21-02-2013_19-11-15 / Киричек А.В. Русская философ мысль в PDF / текст_1

стилистическом и содержательном плане отмеченная эпоха мало отличается от предшествующих: философия преимущественно развивается в лоне богословия, центрами учёности и образования по-прежнему остаются монастыри, всякое инакомыслие жестоко карается. Тем не менее, в конце XVII века пробиваются первые ростки протопросветительской мысли (Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Юрий Крижанич), появляется

светская демократическая литература.

В содержательном плане философская мысль отмечена, пожалуй, лишь одной оригинальной идеей – идеологемой «Москва – Третий Рим», получившей обоснование в посланиях псковского старца Филофея. В организационном отношении наиболее значимое событие – появление инсти-

тута высшего образования (Киево-Могилянская и Славяно-греко-

латинская академии), в которых одно из первых мест занимало преподавание философии.

Среди мыслителей XVI века нельзя не отметить Максима Грека (ок. 1475–1555 гг.) (в миру Михаила Триволиса) – выдающегося публициста, богослова, философа, переводчика, филолога. Он родился в Албании, юношей перебрался в Италию, где сблизился со многими видными гуманистами. Однако достаточно быстро разочаровался в гуманистическом движении, обнаружив в нём неприемлемые для себя стороны: погоню за золотым тельцом, разгул индивидуализма, падение нравов. Гневные проповеди Савонаролы довели эти сомнения до нравственного переворота, и тогда Триволис возвращается в Грецию, в Афонский монастырь, где около 1507 г. принимает постриг под именем Максима. В 1518 г. по приглашению Василия III он приезжает в Москву для «исправления» книг и, подобно многим своим соотечественникам, получает прозвище Грека. Именно в России Максим Грек состоялся как писатель, публицист, мыслитель; именно здесь он получил высокое имя Философа1.

Однако жизнь Максима в России оказалась далеко не безоблачной, причиной чему был, по-видимому, его независимый характер, стремление к жизненной правде. Увидев «нестроения» московского быта: распутство и лихоимство, невежество и суеверие, – Максим Грек не стал молчать, а выступил в роли обличителя этих недостатков. Вокруг него образуется кружок учеников, среди которых оказывается Вассиан Патрикеев, склонивший Максима Грека к поддержке нестяжателей. В результате дважды, в 1525 и 1531 годах, он был осуждён церковными соборами, по вердикту которых более 20 лет провёл в заточении в Волоколамском и Тверском монастырях.

1 В русских источниках Максим Грек постоянно упоминается как «дивный философ», «философ искусен», «зело мудрый в философии».

43

Только перед самой смертью участь его была смягчена: ему разрешили посещать церковь и причащаться, перевели на житие в Троицкую лавру, где его посещали Иван Грозный, Андрей Курбский и другие известные лица.

Литературное наследие Максима Грека включает более 300 оригинальных и переводных сочинений. Среди последних можно отметить переводы Иоанна Златоуста, Василия Великого, Максима Исповедника, а также компилятивный 1000-страничный труд «Толковую Псалтирь», в котором каждый из 151-го псалма сопровождается интерпретациями, принадлежащими Оригену, Евсевию, Афанасию Александрийскому и многим другим авторитетам патристики.

В своих оригинальных сочинениях «О пришельцах философах», «Бе-

седовании о пользе грамматики» Максим проводит очень важную мысль о единстве философии и филологии: «Грамматика есть начало и конец всякому любомудрию». В диалоге «Беседа души и ума» утверждает высокое предназначение человека, призванного, прежде всего, к духовному самосовершенствованию и постижению мироздания. В работе «Главы по-

учительны начальствующим правоверно», адресованной молодому,

только что вступившему на престол великому князю Ивану IV, Максим

размышляет о нравственном облике правителя. По его мнению, управлять другими может только тот, кто научится повелевать собой, для чего следует сначала обуздать три великие греха: «сластолюбие, славолюбие и сребролюбие».

Что касается отмеченной выше идеологемы «Москва – Третий Рим», то скажем о ней предельно кратко. Её автором считается старец Филофей (ок. 1465–1542 гг.), монах (или игумен) Псковского Елеазарова монастыря, написавший несколько посланий, в том числе – к великому князю Василию III и к царю Ивану IV. Суть же доктрины сводится к следующему: было два Рима, две церкви, и обе пали, ныне же появилась церковь нового, третьего Рима, возглавляемая русским самодержцем, а четвёртому Риму уже не быть. Таким образом, России предписывалась роль единственной хранительницы единственно истинной христианской православной веры. Непосредственными политическими результатами принятия этой доктрины московскими князьями стало присвоение Иваном IV Грозным титула царя в 1547 году, установление патриаршества на Руси при Борисе Годунове в 1589 году1.

Как справедливо отмечают М. Н. Громов и Н. С. Козлов, «концепция Филофея способствовала подъему национального самосознания, укреплению политического единства и утверждению равноправия России среди

1 Первым русским патриархом стал московский митрополит Иов.

44

европейских государств»1. В последующие века отечественной истории эта концепция в преобразованном виде получила различные интерпретации от мессианизма в славянофильском и почвенническом духе до великодержавной доктрины о Советском Союзе как «застрельщике» мировой пролетарской революции, как «самом передовом государстве рабочих и крестьян».

Среди важнейших событий духовной культуры XVI века надлежит также отметить:

−создание под руководством митрополита Макария (1482–1563 гг.) огромного свода книг, получившего название «Великих Миней Четиих»

ивключавшего в себя более 2 тысяч произведений оригинальной и переводной литературы для чтения на весь годичный цикл, распределённых по 12 книгам2;

−создание под началом Сильвестра (ум. 1566 г.), духовника Ивана Грозного, «Домостроя» – своеобразного кодекса феодального образа жизни, предписывавшего, как строить семью и вести хозяйство;

−начало книгопечатания на Руси3;

−завершение реконструкции московского Кремля итальянскими зодчими, возведение первой шатровой церкви – храма Вознесения в Коломенском (1532 г.), строительство на Красной площади в Москве собора Василия Блаженного (1555–1561 гг.).

Веком, завершающим эпоху средневековья на Руси, стал век XVII. Это сложное столетие началось крестьянской войной под предводительством Ивана Болотникова, Смутным временем и польской интервенцией, едва не кончившейся потерей Россией независимости, переходом царской власти к династии Романовых, а закончилось воцарением Петра I Великого, начавшего процесс европеизации Руси.

Важнейшим духовно-политическим, религиозным событием века

следует признать, по-видимому, раскол, разразившийся в середине

1Громов М. Н., Козлов Н. С. Указ. соч. С. 166.

2Каждый из 12 томов свода содержит 1500-2000 и более листов большого формата, покрытых текстом в два столбца с двух сторон, украшенных высокохудожественными заставками и миниатюрами. На отдельный день приходится от трёх до 115 сочинений различного жанра: житий, поучений, похвальных слов, летописных фрагментов, повестей, сказаний и т. п. // Громов М. Н., Козлов Н. С. Указ. соч. С. 179.

3Первая точно датированная русская печатная книга «Апостол» напечатана в

1564 году в Москве Иваном Федоровым (ок.1510–1583 гг.) и Петром Мстиславцем.

Тираж издания составил около 2000 экземпляров (сохранилось около 60). Текст «Апостола» был отредактирован и подготовлен к печати при участии митрополита Макария. («Апостол» – богослужебная книга, содержащая тексты Нового Завета: Деяния апостолов, семь соборных посланий апостолов Петра, Иакова, Иоанна и Иуды, четырнадцать посланий апостола Павла, иногда – Откровение Иоанна Богослова).

45

столетия в связи с, казалось бы, малозначащим вопросом исправления богослужебных книг и некоторых церковных обрядов (в частности, разногласия касались того, как креститься: двумя или тремя перстами, как называть Христа: Исус или Иисус, сколько употреблять просфор при богослужении: семь или пять и т. д.). Суть дела заключалась в том, что за годы самостоятельного, территориально обособленного от Византии существования в Русской православной церкви возникли обряды, отсутствовавшие в греческих церквях (например, крестное знамение двумя, а не тремя перстами), и эти-то обряды вместе с богослужебными книгами и решила поправить Церковь, т. е. сделать их такими же, каковы они были в Византии.

Инициатором и главным борцом за нововведения стал любимец царя Алексея Михайловича патриарх Никон (с 1652 по 1658г.), быстро взлетевший на вершину власти и также быстро её лишившийся.

Никон (1605–1681 гг.) (в миру – Никита Минич) родился в семье крестьянина, в Нижегородской губернии. В детстве много вытерпел от ненавидевшей его мачехи и рано приучился полагаться только на самого себя. Юношей ушел в Макарьев Желтоводский монастырь. Через несколько лет стал священником в соседнем с его родиной селе, а оттуда перешел, по просьбе пленившихся его служением московских купцов, в Москву. Потрясенный смертью всех трёх своих детей, восприняв их гибель как божественный знак, он убеждает жену уйти в монастырь, а сам на Белом озере, в Анзерском скиту, принимает монашество под именем Никона.

С 1646 г. он делается известным Алексею Михайловичу, по желанию которого вскоре назначается архимандритом московского Новоспасского монастыря. В 1648 г. он уже митрополит Новгородский. В Новгороде Никон приобретает широкую популярность своими проповедями, заботами о церковном благочинии и благотворительностью. С этого времени царь в письмах своих к Никону уже начинает называть его «возлюбленником своим и содружебником». В 1652 г. Никон перевозит в Москву из Соловецкого монастыря мощи святого митрополита Филиппа, замученного Иваном Грозным. Во время этой поездки умирает в Москве патриарх Иосиф, и Никон избирается его преемником. Упорными отказами от звания патриарха Никон заставил царя на коленях умолять его принять патриарший сан и дал согласие лишь после того, как все присутствовавшие в церкви, в том числе царь и бояре, поклялись, что будут во всем беспрекословно слушать его как «архипастыря и отца верховнейшего»1.

1 Заозерский А. И. «Никон» (статья) // Новый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» (1911–1916). Приложение к Большой энциклопедии Кирилла и Мефо-

дия – 2004. – М., 2004 (на DVD).

46

Первым важным распоряжением Никона и вместе с тем началом реформы было предписание (в 1653 г.) «творить в церкви» вместо «метаний на колену» поклоны «в пояс» и креститься «тремя персты». Это распоряжение делало русскую православную обрядность единообразной с греческой, но шло в разрез с постановлением Стоглавого собора (1551 г.). Неудивительно, что оно вызвало резкий протест среди наиболее консервативных представителей тогдашнего духовенства, лидером которых стал протопоп Аввакум. Однако Никон быстро расправился с «ревнителями старой веры»: одних заключил под «домашний арест», других насильно постриг в монахи (Стефана Вонифатьева), третьих лишил сана и отправил в ссылку (Ивана Неронова, Аввакума). Состоявшийся в 1654 году церковный собор закрепил победу Никона.

Почувствовав силу своего влияния на царя, Никон и вовсе захотел подчинить себе светскую власть, стал доказывать, что «священство выше царства», что, в конечном счёте, закончилось для него опалой. В июле 1658 г. после размолвки с царём он самовольно покинул патриарший престол и удалился в Воскресенский монастырь (ныне – Новоиерусалимский монастырь в г. Истра), надеясь, что царь начнёт снова умолять его вернуться, но этого не произошло, а через 8 лет Никон был лишён патриаршего сана и затем до конца жизни сослан в Белоозёрский монастырь.

Вот как описывает суд над Никоном и последние годы его жизни А. И. Заозёрский: «2 ноября 1666 г. прибыли в Москву патриархи александрийский Паисий и антиохийский Макарий, и вскоре созван был собор, которому предстояло судить Никона. Главным обвинителем на соборе был сам царь, со слезами на глазах перечислявший разнообразные «вины» бывшего патриарха. Собор признал Никона виновным в произнесении хулы на царя и на всю русскую церковь, в жестокости к подчиненным и в некоторых других проступках. Никон был приговорен к лишению святительского сана и к ссылке в Белозерский Ферапонтов монастырь.

Перед смертью царь послал просить у Никона отпустительную грамоту и в своем завещании просил у него прощения. После смерти Алексея Михайловича наступает в жизни Никона самое тяжелое время. Враждебно относившийся к нему патриарх Иоаким поднимает против него целое дело по разнообразным обвинениям, явившимся результатом ложных доносов. Никон без суда и следствия переводится в более тяжелое заключение – в Кирилло-Белозерский монастырь, где он прожил с июня 1676 г. по август 1681 г. Царь Федор Алексеевич, под влиянием тетки своей Татьяны Михайловны и Симеона Полоцкого, решается под конец, несмотря на упорное сопротивление патриарха Иоакима, перевести Никона в Воскресенский монастырь под Москвой, а вместе с тем ходатайствует перед восточными патриархами о восстановлении его в патриаршем достоинстве.

47

Разрешительная грамота уже не застала Никона в живых: он скончался на пути, в Ярославле, 17 августа 1681 г., и был погребен в Воскресенском монастыре как патриарх...».1

Несмотря на опалу Никона, ни царь, ни официальная церковь не поддержали старообрядцев. Напротив, их подвергали все более жестоким гонениям, вплоть до смертной казни.2 Наиболее тяжёлой и трагичной оказалась судьба протопопа Аввакума (1620–1682), подлинного лидера старообрядцев, пламенного защитника древних традиций, талантливого полемиста и писателя. Аввакум родился в семье священника, в той же Нижегородской губернии, что и его заклятый враг патриарх Никон. В 21 год был рукоположен в дьяконы, а в 1644 году поставлен в священники. В 1646 году он перебирается в Москву, где находит покровительство у царского духовника Стефана Вонифатьева. Здесь он, вероятно, принимал деятельное участие в преобразовательных работах кружка Вонифатьева, в установлении единогласного наречного пения (в противовес утверждавшегося никонианами многоголосию). В 1653 году выступает с протестом против нововведений Никона, за что был сначала посажен в тюрьму при Андроньевом монастыре, а затем выслан в Тобольск. Через два года пришел указ об отправке его на Лену, а в 1656 году его назначили в экспедицию Афанасия Пашкова в Даурию3.

В 1662 году по ходатайству московских друзей Аввакум был возвращен из ссылки. Снова принимается он энергично проповедовать против «ереси Никоновой». В городах и селах, в церквах и на торжищах, раздавалась его страстная речь и имела огромное влияние на народ. В 1664 году он добрался до столицы и был принят боярами, врагами Никона, «яко ангел». Чрезвычайно милостиво отнесся к нему и царь Алексей Михайлович, приказавший поселить его в Кремле, на подворье Новодевичьего монастыря. Ободренный своей фанатичной женою, он ревностно обличает «еретическую блудню». Во всех действиях раскольнической общины он

1Заозерский А. И. Указ. статья.

2Например, законом 1685 года, в частности, предписывалось, что раскольников,

которые бранят церковь, производят в народе соблазн и мятеж и, несмотря на увещания, будут продолжать упорствовать, «по трикратному у казни допросу, буде не покорятся, жечь в срубе»; совершивших вторичное крещение над людьми, уже раз крещеными, детьми и взрослыми, казнить смертью; имение раскольников и недобросовестных поручителей, сосланных в разные города, продавать в пользу казны, так как из нее идет много денег на жалованье сыщикам. Полностью притеснения и гонения на старообрядцев прекратились только в 1906 году, но снова возобновились после Октябрьской революции.

3 Даурия – русское название Забайкалья.

48

принимает в это время самое энергичное участие: он стоит во главе ее, как один из самых смелых и талантливых борцов за правую, старую веру, как популярный проповедник, вполне понятный народу по своему языку, необыкновенно образному и реалистичному, а подчас даже грубому. Пользуясь большой свободой, он действовал и словом, и писаниями: где можно, он вступает в споры с «никонианами», пишет против них обличительные послания, подает царю челобитные об отмене «еретических» новшеств.

Высшие духовные власти, видя сильный успех пропаганды Аввакума, решили принять меры против него и просили государя о его высылке, так как он «церкви запустошил». В августе 1664 года Аввакум был отправлен в ссылку в Пустозерск, но до этого острога он не доехал и более года прожил на Мезени, продолжая свою противониконианскую пропаганду. В 1666 году он был привезен в Москву на суд вселенских патриархов. Расстриженный и преданный анафеме, вместе со своими единомышленниками, романовским попом Лазарем, диаконом Федором и иноком Епифанием, он в следующем году был отправлен в Пустозерск1, где вскоре по прибытии был заключен в «земляную тюрьму». Несмотря на тягостные условия жизни в Пустозерске, Аввакум продолжал свою борьбу за старую веру: из этого отдаленного уголка на всю Россию раздавалась его страстная, могучая речь. То обращался он к властям с увещанием обратиться к старой вере, то писал к своим единомышленникам, ободряя их, возбуждая их фанатизм, призывая к страданиям за истинную веру, наставляя их, как устроить свою жизнь, разрешая различные их недоумения. Так продолжалось до 14 апреля 1681 года, когда он, за «великие на царский дом хулы», был сожжен вместе с Лазарем, Федором и Епифанием.

Аввакум написал около 60 сочинений, среди которых есть беседы и челобитные, полемические и нравоучительные послания. Наиболее важное сочинение – «Житие», написанное самим Аввакумом в форме автобиографии в 1672–1675 гг. По мнению М. Н. Громова и Н. С. Козлова, «Житие» протопопа Аввакума стоит в одном ряду с исповедальными сочинениями Августина Блаженного и Льва Толстого.2

Как мыслитель Аввакум не отличался ни глубиной, ни оригинальностью, подобно киникам он проповедовал неграмотность: «Не ищите риторики и

1Пустозёрск – древнерусский город XV–XVIII вв., у оз. Пустое в низовьях Печоры (ныне территория Ненецкого автономного округа). С 1499 укрепленный пункт в Югорской земле, до 1780 административный центр Печорского края. Место ссылки и казни протопопа Аввакума.

2Громов М. Н., Козлов Н. С. Указ. соч. С. 229.

49

философии, ни красноречия, но здравым истинным глаголам последующе, поживите. Понеже ритор и философ не может быть християнин…». По его мнению, истинной ценностью обладает только вера. Если человек ради веры способен пострадать, претерпеть все жестокости, тогда житие его «духовно». Неудивительно, что Аввакум проповедовал самосожжение в качестве одного из путей спасения.1

Опора на авторитет веры, равно как и стремление к упрощению обрядовой стороны дела в ряде старообрядческих сект (в частности, отказ от священства, непризнание ряда догматов и таинств, самокрещение, упор на личную веру) сближало идеологию раскольников с протестантизмом. Поэтому неудивительно, что среди старообрядцев, отличавшихся честностью и трудолюбием, к концу XIX века был очень высок процент купцов высшей гильдии.

По мнению историка А. П. Щапова (1831–1876 гг.), раскол с самого появления своего имел характер не просто религиозно-обрядовый, но, главным образом, религиозно-демократический, как оппозиция большей части низшего духовенства против патриарха Никона, как народнодемократическая оппозиция против преобразования России в европейское государство, против нового европейского устройства и направления внутренней жизни России. В этом смысле старообрядцы выступают предшественниками славянофилов, также ратовавших за сохранение самобытности России.

Дореволюционный историк В. В. Андреев в работе «Раскол и его зна-

чение в народной русской истории» пишет: «Последователи раскола – самая трезвая, работящая, промышленная и грамотная часть нашего крестьянства». А Н. И. Костомаров (1817–1885 гг.) подчёркивает, что «раскол не есть старая Русь; раскол – явление новое, чуждое старой Руси. Раскольник не похож на старинного русского человека... В старой Руси господствовало отсутствие мысли и невозмутимое подчинение авторитету властвующих: раскольник любил мыслить, спорить, не успокаивал себя мыслью, что если приказано сверху так-то молиться, то, стало быть, так и следует. Раскольник хотел сделать собственную совесть судьею

1 Первые самосожжения относятся к периоду с 1676 по 1683 г., когда в Пошехонском уезде сожгло себя до 1920 человек. До начала 1690-х гг. сожгло себя не менее 20 тысяч раскольников. Самосожжения встречаются на всем протяжении XVIII в.; число сжигавшихся за один раз доходило иногда до 2700 душ. Кроме самосожжения, были в ходу также утопление, голодная смерть и самопогребение. В середине XVIII века появляется секта филипповцев (по имени основателя), которые считали самосожжение мученичеством за веру и сознательно провоцировали гонения властей, чтобы под их предлогом сжечь себя.

50

приказания, пытался сам все проверить и исследовать», поэтому раскол является «крупным явлением умственного прогресса»1.

Если старообрядцы, ратовавшие за сохранение старины, выступили предшественниками славянофилов, то предтечей западников можно по праву считать Симеона Полоцкого (1629–1680 гг.), сподвижника царя Алексея Михайловича (1629–1676 гг.), публициста и мыслителя, основателя русской силлабической поэзии и драматургии и вместе с тем астролога, тайного униата, скрывавшего свою принадлежность к католицизму. Он был родом из Белоруссии, закончил Киево-Могилянскую академию2, постригся в монахи и случайно познакомился с царём, когда тот посещал Полоцк. Своими льстивыми дифирамбами он заслужил благорасположение царя, который вскоре пригласил его в Москву, сделав своим придворным пиитом, воспитателем своих детей, советником по вопросам культуры, послушным идеологом и обличителем противников царя.

Несмотря на огромное оставленное им творческое наследие, вклю-

чающее и философские («Вертоград Многоцветный», «Жезл правления»), и религиозные («Венец веры», «Вечеря душевная»), и поэтические («Рифмологион», «Псалтырь рифмотворная»), и комедийные («О Наво-

худоносоре царе», «О блудном сыне») произведения, значение Симеона определяется не столько его трудами, сколько тем влиянием, которое оказала на московскую жизнь его многогранная деятельность. Явившись в Москву проводником идей, воспринятых в преобразованной Петром Могилою (1596–1647 гг.) киевской коллегии, Симеон Полоцкий служил живым и активным отрицанием той косности и неподвижности, в которой застывала московская церковная жизнь. Не успокаиваясь в сфере житейских удобств, какие давало ему положение воспитателя царских детей, он не переставал словом и делом ратовать за распространение образования,

обогащая по мере сил московскую книжность почерпнутыми в Киеве

1Цитируется по: «Раскол» (статья) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (1890–1907) – М., 2003 (на 6 CD-дисках).

2Киево-Могилянская академия – первое на территории Украины высшее учебное заведение. Создано в 1632 г. объединением киевской братской школы (с 1615 г.) и основанной Петром Могилой (1631) Славяно-греко-латинской школы при КиевоПечерской лавре. С 1633 г. называлось коллегией. Во 2-й пол. XVIII в. приобрело многие черты университета европейского типа. Статус академии получила в 1701 г. (известна также как Киевская академия). Была крупным просветительским (до 2 тыс. учащихся; полный курс – 8 лет) и научным центром восточно-славянских народов. В 1817 г. закрыта. Вместо нее созданы русская православная духовная семинария, в 1819 г. – духовная академия (существовала до нач. 1920 г.). Выпускники: Г. Сковорода, Ф. Прокопович, И. Скоропадский, М. Березовский, С. Яворский, Д. Самойлович и др.

51

сокровищами знания. Он считал, что человек, «мудрость имеяй, аще утаяет, чистое злато во землю копает». Иначе говоря, долгом каждого мыслящего, образованного человека является всемерное содействие распространению знаний.

Основным же средством распространения мудрости выступает для Симеона, конечно же, книга. Обращаясь к своему воспитаннику, царю Федору Алексеевичу при его вступлении на престол, он пишет:

Книги историй возлюби читати,

в них бо мощно, что бе в мире знати

Ипо примеру живот свой правити, дабы спасенно и преславно жити.

Само чтение многи умудряет, яко бо свещу в тме возжигает.1

В соответствии с духом своего времени он наивысшим выражением разума признавал Священное Писание, подчёркивая, прежде всего, его роль в нравственном формировании личности. Вместе с тем постижение мира даётся не только через Откровение, но и через естественные науки. Неудивительно поэтому, что его произведения насыщены самыми разнообразными сведениями по географии, зоологии, астрономии, в них разъяснялись научные термины, пропагандировались идеи античных мыслителей. В «Вертограде Многоцветном» Симеон, подражая христианским средневековым богословам, уподобляет науки листам огромной книги мира:

Мир сей преукрашенный – книга есть велика, еже словом написа всяческих владыка.

Пять листов препространных в ней ся обретают, яже чюдна писмена в себе заключают.

Первый же лист есть небо, на нем же светила, яко писмена, божия крепость положила.

Вторый лист огнь стихийный под небом высоко,

внем яко писание, силу да зрит око. Третий лист преширокий аер мощно звати,

на нем дождь, снег, облаки и птицы читати. Четвертый лист – сонм водный в ней ся обретает,

втом животных множество убодь ся читает. Последний лист есть земля с древесы, с травами,

скрушцы и с животными, яко с писменами.

1 Цит. по: Замалеев А. Ф., Овчинникова Е. А. Указ. соч. С. 166.

52