21-02-2013_19-11-15 / Киричек А.В. Русская философ мысль в PDF / текст_1

и которую он призван осуществить… Вот момент, который я всеми силами моего сердца призываю для моей родины…».1 Однако что же это за идея, в чём может заключаться её содержание Чаадаев не уточняет, предлагая, повидимому, этот вопрос решить будущим поколениям.

Будущее России видится им теперь в самых светлых тонах: «у ме-

ня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество». По мнению Чаадаева, Россия также «самой природой вещей предназначена быть настоящим совестным судом по многим тяжбам, которые ведутся перед великими трибуналами человеческого духа и человеческого общества»2. Действительно ли философ так считал, или эти слова есть уступка общественному мнению, недовольному первым «Философическим письмом»? Сегодня на этот вопрос ответить однозначно нельзя.

В этой же статье мы сталкиваемся с лаконичным изложением основных идей славянофилов, которых Чаадаев именует «новой школой». «Но вот явилась новая школа (славянофилы). Запад более не признается, дело Петра Великого отрицается, считается желательным снова вернуться в пустыню. Забыв все, что сделал для нас Запад, будучи неблагодарны к великому человеку, который нас цивилизовал, к Европе, которая нас образовала, отрекаются и от Европы, и от великого человека. В своем горячем усердии новейший патриотизм объявляет нас любимейшими чадами Востока. С какой стати, – говорит этот патриотизм, – будем мы искать света у западных народов? Разве мы не имеем у себя дома всех зародышей социального строя бесконечно лучшего, чем социальный строй Европы? Предоставленные самим себе, нашему светлому разуму, плодотворному началу, сокрытому в недрах нашей могучей натуры и в особенности нашей святой веры, мы скоро оставили бы позади все эти народы, коснеющие в заблуждениях и лжи. И чему нам завидовать на Западе? Его религиозным войнам, его папе, его рыцарству, его инквизиции? Хорошие все это вещи, – нечего сказать! И разве, в самом деле, Запад является родиной науки и глубокой мудрости? Всякий знает, что родина всего этого – Восток. Возвратимся же к этому Востоку, с которым мы соприкасаемся повсеместно, откуда мы восприняли некогда наши верования, наши законы, наши добродетели, словом, все, что сделало нас могущественнейшим народом на земле. Старый Восток отходит в вечность, и разве не мы его законные наследники? Среди нас должны жить навсегда его чудесные традиции, осуществляться все его великие и таинственные истины, хранение которых

1Там же. С. 146–148.

2Чаадаев П. Я. Избранные сочинения и письма. – М.: Правда, С. 153.

93

ему было завещано от начала веков... Вы понимаете теперь происхождение недавно разразившейся надо мною бури и видите, что среди нас происходит настоящая революция, страстная реакция против просвещения, против западных идей, против того просвещения и тех идей, которые сделали нас тем, что мы есть, и плодом которых явилось даже само настоящее движение, сама реакция».1 Оценка славянофилов Чаадаевым предельно тенденциозна. Он их считает не только врагами Запада и противниками преобразований Петра I, что вполне справедливо, но также выставляет в качестве врагов просвещения, предлагающих «удалиться на Восток», и даже «уйти в пустыню». Действительно ли славянофилы были реакционерами, желали России прозябания «в пустыне»? На этот вопрос мы постараемся ответить в следующем параграфе.

Заканчивая разговор о Чаадаеве, следует сказать, что его нельзя стро-

го отнести ни к западникам, ни к славянофилам, хотя первые были ему ближе. От западников Чаадаев отличался своей приверженностью христианству, ярко выраженной религиозностью. Кроме христианства со славянофилами его сближала также вера в особую миссию русского народа. В 1835 году Чаадаев пишет письмо А. И. Тургеневу, в котором, как ни странно, утверждает прямо противоположное тому, о чём будет чуть позже писать в «Апологии сумасшедшего». Приведём лишь наиболее яркие цитаты из этого послания: «нам нет дела до крутни Запада, ибо сами-то мы не Запад; …Россия, если только она уразумеет своё призвание, должна принять на себя инициативу проведения всех великодушных мыслей, ибо она не имеет привязанностей, страстей, идей и интересов Европы»; «Взгляните на Восток! Разве это не классическая страна деспотизма? И что ж? Как раз оттуда пришёл миру всяческий свет»; «мы призваны, напротив, обучить Европу бесконечному множеству вещей, которых ей не понять без этого»; «роковая страница нашей истории, написанная рукой Петра Великого, разорвана; мы, слава Богу, больше не принадлежим Европе: итак, с этого дня наша вселенская миссия началась»2. Неудивительно, что эти идеи Н. О. Лосский назвал (и вполне справедливо) «близкими мировоззрению славянофилов»3.

4 . 2 . Славянофилы и западники

Противостояние между славянофилами и западниками является, без сомнения, центральным идейным конфликтом в истории всей русской

1Там же. С. 149

2Чаадаев П. Я. Избранные сочинения и письма. – М.: Правда, С. 371–375.

3Лосский Н. О. История русской философии. – М.: Высшая школа, 1991, С. 72.

94

философии, а основная проблема, которую они решали с диаметрально противоположных позиций – проблема исторического пути развития России – до сих пор остаётся горячо дискуссионной. Сегодня мы легко обнаруживаем идейных наследников как славянофилов, так и западников. Веру славянофилов в особый путь развития России, её высокую миссию на Земле, стремление сохранить начала коллективизма (общинности) в социальной жизни, уважение к православным традициям нашей Родины разделяют сегодня сторонники народно-патриотических партий и движений – КПРФ, «Родины» и др. На западнических позициях стоят либеральные партии – «Яблоко», «Союз правых сил», – деятельность которых нацелена на полномасштабное внедрение в жизнь россиян европейских ценностей и институтов – индивидуализма, свободного рынка, правового государства и др. И до сих пор остаётся неясным, кто из двух сил более прав, куда же идти России – спешить догонять Запад, слепо подражая ему во всём, или искать собственное неповторимое и самобытное лицо?

Начиная с 90-х годов XX века наша страна активно двигалась именно по пути западных стран, ускоренно проводя модернизацию всех сфер общественной жизни. Однако результаты оказались крайне амбивалентными: появилась свобода слова, создан относительно свободный рынок, заработали институты западной демократии – президентство, парламент, независимые суды; с другой стороны, резко возросла преступность, бюрократизация, коррупция, наркомания, алкоголизм, смертность чуть ли не в два раза превышает рождаемость, снизился реальный уровень жизни миллионов граждан на фоне изобилия нефтедолларов, текущих в страну «золотой рекой» и обогащающих узкую прослойку чиновников и бизнесменов. Но больше всего страшит духовное разложение нации! Под влиянием низкопробной продукции западной масскультуры и навязываемых эталонов роскошной жизни цивилизованных стран падает авторитет философии и искусства, уродуется русский язык, разрушается наука, иными словами, духовное обесценивается и утверждается приоритет материальных благ, потребительства, – порой откровенного стяжательства. Во многих современных фильмах открыто пропагандируется преступный образ жизни, а бандит изображается как «идеальный», «настоящий» мужчина.

Можно с уверенностью утверждать, что быстрое и безболезненное вхождение в Запад не удалось. Народ чувствует себя обманутым и обворованным. Тем не менее, несмотря на негативное отношение народа к результатам модернизации, руководство России продолжает движение в сторону Запада. Чем окончится этот путь – успехом или неудачей – покажет только время…

Но вернёмся на пару веков назад и посмотрим, как зачинался спор между славянофилами и западниками, на каких позициях они стояли, какие взгляды отстаивали.

95

Вразвитии славянофильского течения принято выделять три периода:

1.Этап становления, охвативший 20–30-е гг. XIX века и связанный с началом литературной и общественной деятельности «старших» славяно-

филов – И. В. Киреевского (1806–1856 гг.), А. С. Хомякова (1804–

1860 гг.), поэта Д. В. Веневитинова (1805–1827 гг.), А. И. Кошелева

(1806–1883 гг.), которые в 1823 году объединились в «Общество любомудров» для изучения немецкой философии1.

2.Период расцвета (40–50-е гг. XIX века) связан с выходом славянофилов на широкую общественную арену, их активной издательской деятельностью и окончательным оформлением цельного учения; в это же время

к«старшим славянофилам» присоединяются «младшие» – публицисты и писатели К. С. Аксаков (1817–1860 гг.), И. С. Аксаков (1823–1886 гг.), Ю. Ф. Самарин (1819–1876 гг.).

3.Этап разложения учения, начавшийся в 60-е годы после смерти «старших» славянофилов и связанный с переходом «эпигонов» славяно-

фильства – Н. Я. Данилевского (1822–1895 гг.), К. Н. Леонтьева (1831– 1891 гг.) и др. – на националистические, ультраконсервативные позиции.

Остановимся подробнее на судьбе и воззрениях И. В. Киреевского и А. С. Хомякова, по праву считающихся духовными вождями славянофилов.

Иван Васильевич Киреевский родился 22 марта 1806 года в Москве в родовитой дворянской семье. На шестом году Киреевский лишился отца, который во время Отечественной войны 1812 года в своем имении устроил госпиталь для больных и раненых и умер, заразившись тифом. С детства будущий философ отличался яркими интеллектуальными способностями: прекрасно играл в шахматы, овладел иностранными языками. К десяти годам он прочитал уже лучшие произведения русской и французской литературы, к двенадцати – хорошо говорил по-немецки.

В1822 году семья переехала в Москву. Здесь Киреевский брал уроки

улучших профессоров университета – Снегирева, Мерзлякова, Цветаева, слушал публичные лекции шеллингианца Павлова, выучил английский язык. С 1824 г. служил в Архиве министерства иностранных дел. В 1823 г.

1 «Общество любомудров» стало, в сущности, первым неформальным философским объединением в России. Кроме вышеотмеченных деятелей, в него также входили С. П. Шевырев и М. Н. Погодин, оба ставшие впоследствии профессорами Московского университета, а также князь В. Ф. Одоевский (1803–1869), бывший председателем этого общества. Общество любомудров действовало всего два года – в конце 1825 г. восстание декабристов побудило членов общества из предосторожности закрыть его. В состав общества входили преимущественно молодые люди, познакомившиеся друг с другом на службе в Архиве Министерства иностранных дел в Москве.

96

стал членом «Общества любомудров». Влюбившись в свою троюродную сестру Н. П. Арбеневу, Киреевский просил ее руки, но получил отказ. Это событие так потрясло его нравственно и физически, что врачи признали необходимость путешествия. В январе 1830 г. Киреевский выехал за границу, не для того, чтобы учиться, как он прежде мечтал, а для того, чтобы отдохнуть. Тем не менее, в Германии ему довелось прослушать лекции Гегеля, Шеллинга, Шлейермахера. Однако самые сильные впечатления от заграничной жизни были у него чисто отрицательные. Находясь в Германии, Киреевский писал: «нет на всем земном шаре народа плоше, бездушнее, тупее и досаднее немцев!» Вернувшись в Россию, он начал издавать журнал «Европеец» (1832 г.), где опубликовал программную статью «Девятнадцатый век», посвященную характеристике «жизни европейского просвещения». Киреевский доказывает в ней необходимость заимствования просвещения с Запада – но только для того, чтобы Россия могла стать во главе человечества и приобрести всемирно-историческую роль.

После выхода второго номера «Европеец» был запрещен Николаем I (по обвинению в пропаганде недозволенных идей). С этих пор наступает двенадцатилетний период бездействия, объясняющийся как тем сильным впечатлением, которое произвело на Киреевского запрещение «Европейца», так и привычкой к праздному препровождению времени «на диване, с трубкой и с кофе». В 1834 г. он всё-таки женился на Н. П. Арбеневой, которая сыграла существенную роль в его духовной эволюции, повороте к православию. Проводя лето с семьей в имении Долбино (близ г. Белев Тульской губернии), Киреевский сблизился со старцами расположенной неподалеку Оптиной пустыни, особенно с Макарием Оптинским. В 1845 г. философ становится редактором журнала «Москвитянин». Но из-за болезни и цензурных затруднений он, выпустив три номера, бросает и эту работу и замолкает на целых семь лет. В 1852 году опубликована одна из важнейших статей Киреевского «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России» («Московский сборник», т.1), в

которой он приходит к выводу, что истинное просвещение – еще не решенная задача как для Запада, так и для России. С приходом на императорский трон Александра II, славянофильский кружок задумал издавать журнал «Русская Беседа», в который Киреевский послал статью «О необ-

ходимости и возможности новых начал для философии». Это было вступление к изложению собственной системы, но продолжение осталось ненаписанным, так как 11 июня 1856 г. философ умер в Петербурге от холеры.

Киреевский обладал чувствительной, эмоциональной натурой, стремился к спокойствию и миру, избегая споров и конфликтов. Монах Оптиной пустыни говорил К. Леонтьеву, что Киреевский был «весь душа

97

и любовь». Удары судьбы, препятствия, стоявшие на пути к литературной деятельности, не вызывали в нем сильной реакции. Он лишь замыкался в себе и подчинялся воле провидения, Богу. Философ считал, что главным в жизни человека является «сердце», чувство. Его любимым настроением была печаль. Чувство печали, полагал он, создаёт особые возможности для проникновения в сущность и богатство жизни.

Центральная идея Киреевского – идея цельности духовной жизни. Именно в цельности состоит главное достоинство русского ума и характера. Киреевский верил, что «посредством объединения в одно гармоническое целое всех духовных сил (разума, чувства, эстетического смысла, любви, совести и бескорыстного стремления к истине) человек приобретает способность к мистической интуиции и созерцанию, которые делают для него доступной суперрациональную истину о Боге и его отношении к миру»1. Главная беда западной мысли, всей западной цивилизации связана с уклоном в крайности либо рационализма, либо мистицизма. Киреевский упрекает западную культуру в том, что там «просвещение, будучи основано на развитии распавшихся сил разума, не имеет существенного отношения к нравственному настроению человека». Если западная образованность построена на принципах рационализма и дуализма, то древнерусской культуре присущи именно цельность и разумность.

Киреевский, как и все славянофилы, идеализирует русскую историю, полагая, что в старой России, в отличие от Запада, не было разделения на враждующие классы, а царило их единодушие, что русская государственность возникла не в результате насилия, а как естественное развитие национальной жизни. По мнению философа, западный человек «…почти всегда доволен своим нравственным состоянием; почти каждый из европейцев всегда готов, с гордостью ударяя себя по сердцу, говорить себе и другим, что совесть его вполне спокойна, что он совершенно чист перед Богом и людьми… Русский человек, напротив того, всегда живо чувствует свои недостатки, и чем выше восходит по лестнице нравственного развития, тем более требует от себя и потому тем менее бывает доволен собой»2.

Однако не следует считать Киреевского заклятым врагом западной культуры. Последняя не должна отрицаться, поскольку обогатила мир важнейшими достижениями, среди которых точная наука, право, промышленность и др. Задача не в том, чтобы отбросить европейскую образованность, а соединить её на русской почве с культурой православной при господстве последней. Таким образом, задачу славянофильского движения он видит в создании истинно православной философии, способной

1Цит. по: Лосский Н. О. Указ. соч. С. 33.

2Там же. С. 38.

98

устранить противоречие между верой и разумом на основе переработки «европейской образованности» в духе учений восточной патристики.

С православных позиций он решает и вопрос о соотношении государства и церкви, отдавая приоритет последней. В письме Кошелеву в 1853 г. он писал: «Государство есть устройство общества, имеющее целью жизнь земную, временную. Церковь есть устройство того же общества, имеющее целью жизнь небесную, вечную». Поэтому государство должно руководить обществом в интересах церкви: главная задача государства «все более и более проникаться духом церкви и не только не смотреть на церковь, как на средство к своему удобнейшему существованию, но, напротив, в своём существовании видеть только средство для полнейшего и удобнейшего водворения Церкви Божией на земле»1. Только в таком государстве может быть гарантирована свобода, тогда как в государстве, существующем ради мелочных, суетных целей, свобода не будет уважаема.

Иными словами, свободное развитие личности может быть гарантировано только в государстве, построенном на принципах религии.

Киреевский верил, что двигаясь по этому пути, соединяя православие и западную образованность, Россия встанет во главе мировой цивилизации, станет духовным вождём Европы.

Цельной завершенной системы философ не создал. Как отмечает Н. О. Лосский, он «оставил после себя только фрагменты ценных идей, которые лишь частично нашли свою разработку на более позднем этапе развития русской философии и ещё ждут своего дальнейшего развития»2.

Непосредственным преемником Киреевского в области философии стал Алексей Степанович Хомяков – наиболее выдающаяся личность среди славянофилов. Круг духовных интересов и деятельности Хомякова был исключительно широк: религиозный философ и богослов, историк и экономист, разрабатывавший проекты освобождения крестьян, автор ряда технических изобретений3, полиглот-лингвист, поэт и драматург, врач и живописец. Он родился 1 мая 1804 г. в Москве в старинной дворянской семье. Воспитанием Хомякова занималась его мать Марья Алексеевна (урожд. – Киреевская), привившая ему любовь к Церкви и исконным началам русской жизни. Алексей получил прекрасное домашнее образование, а в 1822 году выдержал экзамен при Московском университете на степень кандидата математических наук. В этом же году он поступил на службу

1Цит. по: Лосский Н. О. Указ. соч. С. 41.

2Там же. С. 39.

3Как отмечает Н. О. Лосский, Хомяков изобрел паровой двигатель, отослал его на выставку в Лондон и получил патент. Другим техническим изобретением Хомякова стало ружье для дальней стрельбы // Лосский Н. О. Указ. соч. С. 47.

99

вкирасирский полк, стоявший на юге России: с юности будущий философ мечтал о войнах и жаждал военной славы. В начале 1825 г. Xомяков вышел

вотставку и уехал за границу, но когда в 1828 г. началась война с турками, он снова поступил на службу в Белорусский гусарский полк, в составе которого принимал участие в нескольких сражениях и получил за храбрость орден св. Анны с бантом.

Снова выйдя в отставку, Хомяков успешно занимался сельским хозяйством в своих имениях (Липицах Рязанской губернии и Богучарове Тульской губернии), в которых он проводил летние месяцы, а по зимам обыкновенно жил в Москве. С этого времени и до конца жизни философ носил бороду и одевался в старинное русское платье – этим он хотел подчеркнуть свою любовь ко всему русскому, верность традициям допетровской Руси. В 1836 г. он женился на Екатерине Михайловне Языковой, сестре известного поэта. Брак был на редкость счастлив. В 30–40-е годы Хомяков активно разрабатывает свою оригинальную философскую концепцию, пишет множество статей, писем, создаёт монументальный (хотя и не-

оконченный) труд «Записки о всемирной ucmopиu».

Вего стихотворениях тридцатых годов имеются все элементы славя-

нофильской теории: вера в гибель Запада и великое будущее России

(«Ложится тьма густая на дальнем Западе, стране святых чудес... Век прошел и мертвенным покровом задернут Запад весь. Там будет мрак глубок...

Услышь же глас судьбы, воспрянь в сиянье новом, проснися, дремлющий Восток…»; «И другой стране смиренной, полной веры и чудес (т. е. России), Бог отдаст судьбу вселенной, гром земли и глас небес»), убеждение в самобытности и ценности русских начал и т. д. В своих стихах Xомяков всегда отводил много места славянству и его будущему величию, поэтому поэзию Хомякова называют «поэзией славянства». Еще в 1831 г. философ

воде о польском мятеже рисовал картину будущего: «гордо над вселенной, до свода синего небес орлы славянские взлетают широким дерзостным крылом, но мощную главу склоняют пред старшим – Северным Орлом. Их тверд союз, горят перуны, закон их властен над землей, и будущих Баянов струны поют согласье и покой!...»1.

Xомяков был одним из немногих людей, не переживавших кризиса в своем мировоззрении. Для него всегда оставались вне всякого сомнения истины православия, вера в исключительную судьбу России и в ее национальные устои. Павел Александрович Муханов2, познакомившийся с мыслителем в 1824 г., говорил о нем, что «он никогда не вдавался в заблужде-

ния молодости, жизнь вел строгую, держал все посты, установленные

1Цит. по: Хомяков (статья) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

(1890–1907) – М., 2003 (на 6 CD-дисках).

2Муханов Павел Александрович (1798–1871) – известный собиратель и издатель материалов по отечественной истории.

100

церковью, так что с самых юных лет он был, каким мы знали его в позднее время». Кошелев, знавший Xомякова с 1823 г. до самой смерти, утверждал, что «ему не приходилось встречать человека более постоянного в своих убеждениях и в сношениях с людьми», что всегда он был «строгим и глубоко верующим православным христианином»1.

В то же время именно Хомяков был главным защитником и пропагандистом славянофильской доктрины. Он принимал активное участие в спорах с западниками, проявляя огромную эрудицию, особенно в сфере церковной истории и богословия, и необыкновенные диалектические способности. Вот как характеризует его Герцен: «Ум сильный, подвижной, богатый средствами и неразборчивый на них, богатый памятью и быстрым соображением, он горячо и неутомимо проспорил всю свою жизнь... Во всякое время дня и ночи он был готов на запутаннейший спор и употреблял для торжества своего славянского воззрения все на свете – от казуистики византийских богословов до тонкостей изворотливого легиста. Возражения его, часто мнимые, всегда ослепляли и сбивали с толку»2.

Эти жаркие словесные баталии между западниками и славянофилами обычно проходили в великосветских салонах, самым известным из которых был салон Елагиной. Остановимся на её личности и судьбе подробнее.

Авдотья Петровна Елагина (1789–1877 гг.) – одна из самых замечатель-

ных русских женщин, дочь тульского помещика Юшкова, мать И. В. Киреевского. Получила прекрасное воспитание в семье своей бабушки Буниной. С немецким языком и литературой она познакомилась благодаря Жуковскому, ее дяде. В 16 лет она вышла замуж за Василия Ивановича Киреевского, человека очень образованного, довершившего ее образование. Через пять лет после смерти мужа вступила в 1817 г. во второй брак с Алексеем Андреевичем Елагиным. В 1821 г. Елагины переехали на житье в Москву. С этого времени Авдотья Петровна принимает живое и непосредственное участие в жизни литературных и ученых московских кружков, сначала в блестящем кружке, который еще в царствование Александра I образовался вокруг Николая Полевого и к которому принадлежали Пушкин, князь Вяземский, Кюхельбекер, князь Одоевский, Шевырев, Погодин, Максимович, Кошелев. С 1826 г. кружок Полевого сменился другим, не менее блестящим и талантливым, сгруппировавшимся около начинающего поэта Дмитрия Веневитинова. В 1831 г. в салоне Елагиной возникла мысль об издании журнала «Европеец». В это же время в кружке появляются

1Цит. по: Хомяков (статья) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

(1890–1907) – М., 2003 (на 6 CD-дисках).

2Цит. по: Хомяков (статья) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

(1890–1907) – М., 2003 (на 6 CD-дисках).

101

П. Я. Чаадаев и А. С. Хомяков. В 1838 г. с Елагиной познакомился Гоголь, а в сороковых годах салон ее стали посещать А. И. Герцен, Ю. Ф. Самарин, С. Т. и К. С. Аксаковы, Н. П. Огарев, позднее – К. Д. Кавелин. Приезжавшие в Москву знаменитости, русские и иностранцы, также спешили явиться в салон Елагиной. Здесь преобладало только что зародившееся славянофильство, которому сама Елагина сочувствовала не в отрицании петровской реформы, а в нелюбви к Петру за его жестокость, воспоминания о которой живо сохранились в семейных преданиях Лопухиных, состоявших с Елагиными в отдаленном родстве или свойстве. С середины 1840-х гг. счастье стало изменять Елагиной: умерло несколько сыновей и дочерей (от Елагина), в 1846 г. умер и муж. Кружок друзей редел. В 1856 г. один за другим умерли братья Киреевские, её сыновья от первого брака. Последние годы жизни она прожила у сына своего Николая Елагина, а когда он в 1876 г. скоропостижно умер, Авдотья Петровна поселилась в Дерпте (ныне – Тарту) в семействе единственного оставшегося в живых своего сына Василия Елагина; здесь она и скончалась.

Елагина не была писательницей, но в движении и развитии русской литературы и русской мысли участвовала более, чем многие писатели по профессии. Она много читала и думала, часто слышала самые разнообразные суждения об одних и тех же предметах, и это сделало ее замечательно терпимой ко всякого рода взглядам, лишь бы они были искренни, правдивы и выражались не в грубой форме. Живость, веселость, добродушие, личное знакомство с массой интереснейших людей и событий, удивительная память – все это придавало ее беседе особенную прелесть. Елагина спешила на помощь всякому, кто только в ней нуждался, часто даже вовсе незнакомому. Она много переводила с иностранных языков, но печатала мало.1

Но вернёмся к судьбе и взглядам Хомякова. Последнее десятилетие его жизни было ознаменовано тяжелыми событиями: смертью жены, матери, друга И. В. Киреевского. Сам Xомяков умер от холеры 23 сентября 1860 г. в с. Ивановском, ныне – Даниловского р-на Липецкой области.

Центральное место в мировоззрении Хомякова занимает экклесиология (учение о Церкви). Этой теме посвящены работы: «Опыт катехизи-

ческого изложения учения о Церкви» (40-е годы), «Несколько слов православного христианина о западных вероисповеданиях» (1853 г.) и др.

Под Церковью он понимал, прежде всего, духовную связь, рожденную даром благодати и «соборно» объединяющую множество верующих «в любви и истине». Xомяков пишет: «Церковь не в более или менее значительном числе верующих, даже не в видимом собрании верующих, но в духовной

1 Елагина (статья) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (1890– 1907) – М., 2003 (на 6 CD-дисках).

102