовало удержанию высокого уровня инфляции. Возможно, что повышение процентной ставки в 1996 г. сократило денежную массу и несколько снизило темпы инфляции. Однако, основные факторы ее роста сохраняются. Борьба с инфляцией во многом зависела от способности местной промышленности удовлетворить спрос на потребительские товары, которые в настоящее время импортируются, и реализации намерения правительства довести до конца унификацию обменного курса сирийского фунта.

Другой, не менее важной проблемой, сдерживающей развитие сирийской экономики, являлось достижение сбалансированности торгового оборота при снижении доли нефти и нефтепродуктов в общем экспорте страны. Для этого, как считали некоторые сирийские бизнесмены и экономисты, необходимо было добиваться увеличения экспортных доходов по другим статьям в среднем на 37%, а также разрешить неограниченный импорт сырья и производственных полуфабрикатов без предварительного лицензирования, отменить положение об обязательном обмене 25% экспортной выручки по курсу 42 сир. ф. за доллар, отменить все виды пошлин и налогов на экспортируемые товары сроком на 5 лет и т.п.

На рубеже 1996–1997 гг. стартовавшая в начале 90-х годов политика экономической либерализации значительно снизила свой темп. Между тем, сирийское руководство не торопилось претворять в жизнь конкретные планы дальнейших реформ, увязывая свои действия с развитием как внешней, так и внутренней политической ситуации.

В конкретном плане, государство сохраняло за собой регулирующие функции в сфере производства и распределения, лицензирования инвестиционных проектов, ценообразования на товары первой необходимости, регламентирования проведения торгов с участием иностранных фирм, контроля над валютным обращением и т.п. При этом предпринимались дальнейшие взвешенные шаги по стимулированию активности частного сектора при сохранении основополагающих элементов, имеющейся социально-экономической модели развития. Сирийские предприниматели по-прежнему были зажаты строгими реками старого законодательства, за которые они выходили на свой страх и риск или ровно настолько, насколько позволяли власти.

Основной упор в деле обеспечения стабильного и сбалансированного развития экономики, ее структурной перестройки сирийское руководство, как и прежде, делало на привлечение финансовых ресурсов из-за рубежа в форме субсидий, льготных кредитов и прямых инвестиций. Помощь, поступавшая из стран Запада, использовалась преимущественно на финансирование крупных инфраструктурных проектов. Расчет делался на сохранение высокой инвестиционной активности в таких отраслях экономики, как пищевая, химическая, текстильная промышленность, туристическая индустрия, нефтяной и газовый секторы. При этом, как бы игнорировался тот факт, что стагнация и дальнейший спад уровня поступлений средств из-за рубежа (а такая тенденция уже неоднократно имела место) может существенно затруднить процесс завершения крупных экономических проектов.

Основными факторами, влияющими на рост ВВП, оставались активная инвестиционная политика государства, наращивание экспорта сельскохозяйственной и текстильной продукции, а также доходы от экспорта нефти.

Во внешнеэкономической политике сирийское руководство сохраняло приоритет на укрепление торгово-экономических отношений со странами Персидского Залива, Ливаном (где работало более полумиллиона сирийских граждан), Египтом, а также стремилось развивать сотрудничество с Западом, особенно со странами ЕС.

В целом валютно-финансовое положение Сирии оставалось довольно сложным. Наряду с ростом дефицитов торгового и платежного балансов, увеличивалась сумма и внешнего долга, которая, по некоторым данным, составляла в 1995 г. 22 млрд. долл. США. В этой связи Сирия надеялась, что урегулирование долговой проблемы с Францией (переговоры по этому вопросу велись в середине, второй половине 90-х годов.) откроет европейскую линию по кредитованию Сирии.

Во второй половине 90-х годов темпы экономического роста в Сирии замедлились. Основной причиной, как и прежде, стало резкое снижение мировых цен на нефть в связи с падением спроса на жидкие углеводороды на азиатских рынках. Это негативно сказалось на торговом балансе страны, сократились размеры помощи из стран Персидского Залива. Так, если в 1995 г. темпы роста ВВП составляли 6,7%, то к 1997 г. они сократились до 2%. В 1998 г. тенденция сокращения поступлений от нефти, сельского хозяйства, туризма, денежных переводов сирийцев, работающих за рубежом, продолжала сохраняться и темпы роста ВВП падали.

Несмотря на то, что в 1997 г. удержался положительный баланс платежей, сокращение доходов от экспорта в 1998 г. могло вызвать самый серьезный со второй половины 90-х годов дефицит платежного баланса. Так, в 1998 г. доходы от экспорта сократились на 27%, что вело к дополнительному давлению на бюджет и в последующие годы.

Несмотря на то, что после 1998 г. цены на нефть стали расти, перспективы сокращения запасов жидких углеводородов заставляют некоторых экспертов говорить, что уже в ближайшие время Сирия может начать испытывать острую нехватку собственных запасов нефти.

В конце 90-х годов количество новых рабочих мест, необходимых для занятости выпускников средних и высших учебных заведений в Сирии равнялось 140–200 тыс. ежегодно. Темпы роста населения значительно превышали темпы экономического развития. Сохранение подобной ситуации в будущем угрожает еще большим ростом безработицы.

Особенно остро чувствовали ситуацию предприниматели, действовавшие в производственных секторах экономики. Именно они стали говорить во второй половине 90-х годов об экономическом застое, выделяя ряд причин, препятствующих дальнейшему развитию производства и экономики в целом: низкая зарплата в госсекторе, невысокая производительность труда в обоих секторах экономики, низкий объем экспорта, отсутствие нормальных условий для эффективного вложения в экономику страны сбережений населения, а также инвестиций иностранного капитала, несовершенная финансовая политика государства.

Проведенный одним из видных сирийских бизнесменов анализ темпов роста инфляции и увеличения зарплаты госслужащих показывал, что к концу 90-х годов за чертой бедности оказалась большая часть сирийцев с ограниченными доходами, то есть государственные служащие, включая военнослужащих и сотрудников спецслужб, пенсионеры, интеллигенция. Именно эти слои населения являются основными налогоплательщиками в стране. Они отдавали более 10% своей мизерной зарплаты в виде налогов. Обратная ситуация наблюдалась среди небольшой группы людей, обогатившихся за счет средних и бедных слоев, которые из своего весьма высокого дохода лишь 1% отдавали в государственную казну.

Снижение покупательной способности населения в таких серьезных размерах отрицательно отражалось на социально-экономическом положении страны в целом. Значительная масса работников госсектора (по некоторым данным они приблизительно составляют 30% всего сирийского населения) была вынуждена дополнительно работать еще в 2–3 местах, чтобы «свести концы с концами». Ситуацию усугублял сохраняющийся высокий процент прироста населения (около 500 тыс. человек ежегодно). Правительство стремилось самортизировать негативные социальные последствия реформ периодическим поднятием заработной платы, повышением и расширением спектра дотационных выплат населению. Параллельно с этим применялись и административные меры, направленные на сдерживание роста цен. Так, в начале 1995 г. административным арестам и крупным штрафам было подвергнуто около 1 тыс. розничных и торговцев по обвинению в незаконном повышении цен на товары первой необходимостью. Была развернута компания по ужесточению госконтроля за ценами.

Во второй половине 90-х годов в Сирии среди предпринимателей сложились неформальные союзы, каждый из которых боролся за свои интересы. Одни лоббировали скорейшее принятие закона о частных банках, другие – о товарно-сырьевой бирже, третьи – о рынке ценных бумаг. У этих групп не было четко очерченных границ. Часто их интересы совпадали. При этом существовали разные мнения о темпах продвижения экономической реформы. Но все ясно понимали, что пришло время начинать новую ускоренную фазу либерализации сирийской экономики. Понимало это и высшее руководство страны, но с учетом традиционных стремлений сохранить внутреннюю стабильность и не допустить социального «взрыва» в Сирии, власти стремились идти строго выверенными, дозированными шагами по пути к рыночной экономике.

При отсутствии практических действий по развитию предпринимательства со стороны властей, большинство зарубежных и прогрессивных сирийских экономистов полагали, что любые изменения в экономике должны начинаться с реформы банковско-финансовой системы Сирии, которая могла стать своеобразным локомотивом сирийской модернизации. При X.Асаде все 6 банков: Центральный, Коммерческий, Сельскохозяйственный и кооперативный, Промышленный, Ипотечный, Народный инвестиционный банк, полностью принадлежали и контролировались государством. Эти банки отличались стопроцентной надежностью и отсутствием какого-либо риска для вкладчиков. Однако, этого было явно недостаточно для привлечения крупных вкладов западных бизнесменов в банки Сирии и их использования в качестве эффективного инструмента деловых отношений. Сирийские банки не отвечали современным требованиям, предъявляемым к финансовым учреждениям в мире, зачастую не справлялись со своими функциями. Прежде всего, это было связано с тем, что прибыль с процентов, получаемая вкладчиком, оказывалась существенно ниже ежегодного уровня инфляции в стране.

Весь комплекс мер по реформе банковской системы Сирии, в том числе проект закона о частных банках, был подготовлен правительством еще в 1992 г. и доложен президенту. Однако тогда, в условиях относительной внутриполитической стабильности и в целом благоприятной для Сирии внешнеполитической конъюнктуры, X.Аль-Асад, верный своей политике проведения постепенных и осторожных реформ, не стал торопиться и в данной сфере, предпочитая делать только выверенные шаги в увязке с комплексом вопросов внутренней и внешней политики. К тому же он (не без оснований) полагал, что проблема внесения изменений в банковскую и финансовую систему во всех странах решалась очень сложно и зачастую приводила к социально-экономическим катаклизмам, что в условиях Сирии могло реально угрожать реализации планов X.Аль-Асада по преемственности власти и выходу на мирные договоренности с Израилем.

После смерти X.Аль-Асада в июне 2000 г. и прихода к власти в САР его сына Башара Аль-Асада молодой сирийский президент решительно приступил к проведению нового этапа экономической и социально-политической либерализации в Сирии.

Не случайно, экономическая либерализация в Сирии началась с реформы банковской системы. За день до своего избрания президентом республики на заседании сирийского парламента 27 июня 2000 г. Башар Аль-Асад распорядился разрешить иностранным банкам действовать в одной из 5 «свободных зон» Сирии. Менее чем через месяц после своей «инаугурационной речи» 17 июля 2000 г., в которой он выступил с программой реформ, Б.Аль-Асад 8 августа издал указ о работе трех частных банков в сирийских «свободных зонах». 2 декабря 2000 г. на заседании Регионального Руководства ПАСВ под председательством Б.Аль-Асада было принято решение о создании частных банков в Сирии «в виде частных или смешанных акционерных предприятий» с минимальной кредитной базой в 30 млн. долл. США. При этом указывалось, что частные банки не заменят собой контролируемые государством 6 прежних банков, а будут служить их дополнением. На заседании была также выражена поддержка планам создания фондовой биржи и принятия соответствующих законов для юридического обеспечения банковской реформы.

Действительно, при условии, что частные банки смогли бы в кратчайшие сроки завоевать доверие на международном уровне, они были бы способны оперативно обслуживать и финансировать сирийский экспорт и импорт. Стали бы гарантом от воздействия отрицательных факторов, которые могли бы появиться в результате свободного обмена сирийского фунта и разрешения на переводы неограниченных средств в национальной валюте. В отличие от частных банков, государственные не могли обеспечивать столь высокую норму прибыли, качественно и быстро проводить операции. Таким образом, потенциальные клиенты вынуждены были прибегать к помощи финансовых учреждений третьих стран, в результате чего Сирия, по некоторым данным, ежегодно теряла около 1 млрд. долл. Наличие широкой сети частных банков и их филиалов в туристических центрах способствовало бы развитию туризма, увеличению притока посетителей, особенно из арабских государств. Частный банковский сектор смог бы обеспечить появление новых рабочих мест для высококвалифицированных специалистов, многие из которых в настоящее время не находят себе достойного применения, а также укорило бы процесс модернизации государственных финансовых структур.

В ходе банковской реформы предлагалось также разрешить арабским и другим зарубежным компаниям становиться совладельцами финансовых учреждений на условиях, что 51% уставного капитала будет принадлежать сирийской стороне. Это позволило бы привлечь капиталы извне, перенять опыт работы, улучшить деятельность управленческих структур. Большие надежды возлагались на превращение Коммерческого банка Сирии в предприятие со смешанным капиталом, (у государства предполагалось оставить лишь 25%) и переход к выплате им не 1%, а 8% годовых, что обеспечило бы приток вкладов граждан и мелких инвестиций. С другой стороны, Сирия более заинтересована в притоке долго- и среднесрочных вкладов. Для их привлечения необходимо, чтобы банк, с одной стороны, работал быстро и эффективно, а с другой, гарантировал возвращение инвестиций. Для решения этой задачи планировалось реконструировать Промышленный и Сельскохозяйственный банки в Банк развития со смешанным капиталом (50% остается у государства). Параллельно с организационными мероприятиями необходимо было провести большую работу по внедрению новейшей техники, обучению персонала, изучению управленческим аппаратом современных методов ведения банковского дела.

25 декабря 2000 г. Центральный банк САР объявил о планах ввести в стране первые кредитные карточки. А уже 29 марта 2001 г. Совет министров САР принял новый закон о банках, на основании которого разрешалось создание частных банков и вводилось понятие «тайна вклада». В Сирии разрешалось создавать два типа частных банков: с участием капиталов частных лиц или иностранных граждан при условии, что 51% уставного капитала принадлежал национальным инвесторам и совместные финансовые предприятия с участием частных лиц и сирийского государства (не менее 25% капитала). 16 апреля 2001 г. Б.Аль-Асад издал декрет № 28 о создании частных банков, где государство владело 25% капитала, а также декрет № 29, обязывающий сирийские банки соблюдать тайну вкладов.

Сирийское руководство хорошо понимало всю значимость для дальнейшего развития страны реальной банковской реформы. 30 апреля на пресс-конференции премьер министр САР М. Миро заявил, что сирийское правительство считает, что частные банки «смогут облегчить бремя национальной экономики» и снизить ее зависимость от государства. Хотя сирийское банковское законодательство все еще очень сильно отстает от западных стандартов, сирийские власти не прекращают попыток реформ. Особое внимание Б.Аль-Асад уделяет вопросам развития системы частных банков и созданию современной финансовой системы в САР.

Инициированные Башаром Аль-Асадом и его единомышленниками преобразования находятся еще в самом начале и не могут пока оказывать существенного воздействия на ход экономического развития Сирии на данном этапе. Тем более, что проведение экономических реформ в Сирии сталкивается с определенными трудностями. Многие влиятельные представители правящей элиты, пользующиеся экономическими и финансовыми привилегиями, опасаются, что в случае более радикальных преобразований в стране, они могут оказаться отодвинутыми от основных финансовых потоков в Сирии и, таким образом, утратить свое политическое влияние и экономические позиции в государстве. В этой связи они поддерживают только те реформы, которые не выходят за рамки действующей в САР системы.

На самом деле Б.Аль-Асад попал в весьма непростое положение. С одной стороны, не желающие считаться с тем, что мир вокруг них меняется, представители так называемой «старой гвардии», давние друзья и соратники его отца, которым он в значительной мере обязан своим избранием на высший пост в государстве, с другой – высокие и устойчивые ожидания больших экономических и политических свобод, которые связываются в различных слоях общества с личностью молодого президента, а также его собственная убежденность в необходимости коренных социально-экономических реформ, невозможных без демократических преобразований. Сложность ситуации, в которой оказался Б.Асад хорошо видна по его интервью 8 февраля 2000 г. газете «Аш-Шарк Аль-Аусат», где Б.Асад в частности заявил, что, несмотря на прикладываемые им усилия, он не может обещать какого-либо прогресса, поскольку он (прогресс – А.В.) зависит не только от одного президента, а от всех слоев общества. Такое своеобразное обращение к народу, было сбалансировано в том же интервью, высказанным Б.Асадом сомнением в необходимости устанавливать какие-либо временные рамки реформ. Таким образом, президент как бы давал понять, что он выступает за реформы, но путем эволюции, а не революции.

Предпринятые Б.Асадом в декабре 2001 – январе – феврале 2002 гг. меры (начало процесса реформы судебной системы, отклонение апелляции и публичное осуждение к длительным срокам тюрьмы бывших министров экономики и торговли, обвиненных в коррупции, реформа правительства, некоторые знаковые перестановки в армии и спецслужбах, новые послабления в деятельности частного сирийского капитала и т.п.) свидетельствуют, что сирийский президент твердо намерен следовать курсом реформ. И в этом ему есть на кого опереться в армии и органах безопасности.

Активизировавшееся на рубеже столетий в сирийском обществе обсуждение различных путей преодоления застойных явлений в сирийской экономике, предложений, выдвигаемых заметно усилившейся в последние годы свои позиции в бизнесе и в общественно-полити-ческой жизни страны прослойки влиятельных предпринимателей (связанных с Западом и ориентированный на сотрудничество, прежде всего, с западноевропейскими экономиками), приводило к обострению противоречий со сторонниками «умеренных» реформ, однако при этом не принимало открытые формы. С другой стороны, подобная ситуация свидетельствовала о том, что подспудные процессы, связанные с этим, набирают силу и в перспективе могут иметь серьезные социально-политические последствия.

Несмотря на отмеченные недостатки экономических реформ в Сирии, которые были начаты еще Хафезом Аль-Асадом и стоящие перед страной проблемы, Сирия в 90-е годы в значительно большей степени, чем Египет 70–80-х годов смогла добиться крупных структурных изменений в экономике. Потенциал сирийской экономики достаточно велик. Особенно в сфере сельскохозяйственного производства, обрабатывающей промышленности, нефтедобычи, на транспорте, туризме.

Сирия может справиться с отмеченными трудностями, если ей удастся повысить эффективность и рациональность использования природных богатств и увеличить относительное количество и абсолютное качество национальной рабочей силы, что приведет к росту доходов в расчете на душу населения, а также продолжить экономические реформы, стимулировать частное предпринимательство, создание новых рабочих мест на производстве, демократизировать политическую жизнь в стране.

1. Ахмедов В.М. Современная Сирия. М., 1991.

2. Сирия. Справочник. М., 1992.

3. ЦСБ САР. Статистические ежегодники 1980–1999 гг.; результаты выборочной переписи экономически активного населения и рабочей силы Сирии за 1979 г. Дамаск, (на арабском языке).

4. Мир глазами президента Асада. М., 2001.

5. ЕIU. Country Profile – Syria 1998–1999.

6. IMF. Balance of Payments. Statistics Yearbook 1991–1992.

7. «Ас-Саура» (Дамаск) 26.06.2000.

8. SANA 02/12/2000.

9. AFP 21/03/2001.

10. SANA 16/04/2001.

11. «Daily Star» (Beirut) 30/05/2001.

12. Radio «Monte Carlo» (Paris), ноябрь–декабрь 2001 г., январь–февраль 2002 г. (на арабском языке).

Б.Н.Гашев

ТУРИЗМ КАК ФАКТОР РОСТА ЕГИПЕТСКОЙ ЭКОНОМИКИ

За относительно короткий период хозяйственная конъюнктура на Ближнем Востоке заметно изменилась. В 90-х годах под влиянием роста цен на нефть и других благоприятных факторов рост ВВП увеличился с 2,5% в 1990 г. до 5,5% в 2000 г. В 2001 г. условия для развития стран Ближнего Востока и Северной Африки (регион МЕНА) оказались менее благоприятными. Возникли резкие колебания цен на нефть, прогресс на региональном уровне замедлился. По данным всемирного банка, в регионе МЕНА темпы роста замедлились. Отрицательно действует на этот показатель сокращение нефтяных квот стран ОПЕК, падение цен на нефть в 4-м квартале 2001 г., экономические проблемы в промышленно развитых странах ОЭСР, что уменьшило спрос на товары и услуги из стран МЕНА. Сдерживают рост также падение доходов от туризма, осложнение политической ситуаций в регионе и другие факторы.

Египет, Марокко, Тунис и Иордания оказались особенно уязвимыми перед лицом спада экономической активности в странах ЕС, где ожидается падение темпов роста до 1,3% в 2002 г. ЕС остается для указанных четырех арабских стран главным экспортным рынком, источником капиталовложений, переводов валюты от работающих там арабских граждан, средств от оплаты туристических и других видов услуг.

Из арабских стран соглашения об экономическом партнерстве с 15 странами ЕС названные страны уже подписали.

Несмотря на это, в ряде отраслей их экономик наблюдается заметный спад. Особенно сильно пострадала индустрия туризма в Египте и Иордании из-за неустойчивой международной экономической и политической обстановки, особенно после событий 11 сентября в США и из-за бурно развивающегося по соседству военно-политического палестино-израильского противостояния. По официальным данным, доход от туризма в Египте в 2001/02 финансовом году может сократиться почти наполовину и упасть до 2,6 млрд. долл. по сравнению с 4,3 млрд.долл. в 2000/01 г. [6; январь 2002, с. 39].

Ближний Восток не может полностью избежать воздействия мирового спада, для ослабления которого ему нужно искать контррычаги. Низкий мировой рост производства в 2002 г. пессимистично предсказываемый МВФ на уровне 2,4%, может вызвать сокращение энергопотребления, что приведет к низкому уровню цен на нефть и газ. Это повлияет на экономическое положение ряда ближневосточных нефтедобывающих стран, в том числе Египта. Правительствам придется сократить ассигнования и инвестиции в ненефтяные отрасли. По мнению МВФ, если цена на нефть упадет ниже 21 доллара за баррель, успехи, достигнутые в торговле в последние годы, станут не столь явными, а доходы от текущих операций даже в богатых нефтедобывающих странах могут в 2002 г. упасть до 1,7% ВВП. Реальной надеждой является быстрое повышение объемов производства и торговли, а также освоение наиболее перспективных в настоящее время направлений, одним из которых является туризм.

Туристический бизнес в Египте за последние десятилетия значительно вырос. Это вообще характерно для развивающихся стран. Так доля Европы и обеих Америк за период с 1980 по 1999 гг. в общей продолжительности пребывания туристов (количество «туристических ночей», далее ТН) сократилась с 96,6% до 78%. Напротив, удельный вес стран, например ЮВА в приеме туристов поднялся за тот же период с 1% до 14,3%. Доля стран Ближнего Востока из-за военных и политических конфликтов и хозяйственной неустроенности оказалась гораздо более скромной: рост за отмеченный период был с 1% до 2,7% [1; c. 14]. Из сравнения итогов по Ближнему Востоку и ЮВА можно заключить, что при наличии благоприятных условий арабские страны имеют неплохие возможности в привлечении туристов. Особенно это относится к Египту. По числу исторических памятников древней цивилизации и культуры Египет занимает третье место среди стран мира. Сюда входят древнеегипетские, древнеримские, древнегреческие памятники, а также религиозные достопримечательности, связанные с исламской, христианской и иудейской религиями. Туристические поездки в Египет представляют интерес даже с точки зрение геологии, позволяющие ознакомиться с формами жизни, существовавшими до миллиона лет тому назад. Сюда относятся, например, срезы осадочных пород в Вади Араба на Синайском полуострове или «долина динозавров» в оазисе Эль-Файюм.

Однако, осмотр и изучение исторических и научных объектов занимают лишь 18–20% времени пребывания туристов в Египте [1; c. 16]. Гораздо большей привлекательностью пользуются пляжи, морские курорты, различные виды развлечений, поездки в пустыню, спортивные и оздоровительные мероприятия. Египет располагает протяженной береговой линией на Средиземном и Красном морях. Большую часть года там стоит погода, благоприятная для отдыха. На участках с живописными коралловыми рифами и богатой морской флорой и фауной быстро развивается подводное плавание и фотографирование, дайвинг, рыбная ловля, парусный спорт, и Египте много мест с сухим воздухом, сернистыми источниками, показанными для лечения от различных болезней. Из мест медицинского туризма можно упомянуть Эль-Гарби недалеко от Александрии, Фараонские источники (южный Синай), Сафага (Красное море), источники Селлин (оазис Эль-Файюм), источники Болак (Новая Долина).

Развивается такой вид туризма, как посещение фестивалей и конференций. Песенный фестиваль в 1999 г. составил 54 тыс. ТН с доходом 23,5 млн. ег. ф., шопинговый фестиваль в том же году имел примерно тот же результат [1; с. 17]. На различные конференции приезжают представители многих профессий, в том числе и туристической для развития этого вида бизнеса.

Круизы по Нилу в плавучих отелях и прогулочных судах пользуются растущей популярностью. На Ниле и на Асуанском водохранилище (озеро Насер) насчитывается 245 плавучих отелей с 13,2 тыс. комнат (кают), что составляет 14% всех гостиничных мощностей Египта. Число плавучих гостиниц предполагается увеличить до 300 [1; с. 18].

По данным Национального банка Египта (НБЕ), в течение 90-х годов, за исключением 1997 года, когда в Луксоре было совершено покушение на группу иностранных туристов, Туристические показателя постоянно улучшались. Можно было даже говорить о туристическом буме. Число ежегодных заездов иностранных туристов в Египет возросло с 1,97 млн. чел. в 1998/99 г. до 5,3 млн. чел. в 1999/00 г., т.е. почти утроилось. Общая продолжительность пребывания туристов, выраженная в ТН, удвоилась и выросла за тот же период с 16,5 млн.до 34 млн. ТН. Благодаря этому валютные поступления от туризма возросли с 0,9 млрд. долл. до 4,3 млрд. долл. т.е. почти впятеро. Среднестатистический гость из-за рубежа расходует в Египте все большие суммы – 813 долл. в конце десятилетия по сравнению с 467 долл. в его начале [1; сс. 18–23].

Во многом этот успех был связан с развитием туристической инфраструктуры. Так, с 1990 по 1999 гг., по данным министерства туризма Египта, число гостиниц увеличилось с 632 до 914, число комнат и коек в них – почти на 85% . В 2000 г. число комнат достигло 107 тыс., к 2005 г. планируется увеличить это число до 187 тысяч. Несмотря на столь внушительные показатели роста емкости туристических помещений, их размеры еще значительно отстают от показателей по некоторым соседним ближневосточным странам. Так, в Тунисе число комнат в гостиницах в 2000 г. достигло 200 тыс. и в Турции 500 тыс. Средняя наполняемость гостиницы в Египте составила в 2000 г. 73%, что считается хорошим показателем, поскольку для окупаемости гостиницы достаточно ее наполняемости на 30–35%. Однако это не снимает вопроса об увеличении капиталовложений в индустрию туризма, поскольку число туристов за 90-е годы возросло на 269%, а число коек – только на 84,6% [1; с. 22].

Для географического распределения туристических потоков в Египте характерно преобладание туристов из стран Европы. По данным ЦБЕ, в течение 90-х годов доля вновь прибывавших европейских туристов постоянно росла и увеличилась с 30,8% в 1990/91 г. до 53,5% в 1998/99 г. Напротив, доля туристов из стран Ближнего и Среднего Востока упала с 48,4% до 32,5%. Особенно сильно сократился удельный вес туристов из обеих Америк в общем их притоке – с 12,5 до 3,5%. Доля Африки осталась на уровне в 5,7%, доля ЮВА – почти на одном уровне – 4,6 и 4,7%.

Особую озабоченность в Египте вызывает сокращение притока туристов-арабов, которые еще недавно рассматривали Египет как наилучшее место для проведения отпуска и поездок на отдых и лечение. Доля приезжавших в Египет арабских туристов в общем потоке туристов упала с 48,9% в 1990/91 г. до 18,1% в 2000 г., число их ТН – с 56,2% до 17%. Увеличение привлекательности Египта для арабского туризма ставится как одна из первоочередных задач, решение которой может помочь компенсировать в той или иной степени намечающееся на ближайший период сокращение притока туристов из других стран мира. Но для этого, как отмечалось, требуется в первую очередь расширить туристическую базу в местах, пригодных для развлечений, лечения и отдыха.

По данным египетского Министерства туризма, основные 10 стран мира, на которые в 1999 г. приходилось 72,9% ТН в Египте, располагались в следующей последовательности (%): Италия – 17,4, Германия – 14,9, Франция – 8,2, Англия – 6,0, Саудовская Аравия – 5,9, страны Бенилюкс – 5,5, Израиль – 5,3, США – 4,2, Российская Федерация – 3,1, Испания – 2,4 [1; с. 41]. Как явствует из этих данных, среди туристов превалируют европейцы. Из арабских стран отмечена лишь Саудовская Аравия, занявшая 5-е место. Российская Федерация с 181,1 тыс. туристов, посадивших Египет в 1999 г., оказалась на 9-м месте.

Из арабских государств, не считая Саудовскую Аравию, наибольшее число ТН приходилось в 1999 г. на Палестину, Кувейт, Судан, Йемен, Иорданию, Ливию, Сирию, т.е. на наиболее близко расположенные страны арабского мира.

Министр туризма Египта М.Бельтаги заявил, что, по его оценке, в 2001 г. должен был состояться приезд 4,6 млн. иностранных туристов по сравнению с 5,5 млн. в 2000 г. Сокращение числа визитов богатых туристов из Европы и США частично компенсировалось увеличением численности арабских туристов на 30%, что, однако, не предотвратило сокращения доходов от туризма в 2001 г. [6; 11.01.2002, с. 23].

О привлекательности для иностранных туристов тех или иных мест пребывания в Египте можно, в известной мере, судить по степени заполняемости гостиниц в различных районах страны. В среднем заполняемость в 1999 г. была 65%. Наиболее привлекательными оказались красноморские курорты – 63%, Южный Синай – 81%, Каир – 76%, губернаторство Гиза – 71%, Александрия – 61%, Луксор – 49%, Асуан – 46% [1; с. 44]. Из сопоставления этих цифр можно сделать вывод о том, что более низкая наполняемость гостиниц на юге, где имеется немало интересных достопримечательностей, объясняется недостаточной развитостью туристической инфраструктуры в отдаленных малонаселенных местах, подобных Верхнему Египту. Там, впрочем, ведутся сейчас масштабные работы по освоению новых территорий и их заселению, что должно сказаться на развитии индустрии туризма в этих местах.

В отдаленных районах страны обустройству исторических памятников уделяется все больше внимания. Среди этих памятников устойчивым спросом со стороны иностранных туристов пользуется Долина царей на левом берегу Нила против г. Луксора с многочисленными захоронениями фараонов и других выдающихся деятелей древнего Египта.

На правом берегу Нила в самом г. Луксоре ремонтируется крупнейший и наиболее известный в Египте храм Карнак, где восстанавливаются около 20 небольших дворцов типа памятных храмов, посвященных различным правителям. Главным из них считается «Красный павильон» царицы Хатшепсут, ремонт которого продолжается 10 лет. В губернаторстве Кена восстанавливается один из известнейших храмов Верхнего Египта – Дендера, строительство которого было начато фараоном Птолемеем VI. Храм использовался также как астрономическая обсерватория, о чем свидетельствуют надписи и рисунки, выгравированные на стенах и колоннах.

Проводятся земельно-строительные работы по защите памятников Долины королей от подтопления в сезон сильных дождей. Американский исследовательский центр пожертвовал 15 млн. долл. на сооружение отводных каналов для защиты захоронений фараонов Сети I и Рамзеса II 19-й династии, а также на установку оборудования для снижения влажности внутри захоронений [3; 19.01.2002].

Значение туризма для египетской экономики, по сравнению с другими видами хозяйственной деятельности, постоянно возрастает как абсолютно, так и относительно. Так, если в 1990/91 г. доля поступлений от туризма в доходах от всех видов услуг равнялась 12%, а в доходной части текущих операций платежного баланса – 8%, то к 1999/00 г. эти показатели возросли до 37,7% и 24,2% [1; с. 23]. Всего же за 90-е годы удельный вес доходов от туризма во всех доходах от услуг составил в среднем 25,6%. Среднегодовой рост доходов от туризма в прошлом десятилетии равнялся 22,8% против 5% по доходам от услуг и 5,4% по доходам от текущих операций. Эти данные красноречиво свидетельствуют о сравнительной перспективности дальнейшего развития туризма в Египте. Во всем же ВВП в текущих ценах доля доходов от туризма возросла за прошлое десятилетие с 2,7% до 4,4% [1; сс. 23, 24]. Все это говорит о важности доходов от туризма для уравновешивания платежного баланса. Приведенные данные учитывают туристические доходы только от гостиниц и ресторанов. Однако поскольку с обслуживанием туристов связаны около 70 видов деятельности, египетское Министерство туризма оценивает прямые и косвенные поступления от туризма и обслуживающих его отраслей на уровне 11,3% ВВП [1; с. 25].

Туризм способствует также расширению обитаемой территории страны. Строительство аэропортов, развитие дорожной сети создает предпосылки для возникновения новых городских и сельских поселений, что воплощается в росте ВВП. По некоторым данным, благодаря расширению туристической инфраструктуры площадь городской застройки в Египте увеличилась [1; с. 25].

В 90-е гиды на Египет приходилась четверть всех туристов, посетивших страны Ближнего Востока. В общемировом туризме его доля составила около половины процента. Рост численности приехавших в Египет в 1999 г, достиг 37,1% по сравнению с увеличением притока туристов в этом году во все страны Ближнего Востока на 20% и ростом общемирового туризма на 3,4%, что свидетельствует о динамичности процесса развития туризма в Египте [там же].

Бюллетень НБЕ отмечает, что доля расходов египетских туристов за рубежом по отношению к расходам иностранных туристов в Египте постоянно уменьшается: с 84,3% в 1993/94 г. до 23,9% в 1999/00 [1; с. 27]. Из этого можно сделать вывод о совершенствований индустрии туризма в Египте. Однако, несмотря на достигнутые успехи, в 2000 г. был отмечен спад в притоке иностранных туристов и времени их пребывания в Египте. Это касается прежде всего туристов из стран Европы, где наблюдалось падение курсов местных валют по отношений к доллару, который в большинстве египетских гостиниц является основной расчетной единицей в финансовых операциях по туризму, что привело к росту стоимости услуг. Отрицательно повлияло, как отмечалось, на приток туристов обострение палестинского конфликта, а с сентября 2001 г. к этому добавились последствия событий в Нью-Йорке и Вашингтоне.

Ореад факторов, подавляющих туристическую деятельность, фигурируют высокие налоги, взимаемые с иностранных туристов, дублирование деятельности административных органов по туризму. Для улучшения положения в сфере туризма был принят ряд мер, в частности, по централизации управления туризмом. Так, в 2000 г. вышел президентский декрет, подчинивший деятельность Высшего совета по туризму непосредственно премьер-министру, который теперь контролирует и объединяет работу различных министерств и ведомств в этой области. Был принят план увеличения количества египетских аэропортов с 17 до 30. Иностранным компаниям разрешено не ограничиваться в своих рейсах Каирским аэропортом и совершать полеты непосредственно в туристические центры, такие как Шарм эш-Шейх, Хургада и Луксор. Очевидно, не будут ограничиваться рейсы иностранных компаний и во вновь строящиеся аэропорты, например, такие, как Мерса Алям в южной части красноморского побережья. Облегчению расчетов с туристами из европейских стран будет содействовать переход их расчетам на евро.

Разрабатываются новые меры по развитию туризма: использование Интернета для рекламы туризма; расширение речного туризма по Нилу; поощрение туристической деятельности в отдаленных губернаторствах; ускоренное строительство трех– и четырехзвездочных гостиниц, поскольку очень состоятельные туристы, ориентирующиеся на пятизвездочные отели, составляют лишь небольшую долю туристов; укрупнение туристических компаний для улучшения их макроэкономических показателей [1; с. 33].

Из-за сокращения доходов от туризма отложено строительство таких масштабных объектов, как гостиница Сан-Стефано в Александрии, на сооружение которой в середине 2001 г. был заключен контракт на сумму 240 млн.долл. Тем не менее продолжается выполнение ряда проектов туристической инфраструктуры. Правительство Египта ведет переговоры о строительстве нового аэропорта в Шарм эш-Шейхе на условиях ВОТ.

Стоимость проекта составляет 170 млн. долл. Площадь аэропорта, который должен стать лучшим на Ближнем Востоке, достигнет 66 тыс. кв. м, а пропускная способность – 3 тыс. пассажиров в час. Ведутся также переговоры о строительстве на условиях ВОТ нового терминала Каирского аэропорта. Проведены переговоры с английской компанией о сооружении аэропорта в Рас Судр на синайском берегу Суэцкого залива, стоимостью в 240 млн. долл. [5; 31.08.2001, с. 15].

Ожидаемые потери от туризма в размере 2 млрд. долл. в течение 2001/02 финансового года, как ожидают, сильно увеличат дефицитность счета текущих операций. Во избежание этого правительство Египта лихорадочно добивается предоставления помощи извне. 40 иностранных доноров были приглашены на конференцию в Шарм эш-Шейхе 5–6 февраля 2002 г. для переговоров об оказании финансовой помощи Египту в целях противодействия увеличению дефицита платежного баланса в связи с сокращением доходов от туризма. Ожидается, что Всемирный банк предоставит финансовую помощь в размере 2 млрд. долл.

Заметным ущерб туризму наносят девальвация национальной валюты, которая обесценилась по отношению к доллару за последний год на четверть [6; 11.01.2002, с. 23].

По сообщению египетского Министерства туризма, Египет взял на себя инициативу по созданию Межарабской туристической компания в целях развития межарабского туризма, а также для организации поездок в арабские государства туристов из неарабских стран. В состав кампаний войдут представители влиятельных финансовых организаций арабского мира. Создание такой компании планируется как ответная акция на слияние туристических фирм в некоторых странах мира, что дает им дополнительное относительное преимущество в конкурентной борьбе. Однако, в качестве первоочередной задачи перед новой компанией ставятся создание более благоприятного климата для развития межарабского туризма.

Для развития туристического бизнеса на севере Синайского полуострова министерство жилищного строительства Египта намеревается освоить к 2017 г. 180 кв. км для устройства там базы как межарабского, так и международного туризма. Намечается строительств железнодорожной ветки Рафах-Кантара, проведение шоссейной дороги через пустыню, сооружение аэропортов и морских портов [5; 30.06.2001].

Благоприятные условия для развития туризма выявлены по соседству с Александрией в губернаторстве Бехейра около г. Рашид. Хотя там имеется подходящая морская береговая линия длиной 30 км, она совершенно не обустроена, и состоятельные люди отсюда вынуждены отправляться на отдых в далекие края. Технико-экономические изыскания здесь для устройства турзоны проводятся с 1991 г. [2; 08.09.2001].

Не случайно, интерес к этому проекту вновь пробудился с обострением трудностей привлечения финансовых средств из-за рубежа.

Облегчаются формальности, связанные с получением разрешения на въезд в Египет туристов из стран ЕС, на которые приходится основная масса доходов от иностранного туризма. В феврале 2002 г. принято решение разрешить многократный приезд в течение года на основании единожды выданной въездной визы. Более того, по свидетельству министра туризма, в порядке опыта был допущен въезд туристов из Италии и Германии по предъявлении обычных удостоверений личности, что должно способствовать увеличению числа гостей из-за рубежа [3; 13.02.2002].

Следует отметить, что на туризм, как на разновидность «невидимого экспорта», в Египте возлагаются серьезные надежды. Он рассматривается как фактор компенсирования неизбежных убытков, явившихся следствием ухудшения экономического положения в мировом, региональном и страновом ракурсах в результате падения цен на нефть, обострения палестино-израильского конфликта, развертывания антитеррористической кампаний и других событий последних лет, принявших глобальные масштабы.

1. «National Bank of Egypt Economic Bulletin» № 4, 2000. Cairo.

2. «Аль-Ахрам ад-Даулий», Каир.

3. «Аль-Гумхурия», Каир.

4. «Аш-Шарк аль-Аусат», Лондон.

5. «Middle East Economic Digest», L.

6. «The Middle East», L.

А.Ю.Журавлев

ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ИСЛАМСКИХ БАНКОВ

Исламское банковское дело как парадигма финансовой деятельности есть часть системы взглядов мусульман на принципы и механизмы организации хозяйственной жизни общества, охватываемых понятием «исламская экономика». В новейшее время исламское банковское дело исторически предшествовало появлению национальных исламских экономик, как хозяйственных комплексов, воспринявшим экономические технологии, которые предлагает ислам. Хотя наличие исламского банка или банков в той или иной стране само по себе, разумеется, не делает ее экономику исламской. Более того, как показывает опыт Ирана, Пакистана, Судана, даже всеобъемлющая экономическая исламизация де-юре на деле не гарантирует полного соответствия идеальной модели.

В исламской модели банки выполняют ту же функцию, что и в традиционной. Банки необходимы обеим по одним и тем же причинам – для компенсации изъянов финансовых рынков: пространственной и временной неравномерности спроса на финансовые ресурсы и их предложения; неадекватности информации; трансакционных издержек, связанных с выявлением и приобретением желаемых активов; необходимости профессиональных навыков и наличия экономии от масштаба.

Как известно, банки обеспечивают работу национальной платежной системы и выступают в качестве финансовых посредников. Если в части проведения платежей между хозяйствующими субъектами (а это практически всегда комиссионный бизнес) исламский банк по принципам своей работы вовсе не отличается от традиционного, в том, что касается функции финансового посредника, имеется фундаментальное расхождение. Выполняя эту роль, исламский банк точно так же аккумулирует те денежные ресурсы общества, которые в данный момент времени непосредственно не используются их распорядителями (в исламской терминологии), трансформируя созданные за их счет пассивы в источник финансов для экономических агентов, испытывающих дефицит ресурсов. За исполнение такой роли в рамках общественного разделения труда финансовый посредник должен иметь возможность возместить свои фактические затраты и заработать определенную прибыль как вознаграждение за проделанную работу.

В обычной («западной») банковской системе деньги сначала заимствуются у одной группы экономических агентов, а затем ссужаются другой группе. Обе части «уравнения» предполагают ссудный процент: выплату – «слева», взимание – «справа». В исламской модели, исключающей процент (рибу), дело обстоит иначе и по обыкновению описывается термином «profit and loss sharing» («участие в прибыли и убытках», «солидарное разделение прибыли и убытков»), или PLS. В сущности, она восходит к докапиталистической форме финансирования деловых предприятий, основанной на партнерстве: для проведения операции ее инициатор-предприниматель получал кредит в обмен на предоставление кредитору права участия в ожидаемой прибыли. Естественно, финансирующая сторона не только имела право требования к дебитору, но и с необходимостью делила его риск и несла сопряженные убытки.

В описанной схеме одна сторона, в сущности, выступает как агент, а другая – как принципал. В шариате такая форма контракта называется «мудараба». В Мекке она практиковалась еще в доисламский период, ею пользовался Мухаммед во время своей купеческой деятельности. Впоследствии пророк утвердил мударабу в качестве разрешенной формы контракта.

Мудараба, таким образом, есть партнерство в прибыли. Ее суть состоит в следующем. Одна сторона (раб уль-маль – владелец денег, финансист) вносит в предприятие капитал, вклад второй стороны (мудариба – агента) – физический труд или управленческая деятельность, благодаря которым предприятие, собственно, и реализуется. Получаемая прибыль делится между сторонами в той пропорции, которую они заблаговременно установили формальным соглашением. В то же время, если предприятие терпит неудачу и оборачивается не прибылью, а убытками, финансовые потери ложатся только на раб уль-маля. Шариат полагает, таким образом, что потери, понесенные второй стороной и выражающиеся, соответственно, в безрезультатной затрате физической и нервной энергии и времени, не менее весомы, чем потерянные деньги. Иными словами, вероятные риски и убытки, так сказать, не смешиваются и остаются функцией конкретного ресурса: денег для финансиста и человеческой энергии – для предпринимателя.

Это – фундамент мударабы. Она, однако, имеет и другие неотъемлемые свойства. Так, после вступления контракта в силу раб уль-маль не может вмешиваться в дела предприятия – ни в управление, ни в производство, ни в сбыт, ни в учет, хотя, естественно, он может проверять, как ведутся дела. На стадии согласования позиций сторон он может сформулировать любые условия, кажущиеся ему уместными, которым агент-предприниматель, в случае своего согласия, в дальнейшем обязан строго следовать. Хотя мудариб получает денежные средства не в качестве ссуды и потому, как мы говорили, не связан обязательствами в отношении потерь, возникающих вследствие объективных, рыночных факторов, он, однако, может быть привлечен к ответственности в случае, если доказана его прямая вина за их возникновение, скажем, в результате некомпетентных действий, халатности, злонамеренности и прочее. Далее, первоначально установленная пропорция распределения прибыли, равно как и другие условия, не подлежат изменению в течение срока действия контракта. Пересмотр тех или иных его положений, при обоюдном согласии сторон, требует расторжения договора и полноценного его перезаключения на новых условиях. Соответственно, распределение прибыли происходит не на календарной основе, а только по окончании действия контракта; на практике, впрочем, этот принцип не является препятствием заключению договора на срок, досрочному прекращению контракта по инициативе любой из сторон, подведению промежуточных финансовых итогов как бухгалтерской процедуре. Мудариб вправе внести в дело и свои собственные средства, «смешав» их, в порядке операционной процедуры, со средствами раб уль-маля. Если по ходу осуществления предприятия мудариб получает некий доход, то он вычитается из его доли прибыли, возникающей по итогам трансакции, или удерживается для покрытия убытков, когда таковые образуются.

Реализуя стандартную функцию финансового посредника, исламские банки пользуются операционной моделью, разработанной на основе описанного контракта. Эту модель принято называть двусторонняя мудараба (см. ниже). Банк, аккумулируя средства вкладчиков, выступает в роли мудариба, заключая с ними соответствующий договор, обязуясь разместить эти средства в активы, должные принести доход, но не гарантируя получение дохода. Одновременно исламский банк действует как раб уль-маль, направляя клиентские деньги в различные операции, разрешенные шариатом. Естественно, эти операции вовсе не обязательно сами имеют форму мударабы.

Как, если говорить более подробно, банковская система в исламской модели генерирует свои пассивы и активы?

Известно, что одним из источников банковских пассивов является капитал. Обычно это довольно небольшая сумма в общем объеме пассивов, и порядок формирования уставного фонда в исламском банке не имеет специфических отличий.

Обязательства исламского банка складываются из средств клиентов на текущих (до востребования) и инвестиционных счетах; как бы промежуточную нишу занимают сберегательные вклады. Первые два вида счетов структурируются либо как кард хасан, либо как амана. Кард хасан есть безвозмездная ссуда, выданная из добрых чувств, из сострадания, благорасположения. При создании ресурсной базы банка он является получателем кард хасан от вкладчика на условиях отсутствия какой-либо доходности, с одной стороны, и возможности распоряжаться полученными средствами, с другой, – в соответствии с особенностями данного типа контракта.

Право распоряжения – важное свойство, отличающее кард хасан от другой формы передачи ресурсов – аманы. «Амана» буквально означает «вещь, отданная на хранение», а в практическом контексте составляет саму функцию или действие по ответственному хранению. Очевидно, что в данном случае под ответственным хранением понимается контракт, в рамках которого депозитарий выполняет приказы владельца о совершении неких действий с предметом хранения, удерживает плату за выполнение приказов и за счет владельца компенсирует сопряженные с выполнением поручения расходы, но не имеет права распоряжаться самим предметом.

Различия между текущими и сберегательными счетами (вкладами) в исламском банке в основном те же, что и в банке традиционном.

Однако политика исламского банка в отношении выплаты вознаграждения держателю счета, прежде всего сберегательного, имеет свою особенность. Она связана с тем, что в исламе должник, возвращая заем, не предполагающий участия в прибыли и убытках (в основном, это кард хасан), имеет право по своей доброй воле, ничем не обусловленной, кроме личного расположения к кредитору, присовокупить к номинальной сумме долга некую надбавку, размер которой не зависит ни от чего, кроме неких субъективных установок заемщика и его возможностей. Данный постулат фикха восходит к сунне пророка и имеет практическое применение в банковском деле.

Банки предлагают различные сберегательные схемы, которые кроме своих финансовых условий отличаются и набором сопряженных мер поощрения клиента. Конечно, ортодоксальное толкование шариата исключает посулы вознаграждения. Но национальные особенности интерпретации фикха, исходящей от шариатских советов, потребности конкурентной борьбы подвигают банки – например, в Малайзии – на то, чтобы включать такие обещания в рекламные материалы и сами договоры банковского вклада. Вознаграждения могут иметь и почти символический вид, как в случае вкладов, рассчитанных на детей (например, часы с каким-нибудь популярным мультперсонажем и тому подобное). Это могут быть денежные призы, разыгрываемые в лотерею, – при том, что розыгрыши такого рода в более строгих исламских юрисдикциях, по крайней мере, не приветствуются. Наконец, банк выплачивает некоторые суммы без всякого розыгрыша, если это позволяет заработанная им прибыль; тогда это делается по принципу, близкому к тому, на котором построено определение доходности срочных депозитов.

Что касается срочных вкладов (обычно именуемых инвестиционными), то они представляют собой мударабу в чистом виде, предстающую в своих вариациях. Некоторые авторы говорят о мударабе открытой и закрытой, то есть допускающей досрочное изъятие средств или, соответственно, не допускающей. Это, по-видимому, не вполне корректно, поскольку среди юристов существует мнение, что оригинальный контракт мударабы допускает выход из дела любой из сторон в любой момент времени. Мудараба может быть ограниченной и неограниченной, то есть клиент определяет, желает ли он, чтобы его средства вкладывались в какой-то конкретный вид или виды активов, или дает банку в этом вопросе карт-бланш. Мудараба также организуется как специальная и общая. Здесь от выбора клиента зависит, будут ли его деньги работать отдельно от средств других вкладчиков, или он позволяет банку включить их в совокупный пул срочных обязательств. Соответственно, прибыль будет рассчитываться исходя из данных обстоятельств. В пользу специальной мударабы – лучшая возможность контроля со стороны раб уль-маля и отсутствие связи с динамикой общей прибыли банка, которая может оказаться и отрицательной. Против данной разновидности контракта – возможное недополучение прибыли из-за недостаточной величины средств, инвестируемых через специальную мударабу.

Для калькуляции доходности инвестиционных вкладов, банк, чаще всего, применяет унифицированную таблицу распределения прибыли между ним и клиентом, включаемую в стандартный пакет документов, выдаваемых вкладчику. Применяемые пропорции могут зависеть только от срока вклада без учета его величины. Например, у «Шамиль Бэнк (Исламик Бэнкерз)»^ доля клиента колеблется от 66,67% для самых коротких, 7-дневных депозитов (и для бессрочных сберегательных вкладов), до 85% для базовых срочных вкладов на 1 год. При заключении договора об индивидуальном инвестиционном портфеле она доходит до 90%.

Банки могут предложить клиенту или вложение полной суммы его вклада, или создание подобия резерва. В целом, они предпочитают именно второй путь, изымая 10% вклада для образования соответствующего фонда.

Банки разрабатывают собственный алгоритм распределения прибыли. «Аль-Барака Бэнкинг Груп» предлагает вкладчику совместный инвестиционный счет и специальный инвестиционный счет. Доход банка, складывающийся из поступлений от капиталовложений и агентского вознаграждения, распределяется следующим образом. Одна часть его, сообразно согласованной пропорции, отходит клиенту; из этой суммы также удерживается агентское вознаграждение. Оставшаяся часть напрямую поступает на счета акционеров, так как банк использует для проведения операций и свой капитал, который сформирован за счет взносов владельцев. Полученные же от клиентов комиссионные зачисляются в совокупную прибыль банка, распределяемую по итогам года. Это – стандартная формула, применяемая для совместного счета. В случае специального счета имеются некоторые отличия, состоящие в том, что комиссионное вознаграждение есть не фиксированная величина, а некий процент от суммы инвестируемого капитала клиента, доход исчисляется не от прибыли, принесенной трансакцией, а как сумма прироста капитала (то есть разница между вложенной суммой и суммой, полученной от реализации актива).

В «Бахрейн Исламик Бэнк» чистая прибыль рассчитывается по формуле ПРИБЫЛЬ = ПОСТУПЛЕНИЯ – ВСЕ РАСХОДЫ БАНКА – РЕЗЕРВ (как общая сумма резервов по различным типам счетов). Банк оставляет за собой 25% от полученной прибыли, оставшиеся 3/4 идут вкладчикам. Основа расчета прибыли отдельного клиента – минимальный помесячный остаток на счете, то есть та сумма, которой банк может воспользоваться для активных операций. Для калькуляции берется удельный вес конкретного типа счетов в общей массе инвестированных средств.

Следует оговориться, что вопрос о распределении прибыли не столь тривиален и представляет собой еще один проблемный аспект деятельности исламских банков.

Общепризнано, что работа исламского банка в определенном отношении напоминает работу рискового открытого совместного фонда. Однако это лишь внешнее сходство. Согласно дефиниции, принятой, скажем, в США., инвестиционная компания есть финансовая организация, продающая свой капитал, вкладывающая поступления от продажи с целью достижения сформулированных ею инвестиционных целей и распределяющая среди своих акционеров или пайщиков чистый доход и сумму чистого прироста капитала. Одним из видов инвестиционной компании является открытый, или совместный, фонд. Такой фонд выпускает свободно обращающиеся на рынке ценные бумаги, подлежащие погашению по предъявлении. Право собственности в фонде оформлено в виде его акций или паев, с которыми прямо соотносится пропорциональная часть чистых активов. В отношениях с инвестиционной компанией покупатели паев выступают в качестве акционеров, то есть владельцев некоторой части ее капитала, и как таковые имеют право на регулярное получение подробной информации о бизнесе и право голоса по существенным вопросам, скажем, изменения инвестиционной политики. Следовательно, они в силах влиять на стратегию компании.

Исламский банк, можно сказать, тоже продает «паи» инвесторам-вкладчикам, «эмитируя» контракты на депозиты по форме мударабы, выплачивая доход. Так он формирует свои пассивы, но не капитал. Вкладчики исламского банка при снижении прибыльности его операций принимают на себя часть этих убытков, сообразно закрепленной в договоре вклада пропорции, и, таким образом, они мало отличаются от клиентов-акционеров совместного фонда с точки зрения ассоциированного риска. Однако, капиталом они не владеют, права голоса в делах не имеют и, если речь не идет об ограниченной мударабе, принуждены пассивно подстраиваться под инвестиционную политику банка. Надо сказать, что данное обстоятельство, на фоне практики западных совместных фондов, время от времени активизирует подспудную дискуссию о том, справедливо ли обходится исламский банк со своим вкладчиком, хотя очевидно, что действия последнего точно соответствуют принципу мударабы.

Оттого, как с точки зрения фикха трактуются банком его обязательства до востребования – как амана или как кард хасан, – зависит выбор модели баланса. Этот, казалось бы, частный бухгалтерский аспект оказывает воздействие на многие существенные характеристики операций исламских банков. Одна модель – одноименная и однокоренная с общим принципом построения исламского банковского бизнеса: двусторонняя мудараба (two-tier mudharaba – буквально «двухслойная»). Это доминирующая модель, в которой активная и пассивная стороны баланса прямо коррелируют между собой. Она интерпретирует текущие и сберегательные счета как кард хасан, то есть их держатели «по умолчанию» дают согласие на размещение своих средств в рисковые проекты. Поэтому, банк имеет возможность свести в единый фонд, обеспечивающий активные операции банка, все клиентские средства, вне зависимости от их характеристики по срочности.

Это одна «сторона» мударабы. На другой «стороне», банк выступает как раб уль-маль, финансируя, за счет аккумулированных вышеописанным способом ресурсов, активные операции. Поступления от них также суммируются и распределяются между банком и клиентами сообразно условиям заключенных ими соглашений. То есть прибыль вкладчика, есть часть общей прибыли банка.

Другая модель была предложена в середине 80-х годов. Ее назвали two-window model, то есть двухсекционная модель. Ее суть состоит в том, что с точки зрения применения в активных операциях, пассивы как бы оказываются разделены на две части (секции, окна). В одной находятся вклады типа «амана», в другой – инвестиционные счета. Выбор секции оставлен клиенту, банку остается только принять этот выбор к сведению. Действуя как раб уль-маль банк вправе располагать лишь остатками, находящимися во второй («инвестиционной») секции. Только они создают прибыль банка. Средства в первой секции защищены 100-процентным резервированием и находятся в полном распоряжении вкладчика, но непродуктивны для него и малопродуктивны для банка в плане генерирования прибыли.

Чтобы создавать прибыль, банк проводит активные операции. Шариат предлагает для этого несколько видов контрактов. Их можно разделить на две большие группы: построенные по принципу участия в прибыли и убытках (PLS) и основанные на долговом принципе.

Контракты включает в себя описанную выше мударабу (отчасти) и мушараку («мушарака», или «ширк» от «ша-ра-ка» – «делить, разделять, быть партнером»; собственно, арабское «шарика» означает «коммерческая компания»). Мушарака есть партнерство, товарищество. Из этого следует, что, в отличие от мударабы, в мушараке две и более сторон вносят в дело свой капитал на условии распределения заработанной прибыли, при этом все стороны имеют право активного участия в реализуемом проекте и каждая из них рискует своим взносом. Мушарака, по самой своей сути, предполагает долгосрочность отношений сторон. Фикх, определяя компании как партнерства, выделяет три вида товариществ. Партнерство, основанное на трудовом участии, регулируется контрактом, по которому стороны договариваются выполнять работу (будь то торговая операция, строительство и проч.) совместными усилиями и разделить в оговоренной пропорции полученную прибыль. Партнерство, основанное на репутации, возникает тогда, когда стороны, согласно своей мере кредитоспособности, приобретают в долг товары для торговли ими с последующим распределением прибыли или убытка сообразно тому, какую часть обязательств они обеспечивали за счет гарантий или залога.

Нас, однако, будет интересовать имущественное партнерство. Здесь стороны договариваются о внесении инвестиционного капитала и делят прибыль в заранее определенном соотношении, а убыток – пропорционально своей доле в складочном капитале. Именно этот вид мушараки, естественно, более всего подходит для сферы финансовых услуг и современной экономики вообще.

Мушарака также может различаться с точки зрения закрепленных за партнерами прав. Один вариант – муфавада: партнеры равны как своими вкладами, так и правом распоряжения имуществом компании. Другой – айнан, в котором участники могут быть неравны ни в капитале, ни в полномочиях, ни в том и другом. Иными словами, один из партнеров имеет бόльшую долю в капитале или один из партнеров управляет делами компании, а другой нет.

Очевидно, что айнан, как и имущественное партнерство, наилучшим образом приспособлен к потребностям исламского банка. Последний может просто внести капитал в существующий или новый проект и уполномочить остальных партнеров осваивать имеющиеся средства, зарезервировав за собой право общего надзора и, если возникнет в том необходимость, спорадического вмешательства.

Наконец, мушарака бывает постоянной и убывающей.

Постоянное товарищество отличает неизменная, в течение всего жизненного цикла компании, пропорция участия партнеров в ее капитале и прибыли. Это не препятствует, разумеется, продаже участником своей доли. Фикх, так же как западная юриспруденция, преимущественное право покупки отдает остающимся партнерам. Вносимый при формировании бизнеса складочный капитал должен иметь четко оговоренный размер, реально существовать и без отсрочки поступать в распоряжение компании. Предполагаемые к получению средства, будь то ожидаемая прибыль от другого предприятия или долг, не могут быть учтены в качестве взноса в капитал. В то же время, специалисты по шариату допускают взнос натурой (скажем, помещением или оборудованием), который будет учитываться по своему денежному эквиваленту, согласованному учредителями.

Каждый партнер, по умолчанию, уполномочивает остальных распоряжаться капиталом. Однако, поскольку в реальных условиях это может нанести ущерб управляемости и эффективности компании, участники предпочитают заранее условиться, что один из них или некоторая группа будут иметь менеджерский мандат, без вмешательства пассивных партнеров в текущие дела. Поскольку управляющий партнер является как бы доверенным лицом, которому вверены средства прочих участников, и в этом качестве может создать для компании не прибыль, а убыток, то, как и в мударабе, он понесет ответственность, если ущерб возник в результате плохого менеджмента, нерачительности или умысла. Впрочем, в отличие от мударабы, на такой случай разрешено требовать предоставления гарантий или залога. Ясно, что прибыль и капитал от потери в ходе нормального делового процесса такими инструментами не защищаются.

На практике исламский банк, хотя роль управляющего небанковским бизнесом – не его амплуа, занимает активную позицию, непосредственно участвуя в определении целей проекта, параметров производственного процесса, контроля текущей деятельности и так далее. В определенном плане его подход не отличается от подхода традиционного банка, осуществляющего кредитование, так как следует общепринятым пруденциальным нормам и процедуре «дью дилидженс». Клиент банка, ставший его партнером по мушараке, «всего лишь» не обременяется долговым обязательством.

В деятельности исламских банков применяется еще один вариант мушараки, так называемая убывающая мушарака. Отличие состоит в том, что банк изначально фиксирует свое намерение не оставаться в деле до конца срока жизни компании. Поэтому с клиентом заблаговременно достигается договоренность, что он разовым платежом или периодическими взносами выкупает долю банка в товариществе, расплачиваясь или за счет поступлений от своей прибыли или из внешних источников. В итоге, банк выходит из дела, которое полностью становится собственностью клиента.

Таким образом, мушарака в исламском банковском деле в подавляющем большинстве случаев представляет собой партнерство в финансовых активах на основе распределения прибыли, согласно определенной договоренности и убытков – пропорционально доле в капитале компании, зачастую с правом банка на постепенное уменьшение своего участия в капитале, вплоть до его (участия) полного обнуления.

Мушарака чаще всего предполагает достаточно длительный срок контракта и используется в секторах, связанных с производством физического продукта.

Как отмечалось выше, помимо PLS исламский банк предлагает финансовые продукты, основанные на купле-продаже; рассматривая те же операции с точки зрения получателя финансирования, их называют долговыми. Это мурáбаха, иджáра (в различных вариациях), сáлям и истиснá'.

Самый популярный способ финансирования – мурабаха. Популярность эта связана с краткосрочностью данного вида операций, правом требовать обеспечения обязательств клиента, высокой степенью вероятности получения прибыли, возможностью сопоставления ее со среднерыночной процентной ставкой как ориентиром для определения финансовой эффективности банка. Отметим, что внешнее сходство мурабахи с процентным кредитованием является предметом постоянной критики, тем более обоснованной, что исламские банки зачастую явно злоупотребляют принципами мурабахи в ущерб общим принципам исламского банкинга. В то же время, мурабаха – абсолютно корректный с точки зрения фикха метод финансирования.

В отличие от мударабы и мушараки, где стороны согласовывают коэффициент участия в прибыли, в мурабахе и прочих торговых, или долговых, контрактах предметом торга между сторонами является вопрос о цене. Займы, предоставляемые банками, так или иначе, используются их клиентами на приобретение товаров (услуг), для каких бы целей – производственных или потребительских – это ни делалось. В западной банковской системе два акта – финансирование и купля-продажа – разъединены. При этом продавец извлекает из сделки предпринимательскую прибыль, а финансист – процент. Исламский банк снимает подобную дихотомию, превращая процесс финансирования в составную часть торговой трансакции, итогом которой является не процент, а прибыль.

С доктринальной точки зрения, обоснованием является исламский запрет на чисто денежные операции. Каждый коммерческий контракт обязан строиться вокруг реального актива, под каковым понимается физическое изделие, товар или услуга, а также интеллектуальный продукт. Между тем, если бы банк закупал и складировал товары в ожидании возможности их сбыть, он из финансового посредника превратился бы в торговую организацию. Если же он заключит с клиентом договор купли-продажи, не имея наличного товара, контракт станет обычной финансовой операцией с априори гарантированной прибылью банка, поскольку в нем фиксировалась бы и продажная цена товара, и обязательство ее выплаты, как если бы банк попросту ссудил деньги, обязав клиента вернуть первоначальную сумму с некоей положительной дельтой. Это с одной стороны. С другой, такой контракт подпадает под определение гарара – продажи предмета, которым продавец не владеет.

Разрешение данной коллизии было найдено в разработках маликитского мазхаба. Эта школа фикха считает, что обещание приобретает характер юридического обязательства, если его невыполнение ставит противоположную сторону в затруднительное положение. Поэтому первым этапом финансирования в форме мурабахи – после подачи клиентом заявки, определяющей параметры товара, – является заключение договора, в котором одна сторона (банк) обещает изыскать на рынке (клиент по своему желанию может прямо указать поставщика) необходимый товар, а вторая сторона (клиент) обещает перекупить его у банка, заплатив определенную маржу, которая может быть выражена или в процентном отношении к закупочной цене или фиксированной суммой. Важнейшей частью этого договора являются срок платежа и его форма: соответственно, наличный или отсроченный, полной суммой или в рассрочку. Чаще всего предпочтение отдается отсроченному платежу или платежу в рассрочку. Естественно, договор определяет и прочие обязательства сторон, касающиеся будущей сделки: требования к качеству товара, место приемки, сторону, производящую приемку, и т. д. (банк в основном идет по пути выдачи клиенту доверенности на приемку товара). Кроме того, устанавливается, что обязательства клиента перед банком обеспечиваются залогом в виде самого товара. В то же время невыполнение покупателем финансовых условий контракта не дает банку права применить аналог сложного процента, то есть увеличить продажную цену; он, однако, может требовать немедленного погашения всей суммы задолженности, до сих пор возвращавшейся в рассрочку, и выплаты штрафа, сумма которого обычно направляется на благотворительные цели.

Договорившись с клиентом о том, что составляет предмет обязательств каждой из сторон, банк заключает договор купли-продажи с поставщиком товара в рамках обычной коммерческой сделки. Получив товар или удостоверившись в его приемке клиентом по доверенности банка, эти две стороны заключают, наконец, собственно контракт мурабахи, то есть опять-таки договор купли-продажи, после чего клиент начинает пользоваться своим приобретением и выплачивать его цену банку. При этом банк в течение всего периода, предшествующего вступлению в силу последнего договора, то есть мурабахи, несет полную ответственность за товар и связанные с владением им риски, включая, разумеется, риск изменения рыночных цен.

Таким образом, прибыль банка возникает согласно формуле «издержки + наценка». Отсюда мурабаха суть такая финансово-торговая операция, в которой конечная продажная цена возрастает на величину, в которую банк оценивает оказываемую клиенту услугу (корень «ра-ба-ха» означает «извлекать прибыль, выигрывать»).

Как можно заметить, именно отсрочка или рассрочка платежа придают определенной группе разрешенных шариатом контрактов форму кредита, который бывает как товарным, так и денежным. Ранее говорилось, что, отрицая процент как атрибут временнόго параметра денег, шариат признает саму эту взаимосвязь («время – деньги»), если соблюдается фундаментальное условие: в основе контракта лежит не ссуда (продажа денег), а товар или услуга. Однако своего рода дефект, сопряженный с экономической средой, в которой функционирует подавляющее большинство исламских банков, состоит в том, что калькулировать величину наценки в зависимости от срочности они, за отсутствием иных индикаторов, могут, только ориентируясь на такие критерии доходности, как ЛИБОР или учетная ставка национального банка, основанные на ссудном проценте.

Предоставление клиенту денежного кредита происходит в контрактах типа салям и истисна'.

Салям представляет собой продажу товара с отсроченной поставкой против наличного платежа. Банк авансирует клиента суммой цены товара, а клиент обязуется поставить к определенному сроку товар по оговоренной спецификации. Таким образом, банк кредитует клиента, на которого возлагается долговое обязательство. Каждая из сторон, как это очевидно, преследует свои интересы. Клиент получает оборотный капитал, без которого задуманный им проект невозможен. Положение банка несколько более сложно. Не будучи торговым или производственным предприятием, банк не нуждается в этом товаре как таковом. Сразу же продать его он не в состоянии, поскольку этого товара пока нет, есть лишь долговое обязательство клиента, но долг не может быть предметом торговли. Однако может быть заключен так называемый параллельный салям, в котором уже банк выступает поставщиком товара. Возможно также, что требование банка к клиенту в контракте типа салям есть обязательство банка по некой другой сделке, например мурабахе, что облегчает проблему реализации прибыли от операции. Смысл схемы саляма для банка в том, что он получает товар по цене ниже цены наличного товара, одновременно, по сути дела, хеджируясь от положительного движения цены. Он, однако, продолжает нести риск удешевления товара на рынке к моменту выполнения клиентом своих обязательств по контракту.

Структура саляма на первый взгляд подпадает под понятие гарара, поскольку клиент фактически продает, а банк покупает несуществующий товар, как это имело бы место в форвардной операции. Однако шариат демонстрирует способность гибко применяться к реальным потребностям экономики, учитывая особенности производственного цикла, в частности в отраслях с выраженной сезонностью спроса на оборотные средства. Поскольку речь идет о физическом продукте на выходе контракта, степень гарара признается несущественной в силу высокой вероятности того, что к означенному сроку товар будет наличествовать. Если же данная вероятность, при объективном, профессиональном взгляде на ситуацию, напротив, мала, то контракт саляма будет, скорее всего, признан недействительным.

Салям также допускает поэлементную поставку, если это не противоречит характеру товара. С точки зрения данного контракта также несущественно, будет ли товар произведен клиентом самостоятельно или поступит из другого источника; главное – соблюдение спецификации, количества и срока: это – долг, а долг должен быть погашен. При этом банк может выдвинуть условие предоставления гарантии или иного обеспечения долгового обязательства клиента.

В принципе салям – весьма эластичная форма контракта с точки зрения сфер его применения. Он наиболее уместен в сельском хозяйстве и малом бизнесе, однако может найти применение и в промышленности.

Впрочем, для современной промышленности, то есть производства крупной формы, существует специальный вид контракта – истисна' от «сана'а» – «делать, изготавливать, производить». В основном его считают подвидом саляма, только ханафитами истисна' рассматривается как самостоятельный контракт. Для этого, по-видимому, есть основание, так как, в отличие от саляма, поставщиком товара выступает не клиент, а банк. Сходство же состоит – и, с точки зрения доктрины, это более весомо – в допустимости заключения договора между банком и клиентом, несмотря на отсутствие приобретаемого товара.

Сделка имеет свойство купли-продажи с отсрочкой или рассрочкой платежа. Получив заказ от клиента, банк вступает в параллельную сделку с производителем товара или работ (например, строительных), осуществляя оплату за свой счет. Прибыль банка возникает из разницы между ценой, согласованной в первом контракте, и ценой, уплачиваемой им по второму контракту. Зачастую, клиент вносит платежи по мере завершения отдельных стадий процесса изготовления заказанного товара. Еще одно отличие истисна' от саляма состоит в том, что в первом случае финансируемый объект имеет уникальные характеристики, во втором же, то есть саляме, финансируется производство чего-либо, имеющего родовые признаки, свойственные целой группе, представители которой обладают полной взаимозаменяемостью. С подобным подходом связана еще одна позиция, по которой эти два контракта разнятся: в истисна' клиент может оговорить конкретного производителя и определенный материал, в саляме такое условие не разрешено. Наконец, истисна' применима только в отношении изделий человеческих рук, а не продуктов природного происхождения.

Таким образом, истисна' определяется как «контракт с изготовителем о производстве чего-либо». В целом, коль скоро стороны могут контролировать следование заданной спецификации в процессе изготовления, контракт истисна' уместен.

Поскольку торговые контракты типа «салям» и «истисна'» имеют высокий уровень риска и сопряжены с обилием технических тонкостей – не столько в финансовой или организационной части, сколько в сугубо производственной – они не получили широко распространения.

Все более привлекательными для исламских банков становятся лизинг и аренда в различных видах.

Лизинг, очевидно, представляет собой продажу не самого товара, а его потребительной стоимости, или полезных свойств. Реализация потребительной стоимости приносит арендные платежи – лизингодателю и поступления от производимой активом работы – лизингополучателю. Будучи договором не о переходе права собственности на актив, а права собственности на его способность создавать новую стоимость, прибыль от операции лизинга, создаваемая за счет арендной платы, по идее, не может быть только функцией цены актива, хотя данное условие, насколько можно судить, не соблюдается исламскими банками.

Данные операции исламского банка с движимым и недвижимым имуществом объединены общим понятием «иджара» и проводятся в двух формах: операционного лизинга (иджара) и лизинга с последующим выкупом (иджара ва иктина). На самом деле, исламский лизинг и лизинг обычный в целом – контракты, мало отличимые друг от друга.

Операционный лизинг, как известно, предполагает, что лизингодатель, изучив спрос на рынке, решает, что на период нормального срока службы какого-либо имущества (жилого дома, автомобиля, судна) спрос будет сохраняться на приемлемом уровне. Лизингодатель (в нашем случае – банк) закупает этот товар или товары и сдает их в аренду на срок, затем получает их назад и заключает новый договор с новым клиентом-пользователем. Понятно, что сдаваемое в аренду имущество не является потребительским или скоропортящимся товаром. Также очевидно, что шариат не допускает, например, размещение в арендованном помещении питейного заведения или банка западного типа; впрочем, если деятельность арендатора в основе своей относится к разряду разрешенного («халяль»), а какие-то присутствующие в ней запретные элементы («харам») носят вторичный характер, то сделка признается законной.

В случае аренды с последующим выкупом, то есть финансового лизинга, имущество приобретается по заказу клиента. Лизинговые платежи рассчитываются, исходя из покупной цены имущества плюс прибыль банка, и, естественно, они выплачиваются по частям сообразно установленному графику. Право собственности на время действия договора закреплено за банком, который, соответственно, несет определенные обязательства в отношении технического обслуживания имущества и т. д. и соответствующие риски.

С контрактом иджары связано положение фикха, несоблюдение которого влечет за собой гарар. Иджара ва иктина для принятия законченной формы предполагает собственно аренду и последующий выкуп лизингового имущества. С точки зрения шариата это – две связанные между собой, но в то же время сугубо различные сделки. В договоре закрепляется обещание сторон передать и принять имущество с переходом права собственности. Сам акт оформляется отдельным документом, передача имущества может происходить на основе дарения, по остаточной стоимости, за символическую плату – как порекомендует шариатский совет,

Например, «Шамиль Бэнк (Исламик Бэнкерз)» предоставляет клиенту опцион на покупку предмета лизинга; если опцион не используется, имущество возвращается лизингодателю за счет лизингополучателя. Если речь все же идет о полноценном денежном оформлении, то предполагается, что внесенные ранее арендные платежи не рассматриваются как часть согласованной цены.

За исключением порядка оформления отношений сторон, отличие от лизинга западного типа, таким образом, в основном сводится к тому, как разрешается ситуация с просрочкой арендного платежа клиентом. Конечно, банк может защитить себя гарантией или векселем клиента в рамках общепринятой финансовой традиции. По-иному, однако, решается вопрос о пени. Так же как и в любом другом исламском контракте, лизингодатель не вправе в случае просрочки требовать от лизингополучателя дополнительного платежа сверх установленной суммы взноса. В традиционном лизинге пеня начисляется по формуле «столько-то процентов от суммы за каждый день» и представляет собой вариацию рибы.

По-видимому, букве и духу шариата соответствовал бы расчет пени как пропорциональной части дохода лизингодателя от всей совокупности его трансакций, полученного за время, в течение которого имела место задержка платежа. Действительно, непоступившие средства могли бы быть задействованы в этих трансакциях, их недополучение оборачивается потерями для банка в виде упущенной выгоды. На практике это оказывается достаточно сложно калькулировать, и, например, тот же «Шамиль Бэнк (Исламик Бэнкерз)» пользуется формулировкой «на основе согласованной средней доходности лизинговой сделки». Таким образом, очевидно, происходит неоправданная подмена базы расчета. Предложенная нами калькуляция строится на выявлении той часть дохода, которая недополучена из-за того, что ожидавшаяся к поступлению денежная сумма не могла быть вовлечена в доходообразующие операции, и есть непосредственное производное от это суммы. Калькуляция, применяемая названным банком, сужая базу расчета, по сути, исходит из того, что авансированная лизингодателем сумма может прирастать сверх оговоренного предела, фактически из самой себя, хотя арендные платежи не имеют отношения к финансированию данной лизинговой сделки.

С.М.Задонский

ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИЕ СВЯЗИ ИСЛАМСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ИРАН

Регулирование внешнеэкономической деятельности в Иране ведется под контролем государства. В 3-м пятилетнем плане социально-экономического и культурного развития ИРИ (2000–2004/5 гг.) предусмотрен широкий спектр мер, направленных на значительную либерализацию внешнеэкономической деятельности страны. Часть этих мер начала проводиться уже в 2000–2001 финансовом году.

Основными направлениями проводимых мероприятий в области экспортно-импортного регулирования были дальнейшее стимулирование экспорта ненефтяных товаров, переход от нетарифных методов регулирования к введению тарифной системы, упорядочение валютного рынка страны и совершенствование нормативно-правовой базы внешнеэкономической деятельности (ВЭД).

В сфере совершенствования нормативно-правовой базы в 2000 г. продолжались обсуждения в меджлисе новых законопроектов о регулировании деятельности иранских таможен и о привлечении и защите иностранных инвестиций. Общие положения проекта закона о привлечении и защите иностранных инвестиций были утверждены иранским меджлисом в августе 2000 г., однако полностью законопроект до сих пор не принят. Возникла задержка и с прохождением через меджлис законопроекта о деятельности иранских таможен, который первоначально предполагалось принять весной 2000 г., однако при рассмотрении законопроекта у депутатов возникло много вопросов и поправок, в результате чего он был возвращен на доработку.

В 2001 г. правительство приняло ряд решений, направленных на либерализацию ВЭД. В том числе было принято постановление, объявляющее принципиально свободным экспорт всех товаров из Ирана, за исключением трех категорий: антиквариата, дотационных товаров и животных, представляющих генетическую ценность. В сентябре 2000 г. меджлис утвердил общие положения законопроекта об освобождении ненефтяного экспорта от различных сборов. В случае окончательного одобрения этого проекта во втором чтении, он примет силу закона, по которому ненефтяной экспорт страны (как товары, так и услуги) будет освобожден от различного вида сборов и ни одно министерство, какие-либо организации, местные советы и власти (городские и сельские), не будут иметь права взимания сборов с этого вида экспорта.

В отношении стимулирования ненефтяного экспорта и самих его экспортеров принимались различные постановления, направленные на освобождение экспортеров от многочисленных препятствий, имевших место в предыдущий период. Решением Центрального банка ИРИ с 1379 иранского года (с 21.03.2000 г.) вместо валютных сертификатов введены «сертификаты валютного депозита». Это сделано ради более оперативного получения экспортерами валюты, которая может быть сразу использована для проведения импортной операции. По желанию экспортера сертификат валютного депозита позволяет открыть аккредитив на закупку импортного товара на свое имя, и он может быть продан на бирже. Наконец, в начале 2001 г. правительство объявило о своем согласии на то, чтобы срок обязательной сдачи в Центробанк ИРИ получаемой от экспорта промышленных товаров и в порядке инвестиций валюты был увеличен с 5 месяцев до 5 лет.

В связи с принятым постановлением, объявившим принципиально свободным экспорт товаров из Ирана, отпала необходимость для экспортеров ненефтяных товаров и услуг в получении разрешения на экспорт. Экспортерам теперь разрешается использовать все 100% полученной от экспорта валюты для импортных операций или продажи на бирже. Экспортеры иранских промышленных товаров освобождены от необходимости оформления валютного обязательства. Значительно расширен перечень товаров, импортируемых против экспорта. В помощь экспортерам создан Центр экспортных услуг с целью упрощения формальностей при торговых операциях.

В связи с поступлением в 2000\2001 финансовом году значительных сумм сверхплановых доходов от экспорта нефти, правительство ИРИ приняло решение направить часть этих доходов на стимулирование ненефтяного экспорта страны. Из резервного фонда сверхплановых поступлений было выделено 800 млрд. риалов Банку развития экспорта. Используя эти суммы, банк будет кредитовать значительно большее число экспортеров. При этом экспортеры иранских промышленных товаров получат приоритет при обращении за кредитами в этот банк.

В октябре 2000 г. Центральный банк ИРИ обнародовал правила предоставления валютных кредитов из резерва от сверхплановых доходов от экспорта нефти. Кредиты будут предоставляться экспортерам ненефтяных товаров, а также импортерам остронеобходимого оборудования, машин и сырья. Общая сумма кредитов составит 1 млрд. долл. США. ЦБИ также принял решение о выделении 500 млн. долларов на поддержку ненефтяного экспорта и предоставление кредитов покупателям иранских экспортных товаров.

В сфере импортного регулирования в 2000–2001 гг. в Иране была принята целая серия постановлений, направленных на либерализацию импорта. В начале года было объявлено о продлении на год действия генеральной лицензии Министерства металлургии и шахт на импорт металлов. В марте 2000 г. вышло решение Штаба поддержки программы президента ИРИ, объявляющее свободным импорт 15-ти видов товаров и услуг с использованием валюты, полученной от экспорта. Одновременно, решением меджлиса объявляется свободным с нового иранского финансового года (с 21.03.2000 г.) импорт иностранных автомобилей. Правда, в связи с резким противодействием иранских автомобилестроителей, импорт автомобилей в том году фактически не производился. Наконец, в апреле было объявлено о свободном ввозе до 1 тыс. наименований импортной промышленной продукции, предназначенной для нужд иранских производственных предприятий. Однако, в разъяснение этого решения, Главное таможенное управление ИРИ разослало иранским таможням инструкцию, согласно которой разрешается ввоз в страну сырьевых товаров, запчастей и оборудования, являющихся необходимыми для соответствующих производственных предприятий, которые поставляют свою продукцию на экспорт. К тому же импорт производственного оборудования, запчастей к автомобилям и отдельных узлов разрешался без регистрации заказа, если они ввозились без перевода валюты. А в июле 2001 г. постановлением правительства был утвержден дополнительный список разрешенных к импорту товаров, включающий 36 позиций, в том числе: мобильные телефоны, сигареты, спортинвентарь, красители, оборудование для бензоколонок, кино- и видеоаппаратуру и др. Предполагается, что ограничения на ввоз таких категорий товаров будут осуществляться только тарифными методами.

По заявлению руководителя таможенной службы Ирана М.Карба-сяна, с переходом от таможенной политики, опиравшейся на нетарифные методы, к бόльшему использованию тарифов импорт в страну 25% товарной номенклатуры, на которые ранее требовалось получение различных разрешений, стал свободным.

Внешнеторговый оборот Ирана в 2000\2001 финансовом году составил, по оценке специалистов, 40,6 млрд. долл. США. Объем экспорта оценивался в 27,1 млрд. долл., а импорта – 13,5 млрд. долл. Основную долю в иранском экспорте составляет сырая нефть, поступления от которой достигли, по оценке экспертов, 22,0 млрд. долл., а также нефтепродукты на сумму 1,7 млрд. долл. США.

Ненефтяной экспорт Ирана в стоимостном выражении остался на уровне 1999\2000 года и составил, по экспертной оценке, 3,4 млрд. долл. США. Общий импорт ИРИ также остался примерно на уровне того же года и оценивается в 13,5 млрд. долл.

Таблица 1